Сражение
Прыжок в сторону, ложный выпад, поворот, удар мечом. Камни хрустят под ногами. Дракон выбрасывает навстречу лапу, клинок отбивается шипастым наростом на суставе. Рыцарь тяжело дышит, пот течет у него по лбу и жжет глаза. Солнца не видно в булыжных тучах.
- Смерть порождению мрака! - орет рыцарь. Голос его сорван.
На горле дракона дрожит кожа. Дракон распахивает пасть, дыхание его отдает гарью. Рыцарю видно, как распластывается язык, как сжимается - красная с черным - глотка. Времени почти не остается. Если дотянуться мечом… Если вонзить клинок в нёбо… Пальцы рыцаря прилипли к рукояти меча. Подскочить, чуть присесть, подогнув колено, опустить руки, выставить острие - и ткнуть снизу вверх! В глотке дракона загорается пожарный отблеск - пламя пышет в рыцаря, и света становится много, слишком много.
Меч выписывает зигзаг столь стремительно, что тянет за собой слюдяную пластину тусклого блеска. Дракон вдруг вздымается на задние лапы - на несколько мгновений брюхо его становится уязвимым, зато теперь чудище может разить огнем с высоты. Рыцарь в ярости скрипит зубами - боль его ран притуплена ражем битвы, однако силы тают, тают. Пламя льется на рыцаря, тот размахивается и кидает щит, словно крышку от котла, целясь в чувствительную ноздрю. Дракон, свирепея, забывает об осторожности, тянется к противнику передними лапами, теряет равновесие, валится вперед. Рыцарь вопит и держит меч в позиции «единорог». Лезвие принимает на себя удар, скрежещет по чешуе, проскальзывает в щель между пластинами и вонзается в плоть дракона.
Там, где кончаются камни, земля превратилась в грязь от пролитой крови. Ноги скользят в месиве. Рыцарь, теснимый драконом, отступил от каменной площадки - теперь ему приходится туго, тяжелые латы мешают держать равновесие. Однако иной раз жижа помогает рыцарю - смягчает падение, когда тот валится в нее спиной. Рыцарь сгибает колени, отчаянно упирается в землю пятками и отъезжает назад - на камне такой трюк ему не удался бы. Дракон промахивается.
Видя, как барахтается противник, дракон допускает ошибку: излишне доверяется выгоде своего положения. Рыцарь замечает, что для него открывается чешуйчатый бок, и пользуется возможностью - делает рывок. Иззубренный меч еще достаточно остер, чтобы одолеть броню там, где она истончается, переходя с ребер на брюхо. Рыцарь вопит, дракон ревет. Меч вспарывает плоть, а сзади к рыцарю несется драконий хвост - живой кистень-шестопер, способный содрать с плеч голову и расплющить тело.
Прыжок, выпад, поворот. Хруст камней под ногами. Дракон отражает удар меча роговой мозолью на суставе. Перед рыцарем распахивается пасть - в глотке дракона клокочет огонь.
- Стой! - кричит рыцарь. - Остановись!
Он бросается в сторону, дракон отрыгивает язык пламени.
- Погоди же! - вопит рыцарь, отступая. - Ты что, не чувствуешь? Здесь что-то не так!
Дракон пытается дотянуться до рыцаря, но тот уворачивается.
- Смотри, - кричит он, - я опускаю меч!
Клинок звенит, вонзаясь в расселину. Рыцарь показывает пустые ладони.
- Трус! - рокочет дракон. - Трусу нет пощады!
- Глупая тварь! - рыцарь выходит из себя. - А ведь болтают, будто драконы мудры!
Уязвленный дракон изгибает шею и вопрошает:
- Что ты хочешь мне сказать?
- Когда мы начали бой?
- Нынче в полдень. Ты пытаешься выиграть время?
- Нет! На чьей стороне был перевес?
- На моей! - дракон презрительно фыркает. - Я загнал тебя на край скалы. Ты сорвался с нее.
- Да?
- Ты разбился, как яйцо! Будь я голоден, мне пришлось бы слизывать тебя с камней.
- Припоминаю. Это та скала, на которой ты корчился, околевая, с пронзенным сердцем?
- Именно. Что?!..
Дракон щерит зубы и опасно царапает камень когтями.
- Я рассек тебе горло. Ты растоптал меня, - продолжает рыцарь. - Точно, теперь я вспомнил почти все. Ты меня спалил - я долго умирал без кожи. Я поразил тебя в глаз и проткнул мечом мозг. А, все-таки, кто был первым?
- Что это значит? - ярится дракон.
Вместо объяснений рыцарь спрашивает:
- Когда ты в последний раз видел принцессу?
- Я вижу ее ежедневно, - рычит дракон раздраженно. - Я ее охраняю.
- Да, я помню: ты страж. Но - когда?
- Сегодня утром! Она готовилась отойти ко сну! Я пожелал ей…
Дракон умолкает, потом продолжает удивленно:
- А ведь это был вечер. В самом деле… Солнце садилось за распахнутым окном. И птицы в листве…
Рыцарь и дракон, не сговариваясь, смотрят на скалы - там торчат искореженные черные стволы, догола ощипанные злым ветром. В низких косматых тучах - ни проблеска.
- Во что она была одета? - спрашивает рыцарь. - Что она тебе сказала? Ты помнишь ее лицо?
Дракон медленно соображает, потом в ярости хлещет хвостом по валуну рядом с рыцарем:
- Ты пытаешься меня заколдовать! Что это за чары?
- Подожди! - рыцарь отгораживается от него рукой с растопыренными пальцами, садится, сжимает виски грязными руками:
- Теперь, когда мы прекратили бой, и у нас вдруг появилось время подумать, я вдруг понял, что в моей голове засело непонятное слово. Не могу объяснить, где я его услышал, и что оно означает.
Он поднимает на дракона взгляд измученных глаз и с тоской спрашивает:
- Ты не знаешь случайно, что такое «Вальхалла»?
- Смерть порождению мрака! - орет рыцарь. Голос его сорван.
На горле дракона дрожит кожа. Дракон распахивает пасть, дыхание его отдает гарью. Рыцарю видно, как распластывается язык, как сжимается - красная с черным - глотка. Времени почти не остается. Если дотянуться мечом… Если вонзить клинок в нёбо… Пальцы рыцаря прилипли к рукояти меча. Подскочить, чуть присесть, подогнув колено, опустить руки, выставить острие - и ткнуть снизу вверх! В глотке дракона загорается пожарный отблеск - пламя пышет в рыцаря, и света становится много, слишком много.
Меч выписывает зигзаг столь стремительно, что тянет за собой слюдяную пластину тусклого блеска. Дракон вдруг вздымается на задние лапы - на несколько мгновений брюхо его становится уязвимым, зато теперь чудище может разить огнем с высоты. Рыцарь в ярости скрипит зубами - боль его ран притуплена ражем битвы, однако силы тают, тают. Пламя льется на рыцаря, тот размахивается и кидает щит, словно крышку от котла, целясь в чувствительную ноздрю. Дракон, свирепея, забывает об осторожности, тянется к противнику передними лапами, теряет равновесие, валится вперед. Рыцарь вопит и держит меч в позиции «единорог». Лезвие принимает на себя удар, скрежещет по чешуе, проскальзывает в щель между пластинами и вонзается в плоть дракона.
Там, где кончаются камни, земля превратилась в грязь от пролитой крови. Ноги скользят в месиве. Рыцарь, теснимый драконом, отступил от каменной площадки - теперь ему приходится туго, тяжелые латы мешают держать равновесие. Однако иной раз жижа помогает рыцарю - смягчает падение, когда тот валится в нее спиной. Рыцарь сгибает колени, отчаянно упирается в землю пятками и отъезжает назад - на камне такой трюк ему не удался бы. Дракон промахивается.
Видя, как барахтается противник, дракон допускает ошибку: излишне доверяется выгоде своего положения. Рыцарь замечает, что для него открывается чешуйчатый бок, и пользуется возможностью - делает рывок. Иззубренный меч еще достаточно остер, чтобы одолеть броню там, где она истончается, переходя с ребер на брюхо. Рыцарь вопит, дракон ревет. Меч вспарывает плоть, а сзади к рыцарю несется драконий хвост - живой кистень-шестопер, способный содрать с плеч голову и расплющить тело.
Прыжок, выпад, поворот. Хруст камней под ногами. Дракон отражает удар меча роговой мозолью на суставе. Перед рыцарем распахивается пасть - в глотке дракона клокочет огонь.
- Стой! - кричит рыцарь. - Остановись!
Он бросается в сторону, дракон отрыгивает язык пламени.
- Погоди же! - вопит рыцарь, отступая. - Ты что, не чувствуешь? Здесь что-то не так!
Дракон пытается дотянуться до рыцаря, но тот уворачивается.
- Смотри, - кричит он, - я опускаю меч!
Клинок звенит, вонзаясь в расселину. Рыцарь показывает пустые ладони.
- Трус! - рокочет дракон. - Трусу нет пощады!
- Глупая тварь! - рыцарь выходит из себя. - А ведь болтают, будто драконы мудры!
Уязвленный дракон изгибает шею и вопрошает:
- Что ты хочешь мне сказать?
- Когда мы начали бой?
- Нынче в полдень. Ты пытаешься выиграть время?
- Нет! На чьей стороне был перевес?
- На моей! - дракон презрительно фыркает. - Я загнал тебя на край скалы. Ты сорвался с нее.
- Да?
- Ты разбился, как яйцо! Будь я голоден, мне пришлось бы слизывать тебя с камней.
- Припоминаю. Это та скала, на которой ты корчился, околевая, с пронзенным сердцем?
- Именно. Что?!..
Дракон щерит зубы и опасно царапает камень когтями.
- Я рассек тебе горло. Ты растоптал меня, - продолжает рыцарь. - Точно, теперь я вспомнил почти все. Ты меня спалил - я долго умирал без кожи. Я поразил тебя в глаз и проткнул мечом мозг. А, все-таки, кто был первым?
- Что это значит? - ярится дракон.
Вместо объяснений рыцарь спрашивает:
- Когда ты в последний раз видел принцессу?
- Я вижу ее ежедневно, - рычит дракон раздраженно. - Я ее охраняю.
- Да, я помню: ты страж. Но - когда?
- Сегодня утром! Она готовилась отойти ко сну! Я пожелал ей…
Дракон умолкает, потом продолжает удивленно:
- А ведь это был вечер. В самом деле… Солнце садилось за распахнутым окном. И птицы в листве…
Рыцарь и дракон, не сговариваясь, смотрят на скалы - там торчат искореженные черные стволы, догола ощипанные злым ветром. В низких косматых тучах - ни проблеска.
- Во что она была одета? - спрашивает рыцарь. - Что она тебе сказала? Ты помнишь ее лицо?
Дракон медленно соображает, потом в ярости хлещет хвостом по валуну рядом с рыцарем:
- Ты пытаешься меня заколдовать! Что это за чары?
- Подожди! - рыцарь отгораживается от него рукой с растопыренными пальцами, садится, сжимает виски грязными руками:
- Теперь, когда мы прекратили бой, и у нас вдруг появилось время подумать, я вдруг понял, что в моей голове засело непонятное слово. Не могу объяснить, где я его услышал, и что оно означает.
Он поднимает на дракона взгляд измученных глаз и с тоской спрашивает:
- Ты не знаешь случайно, что такое «Вальхалла»?