ФРОНТ ПО ТУ СТОРОНУ
ЭПИЗОД 4. «АКВАРИУМ»
...С расстояния в десять метров Штирлиц который уже час непрерывно таращился на пристально глядевшую на него в ответ жену, как бы случайно зашедшую в гестаповскую столовую пообедать.
«Так и засыпаться недолго! - кругом же наши, то есть ихние, то есть наши ихние, - тьфу ты! - ихние наши!.. Хоть бы разок встречу ночью устроили, в постели на конспиративной квартире. Просил же Центр, а он постоянно отмахивается: в СССР, мол, секса нет!.. А я ведь несколько лет пузырёк со спермой в кармане таскаю, никак передать не могу, испортилась небось уже. Не будет у меня, видно, наследника, продолжателя моего благородного дела», - тоскливо размышлял Штирлиц.
Дождавшись, когда он перестанет размышлять, его жена встала и направилась к выходу, оставив мужа выполнять задание дальше...
* * *
...Носить пузырёк с собой Штирлица вынудила предыдущая попытка, которая случилась несколькими годами ранее. Дело было в сентябре 1939-го, сразу после заключения советско-германского договора о безграничной дружбе, которую потребовалось продемонстрировать наглядно и оригинально. Компетентные люди придумали аттракцион под названием «Аквариум»: в кафе с огромными витринными стёклами сидят мужчина и женщина и долгим любовным взглядом смотрят друг на друга. Лично товарищи И. С. и А. Г. решили, что лучше это будет сделать в центре Европы, то есть в Берлине. Товарищи М. и Р. в обстановке полной секретности лично поставили подписи под соответствующим документом.
Штирлицу удалось не только настоять на том, чтобы мужчиной непременно был немец, но и, обойдя многочисленных претендентов, успешно внедрить на место мужчины свою кандидатуру, взяв по месту основной работы, как Штирлиц написал в заявлении, «академический отпуск в связи с изменившимися семейными обстоятельствами и неожиданно пошатнувшимся здоровьем».
Усадить напротив себя, типичного образчика арийской расы, собственную жену, образцовую представительницу великорусской нации, было делом техники, шифровальной.
Как только Центр получил шифровку, что Штирлиц - мужчина, его жену, урождённую Биркензафт, обрядили в костюм русской матрёшечной секс-бомбы и для вящей убедительности сбросили с бомбардировщика прямо на Унтер-ден-Линден.
Для опознания представителя противно-дружественной стороны Штирлицу вручили по факсу парадный портрет родной жены в выходном наряде. Лица на ней не было. Да и не было в этом необходимости, ведь никто, кроме Штирлица, и не должен был опознать его жену. А Штирлиц знал свою жену в лицо, хотя время и стёрло из памяти милые черты...
И тут Штирлиц с ужасом вспомнил, что никогда и не знал милых черт: в те редкие девять дней одного всего лишь года, которые он успел провести с женой до командировки в тыл врага, Исаев, как и положено при его профессии, возвращался домой исключительно тёмной ночью, когда не только вражеско-бандитские пули, но и мещански-пошлые соловьи не свистели. Добравшись до постели с намерением вызнать все тайны тела своей жены, Исаев именно в последний перед ответственным шагом момент был отзываем телефонным звонком на более срочную и совершенно строго секретную работу, настолько секретную, что Исаев не знал, что и делать, поэтому очень старался не делать ничего, - и оттого никто, включая собственное начальство и чуждую построению социализма в одной отдельно взятой стране агентуру, так никогда и не узнал, чем же занимался Исаев на самом деле...
Бросив на прощание жене: «Ладно, доберусь я до тебя как-нибудь!» - Исаев незаметно исчезал в предрассветной ночи...
Рассуждая дальше, Штирлиц, пришёл к выводу, что он не познал в жене главного: женщина ли она.
То, что девушка, на это Штирлиц и не рассчитывал. Он предположил другое (он не боялся этого, он просто предположил): его жена - мужчина.
Нет-нет, не какой-то там иностранный агент, переодетый женщиной! - просто от нехватки надёжно проверенных женщин товарищи по работе на партию подсунули ему в жены мужчину: мол, Исаев сейчас так сверхурочно сверхсрочными заданиями загружен, что ему всё равно не до баб, а жена ему по штату положена (то есть в штатном расписании стоит должность жены - надо же ведь секретных сотрудников материально поощрять, вот их в качестве жён штатных единиц и записывают)...
«Ладно, - мысленно махнул рукой Штирлиц, - встречу жену по одежке, изображение которой недавно получил, а провожать буду, как получится: если окажется всё-таки женщиной, то не по уму, а с умом, то есть так, чтобы лица не потеряла. Для женщины это ведь главное, недаром они своё лицо то и дело подновляют, подкрашивают, выбеливают, перештукатуривают, нередко и крышу стальной шпилечной арматурой укрепляют, чтобы она, крыша, не съехала набекрень, а когда она всё же ехать начинает, её полностью перекрывать приходится, потому что крыша у женщины должна быть крайне надёжной».
Крыша жены, судя по парадно-выходному портрету, как раз и была такой, из разряда сверхнадёжных: имела вид старинного русского кокошника - и в то же время своими очертаниями напомнила Штирлицу будёновку на его старом фотопортрете, который остался жене на память...
Но когда Штирлиц опустил взгляд ниже, на грудь жены, у штандартенфюрера аж слюни потекли: «Надо же, у неё вся грудь в звёздах и крестах, а мне бы хоть самый захудалый Рыцарский Крест на шею повесили, можно и без дубовых листьев, мечей и бриллиантов. А то как в какой торжественный день мундир ни наденешь, так смех прямо: у других грудь в крестах, пусть железных, у меня в звёздах и серпасто-молоткастых красных знамёнах, плевать что эмалированных. Недавно Центр золотой орден Суворова и орден Отечественной войны прислал и велел непременно напоказ выставить: знай, мол, наших!.. Ну, немцев этим особенно не удивишь, они прекрасно помнят, что сообща с русскими когда-то против сильного врага, Наполеона, воевали, а Суворов тех же французов вместе с соотечественниками ихнего, то есть нашего, фюрера бил... Но вот на красные звёзды и жёлтые серп с молотом уже коситься начинают. И медаль с профилем товарища Сталина постоянно вопросы вызывает: почему, мол, профиля нашего (в смысле, ихнего) великого вождя-фюрера не видно. Непонятливым приходится объяснять, что чёлку фюрера чуб вождя перекрывает, зато контур носа, если повнимательней приглядеться, один к одному (шнобели у обоих - будь здоров!), да и остальные линии профиля практически полностью совпадают с линиями их партий, так как обе эти линии совершенно одинаковы, за исключением, как я уже успел заметить, чуба и чёлки. Надпись «За победу над Германией» тоже недоумевать заставляет: почему не «За победу вместе с Германией»? Или просто и скромно: «За нашу и вашу победу»?.. Вынужден растолковывать, что надпись - ошибка переводчика, а сама медаль - пока только опытный образец пробной партии, проходящий сейчас обкатку в реальных боевых условиях; с учётом откликов окружающих, в том числе и врагов, будут внесены необходимые изменения или дополнения: ошибки переводчика исправлены, профиль вождя-фюрера более строго очерчен, линии партий скорректированы в сторону большего сближения с перспективой полного слияния в недалёком будущем...»
Вызванные изукрашенной грудью жены мысли о наградах на груди собственной привели Штирлица в отчаяние, ведь кругом уже вовсю шепчутся: штандартенфюрер, похоже, в какую-то масонскую ложу вступил, у него ещё один, второй по счёту, нагрудный знак появился, на котором из-под красного масонского фартука красная шестиконечная звезда выглядывает, вместе с молотком и мастерком, на самой же звезде молоток опять, но мастерок там почему-то серповидный, а на фартуке надпись очень странная, призывающая масонов всех стран объединяться, однако слово «масон» почему-то неправильно переведено, вместо «каменщик» - «пролетарий».
И коллеги, наверняка, гадали, c чего это Штирлиц своё масонство так открыто демонстрировать принялся: то ли от безумной храбрости, то ли от безмерной наглости, - хотя фюрер все братства ещё десять лет назад распустил...
Но даже будучи приведённым в отчаяние, Штирлиц в него не впадал, а лишь ухмылялся в ответ на слухи - пусть их думают что хотят, но звезда на его ордене Боевого Красного Знамени вовсе не шестиконечная, а пятиконечная, правда, создатели ордена то ли по оплошности, то ли преднамеренно пентаграмму вверх ногами изобразили, превратив звезду в символ дьявола с растопыренными окровавленными рогами, прикрытыми набухшим от крови знаменем...
Зато Штирлиц был очень доволен, что орден Красной Звезды принимают за грозный значок «Лучшему стрелку масонского братства» и с опаской поглядывают на штандартенфюрера: никто не хотел с ним ссориться, ведь Штирлиц без промаху бьёт не только пустой бутылкой виски по голове, но и пулю между глаз даже с расстояния вытянутой руки легко всаживает.
Окружающие Штирлица гестаповцы никогда вживую не видели советских наград, кроме имевшихся на груди штандартенфюрера. И где им было знать, что в это время, время советско-германской дружбы, большинства из наград ещё и в проекте не было.
Правда, некоторые из окружающих прекрасно знали, что это за ордена и медали, в том числе и пока ещё не существующие, но помалкивали, сочувствуя коллеге: парню, наверное, денег не хватает (загородный дом, квартира в столице, машина, любовница, дорогие вина и сигары), вот он на две ставки и работает, - и нашим и вашим, так сказать, - и на второй работе, видно, больше преуспел, раз ему «ихние» столько на грудь понавешали, а «наши» ни одного приличного креста, кроме жалкого железного, не дали.
Поговаривали, что «там», по ту сторону невидимого фронта, Штирлицу посмертно стальной пообещали, нержавеющий, с позолотой. Врут, наверное: «ихние» крестов не дают, одни звёзды с молотками в гроб вгоняют...
...Накануне прилёта жены Штирлицу сообщили, что дальнейшие указания ему спустят прямо сверху, шифразы будут жёлтым по красному, в нательном виде.
...Пока жена болталась в воздухе под парашютом, её сарафан, раздувшись колоколом, выставил напоказ вызывающе-красные, испещрённые жёлтыми крапинками панталоны, плотно облегавшими откровенно женское тело. Если бы Штирлиц не знал про жёлтое и красное и где его искать, Штирлиц вряд ли обратил бы внимание на женские рейтузы. Но на этот раз Штирлиц был прекрасно осведомлён, куда ему смотреть в первую очередь. Острый соколиный взгляд Штирлица сразу обнаружил искомое и мгновенно запечатлел его в мозгу, а фотографическая память штандартенфюрера не только моментально проявила запечатлённое, но и расшифровала надписи на рейтузах.
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН - «Шеф опять прибыл в Москву для обмена опытом по ликвидации политических противников».
ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК - «Используйте открывшуюся тем самым легальную возможность доступа к сверхсекретной документации, обычно прикрываемой жирной спиной шефа».
ВСКРЫВАТЬ ЗДЕСЬ - «Сейф легко находится по прилагаемой схеме, на которой помечен крестиком».
НАСИЛЬНО МИЛ НЕ БУДЕШЬ - «Ни в коем случае не применять грубой силы при овладении сейфом».
КОНЕЦ - ТЕЛУ ВЕНЕЦ - «Не забудьте тщательно закрыть сейф, действуя в строго обратном порядке, иначе шеф накроет вас с поличным сразу по возвращении».
(Штирлиц знал, что буква «Т/Д» в слове «тело/дело» перевёрнута преднамеренно, так как служила ключом к схеме.)
ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ. ПЕРЕД ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ХОРОШЕНЬКО ВСТРЯХНУТЬ - «В случае обнаружения прибегните к стандартному варианту: сделайте вид, что завязываете шкурки сразу на всех ботинках, и, не вынимая наганы из карманов, молча, без лишних слов, открывайте огонь на поражение одновременно из обоих стволов, чтобы, сбить противника с толку и заставить его ретироваться несолоно хлебавши».
ЗАПАСНОЙ ВЫХОД - «Запасным выходом разрешаем воспользоваться только в случае крайней нужды. Постарайтесь всё-таки пробиться напролом».
ЗА РОДИНУ - ЗА СТАЛИНА - «Да благословит вас Господь!»
ЛЕВО. ПРАВО - «Ваше левое дело правое, победа будет за вами».
FOR EYES ONLY TOP SECRET
(Для тупоголовой англо-американской агентуры на рейтузах были проставлены грифы высшей секретности, которые не позволяли врагам рейха и коммунизма вникнуть в суть дела, не давая, правда, Штирлицу никакой дополнительной информации.)
Справедливости ради следует заметить, что основной массив записанной в память Штирлица информации давно уже устарел морально и износился физически, поэтому оказался практически бесполезен: наган у Штирлица был всего лишь один, да и то далеко и надёжно упрятан, а не оттягивал карман, как полагалось по инструкции; шнурков Штирлиц не носил, засовывая ноги в новомодные туфли на липучках или натягивая на ноги ботинки на резинках; запасной выход был забит наглухо по причине войны, а для крайней нужды здесь имелись удобства внутри помещения, а не на улице далёкой страны.
Но главное, шеф гестапо, уезжая в Москву на учёбу, оставил Штирлица за старшего, лично вручил ключи от сейфа и не велел подпускать к нему никого из посторонних. Так что никаких проблем просто не существовало...
Зато Штирлицу удалось, наконец, узнать самое важное: его падающая на Берлин жена - женщина. Тугая обтяжка рейтузами не позволяла увидеть в стремительно надвигающемся сверху теле ни капли, ни признака мужского.
...Спуск прошёл благополучно. Парашют, правда, за лошадиные гривы коней на Бранденбургских воротах зацепился, но всё обошлось, даже весело получилось: народ радовался, а Штирлиц, как всегда, был с народом заодно, но радовался, не подавая виду, гораздо сильнее народа, тем более что жена в одной руке держала бутыль со свежеотжатым берёзовым соком, а в другой - свеженаписанный текст «Гимна партии большевиков» с дружеским приветом от автора.
Штирлиц долго упивался гениальными стихами и запивал их соком: давно Родина не вспаивала его столь сочными и смачными щедротами...
...Весь Берлин приходил полюбоваться на это диковинное зрелище - аттракцион под названием «Аквариум», - и пол-Европы тоже, по мере её занятия доблестными войсками рейха.
Только поляки непонятно почему проигнорировали мероприятие: странные люди эти поляки. Да Бог с ними, насильно их никто и не тянул...
Правда, с флагом лёгкое недоразумение вышло: было решено сделать единый флаг советско-германской дружбы. С цветом флага проблем не возникло, он у обеих договорившихся сторон красным был.
С эмблемой тоже не было особых сложностей: эмблему первого в мире государства рабочих и крестьян просто наложили на эмблему третьего рейха. Выглядело это так: фаллос молота и вагинальное полукружие серпа, соединившись в любовном экстазе, бросаются в широко раскрытые дружеские объятия свастики.
Германская сторона согласилась поместить единую эмблему не в белом, а в жёлтом круге, как бы символизирующем восходящее солнце нового будущего.
Так как советская сторона в этот период усиленно шила дела совсем другого рода, изготовление флага взяли на себя немцы, хотя и у них не обошлось без проблем: большинство расово годных портных в казённой одежде по Европе разбрелось, а оставшиеся срочно дошивали эту самую казённую одежду, чтобы, в неё облачившись, за товарищами последовать.
Нашли, наконец, одного, кто умел шить. Им, правда, оказался бедный еврейский портняжка по фамилии Шнейдерлейн, тихой мышкой сидевший в далёком полуподвальном местечке. Гестаповцы даже обрадовались, что до сих пор не успели его поймать и расстрелять.
Портняжка был хоть бедным, но храбрым: из куска жёлтой материи он вырезал не круг, а звезду, шестиконечную, по образу той, что у него на груди нашита была...
Флаг повесили ночью, в последний момент, а утром случился конфуз и скандал. Зеваки гадали, что символизирует жёлтая звезда - русский большевизм или национал-социалистическую победу над коварным внутренним врагом.
Храброго портняжку, конечно, повесили, но флаг пришлось снять насовсем: на него был истрачен последний в рейхе кусок жёлтой материи...
...В «Аквариуме» Штирлиц провёл с женой ровно девять месяцев. Ровно девять месяцев красавец штандартенфюрер в новой парадной униформе полковника вермахта, непрерывно напрягая все свои мужские силы «истинного арийца», неотрывно смотрел на «матрёшку», готовый в любую секунду нырнуть в глубь широкого сарафана и принять у жены роды.
(Штирлицу нравилось принимать роды у женщин, специально для этого он своевременно прошёл акушерские курсы.)
Но ничего у Штирлица не вышло...
Свободно владевший немецким языком и поэтому хорошо на нём говоривший агент наружного наблюдения с советской стороны Компоттов, который всё это время незаметно и молча следил по ту сторону стекла за происходившим, по истечении девяти месяцев разомкнул наконец уста и произнёс прозвучавшие приговором слова: «Штирлиц, перестаньте пялиться: ваша жена не беременна! Оставьте свои потуги до лучших времён!»
Как позже выяснил Штирлиц у профессора с плешью, мало было просто глядеть друг на друга, находясь на противоположных концах кафе, надо было сделать нечто более существенное: для получения результата надо было сначала достичь цели...
...Штирлиц подумал, что упустил такую возможность в 1937 году, не воспользовавшись услугами «Рабочего и колхозницы»: он как раз в Париже был, когда там Всемирная выставка проходила, а на советском павильоне эти самые полые внутри нержавеюще-стальные фигуры стояли. Надо было, пройдя альпинистскую подготовку, отвалить крышку черепа у «Рабочего» (с Мухиной вполне можно было договориться ради такого дела) и залезть внутрь. Жена должна была бы уже ждать в «Колхознице»...
Но в тот год в СССР как раз другой аттракцион затеяли, в котором десятки тысяч участие вынуждены были принять: у них крышку черепа с помощью пуль отваливали...
* * *
... Тускнеющим взглядом проводив жену до выхода, Штирлиц тоже встал и, вылив протухшую сперму в горшок с геранью, - отчего та позеленела от злости и залилась краской стыда, - отправился выполнять очередное задание Центра.
Штирлиц уже знал, что после выполнения данного задания он вместе с остатками недобитых гитлеровцев уйдёт на Запад, будет продолжать упорно работать, пройдёт все круги местного ада. По дороге растеряет все зубы. У него будет несколько провалов, в том числе провалится нос. Штирлиц лишится рассудка, но закончится всё хорошо: ему поставят искусственные зубы, искусственный нос, искусственный интеллект - и генерал-подполковник Исаев тайно от НАСА с крайне секретной миссией отправится на Марс, чтобы в обход Земли создать на красной планете станцию слежения за Венерой...
...Перед стартом Штирлиц постарается не думать о секундах свысока, но не выдержит, вытащит из заднего кармана скафандра пачку «Беломора», которым его по давней привычке продолжат снабжать старые партийные товарищи, и примется торопливо закуривать одну папиросу за другой, зная, что идёт последняя, почему-то четырнадцатая, минута его пребывания в зоне земного притяжения...
1 ноября 2001 года
© Nick Yuhr, 2002
© Ник Йур, 2010, с дополнениями и изменениями