Больничный запах
Мой самый ненавистный! Каждый раз, когда он меня настигает, так и хочется запустить в него судном с пожелтевшей эмалью, или, на худой конец, отмахнуться выцветшей простыней. Но он цепляется за мои плечи своими узкими скользкими пальцами и дышит в лицо угарной смесью спирта, витаминок и отсутствия надежды на "завтра".
Стоит сомкнуть глаза, как он начинает скрипеть пружинами старых кроватей, стенать и всхлипывать старушечьими голосами. А раз от раза прикрикивать вороной, разрядившейся в медсестру.
И меня воротит от этого запаха! Меня так и тянет выблевать свое нутро поверх всех других, что уже отметились там, между застиранных пятен запекшейся крови.
А он стоит, у стеклянной двери, расплющив нос, выглядывает, выжидает, вдруг донесется аромат апельсинов или маминой теплой руки... Но снова цепкие пальцы выхватывают цветные подарки из детства и запихивают поглубже, туда, где только вонь и сырость и воронье слово Каррррантин!
И запах мечется, путается в пластиковых трубках, в длинных шлейфах бинтов, в красных кнопках звонков. Он шугается от резкого громкоговорителя, жмурится под синей лампой. Стучит гремит колесами каталок с кривыми колесами, жужжит рентгеновским аппаратом, просвечивая все твои мысли и уличает тебя в наличии чувств.
И тогда больничный запах берется за тебя, деловито и уверенно. Он кусает тебя за бока ледяной водой, он царапает твои ноги шестряными грубыми одеялами, он гложет у тебя под ложечкой больничной едой (сравнимой с тошнотыми лекарствами и действующей по одному с ними принципу), он выдирает твои вены, и они разбухают, мешая тебе согнуть руки в локтях, он проедает в твоей коже дорожки там, где ты рискнешь помыться больничным мылом.
А самое главное, чем занимается этот запах - он уничтожает в тебе личность, он лишает тебя человеческого право на приватность, он выставляет тебя на посмешище, на поругание. И не важно, как ему это удается: прилюдным ли раздеванием, шитьем по живой плоти, оскорблениями или безразличием - он всегда в выигрыше.
Только вечером, когда больничный свет превращает всех в "немного метвецов", он отражается в окнах снежинками, осенним листопадом, цветеньем каштанов... Но только отражается, потому что не дотянуться, не дотронуться, не почувствовать этого счастья. Только этот запах, резкий, угловатый. Как шприцы. Он впивается в плоть и колет-режет ее, пока она не истечет слезами и потом. И тогда он одурманит ее, опьянит опиатами, морфием превратит в аморфное и безформенное. А потом изрыгнет свое любимое - умирайте дома, нечего койку занимать!
И ты стоишь, выброшенный, никому не нужный маленький подопытный кролик. Стоишь и боишься вздохнуть. Чтобы не попали еще осколки этой грязи в твои, и без того кровоточащие, легкие. Но не дышать нельзя, и ты срываешься...
И тут, на свободе, тебе так легко вдруг дышится! И ты забываешь о том, что тебя послали домой умирать! Ты просто очень-очень хочешь жить! И не болеть...