Азарт как основа мироздания
Всё наше бытие определяется ожиданиями. В основе же самих ожиданий лежит азарт. Азарт - это острая эмоциональная вовлечённость в ожидания, это механизм, который превращает ожидания в действительность. Если мы безразличны к ожиданиям, они могут так и остаться ожиданиями. А если мы очень хотим узнать, увидеть, пощупать, что из них выйдет и какое из них победит, это заставляет нас работать на их осуществление, ту самую энтелехию. Законы драматургии старше законов физики. Поэтому высказывание Гераклита о вечности как о ребёнке играющем, кости бросающем, и индийское учение о мире как игре богов (лила) "некоторым образом" истинны.
Вопрос, однако, в том, могут ли боги быть азартны. Условием азарта является не только заинтересованность в результате, но и неведение. Азарт возможен, если не знаешь, чем всё кончится. Если ты всё наперёд знаешь, какой тут азарт. Знание тут противопоказано в любом, даже самом приблизительном или вторичном виде. Например, азарт противоположен исламу как состоянию души. Если я полностью вверяю себя Богу и уверен, что что бы со мной ни случилось, я в хороших, даже лучших руках и всё непременно выйдет наилучшим возможным образом, тут нет места азарту. Я спокоен, по-любому всё будет отлично или, что то же самое, я с радостью приму любую судьбу. Всё дальнейшее неинтересно.
Возьмём современный массовый кинематограф. Сегодня уже и старшеклассники знают, как строится его драматургия. Мы видим героя, на которого вскоре будет оказано давление, так что он вынужден будет начать действовать, но всё равно будет сомневаться, потом случится нечто, что отрежет ему возможность отступления, потом он одержит ложную победу, потом потерпит ложное поражение, потом наконец победит всех, включая самого себя. Зевая, можно отмечать в ходе фильма каждый пункт. Всё предсказуемо. Поэтому поставившие кинопроизводство на поток громадные студии сдвигаются ко всё более и более раннему возрасту. Но скоро и в детском саду будут знать их нехитрые рецепты, так что придётся сместиться на грудничковую аудиторию. Либо изменить подход, что, конечно же, немыслимо и недопустимо.
Итак, надо не знать. А если знаешь, надо забыть. Надо оглушить, ослепить, отупить себя только для того, чтобы было интересно жить. Всезнающему жить неинтересно. А без интереса и жизни никакой не будет. Соответственно, если, как говорят нам многие серьёзные учения, человек есть изначально всеведущий дух, он и провёл на собой такую операцию. Лишил себя всеведения, погрузил себя в неведение ради азарта, чтобы насладиться непредсказуемостью. По сути, это и есть игра. И какова же самая большая ставка?
Это нетрудно определить. Один средневековый философ пообещал дьяволу свою душу, только чтобы дознаться, что всё-таки значит у Аристотеля вышеупомянутое слово "энтелехия". Азартный был человек. Поставил на кон самую дорогостоящую субстанцию в мире. Дорога она за счёт того, что по одному своему свойству превосходит любые, самые редкоземельные металлы. Во всей Вселенной только эта субстанция обладает свойством свободы. На любой бирже за неё дадут сколько угодно.
Таким образом, всеведущие духи ослепили себя, чтобы рискнуть самими собой. В этом и состоит высшая игра.
Вопрос, однако, в том, могут ли боги быть азартны. Условием азарта является не только заинтересованность в результате, но и неведение. Азарт возможен, если не знаешь, чем всё кончится. Если ты всё наперёд знаешь, какой тут азарт. Знание тут противопоказано в любом, даже самом приблизительном или вторичном виде. Например, азарт противоположен исламу как состоянию души. Если я полностью вверяю себя Богу и уверен, что что бы со мной ни случилось, я в хороших, даже лучших руках и всё непременно выйдет наилучшим возможным образом, тут нет места азарту. Я спокоен, по-любому всё будет отлично или, что то же самое, я с радостью приму любую судьбу. Всё дальнейшее неинтересно.
Возьмём современный массовый кинематограф. Сегодня уже и старшеклассники знают, как строится его драматургия. Мы видим героя, на которого вскоре будет оказано давление, так что он вынужден будет начать действовать, но всё равно будет сомневаться, потом случится нечто, что отрежет ему возможность отступления, потом он одержит ложную победу, потом потерпит ложное поражение, потом наконец победит всех, включая самого себя. Зевая, можно отмечать в ходе фильма каждый пункт. Всё предсказуемо. Поэтому поставившие кинопроизводство на поток громадные студии сдвигаются ко всё более и более раннему возрасту. Но скоро и в детском саду будут знать их нехитрые рецепты, так что придётся сместиться на грудничковую аудиторию. Либо изменить подход, что, конечно же, немыслимо и недопустимо.
Итак, надо не знать. А если знаешь, надо забыть. Надо оглушить, ослепить, отупить себя только для того, чтобы было интересно жить. Всезнающему жить неинтересно. А без интереса и жизни никакой не будет. Соответственно, если, как говорят нам многие серьёзные учения, человек есть изначально всеведущий дух, он и провёл на собой такую операцию. Лишил себя всеведения, погрузил себя в неведение ради азарта, чтобы насладиться непредсказуемостью. По сути, это и есть игра. И какова же самая большая ставка?
Это нетрудно определить. Один средневековый философ пообещал дьяволу свою душу, только чтобы дознаться, что всё-таки значит у Аристотеля вышеупомянутое слово "энтелехия". Азартный был человек. Поставил на кон самую дорогостоящую субстанцию в мире. Дорога она за счёт того, что по одному своему свойству превосходит любые, самые редкоземельные металлы. Во всей Вселенной только эта субстанция обладает свойством свободы. На любой бирже за неё дадут сколько угодно.
Таким образом, всеведущие духи ослепили себя, чтобы рискнуть самими собой. В этом и состоит высшая игра.