(no subject)
САМОИЗОЛЯЦИЯ КОЩЕЯ
чёрная пародия
Кощей, отправившийся было совершать очередную свою пакость-мерзость, прослышал, что по лесам, по горам, по долам неведомая зараза бродит и смертию смертной всех подряд косит.
Кощей жутко испугался, вороном чёрным обернулся и поспешил в свой неприступный замок на острове Буяне. Хоть и был он Бессмертным, однако же решил перестраховаться: а вдруг эта зараза весь его сундучный зоопарк умертвит, иголка из протухшего яйца вывалится, а он, Кощей, по слепоте старческой недоглядит и на иголку наступит...
Кощей немедленно послал своего верного слугу, чёрного ворона, к лесу, и повелел огласить местным обитателям строжайший, под страхом лютой смерти, Кощеев запрет покидать свои норы, дупла, гнёзда, берлоги и лежанки.
Никто, не то что рыкнуть или рявкнуть, даже пискнуть не посмел: если беспрекословно подчинишься, может, удастся не помереть с голоду до той поры, когда Кощей карантин отменит, а непокорным точно долго не жить.
Вернувшись в замок, Кощей, кряхтя и охая, взвалил на свои костлявые плечи сундук с зайцем, уткой и яйцом, в котором заветная игла хранилась, спустился в подвал и намертво забаррикадировал дверь.
В подвале том и другой у него сундук стоял, громадный, серебром-златом да изумрудами-бриллиантами доверху наполненный. Открыл его Кощей и принялся над златом чахнуть.
День прошёл, другой кончился, неделя пролетела, за ней другая, - а Кощей всё чахнет над златом и чахнет. Чахнул-чахнул - и неожиданно для себя заснул вдруг.
И приснился ему весьма странный сон: будто сидит он в кустах и старательно готовится выступить с обращением к лесным жителям. Долго, усердно даже готовится, аж взмок весь от напряжения, - и в самый ответственный момент обнаруживает, что бумажку нужную он взять забыл. Ту самую бумажку, на которой его ответственная речь записана была.
С криком «О, дайте, дайте мне бумагу!» выскакивает он из кустов, а портки с его тощей задницы предательски вниз ползут, еле успел их своей костлявой рукой подхватить.
Смотрит - перед кустами Ванька-царевич стоит и злорадно ухмыляется, а в руках почему-то газету «Правда» держит. Увидев опозорившегося Кощея, Ванька отрывает от газеты изрядный кусок, мнёт его и протягивает недругу. Кощей злобно бормочет, что Ванька не то подумал, он, Кощей, бессмертен и такими мерзкими делами, присущими простым смертным, никогда не занимался, ему, Кощею, надобна бумага с его речью.
Тут подлетает наконец неведомо куда запропастившийся чёрный ворон с нужной бумагой в клюве.
Кощей нетерпеливо хватает её, снова ныряет в кусты и удивляется: при чём тут газета «Правда»? - она же в реальной жизни была, когда сказку былью сделать пытались, да только в лагерную пыль её сумели превратить. А он, Кощей, персонаж сугубо сказочный и к реальной жизни отношения никакого не имеющий...
...Проснувшись, Кощей пытался освободиться от дурного сна, но то и дело возвращался к нему: кошмар будто мёртвой хваткой взял Кощея за горло, точно так, как это Кощей со своими жертвами привык делать, крепко держа их за горло и больно, изуверски перебирая при этом костями цепких пальцев, заставляя своих жертв долго страдать, - и только тогда, вдоволь насладившись их мучениями, лишал несчастных жизни.
Сон так крепко засел у Кощея в голове, что Кощей решил сделать то, чего он в своей долгой бессмертной жизни никогда не делал: ему вздумалось одарить лесных жителей малой толи́кой богатств, полученных им за счёт ограбления этих же бедолаг. Кощей решил подарить лесным жителям столько драгоценностей, сколько поместится в его щедрой руке.
Довольный самим собой, Кощей подбежал к сундуку, доверху серебром-златом наполненному, засунул руку как можно глубже, до самого дна достав, зачерпнул полную пригоршню золотых и серебряных монет и потянул руку вверх.
Пока он её тянул, монеты песком сыпались сквозь его костлявые пальцы - и когда Кощей вытащил наконец руку из сундука и разжал пальцы, на ладони осталась лежать всего лишь одна монета, с щербиной, которой и зацепилась за Кощеев палец. Потому, похоже, и осталась на ладони. Но она была ни золотой, ни даже серебряной, а затёртым до неузнаваемости медным грошем с отломанным краем.
Кощей был потрясён: как эта никчёмная монета умудрилась затесаться в такую благородную компанию?
Но в следующее мгновение Кощей облегчённо вздохнул: он честно хотел вознаградить жителей за их долготерпение, но скупое провидение рассудило иначе, а Кощей был невероятно суеверен и никогда не решился бы пойти наперекор судьбе.
«Эти ничтожные создания и гроша ломаного не стоят, так что пусть за столь щедрый дар спасибо скажут», - подумал Кощей и, тяжело вздохнув (ему было невыносимо трудно даже с этой жалкой медной монетой расстаться), бросил грош в пыльный угол: пусть там лежит до конца карантина...
...Баба-яга, обеспокоенная долгим отсутствием Кощея в публичной жизни, не выдержала, впрыгнула в ступу и понеслась к острову Буяну, но чёрный ворон, летавший вокруг замка и день и ночь неусыпно оберегавший покой Кощея, стремительно налетел на косматую ведьму и с громким карканьем накинулся на старуху: «Знаю я её интерес! - ждёт не дождётся кончины моего дорогого хозяина, чтобы его место занять. Не бывать этому!»
Прогнав мерзкую Бабу-ягу прочь, ворон принялся, как обычно, перестукиваться с Хозяином, который в ответ настучал ему нечто такое, отчего ворон спешно полетел к лесу, стал вокруг него кругами носиться и громко, чуть не рыдая, каркать, что Кощей-де скучает по живому общению с местными обитателями.
Лесные жители перепугались насмерть и затаились в своих норах, дуплах, гнёздах, берлогах и на лежанках.
Чёрный ворон вернулся к острову Буяну и настучал Хозяину о том, что никто из живых не захотел явиться в замок.
Кощей застонал от жалости к самому себе и подумал: «Даже Ваньке-царевичу был бы я рад».
Когда Кощей сообщил ворону об этой своей мысли, тот был поражён странным желанием Хозяина и лишь крыльями в недоумении пожал: Иван ведь царевич, но не дурак...
...Иван-царевич, который как раз направлялся к Бабе-яге за путеводным клубком, узнав из карканья ворона о самоизоляции Кощея и его скуке по живому общению, раздумал идти к Бабе-яге, пренебрежительно махнул рукой и усмехнулся: «Надо же, вечному мертвецу, вокруг себя лишь покойников плодящему да смерть сеящему, живого общения вдруг захотелось!» - и пошёл домой ждать, когда Кощей из карантина вернётся...