ТОТАЛИСИС
ТОТАЛИСИС
попытка осмысления
...Дело не в самих наших родителях, в поколении 1920-х годов, а в том, что они на домашнем уровне олицетворяют и осуществляют сложившуюся в годы их детства, юности и молодости Тоталитарную Систему (ТОТАЛИСИС).
Тоталитарная Система стала частью их жизни - абсолютной частью их жизни, а они стали её частью - одной многомиллионной частью ТОТАЛИСИСа, его опорой, инструментом и пропагандистом. Крайняя примитивность громадной Системы сделала их мышление одномерным и прямолинейным.
Нет, каждый в отдельности мог знать какие-то факты (даже небезобидные для Системы), мог делать какие-то технические расчёты, что-то строить, что-то сеять и убирать затем урожай, но мышление при этом оставалось примитивным, плоским, чёрно-белым (чёрное - это белые, а белое - это красные) по той причине, что Система должна быть простой и ясной: «кто не работает, тот не ест»; «кто не с нами, тот против нас»; «я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак»; «партия сказала: “Надо!” - народ ответил: “Есть!”»; «одна страна, один народ, одна партия, один вождь»...
(Не удалось им, правда, весь мир сделать «одной страной», а как хотелось!.. Даже лозунг «СССР - борец за мир!» был крайне двусмысленным, если учесть, что слово «мир» в русском языке имеет не только значение «состояние без войны», но и «земной шар, планета Земля, Вселенная» - а так как «будущее принадлежит коммунизму», то было ясно, что подразумевалось именно второе значение...)
Система схематически походит на помесь виноградной грозди с египетской пирамидой: вождь (самая верхняя точка грозди-пирамиды) имеет несколько опорно-исполнительно-приказных точек, каждая из которых тоже имеет по нескольку таких нижестоящих точек; а те, опять же, также по нескольку - и так до самого низу.
Но низшие точки называются только опорно-исполнительными, так как приказывать им уже некому (кроме собственной собаки, но та, правда, Системы не понимает: для неё свой хозяин - Бог и царь, а Бога и царя своего хозяина псина и укусить может, не понимая последствий этого...).
В нижней своей части эта гроздь-пирамида образует такую густую сеть, что она больше походит на паутину, оплетающую каждую опорно-исполнительную точку (на деле ведь так оно и есть: у каждого рядового исполнителя куча начальников с разных сторон и по разным линиям - партийной, советской, профсоюзной, начальнической, жэковской, детсадовской, магазинно-очерёдной, домашне-родительской и пр., и пр.).
Я всё время говорю о точках, а не о людях. И не случайно: люди в этой Системе факультативны - их в какой-то точке (рядовой ли, узловой ли) может и не быть. Даже самая верхняя точка - точка вождя - может некоторое время пустовать, с последующим её заполнением, - но Система наиболее устойчива, когда верхняя точка функционирует без замены хотя бы несколько десятков лет. Во всех нижележащих точках замена производится легко и просто, безо всякой угрозы для Системы: любого человека можно переместить в любую точку этой жёсткой Системы - вверх, вниз, вправо, влево, вперёд, назад - или просто ликвидировать, изъять из оборота. Система от этого только выигрывает, так как ликвидируются не точки, а люди, которые могут повредить точки Системы. Ведь главный лозунг Системы - «Незаменимых людей нет!» - ясно раскрывает её бесчеловечную суть.
Бесчеловечную в самом прямом смысле: Система - это система должностей, которые могут переименовываться, но не заменяться, а заменяются только люди на этих должностях (неспроста ведь существует чиновничье выражение «замещать должность»).
Должности - это и есть те самые опорно-исполнительно-приказные или опорно-исполнительные точки грозди-пирамиды.
Система настолько примитивна, что в ней нет подсистем или параллельных систем. Система - она одна. Она одинакова для всего и вся. Она охватывает всё и вся: политику, экономику, науку, культуру, образование, здравоохранение - и семью.
«Семья - ячейка общества»: каково общество, такова должна быть и семья, - и если какая-то семья не соответствует канонам Системы, такая семья должна быть разрушена, а дети изъяты для перевоспитания.
Система не охватывает только идеологию, ибо Система - это и есть сама Идеология. Нечего удивляться, что все узловые, жизненно важные точки Системы занимают проверенные ею люди (так называемые члены партии) - это естественное право Системы обеспечивать своё выживание, своё существование. И тому удивляться нечего, что наиболее проверенные люди Системы одинаково легко руководят то рыбным хозяйством, то посольством в Ихляндии, то оценивают в музеях картины, которые «в рубель»: система должностей в Системе кругом одинакова - и одинаково примитивна. Главное - не стесняться, если не разбираешься в каких-то тонкостях данной точки: твоя должность - руководить, а не разбираться в тонкостях - руби лес, пока щепки летят...
Кстати, о лесе. Если сравнить Систему с лесом, то лес этот странный. Нет ни дубовых, ни берёзовых рощ, нет ельника, нет осинника. В этом лесу нет деревьев каких-либо определённых пород. Есть просто - деревья. Деревья, не боящиеся ни жары, ни холода, ни засухи, ни снегопада, растущие как на песке, так и на болоте, не тонущие в воде и не сгорающие в огне, отличающиеся только размерами и количеством ветвей; деревья, которые невозможно описать или нарисовать, хотя мы каждый день стукаемся о них своим лбом, хотя они стоят вокруг нас тесным и непроходимым лесом, системным лесом. Эти деревья, этот лес не существуют на бумаге, они не могут существовать на бумаге, - ведь они существуют в реальности, в реальности как бы не существуя, и поэтому не переходят на бумагу ни в виде букв и слов, ни в виде линий. Когда пытаешься описать этот лес, эти деревья - чувствуешь, что сразу же словно утыкаешься в какую-то мощную невидимую стену, не позволяющую, тем не менее, ничего за собой рассмотреть. И описать удаётся только свои неясные ощущения...
Если же сравнить Систему с человеческим организмом, то можно увидеть, что Система противоположна ему.
Человек - это совокупность скелета, мышц, крови, мозга и процессов, происходящих в организме, - пищеварения, кроводвижения и, главное, мышления. У Системы такой совокупности нет. Она может существовать и как бы в безжизненном состоянии, сама по себе - без пищеварения, без кроводвижения (о процессе мышления я не говорю, так как это смертельный для Системы процесс, который ей приходится постоянно подавлять, но полностью ликвидировать не удалось).
В безжизненном состоянии Система находится крайне редко, только в период смены верхней своей точки. В такие моменты наблюдателю кажется, что Системы больше не существует, она рухнула. Но вот появилась её новая верхняя точка - и Система сразу оживает, начинает пищеварить, выделять, поглощать. Её кровеносная система движения от одной должности к другой опять работает вовсю. Только движется там не кровь, а искусственная жидкость. Кровь обладает тем свойством, что может взыграть - и разорвать Систему. Поэтому самой Системой были приложены все усилия, чтобы не по каплям, а целыми потоками выдавить кровь из Системы и заменить её на кровоподобную жижу - без вкуса, без запаха, без цвета, словом, на дистиллированную воду с прямолинейными идеологическими добавками, которые не дают жиже ни взыграть, ни свернуться - со своего прямого пути. И если в человеческом организме кровь по кровеносным сосудам переносит растворённые в ней питательные вещества и кислород ко всем человеческим органам, тканям, клеткам, забирая у них продукты их жизнедеятельности, то кровавая жижа, текущая по жилам Системы, переносит из одной её точки в другую только мертвоносный, удушающий всё живое материал, забирая из точек все остатки ещё живого и выводя их наружу, вовне Системы, чтобы омертвить живое. Живому внутри Системы удаётся остаться живым, если только это живое само вырвалось из какой-то точки и забилось в межточечное пространство Системы. Но существование в межточечном пространстве - самый тяжёлый вид существования: потоком кровожижи тебя уже не несёт, а это межточечное пространство только называется пространством; в нём так тесно, что временами и не вздохнуть. Зачастую живое так и омертвляется там от удушья...
У этой грозде-пирамидальной Системы есть ещё одна особенность: если ты находишься в самом её низу, вернее, под ней (что само по себе смертельно опасно - она может легко тебя раздавить, в порошок стереть всей своей тяжестью), то снизу структура Системы предстаёт решёткой - решёткой с узлами-точками и стальными прутьями вдоль и поперёк.
(Только находясь в самой низу, ты понимаешь, что сидишь не за решёткой, а - что ещё хуже - под решёткой...)
Вот эта-то решётка и стягивает все вертикальные, горизонтальные, диагональные, вдольные и поперечные связи Системы в жёсткую структуру. Разрушение решётки есть разрушение Системы - это как иголка Кощея Бессмертного: сломай её - Кощея нет...
Решётка строится по принципам, которыми пока не хотят поступиться многие должностные точки Системы, - но межточечное живое вещество постепенно накапливается, крепнет, завязывает между собой связи и даже захватывает, к ужасу Системы, её некоторые узловые точки. И тогда становится ясно, что Система имеет ещё одну особенность - дряхлеть со временем и слабеть, что она не вечна и не бесконечна (как это казалось когда-то).
Но поколение наших родителей этого понять неспособно. Они всё ещё живут по канонам Системы - и обращаются с нами в соответствии с этими канонами. Мне подобные особенно уязвимы: карьеры не сделал, званий и должностей нет - значит, дурак; денег мало получаешь - значит, ленивый; при всём при этом поливаешь Систему грязью - да ещё и непочтителен к тем, кто верой и правдой служил и продолжает служить Системе.
А Система эта - идеал любой системы. В ней всё чётко, всё ясно, всё понятно - только бери под козырёк и бегом исполняй. И хорошо было, когда Система функционировала в полную силу: и всё было хорошо, и всё было для тех, кому всё было хорошо. Все работали и получали отмеренное за эту работу, а кто не работал, того заставляли работать, ибо таков был порядок, который мог быть только таким.
* * *
В прошлом году, после того как по стране прокатилась волна шахтёрских забастовок, я услышал мнение пожилых людей из поколения 1920-х годов: шахтёры, мол, многого хотят, но не хотят работать, а надо работать; преступность страшная - при Сталине её не было, всё было спокойно - и продуктов было полно; надо на каждом углу виселицы поставить - и на них преступники по неделе бы висели, чтобы другим неповадно было...
Тогда я принял эти слова за неудачную шутку, а теперь вижу, что это была нормальная, естественная реакция честных служителей Системы, реакция её опорно-исполнительных точек...
Весь опыт и все навыки, полученные в результате служения Системе, поколение наших родителей решило использовать против тех из своих детей, кто не пожелал идти по их стопам. Катализатором послужил происходящий на глазах распад их Системы, с развалом которой рушится привычный им образ жизни; ценности, которым они поклонялись, оказались прахом и дерьмом - и тем самым обесценивается вся их жизнь: прожили жизнь, а теперь им говорят, что они её напрасно прожили, всё делали неправильно и во вред стране (и радио, и телевидение, и газеты твердят об этом).
Есть от чего сойти с ума и озвереть! Вот и звереют, и стремятся показать из последних сил, что Система ещё не разрушена, что она ещё жива...
Конечно, проще бороться с теми носителями Системы, которые являются чужими родителями, а не теми, кто родил и воспитал тебя, - но сопротивление Системе идёт сейчас и на уровне семьи. Идёт самая настоящая холодная гражданская война - если кто-то этого ещё не понял. На окраинах Имперской Системы она перерастает временами в горячую. В российской части Империи война пока только холодная. Остаётся только надеяться, что России удастся избежать её погорячения...
21 мая 1990 года