Ветреное настроение
Погода оказывает непосредственное влияние на мою работу. Ветер, дождь, снег - мои личные враги, если я не в отпуске. Я не верю в прогнозы - но слежу за ними. Теле- и радиоведущие, похоже, знают об этом и мстят мне. Я их ненавижу.
«За окном идет дождь, но, надеюсь, это не испортит вашего настроения!» - бодро говорит голос из динамика мне, промокшему, вымотанному, опустошенному физически и эмоционально.
По истечении субботы и воскресенья - некоторые почему-то называют эти дни выходными - человек на экране панибратски мне подмигивает: «Надеюсь, вы хорошо отдохнули, так как завтра - начало новой рабочей недели». Возникающий на фоне атмосферной карты бодрячок, внешностью и ужимками походящий на штатного комика из бара, завершает свою речь рекламными слоганами: «Но погода вам не страшна, если вы обуты в туфли от… регулярно принимаете… сидите в игровых павильонах…»
Серьезный ведущий в строгом костюме предупреждает о втором заходе урагана на Москву и напоминает о том, что все аварийные службы приведены в состояние повышенной рабочей готовности. Потом вдруг усмехается и добавляет: «Пусть работают…»
«А теперь о погоде!» - шутит на злободневную тему девочка на радиоволне. «Ветер. Дождь. Снег. Град. Что-нибудь - да будет. Температура от двадцати градусов мороза до двадцати тепла - где-то в этом промежутке. Кто может знать?» Она хихикает и предлагает немного музыки.
«В нашем городе - плохая погода, вторит ее коллега, зачем-то подчеркивая голосом слово. А в моем? «В нашем городе - сильный дождь», - смакует она. Уроженка крохотного городишки, пробившаяся в «большой мир», выпускница журфака, снимающая квартиру на двоих с подругой, словно бы лишний раз уверяет себя в нынешней своей причастности к столице и одновременно злорадствует ее неприятностям.
Я слушаю и злобствую.
Я извожу желчью печень.
Я не в силах ничего изменить, но - если бы… если бы…
Я снял бы рекламный ролик о журналисте в «горячей точке» - разгоряченная толпа швыряла бы в него бутылки «колы» и вопила «Cool!».
В честь распавшихся телекомпаний, для персонала, изгнанного с «кнопок» и озабоченного дальнейшей своей судьбой, я устроил бы фейерверк и лазерное шоу, рисующее в облаках картину «Витязь на распутье».
А случись на Останкинском шприце новый пожар, я примчался бы на пепелище и ободрил бы осиротевших ведущих, спев комические куплеты на манер джеромовского Гарриса.
Непогода не остановила бы меня - раскинув, руки, я позволил бы ветру раздувать полы моего плаща и, запрокинув голову, ловил бы ртом дождевые капли.
«За окном идет дождь, но, надеюсь, это не испортит вашего настроения!» - бодро говорит голос из динамика мне, промокшему, вымотанному, опустошенному физически и эмоционально.
По истечении субботы и воскресенья - некоторые почему-то называют эти дни выходными - человек на экране панибратски мне подмигивает: «Надеюсь, вы хорошо отдохнули, так как завтра - начало новой рабочей недели». Возникающий на фоне атмосферной карты бодрячок, внешностью и ужимками походящий на штатного комика из бара, завершает свою речь рекламными слоганами: «Но погода вам не страшна, если вы обуты в туфли от… регулярно принимаете… сидите в игровых павильонах…»
Серьезный ведущий в строгом костюме предупреждает о втором заходе урагана на Москву и напоминает о том, что все аварийные службы приведены в состояние повышенной рабочей готовности. Потом вдруг усмехается и добавляет: «Пусть работают…»
«А теперь о погоде!» - шутит на злободневную тему девочка на радиоволне. «Ветер. Дождь. Снег. Град. Что-нибудь - да будет. Температура от двадцати градусов мороза до двадцати тепла - где-то в этом промежутке. Кто может знать?» Она хихикает и предлагает немного музыки.
«В нашем городе - плохая погода, вторит ее коллега, зачем-то подчеркивая голосом слово. А в моем? «В нашем городе - сильный дождь», - смакует она. Уроженка крохотного городишки, пробившаяся в «большой мир», выпускница журфака, снимающая квартиру на двоих с подругой, словно бы лишний раз уверяет себя в нынешней своей причастности к столице и одновременно злорадствует ее неприятностям.
Я слушаю и злобствую.
Я извожу желчью печень.
Я не в силах ничего изменить, но - если бы… если бы…
Я снял бы рекламный ролик о журналисте в «горячей точке» - разгоряченная толпа швыряла бы в него бутылки «колы» и вопила «Cool!».
В честь распавшихся телекомпаний, для персонала, изгнанного с «кнопок» и озабоченного дальнейшей своей судьбой, я устроил бы фейерверк и лазерное шоу, рисующее в облаках картину «Витязь на распутье».
А случись на Останкинском шприце новый пожар, я примчался бы на пепелище и ободрил бы осиротевших ведущих, спев комические куплеты на манер джеромовского Гарриса.
Непогода не остановила бы меня - раскинув, руки, я позволил бы ветру раздувать полы моего плаща и, запрокинув голову, ловил бы ртом дождевые капли.