(no subject)
ИНТЕРВЬЮ
пародия
Анонимному ихтамнету только что удалось дозвониться до Bunkerführer’ского бункера и задать его обитателю вопрос на засыпку:
- Вольдемар Вольдемарович, вы, похоже, просто бьётесь в истерике?
- Да, бьюсь! (С хитрым прищуром глаз.) Но не всё так просто. (С гордостью за себя.) И не в истерике, а за счастье народа: я за него уже двадцать лет беспросыпно бьюсь. И эта ситуация не вызывает никаких других чувств, кроме как ощущение громадья задач, которыми я еженощно и мощно озадачиваю стоя́щее передо мной правительство. В смысле, задач, стоя́щих перед ним, перед этим ничего не сто́ящим правительством. Чувство радости вызывают у меня те вопросы, которые удалось реализовать в торопливо уходящем году. И требуют срочной мобилизации те колючие вопросы, которые ещё остро стоя́т на повестке дня. Вот, например, задача успешного обворовывания народа. (Спохватывается.) Я имею в виду - возвращение народу того, что него, того, было украдено до того. Надысь вот успешно удалось возвернуть преданному мной... ой!.. преданному мне народу... ща уточню... (Звонит по вертушке.) Ага! понятно! продолжайте копать и рылом в пушку рыть!.. (Вернувшись к интервью.) Накрыли с полишним несрываемого заокеанского агента, одного из тех, которых ЦРУ нам по всей навалило стране, да. Так вот, этот наваленный агент украл у обездоленного им народа ажник - вы сейчас упадёте! - цельный миллиард зелёными бумажками. Вы помните, как я сдуру, не проверив, а поверив, разрешил беглому преступнику, до тошноты напившемуся прокисшего кефиру, лететь самолётом nach Berlin? Так вот, самолётик-то непростым оказался, засланным, как тот казачок, подмётным: под его прикрытием три эшелона - вы только вдумайтесь! - целых три эшелона, битком набитых уворованными у простого народа купюрами, через границу умыкнулись. А самолётик тот продажный канцлер Deutschland’а прислал: подкуплен оказался канцлерок-то! (В трубке отчётливо слышен недоверчивый смешок.) Нет, погодите! Вы что, не верите мне, что канцлера Deutschland’а с потрохами куриными купить можно? (Спохватившись.) Ладно, без потрохов, это я вам на голубом газу... ой, на голубом глазу говорю. (Голос Bunkerführer’а приобрёл вдруг металлический оттенок и стал угрожающим, постепенно переходящим на истеричный визг.) Что они там себе вообразили?!. Мы ведь и повторить можем, что нам стоит, если они нам предателя не выдадут... Да нет, не Шрёдера!.. что ж вы такой тупой!.. - а того психа, который из берлинской клиники сбежал и от родного следствия скрывается! Разбомбим Воронеж... ой, Berlin!.. к чёртовой матери и сразу в рай попадём, а они все сдохнут! Всё! Конец сексотовой связи.