Про бабушку и не только
Ко дню седой старины в Заповеднике Сказок
И немного к восьмому марта.
А мама говорит, что дедушка раньше был маленький, даже меньше меня, а потом вырос. И это очень смешно. Я иногда стою перед зеркалом и прикладываю к подбородку мочалку-бороду: как это - дедушка - и маленький? И бабушка была маленькая. И, наверное, вязала маленькими спицами маленькие носки, поправляя на носу маленькие очки. Мама говорит, что дедушка полюбил бабушку еще когда она была совсем маленькая. Как Ксанка. Ксанку я давно люблю. Мама знает: я ей на той неделе сказал. Сразу как полюбил. Только она слишком хорошая. Ксанка, в смысле. Поэтому ее любить сложно. Потому что хорошие девочки в тихий час спят. На прогулке я занят: я дрессирую червяка. За обедом Нинапална любить не разрешает. И на музритмике тоже. Вот и остается только тихий час. А если женщина спит - как ее любить? Хотя еще можно по дороге домой... но если мешком со сменкой, то мама ругается. А дедушка бабушку очень любит. Когда у бабушки болит голова, то дедушка охает так, как будто это его голова болит. И мы все охаем, потому что у дедушки болит бабушкина голова. У Ксанки тоже однажды болела голова. И я тоже охал. Но оказывается, никто не сочувствует мужчине у которого болит чужая голова, которую он только что полюбил мешком со сменкой. А когда у дедушки болит голова, то бабушка вяжет носок быстро-быстро, стучит спицами и ругается на нас так, как будто это мы все полюбили дедушку сменкой по голове. И я тогда стараюсь делать вид, что меня тут нет. Но если бабушка меня обнаруживает, то сразу заставляет мерить носок. А это очень неудобно, потому что там такие четыре спицы, из них получается квадратик. А нога ведь у меня круглая! Но бабушка мне не верит. Особенно если у дедушки болит голова. А когда ни у кого не болит голова, бабушка рассказывает мне сказку про зайчонка. Каждый раз новую. Например такую:
Жил был зайчонок. Однажды у него родилась маленькая сестричка. Зайчонку очень не нравилось, что сестричка все время кричала, и он решил заткнуть ушки ватой. А уши узайцев очень длинные, и поэтому нужно очень много ваты. Три грузовика три дня везли зайчонку вату со всех окрестных аптек. Три дня зайчонок запихивал вату в уши. И наконец - запихнул и лег отдохнуть в тишине. Но только он лег, как у него зачесалось правое ухо и он принялся вынимать из него вату, чтобы почесать. Три дня он вынимал вату из уха, а когда наконец вынул, услышал, что сестричка опять плачет. Зайчонок наклонился над ее кроваткой, чтобы сказать, что это безобразие и что так нельзя, но сестричка, увидев зайчонка, вдруг перестала плакать и заулыбалась во весь рот. И тогда зайчонок понял, что ей просто скучно. С тех пор, когда сестричка начинала плакать, зайчонок подходил к ней и просто улыбался. И она улыбалась в ответ. А из ваты они вместе наделали снеговиков.
А потом бабушка гладит меня по голове и говорит: "Спи, мой зайчонок". И я улыбаюсь, потому что я сам еще раньше догадался, что эта сказка про меня и Любашу. Когда я вырасту совсем большой и мне подарят двухколесный велосипед, я обязательно изобрету для бабушки большую таблетку, чтобы у нее никогда не болела дедушкина голова.
И немного к восьмому марта.
А мама говорит, что дедушка раньше был маленький, даже меньше меня, а потом вырос. И это очень смешно. Я иногда стою перед зеркалом и прикладываю к подбородку мочалку-бороду: как это - дедушка - и маленький? И бабушка была маленькая. И, наверное, вязала маленькими спицами маленькие носки, поправляя на носу маленькие очки. Мама говорит, что дедушка полюбил бабушку еще когда она была совсем маленькая. Как Ксанка. Ксанку я давно люблю. Мама знает: я ей на той неделе сказал. Сразу как полюбил. Только она слишком хорошая. Ксанка, в смысле. Поэтому ее любить сложно. Потому что хорошие девочки в тихий час спят. На прогулке я занят: я дрессирую червяка. За обедом Нинапална любить не разрешает. И на музритмике тоже. Вот и остается только тихий час. А если женщина спит - как ее любить? Хотя еще можно по дороге домой... но если мешком со сменкой, то мама ругается. А дедушка бабушку очень любит. Когда у бабушки болит голова, то дедушка охает так, как будто это его голова болит. И мы все охаем, потому что у дедушки болит бабушкина голова. У Ксанки тоже однажды болела голова. И я тоже охал. Но оказывается, никто не сочувствует мужчине у которого болит чужая голова, которую он только что полюбил мешком со сменкой. А когда у дедушки болит голова, то бабушка вяжет носок быстро-быстро, стучит спицами и ругается на нас так, как будто это мы все полюбили дедушку сменкой по голове. И я тогда стараюсь делать вид, что меня тут нет. Но если бабушка меня обнаруживает, то сразу заставляет мерить носок. А это очень неудобно, потому что там такие четыре спицы, из них получается квадратик. А нога ведь у меня круглая! Но бабушка мне не верит. Особенно если у дедушки болит голова. А когда ни у кого не болит голова, бабушка рассказывает мне сказку про зайчонка. Каждый раз новую. Например такую:
Жил был зайчонок. Однажды у него родилась маленькая сестричка. Зайчонку очень не нравилось, что сестричка все время кричала, и он решил заткнуть ушки ватой. А уши узайцев очень длинные, и поэтому нужно очень много ваты. Три грузовика три дня везли зайчонку вату со всех окрестных аптек. Три дня зайчонок запихивал вату в уши. И наконец - запихнул и лег отдохнуть в тишине. Но только он лег, как у него зачесалось правое ухо и он принялся вынимать из него вату, чтобы почесать. Три дня он вынимал вату из уха, а когда наконец вынул, услышал, что сестричка опять плачет. Зайчонок наклонился над ее кроваткой, чтобы сказать, что это безобразие и что так нельзя, но сестричка, увидев зайчонка, вдруг перестала плакать и заулыбалась во весь рот. И тогда зайчонок понял, что ей просто скучно. С тех пор, когда сестричка начинала плакать, зайчонок подходил к ней и просто улыбался. И она улыбалась в ответ. А из ваты они вместе наделали снеговиков.
А потом бабушка гладит меня по голове и говорит: "Спи, мой зайчонок". И я улыбаюсь, потому что я сам еще раньше догадался, что эта сказка про меня и Любашу. Когда я вырасту совсем большой и мне подарят двухколесный велосипед, я обязательно изобрету для бабушки большую таблетку, чтобы у нее никогда не болела дедушкина голова.