Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги жил веселый гусь -
Он знал все песни наизусть.
Ах, до чего ж веселый гусь!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги жил смешной щенок -
Он танцевать под дудку мог.
Ах, до чего ж смешной щенок!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги старый жил козел -
Он бородой дорожки мел.
Ах, до чего ж умен козел!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
Ах, до чего жизнь хороша!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
(старинная шотландская песня)
Передо мной сидит доктор Пэгги. Мы на лекции о гормоне роста. Высокий лектор в вязанной кипе снисходительно рассказывает о низких и очень низких людях, страдающих от того, что они не могут открыть дверцу кухонного шкафа, сорвать лимон с ветки или вкрутить лампочку.
Пэгги хорошая ученица и внимательно слушает, неподвижно сидя на стуле. Словно приклеенная к его синей коленкоровой поверхности особым клеем , действующим четыре часа. У нее коротко подстриженные седые волосы, крупный жемчуг в ушах и на шее и тяжелый американский акцент. А лицо гладкое , молодое. Как у девочки. "Ах, до чего жизнь хороша! " Мне представляется девочка из американской семьи из глубинки, может с Миссипи. Родители, державшие бакалейную лавку. Сестры, донашивающие друг за другом платья и единственный брат, который первым в семье начал учить иврит. Колледж и университет. Трудные годы учебы и работы ночами. Встреча с Михаэлем, заканчивающем юридический. Отъезд в Израиль и рождение сына. Сабры, первенца, умницы и гордости родителей. Сын окончил школу, отслужил в элитном подразделении ЦАХАЛя , поступил в университет. После учебы основал компьютерную фирму. Дело быстро пошло в гору и большую часть времени он проводил за океаном, в Америке. Там его и настигли страшные события 11/09. В одном из похищенных нелюдями самолетов. И жизнь остановилась , разлетелась на осколки, остро ранящие сердце и до крови обнажающие душу.
Пэгги сидит передо мной, не двигаясь и изредка задавая лектору умные короткие вопросы. Как большая девочка на уроке. Все мы остаемся девочками, не смотря на седые волосы , солидный жемчуг на шее и шрамы, оставленные на сердце.
Ах, до чего жизнь хороша!
Спляшем, Пэгги, спляшем?
Он знал все песни наизусть.
Ах, до чего ж веселый гусь!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги жил смешной щенок -
Он танцевать под дудку мог.
Ах, до чего ж смешной щенок!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
У Пэгги старый жил козел -
Он бородой дорожки мел.
Ах, до чего ж умен козел!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
Ах, до чего жизнь хороша!
Спляшем, Пэгги, спляшем!
(старинная шотландская песня)
Передо мной сидит доктор Пэгги. Мы на лекции о гормоне роста. Высокий лектор в вязанной кипе снисходительно рассказывает о низких и очень низких людях, страдающих от того, что они не могут открыть дверцу кухонного шкафа, сорвать лимон с ветки или вкрутить лампочку.
Пэгги хорошая ученица и внимательно слушает, неподвижно сидя на стуле. Словно приклеенная к его синей коленкоровой поверхности особым клеем , действующим четыре часа. У нее коротко подстриженные седые волосы, крупный жемчуг в ушах и на шее и тяжелый американский акцент. А лицо гладкое , молодое. Как у девочки. "Ах, до чего жизнь хороша! " Мне представляется девочка из американской семьи из глубинки, может с Миссипи. Родители, державшие бакалейную лавку. Сестры, донашивающие друг за другом платья и единственный брат, который первым в семье начал учить иврит. Колледж и университет. Трудные годы учебы и работы ночами. Встреча с Михаэлем, заканчивающем юридический. Отъезд в Израиль и рождение сына. Сабры, первенца, умницы и гордости родителей. Сын окончил школу, отслужил в элитном подразделении ЦАХАЛя , поступил в университет. После учебы основал компьютерную фирму. Дело быстро пошло в гору и большую часть времени он проводил за океаном, в Америке. Там его и настигли страшные события 11/09. В одном из похищенных нелюдями самолетов. И жизнь остановилась , разлетелась на осколки, остро ранящие сердце и до крови обнажающие душу.
Пэгги сидит передо мной, не двигаясь и изредка задавая лектору умные короткие вопросы. Как большая девочка на уроке. Все мы остаемся девочками, не смотря на седые волосы , солидный жемчуг на шее и шрамы, оставленные на сердце.
Ах, до чего жизнь хороша!
Спляшем, Пэгги, спляшем?