смотрела на дальнюю полоску черного леса и вспоминала слова с корнем «черн». В этих словах чернильное «ч», через которое, может, еще придется пробираться ( Read more... )

Помню, как пару лет назад по дороге в магазин встретили двух молодых цыганок, они на ходу ели большую белую паску и о чём-то говорили. И ещё помню сухие скибки пасок на маленьком столе на кладбище, они светились и как врата, и как бедность. И когда ешь такую скибку, то причащаешься к празднику и тоске, и вспоминаешь, как в детстве обнимает тебя при ( Read more... )

Очень холодно. Это какая-то месть воздуха и земли. Это их недовольство. Поджатые тонкие губы давно пропавшей родни. В такой холод нужно раздобыть большой клетчатой платок в зеленую и коричневую и черную клетку. Сесть под радиоточкой, прислониться к старому коврику спиной и ждать, когда в окне покажется опрятный гость и станет веселее, хоть и ( Read more... )

может, дадут мне в руку голубой ледок марта на память. Голубой - неврастеничный цвет, мне очень нравится. Как стены в опустевшем казенном доме. Мимо них движешься к выходу, где под деревом рыжая заячья земля, отвернувшись, спит

несколько дней жду, когда накатит на меня одно воспоминание. Но еще не время, уже ближе к лету. Я стою на втором или третьем этаже провинциальной больницы и жду свою тетю. И пока я ее жду, я смотрю на пустой больничный двор. Там только серый асфальт, как основание покоя, и волнуются темные деревья, умные чужеземные звери, далекие от народа князья. ( Read more... )

а голуби на крыше как матросики, как темный сброд. Куда плывем? Воздух мокрый и прижимает. Эх мы еще будем скучать по белым этим детским играм снега за деревьями. Он же как ножик для игры сверкал и выпадал из рук, и выпал

утром шел сильный снег. Поэтому воздух казался невестой, и меня позвали на него смотреть. То есть привели на бескрайний холодный праздник, как невольника, которого откупили у темного сна, для чего-то пощадили

день всегда как тетушка в белом с голубым платке, а я плохая. Ты день ведешь меня над рыжим берегом, как тетушка ведет чужое ей дитя в чужие гости. И держит за руку, хотя не любит. Я буду это вспоминать потом, когда-нибудь. Но это никому не интересно, в том садке

снег пошел. На Зининой простыне на балконе краснеют маки сквозь снег. Ходит по двору собака и рассыпчато лает, она как чья-нибудь сестра, у нее насущная забота. Под снегом светло. Он пахнет мокрым сукном, что лежит под окном

на дне у снега стоят сырые деревья и смотрит черная собака. Воздух там светлый как зеркало, которое перед тобой вращают и этим вроде что-то дарят