(no subject)
***
Там дерево стояло,
и сочный плод свисал.
И то было начало,
начало всех начал.
Всего, что мучит нынче,
и портит колорит.
Ну, в общем, Змей-Горыныч
под деревом сидит.
И вдруг он видит - дама,
невинности полна,
ведь из ребра Адама
вчера сотворена.
Идет и напевает,
ничуть не смущена,
и не подозревает,
что голая она.
Горыныч рад стараться
нам подложить свинью,
он всю интригу, братцы,
придумал в пять минут,
и к Еве подъезжает,
«Бонжур, - ей говорит -
Вам этот плод, пожалуй,
вмиг жажду утолит.
Mадам, тут не поспоришь,
мол, Бог не разрешит:
во-первых, он мой кореш,
и жуткий паразит,
он скупердяй, и баста!
Все лопает один,
все хочет заграбастать,
но мы не отдадим!»
Неопытная дева,
коварная змея...
Вот так пропала Ева,
а с ней и вы и я...
Mораль: чтоб рай грядущий
не проворонить свой,
приглядывай получше
за голою женой!
Mай 1993 года.
Там дерево стояло,
и сочный плод свисал.
И то было начало,
начало всех начал.
Всего, что мучит нынче,
и портит колорит.
Ну, в общем, Змей-Горыныч
под деревом сидит.
И вдруг он видит - дама,
невинности полна,
ведь из ребра Адама
вчера сотворена.
Идет и напевает,
ничуть не смущена,
и не подозревает,
что голая она.
Горыныч рад стараться
нам подложить свинью,
он всю интригу, братцы,
придумал в пять минут,
и к Еве подъезжает,
«Бонжур, - ей говорит -
Вам этот плод, пожалуй,
вмиг жажду утолит.
Mадам, тут не поспоришь,
мол, Бог не разрешит:
во-первых, он мой кореш,
и жуткий паразит,
он скупердяй, и баста!
Все лопает один,
все хочет заграбастать,
но мы не отдадим!»
Неопытная дева,
коварная змея...
Вот так пропала Ева,
а с ней и вы и я...
Mораль: чтоб рай грядущий
не проворонить свой,
приглядывай получше
за голою женой!
Mай 1993 года.