ОБЕД
ОБЕД
пародия
Нестерпимо ярко било в глаза полуденное июльское солнце. Буйное разнотравье сильно шибало в нос густыми манящими запахами, заставляло трепетать ноздри и то и дело сглатывать слюну. Подходило время обеда...
Михаил Иванович нетерпеливо, но аккуратно срезал траву ножницами, пучок за пучком, мягко обволакивая пальцами нежные, сочные стебельки и листики, которые составляли стелющийся перед его ногами пышный зелёный ковёр.
Осторожно складывая добычу в просторную холщовую сумку, а ногами наступая только на выстриженные им участки, Михаил Иванович постепенно продвигался вперёд.
Вскоре сумка была полна. Михаил Иванович отыскал тенистое место - под развесистым лопухом размером с дуб - и поудобнее устроился там, поставив сумку рядом с собой. Потом достал из бокового её отделения несколько бумажных пакетиков и стал размышлять, чем бы ему сегодня полакомиться.
«Ага, это я ел вчера. Недурно было, недурно. А вот сейчас, пожалуй, неплохо будет это».
И с мыслью об этом он открыл пакетик, на котором стояли всего лишь три буквы «МГТ», что расшифровывалось как «мясо говяжье тушёное».
Вынув из пакетика большую, белую с разноцветными вкраплениями, таблетку, Михаил Иванович проглотил её, запив стаканом воды из только что откупоренной бутылки с надписью «Запивка», затем вытащил из сумки пучок сена, тщательно промыл его в банке с водой, но не той, какую он пил, а другой, специально припасённой для мытья.
Стряхнув с травы остатки воды, Михаил Иванович стал небольшими порциями запихивать её в рот и старательно пережёвывать все эти стебельки, листики и цветочки, со вкусом проглатывая зеленоватую кашицу.
Покончив с одним пучком, он потянулся за вторым, третьим - пока сумка не опустела. Сыто отрыгнув, Михаил Иванович довольно похлопал себя по животу, уселся поудобнее и, закрыв глаза, принялся вслушиваться в свои ощущения.
Вот - всё явственнее и явственнее - стал нарастать вкус тушёной говядины, заполняя собой весь рот.
«Действует», - удовлетворенно подумал Михаил Иванович.
Процесс пищеварения шёл полным ходом...
Михаил Иванович вдруг вспомнил давние свои эксперименты, которым он посвящал себя тогда полностью, без остатка. Вспомнил - и усмехнулся: надо же! - отдать половину своей жизни свиньям.
Как же он сразу не понял, насколько бесперспективной была та его научная тема - вырастить крылатую всеядную свинью, летающую по помойкам и мусоркам и пожирающую там всё подряд, переваривая при этом пищевые отходы и сортируя своим желудком непищевые, которые бы она удаляла наружу в виде разного рода брикетиков (цветные металлы, чёрные металлы, пластмассы, стекло, щебень, гравий и т. д., и т. п.).
То есть задача стояла когда-то перед Михаилом Ивановичем громадная: создать теплокровные летающие комплексы по безотходной переработке отходов. Да не просто комплексы, а такие, какие потом можно было бы под нож пустить - и наделать из них вкусных колбас, окороков, корейки или ветчины. На худой конец - отбивных с хреном.
Всё время что-то не клеилось: то крылья плохо росли, то были слишком малы для такого крупного объекта, как свинья. И ведь с кем он только свинью ни скрещивал. Всех перепробовал, у кого крылья растут. Даже с орлом её спаривал - да только для свиньи и орлиных крыльев маловато оказалось: на тощий желудок она ещё могла подняться в воздух, а вот в свинарник с помойки вернуться уже не выходило - никакие крылья не могли поднять объевшейся свиньи в надпомоечные просторы. Приходилось её потом по всем окрестным помойкам и свалкам разыскивать и пригонять в свинарник, махнув рукой на крылья и на брикетики, которые она успевала к тому времени основательно подрастерять.
Да и с брикетиками, честно говоря, не особенно ладилось. Удалось, правда, вывести свинью с желудком, в котором разного рода материалы по нескольким отсекам распределялись, но на выходе из тела свиньи они опять соединялись друг с другом - и брикетики получались дикой смесью из металлов, камня, стекла, бумаги и других материалов. Для переработки таких брикетиков всё равно потребовалось бы целые заводы строить - проще было обойтись вовсе без свиньи, тем более что свинья и без того в дефицит уходила...
Словом, продолжались эти «свиные» неурядицы до тех пор, пока Михаилу Ивановичу не пришла в голову замечательная мысль, заключавшаяся в том, что для решения пищевой проблемы следует вообще отказаться от услуг всех домашних животных и птиц.
Не надо никаких свиней, коров, овец, кур, гусей и уток! Убрать это промежуточное звено! Человек будет сам поедать то, чем питались до сих пор они, и перерабатывать это своим желудком в свинину, говядину, баранину и птицу разных сортов. Необходимо только создать различные препараты, которые превращали бы пищу животных в пищу людей непосредственно в желудке человека. Ведь корова ест не говядину, а траву - и растёт у неё на боках не трава, а говядина. Вот и надо, чтобы специальные препараты, проглоченные человеком, превращали траву, поедаемую им, в говядину и прочее - прямо в желудке...
Очнувшись от воспоминаний, Михаил Иванович целиком отдался процессу пищеварения: всё-таки сено - не говядина, здесь время нужно, чтобы его как следует переварить...
Вскоре на него напала лёгкая дремота, перешедшая в умиротворённый сон.
Но вдруг что-то словно толкнуло Михаила Ивановича в бок. Сразу проснувшись, он вскочил на ноги, руки у него непроизвольно потянулись к непокрытой голове и стали тщательно её ощупывать. Затем Михаил Иванович стал на четвереньки и протяжно и жалобно замычал...
Солнце больше не пекло. Оно клонилось к закату.
идея 12 марта 1986 года;
написано 15 марта 1986 года
© Ник Йур, 2009