(no subject)
Я сижу в пропахшем пылью углу, освещенном полосами утренних солнечных лучей, пробивающихся сквозь неплотную занавеску. Мою голову мягко укутала паутина, давно заброшенная своим владельцем. Подушечками пальцев я осторожно перебираю шероховатую небритость бревенчатого пола.
Мне кажется, что я немного кукла (или бурый медведь). Пятилетняя Танечка, которой только что отец влепил звонкую пощечину, наказала меня за плохое поведение. А потом все уехали, не знаю, куда. Если честно, то мне хотелось, чтобы меня забыли. Танечка, знаете ли, была той еще посредственностью, прямо как я (даже заводского брака у меня не было). А когда две посредственности встречаются вместе, они медленно и незаметно потухают, так и не приманив ни одного корабля.
Витиеватые потоки мыслей, там, где я КТО-ТО, там, где я с КЕМ-ТО, стоят плоной стеной вокруг моейго угла, защищая от нежданных визитов. Но всех, кого любопытство когда-либо подводило вплотную ко мне, я помню по форме ушей.
Мне кажется, что я немного кукла (или бурый медведь). Пятилетняя Танечка, которой только что отец влепил звонкую пощечину, наказала меня за плохое поведение. А потом все уехали, не знаю, куда. Если честно, то мне хотелось, чтобы меня забыли. Танечка, знаете ли, была той еще посредственностью, прямо как я (даже заводского брака у меня не было). А когда две посредственности встречаются вместе, они медленно и незаметно потухают, так и не приманив ни одного корабля.
Витиеватые потоки мыслей, там, где я КТО-ТО, там, где я с КЕМ-ТО, стоят плоной стеной вокруг моейго угла, защищая от нежданных визитов. Но всех, кого любопытство когда-либо подводило вплотную ко мне, я помню по форме ушей.