БЕЗ ГОЛОВЫ
БЕЗ ГОЛОВЫ
крантиутопия
Солнце вошло в зенит.
Часы дворцовой башни пробили ровно четыре раза.
Наступило утро.
Оно, как всегда, было ранним.
Пора было вставать.
Иной сочтёт это бредом, но только не жители великой страны Полуденного Утра. Ибо такой порядок вещей был установлен самим Правителем страны очень давно - и все к нему давно привыкли, а молодые поколения другого порядка и не знали.
* * *
Когда-то, вскоре после того, как Правитель был избран на высшую государственную должность, некто из старых обитателей Дворца, не знавший особенностей характера нового Правителя, после нескольких часов ожидания в приёмной позволил себе дерзко пошутить: «А вот, наконец, и Вы! Словно солнышко в зенит ранним утром!»
Правитель отреагировал на шутку мгновенно: «Значит, так тому и быть. Вхождение Солнца в зенит будет означать наступление раннего утра. Таков будет мой Указ».
Попытка того же шутника возразить, что законы природы устанавливаются не указами правителей, а самой Природой, была тут же пресечена: «А вот тут вы жестоко ошибаетесь, милейший: законы природы в моей стране устанавливаю я лично».
После этого шутник исчез навсегда и в неизвестном направлении. Никто не знал ничего о его дальнейшей судьбе. Да и знать, опасаясь за свою жизнь, не хотел. А обращение Правителя «милейший» с тех пор считалось равносильным смертному приговору...
* * *
Итак, пора было вставать.
Правитель, которому было столь много десятков лет, что он сам сбился со счёту, бодро вскочил с постели и первым делом подбежал к зеркалу, чтобы полюбоваться на свой атлетический торс.
...Зеркало висело настолько высоко, что в нём видна была только верхняя часть тела Правителя. Если бы он отражался в зеркале целиком, то зрелище было бы ужасным, ведь могучее туловище с трудом держалось на хилых, слабых, коротких кривых ножках.
Правитель не мог себе позволить развивать своё тело гармонично, на это у него не хватило бы сил и средств. Ему важно было продемонстрировать всем, прежде всего недругам, коих у него было предостаточно, мощь и силу, поэтому он любил выставлять свой мускулистый торс напоказ.
На хилые же ножки Правитель натягивал несколько пар штанов, а туфли его были на неприлично высоких каблуках...
Но в этот раз Правитель ничего в зеркале не увидел. Он мог бы подумать, что зеркало, пока он спал, сняли со стены, убрали по какой-то причине, но в том-то всё и дело, что думать ему было нечем: головы на плечах не было. Не было даже признаков, что голова у Правителя вообще когда-то была. В верхней части шеи то и дело приподнимался клапан, закрывающий глотку, и воздух ритмично, с едва слышным всхлипом, втягивался в лёгкие, затем выталкивался обратно.
Когда Правитель накануне ложился спать, голова была на месте - и вдруг она, не предупредив его о своём уходе, бесследно исчезла. Может быть, обиделась, что ею давно не пользуются по её природному назначению.
Оно, между тем, так и было: Правитель за долгие десятилетия своего руководства страной, воспеваемого придворными подхалимами как образец государственной мудрости, высказал все мысли, какие только можно было придумать с помощью неуклонно ссыхавшегося мозга, и уже несколько лет использовал голову лишь для совершения актов дыхания и приёма пищи.
Даже говорить Правителю стало лень, потому что каждое выражение, предложение и словосочетание он подкреплял соответствующими жестами, - и ему не требовалось раскрывать рта, чтобы донести до придворных, челяди и охраны необходимую мысль.
Общаться же с другими категориями людей Правителю давно не приходилось: он своими постоянными угрозами расправы с неугодными и уничтожения целых государств одним сокрушающим ударом запугал всех настолько, что к нему давно уже никто не ездил с визитами и не приглашал к себе, тем более что угрозы подкреплялись конкретными действиями, на которые не нашлось смельчаков ответить.
В результате длительного неупотребления головного мозга он скукожился до размеров грецкого ореха, а многие его функции постепенно перешли к спинному мозгу.
Спинной мозг вполне справлялся с необходимыми для существования Правителя функциями. Всё, что требовалось для жизнедеятельности организма и успешного руководства государством, было переведено в условные рефлексы и отработано до полного автоматизма. Даже вестибулярный аппарат, отвечающий за изменение положения тела в пространстве и направление движения, переместился в спинной мозг. Возможно, из-за всего этого Правитель и не почувствовал бесследного исчезновения головы.
Нисколько не обескураженный её отсутствием, Правитель, как обычно, поднял руки горизонтально и вбок, согнул их в локтевых суставах под прямым углом, растопырил пальцы, ладони отвернул от себя. Дельтовидные мышцы образовали рельефные полукружия.
Радужный свет, лившийся сквозь хрустальный купол зала, отбросил на пол жутковатую тень: словно громадная двуглавая птица, головы которой были соединены пустотой, лежала на полу.
Затем Правитель сжал кулаки, напряг мощные, хорошо накаченные бицепсы.
(Если смотреть издали, создавалось впечатление, будто по бокам безголового туловища торчат по три головы: крайние - кулаки - почти квадратные; далее бросались в глаза мощные округлости бицепсов; бугры дельтовидных мышц вырисовывались полусферами, между которыми зияла жуткая пустота на месте, где у обычных людей возвышалась нормальная человеческая голова.)
Проделав это каждодневное упражнение, Правитель быстро натянул на хилые ножки несколько пар толстых шерстяных рейтуз увеличивающегося размера, - отчего его ноги стали выглядеть под стать туловищу, - сверху с трудом натянул белые панталоны, обшитые золотыми позументами, надел белую же, тоже с золотыми позументами, куртку без застёжек, которая оставляла могучую (правда, уже с некоторой дряблостью) грудь обнажённой, сунул ноги в белые, с очень высокими каблукам, туфли с раззолоченными загнутыми носами - и твёрдой походкой направился в Тронный зал, где его давно уже ожидали придворные.
У обычного человека, лишившегося каких-либо органов чувств, обостряются другие: у кого слух, у кого нюх. У Правителя, судя по всему, за долгую жизнь гипертрофированно развилось осязание: не прикасаясь ни к чему руками, Правитель будто каждой клеточкой своего тела ощущал, где он, кто он и куда направляется.
Правитель, несомненно, с самого рождения был наделён мощной энергетикой, которая и позволила ему достичь таких высот в государстве. Его биополе было столь сильным, что как бы обволакивало собой всё живое, попадавшееся Правителю на пути или стоявшее рядом. И не просто обволакивало, а выворачивало душу исследуемого существа, чаще всего человеческого, наизнанку, мгновенно распознавая степень полезности или опасности этого существа.
Такая особенность организма Правителя и вынудила его со временем всё реже доверять своей собственной голове и пользоваться её услугами, - что и привело к постепенной её деградации.
Вот и теперь, после того, как голова бесследно исчезла самым таинственным образом, не сообщив ему никаких сведений о своих дальнейших целях и намерениях, Правитель не почувствовал никаких неудобств, связанных с её пропажей. Он просто не заметил, вернее, не ощутил отсутствия головы: она, очевидно, была далеко не самой привлекательной и необходимой частью его тела.
Войдя в Тронный зал, Правитель неторопливо уселся на трон, удобнее устраиваясь, поёрзал по нему задом, привычно раздвинул туго обтянутые панталонами и рейтузами ляжки, выставляя напоказ всю мощь своего мужского достоинства.
Дамы тут же упали в обморок, во время которого, непрерывно испытывая верноподданнический оргазм, успели не раз отдаться своему любимому Правителю и Повелителю, мужчины скромно потупили взгляд, отвели его в сторону и, сведя коленки вместе, сложенными ладошками прикрыли свои не стоящие женского внимания достоинства.
Так как никто из них давно не осмеливался поднимать глаза выше груди Правителя, боясь встретиться с его пронизывающим насквозь, немигающим и беспощадным взглядом, ни один из придворных не заметил некоторой странности во внешнем облике Правителя.
Да если бы и заметил - тут же сделал бы вид, что теперь Правителю так и полагается: не носить головы. Иначе не сносить бы смельчаку, посмевшему обратить внимание на безголовость Правителя, своей головы...
Церемония утренне-полуденного приветствия Правителя была завершена. Придворные покинули Тронный зал.
Главный Советник, преданный Правителю больше собаки и служивший ему, казалось, всю жизнь, сразу же заметил отсутствие головы. Но он был настолько привычен к неожиданностям подобного рода, что подумал лишь о некоторых неудобствах житейского свойства.
Эти неудобства не преминули себя ждать: дело в том, что сразу после церемонии приветствия Правитель завтракал в небольшом помещении рядом с Тронным залом.
Подойдя к заранее накрытому столу, Правитель уселся в кресло в ожидании, когда Главный Советник подаст ему стакан с любимым напитком.
Главный Советник тут же сообразил, что надо делать, быстро свернул из плотной бумаги воронку и, как только в верхней части шеи Правителя нетерпеливо раскрылось отверстие глотки, вставил в него воронку и осторожно влил в глотку небольшую порцию напитка.
Правитель спокойно проглотил эту порцию, сделал вдох-выдох и снова широко раскрыл глотку, чтобы принять следующую порцию напитка.
Так Главный Советник проделал несколько раз, пока стакан не опустел.
С твёрдой пищей тоже не было проблем: Главный Советник тщательно пережевал её, в тарелке смешал пережёванное с жидкостью, доведя всё до такой кондиции, чтобы пища попала в желудок Правителя тем же способом, то есть с помощью воронки.
Насытившись, Правитель, как обычно, удовлетворённо похлопал себя по животу и поднял кверху большой палец.
После короткого отдыха тут же, в кресле, Правитель рывком поднялся и быстрым шагом направился к бассейну, расположенному на первом этаже Дворца. Главный Советник с трудом поспевал за Правителем.
Едва войдя в зал с бассейном, Правитель скинул с себя одежду и нырнул в прохладную воду.
Плавать он любил подолгу. Кроме удовольствия, которое он при этом получал, плавание поддерживало здоровье и бодрость духа на высоком уровне. А здоровье нужно было Правителю, чтобы и дальше так же успешно править страной.
Ведь всё было чин чином: и страна была богата, и порядок в ней поддерживался строгий, и стражи по её границам, чтобы защищать богатства страны от иноземного посягательства, стояло немерено.
И, главное, народ был беден.
Иначе и быть не могло: богатства стране даются не для того, чтобы народ был тоже богат, а для того, чтобы мудрый и опытный Правитель мог правильно ими распорядиться для блага всей страны, а не отдельных её жителей. В противном случае народ по неразумению просто растранжирит все богатства, а без них править будет невозможно...
Главный Советник несколько минут понаблюдал за Правителем, не захлебнётся ли он, однако над водой то и дело показывалась шея, делающая очередной вдох, а мощный взмах рук стремительно передвигал безголовое тело вперёд и вперёд, до очередного разворота у края бассейна.
Главного Советника между тем мучила одна неотвязная мысль: где голова правителя?
Убедившись, что отученная задавать ненужные вопросы охрана внимательно следит за плаванием любимого Правителя, Главный Советник поспешил наверх, в его спальню.
Там он первым делом заглянул под кровать, не закатилась ли туда отвалившаяся ночью голова, проверил ящики тумбочки под зеркалом, обшарил все уголки и закутки, даже пустую мусорную корзину зачем-то перевернул вверх дном, - но головы нигде не обнаружилось.
А беспокоиться Главному Советнику было о чём.
От своих врагов Правитель избавился давно. Причём одним повезло, другим - не очень. Одни пожизненно сидели в тёмных, сырых казематах, но были живы; другие успели сбежать за границу, но были разысканы тайными агентами Правителя и отравлены либо задушены; третьи находились неизвестно где и не подавали никаких признаков жизни.
Но были и такие, кто затаил свои мысли так глубоко, что сам не мог до них докопаться. Вот этих четвёртых Главный Советник и опасался больше всего: а вдруг исчезнувшая таинственным способом голова попадёт в их руки?
Ведь в специальной литературе описано, каким образом голова может существовать и без тела: для этого достаточно оснастить её системами искусственного дыхания, кровообращения, нервной деятельности и прочим. В общем, всем тем, что необходимо для поддержания её деятельности.
Люди сомневающиеся назовут это вымыслом. Но хорошо известно, что между вымыслом и реальностью нет никакой разницы.
Реальность - это вымысел, воплощённый в жизнь.
А сама жизнь не есть ли непрерывная цепь собственных выдумок и чужих вымыслов, происходящих в реальности?..
Главного Советника пронизала дрожь, когда он представил себе, что голова Правителя попала в грязные руки его тайного врага среди придворных, никаким образом не выдававшего себя до поры до времени и каждый день лицемерно приветствовавшего Правителя во время церемоний в Тронном зале.
И вот этот двуличный мерзавец наконец дождался своего звёздного часа: углядев украдкой, что Правитель явился на церемонию без головы, сразу после её окончания проник в спальню Правителя, обнаружил там закатившуюся под кровать или просто валявшуюся на виду голову и сумел скрытно вынести её из Дворца и оживить.
И теперь в любой момент можно ожидать самого ужасного: во время церемонии, посвящённой возвращению Правителя из бассейна, перед придворными предстаёт восседающая на громадном троне живая и говорящая голова Правителя, а под троном расположена задрапированной парадным плащом Правителя специальная передвижная механическая структура с проведёнными внутрь головы шлангами систем жизнеобеспечения.
(Не приходится сомневаться в том, что охрана, хорошо зная Правителя в лицо, непременно пропустила бы его во Дворец вместе с сопровождающим придворным.)
И тут в Тронный зал возвращается безголовое тело Правителя...
Подлый придворный, обращаясь к своим бывшим собратьям и к охране, заявляет, что несколько часов назад власть в государстве захватило это безголовое существо, угрожающее благополучию страны.
Голова Правителя простуженным голосом объявляет, что в связи с раскрытым заговором делает единственно оставшегося ему преданным придворного своим Главным Советником, а предыдущего велит немедленно казнить путём отделения головы от тела.
Придворные и охрана растерянно смотрят то на голову, возвышающуюся над троном, то на безголовое тело, пытающееся спихнуть голову с трона и занять её место.
Голова и тело настолько враждебны друг другу, что даже не пытаются скрыть это от окружающих.
О примирении и воссоединении и речи быть не может...
Что в такой ситуации должно произойти, если портреты Правителя висят кругом, в каждом доме, на каждой улице и всяком перекрёстке? Что можно будет противопоставить такому ходу внезапно возникшей из ниоткуда оппозиции? Вдруг и войска вместе с тайной полицией перейдут на её сторону?..
Или того хуже: мёртвую, не поддающуюся никакому оживлению голову Правителя случайно найдёт на улице какой-нибудь простолюдин, тут же поднимет крик, вокруг сразу же соберётся возбуждённая толпа, которая двинется на Дворец и потребует предъявить ей живого Правителя.
Попытки конфисковать голову и арестовать смутьянов ни к чему не приведут, народ будет скорбеть о погибшем в результате якобы совершившегося дворцового переворота Правителе и пойдёт на штурм Дворца...
...Главного Советника от этих мыслей бросало то в жар, то в холод. Оставалось только надеяться, что головы больше не существует, и её следы нигде и никогда не будут обнаружены...
Тяжело вздохнув, многоопытный Главный Советник прогнал мрачные картины, вызванные внезапно ожившим больным воображением, - не каждый же день у Правителя голова пропадает! - заставил себя прийти в обычное расположение духа и поспешил вернуться в бассейн, пока Правитель не почувствовал его отсутствие: Главному Советнику предстояло ещё долго морочить головы тупых и постоянно трясущихся от страха придворных...
декабрь 2013 года (идея - 3 декабря)
(с дополнениями от 22,25 января, 1 марта 2019; отредактировано 17 мая 2021 года)
© Ник Йур, 2013