Новогодний маскарад. Текст №17
Снежный человек, или Новогодняя сказка для любителей экстрима
Мой друган Василий, токарь из цеха химаппаратуры подался в альпинёры назло своей Галке, которая изменила ему с парашютным спортом. А тут еще жару поддала песня Высоцкого про альпинистку-скалолазку. Ласковые они, вроде бы… Про ласковых что-то Вася слыхал, но пробовать не приходилось. Вот и сунулся в покорители вершин. К тому же в том году раздавали в профкоме бесплатные путёвки на встречу нового года в горах. Вот так Вася и пара его приятелей по цеху очутились тридцать первого декабря к вечеру в альплагерной колыбе у подножья Эльбруса. Этакое романтическое новогоднее приключение. И было у них всё, что альпинистам положено, плюс ящик водки, ящик шампанского и трехлитровая банка маринованных огурцов. Но вот ползти на обледеневшую вершину в такую холодину у них желания не было. И похоже, что новогодняя ночь будет скучной. Более проворные инструктора из альплагеря подсуетились и разобрали скалолазочек ещё на подходах к горе, а Васе и его друзьям, как новичкам, никого не досталось. На кой хрен им теперь нужен этот экстрим? Хотелось водки и домой. Может Галка своё уже отпрыгала и вернулась?
***
- В такую холодрыгу спускаться с горы к лесу? Мать! Ты сдурела! Я ведь лапы себе отморожу,- умоляюще гундосил снежный человек Топтун,- подумаешь, у соседей ёлка! Она ведь пластиковая. Храпыч её из разбитого почтового вертолёта в прошлом году вытащил. Ни запаху, ни вида. И лампочки не горят.
- Вот именно, - прорычала Снежора, облизывая мосол и покачивая люльку с малышом, - а у нас свечи припасены. И ёлка будет натуральная. Ты ведь обещал детям, вот и шуруй пока луна полная. Не хрен в пещере отлёживаться. Костёр и я могу поддерживать.
- А чего бы тебе самой не сходить? Вместо оздоровительной пробежки. Иш какие окорока отрастила!
- Повыступай мне тут. - Снежора взвизгнула и показала клыки. А были они у неё редкой красоты и величины, раза в два длиннее, чем у Топтуна. Совсем, как у тёщи. За эти клыки да гортанный боевой кличь и полюбил её когда-то Топтун. Любовь зла, - как говаривали в ихнем племени, - полюбишь и горного козла.
Топтун как-то попробовал горного. Так себе, ничего особенного, поговорить не с кем, изо рта травой пахнет. Пришлось пустить на шашлык. Снежопочка для семьи лучше. Только очень злопамятная. Никак ему той охоты на козлов забыть не может. Топтун почесал зажившую рану от её укуса на правом плече, обмотал ноги шкурами, сыромятными ремешками обвязал и тяжело вздохнул:
- Ну, я пошёл.
- Вали, красавец длинностопый. И за что я тебя люблю?
- Детишки у меня славные получаются,- оскалился Топтун и, едва увернувшись от ловко брошенного мосла, выскочил из пещеры наружу.
Луна распердолила своё полное рыло в полный размер и светло было в горах, как днём, но дюже холодно. В пещеру без ёлки обратного ходу не было, и Топтун серебристой тенью скользнул вниз по снежному склону в сторону темнеющей далеко внизу кромки леса, поднимая снежные вихри на поворотах. Куда там тем горнолыжникам!
***
К десяти вечера совсем похолодало. Минус сорок - не меньше. Ну да делать нечего. Надо к восхождению готовиться. Разогрели мужики на очаге тушёнку, нарезали колбасу, сало, луковицу и сыр, раскупорили первую бутылку «Столичной» и начали подготовку. После третьей, когда уже согрелись и захорошели, в двери колыбы кто-то деликатно постучал. Вася прокричал своё «добро пожаловать», откинул щеколду и распахнул дверь. На пороге в клубах морозного тумана возник огромный мужик в серебристой обсыпанной снегом шубе и в шикарной бороде, сквозь которую светились мощные зубы, курносый нос и щёлки глаз. Гостя пригласили к столу и налили в кружку огненой воды для сугреву. Выпили под тост «Гость в дом - бог в дом», закусили, и тут выяснилось, что шуба у пришельца натуральная и с тела не снимается. В другом случае бравых альпинистов это бы смутило, а может даже испугало, но не после четвёртой. Налили ещё и стали расспрашивать гостя на счёт девочек. Жестами. Сами понимаете, какими.
- Дык в пещере на перевале их как раз и есть, - радостно сообщил им Топтун тоже жестами, - айда ко мне в гости. Познакомлю.
Собрались быстро. Топтун ёлку пошикарней сломал, усадил альпинёров на ветки, ящик с водкой под руку прихватил и помчал со всем этим хозяйством в сторону Эльбруса, как на снегоходе. По дороге к пещере на вершину заскочили и памятную записку в тур заложили, что были мол тут в новогоднюю ночь Вася и Топтун «со товарищи». К жилищу Топтуна как раз без десяти двенадцать подкатили. Еле успели ёлку в камнях установить и шампусик открыть.
Снежопочка вначале была недовольна шумными гостями, но мужики её быстренько ублаготворили тушёнкой и комплементами. А потом и девочки подвалили (волосатенькие, конечно, ну а в остальном всё в порядке), и Храпыч с домочадцами (на гостей посмотреть), и семейство Друшлявого с соседнего хребта (с копчёным буйволиным задом к столу), и шаман с вязкой сушёных мухоморов. Короче, праздник удался на славу. С горы ребята, прихватив девочек, только через неделю спустились, когда морозы сошли и спасатели их искать собрались.
Таким макаром в том году и был побит рекорд по новогоднему восхождению на Эльбрус. Остальные на вершину так и не пошли, поскольку скалолазочки забастовали: «Холодно слишком и после вчерашнего головка бо-бо». Васю и его друзей почитатели вокруг лагеря на руках носили, а инструктора от зависти рыдали. Вот так-то! Знай наших!
***
Василий со своей волосатой, но ласковой подругой расписался честь по чести, стали вместе жить поживать и добра наживать. Детишки у них хоть и лохматые были, но к токарному делу очень способные, а внуки так вообще гениальные металлисты. Каждый новый год всей семьёй ездили к родичам в горы, а Василий иногда к Топтуну и летом выбирался на козлиную охоту, не при детях будет сказано. Жили Василий с Лохматенькой долго, счастливо и умерли в один день.