Контакт
Каждый из них индивидуально прошел предварительные собеседования, сложнейшие отборочные тесты и дал несколько подписок о неразглашении, прежде чем ему было, наконец, предложено участие в проекте «Контакт». Процедура заняла три месяца, однако космонавты Громов, Тимошенко и Блюмин, составившие экипаж, впервые видят друг друга в этом качестве лишь в день, объявленный началом сверхсекретной подготовки.
Полковник Д., их куратор, объясняет, что тренинг будет отличаться от того, к чему космонавты привыкли. Громов, Тимошенко и Блюмин кивают, но они и представить себе не могут, насколько необычным окажется процесс.
Похоже, что возвращаются их школьные годы. Космонавты зубрят историю, русский язык, литературу. Затем настает черед университетской программы: старославянский, древнерусские тексты, фольклор и обряды. Преподаватели не знают жалости. Добавляется программы МГИМО и юрфака. Курсы риторики. История дипломатии. Схоластика. Основы юриспруденции. Речи Демосфена, Дизраэли и Плевако. Гуманитарных занятий так много, что они проходят в ущерб физической подготовке. Полковник Д. сокращает часы, отведенные космонавтам на центрифугу, но ярится, узнав об отставании Тимошенко по прикладной лингвистике.
Психология общения. Уроки по трудам Карнеги. Нейро-лингвистическое программирование открывает космонавтам методики, способные вызвать когнитивный диссонанс у человека, столкнувшегося с ними в первый раз. Упражнения по мнемотехнике, суггестии и гетеротренингу ложатся на подготовленную почву и вписываются в общую фантастическую схему.
Тренировочные практикумы добавляют свою толику безумия. Космонавты в скафандрах разъезжают в специально оборудованном фургоне и общаются с населением. Цель - преодолеть шок у встречных людей, расположить их к себе и выполнить мудреные задания: найти при помощи местных жителей гнездо малиновки со сломанным крылом, разыскать дорогу для фургона через центр болотной топи, выяснить, сколько человек в радиусе двух километров не спят в четыре часа утра по причине мучащей их совести. Чем более идиотской кажется задача, тем сильнее гнев полковника, если она не решена на «отлично». Чтобы не поползли неминуемые слухи, космонавтов засылают в самые глухие населенные пункты Зауралья, Сибири и Средней полосы России. Фургон и экипаж перевозят самолетом с одной секретной базы на другую. Автономные полевые экспедиции занимают от трех дней до полумесяца. Листки с заданиями выпадают из вскрываемых конвертов с грифом «Совершенно секретно». У фургона - электропривод; космонавты проинструктированы, что там установлен «двигатель Тесла», не требующий подзаряда и обслуживания в пути - больше им по этому поводу ничего знать не нужно.
Время бежит, и подготовка начинает казаться самодостаточной. Точных сроков ее окончания никто не называет. Однако в очередной раз полковник Д., традиционно напутствующий экипаж перед каждой операцией, выглядит чуть взволнованным и упоминает о генеральной репетиции.
В назначенное время Громов, Тимошенко и Блюмин срывают печать с конверта и читают текст. Ни один из них не изумляется: психика космонавтов тоже подверглась необходимой перестройке. В таежной глуши экипаж с трудом находит заимку одинокой уродливой старухи и выведывает у нее информацию. Громов садится за руль, Тимошенко и Блюмин дремлют в ожидании своей очереди.
Когда фургон останавливается, за окнами уже ночь. Экипаж задраивает скафандры и выходит наружу. Фургон стоит на вершине тонкой и высокой скалы - непонятно даже, как он смог сюда въехать. Звезды сияют так ярко и ровно, что становится ясно: атмосфера вокруг крайне разрежена. Прямо перед космонавтами висит неправдоподобно огромная и близкая Луна - кажется, будто до нее можно дотянуться. «Похоже, это уже не совсем репетиция», - негромко произносит Громов в микрофон. Тимошенко и Блюмин согласно кивают - им нет нужды объяснять.
Тимошенко обращается к Луне с приветственной речью. Затем задает вопросы: состав грунта, геологическое строение, стратегически выгодные участки поверхности, наличие на Луне автоматических модулей иных государств. Луна отвечает - это нельзя назвать ни голосом, ни звуком, но космонавты воспринимают информацию и фиксируют ее, все трое, хотя диалог ведет только один из них. Когда Тимошенко выдыхается, его меняет Блюмин. Блюмина интересуют дела земные: военные силы предполагаемого противника, дислокация террористических группировок, передвижение особо важных грузов по территориям сопредельных и удаленных государств. Наконец, вопросы иссякают, космонавты почтительно прощаются и влезают в фургон. Усталый Громов садится за руль и дает задний ход. Выжатые общением со светилом Тимошенко и Блюмин лежат в креслах.
Космонавты измочалены, но довольны: задание выполнено, пусть даже не все ответы были получены, и иногда Луна признавалась: «Это знает только мой старший брат, Солнце». Громов, Тимошенко и Блюмин догадываются о содержимом следующего конверта и, скорее всего, они не ошибаются.
Полковник Д., их куратор, объясняет, что тренинг будет отличаться от того, к чему космонавты привыкли. Громов, Тимошенко и Блюмин кивают, но они и представить себе не могут, насколько необычным окажется процесс.
Похоже, что возвращаются их школьные годы. Космонавты зубрят историю, русский язык, литературу. Затем настает черед университетской программы: старославянский, древнерусские тексты, фольклор и обряды. Преподаватели не знают жалости. Добавляется программы МГИМО и юрфака. Курсы риторики. История дипломатии. Схоластика. Основы юриспруденции. Речи Демосфена, Дизраэли и Плевако. Гуманитарных занятий так много, что они проходят в ущерб физической подготовке. Полковник Д. сокращает часы, отведенные космонавтам на центрифугу, но ярится, узнав об отставании Тимошенко по прикладной лингвистике.
Психология общения. Уроки по трудам Карнеги. Нейро-лингвистическое программирование открывает космонавтам методики, способные вызвать когнитивный диссонанс у человека, столкнувшегося с ними в первый раз. Упражнения по мнемотехнике, суггестии и гетеротренингу ложатся на подготовленную почву и вписываются в общую фантастическую схему.
Тренировочные практикумы добавляют свою толику безумия. Космонавты в скафандрах разъезжают в специально оборудованном фургоне и общаются с населением. Цель - преодолеть шок у встречных людей, расположить их к себе и выполнить мудреные задания: найти при помощи местных жителей гнездо малиновки со сломанным крылом, разыскать дорогу для фургона через центр болотной топи, выяснить, сколько человек в радиусе двух километров не спят в четыре часа утра по причине мучащей их совести. Чем более идиотской кажется задача, тем сильнее гнев полковника, если она не решена на «отлично». Чтобы не поползли неминуемые слухи, космонавтов засылают в самые глухие населенные пункты Зауралья, Сибири и Средней полосы России. Фургон и экипаж перевозят самолетом с одной секретной базы на другую. Автономные полевые экспедиции занимают от трех дней до полумесяца. Листки с заданиями выпадают из вскрываемых конвертов с грифом «Совершенно секретно». У фургона - электропривод; космонавты проинструктированы, что там установлен «двигатель Тесла», не требующий подзаряда и обслуживания в пути - больше им по этому поводу ничего знать не нужно.
Время бежит, и подготовка начинает казаться самодостаточной. Точных сроков ее окончания никто не называет. Однако в очередной раз полковник Д., традиционно напутствующий экипаж перед каждой операцией, выглядит чуть взволнованным и упоминает о генеральной репетиции.
В назначенное время Громов, Тимошенко и Блюмин срывают печать с конверта и читают текст. Ни один из них не изумляется: психика космонавтов тоже подверглась необходимой перестройке. В таежной глуши экипаж с трудом находит заимку одинокой уродливой старухи и выведывает у нее информацию. Громов садится за руль, Тимошенко и Блюмин дремлют в ожидании своей очереди.
Когда фургон останавливается, за окнами уже ночь. Экипаж задраивает скафандры и выходит наружу. Фургон стоит на вершине тонкой и высокой скалы - непонятно даже, как он смог сюда въехать. Звезды сияют так ярко и ровно, что становится ясно: атмосфера вокруг крайне разрежена. Прямо перед космонавтами висит неправдоподобно огромная и близкая Луна - кажется, будто до нее можно дотянуться. «Похоже, это уже не совсем репетиция», - негромко произносит Громов в микрофон. Тимошенко и Блюмин согласно кивают - им нет нужды объяснять.
Тимошенко обращается к Луне с приветственной речью. Затем задает вопросы: состав грунта, геологическое строение, стратегически выгодные участки поверхности, наличие на Луне автоматических модулей иных государств. Луна отвечает - это нельзя назвать ни голосом, ни звуком, но космонавты воспринимают информацию и фиксируют ее, все трое, хотя диалог ведет только один из них. Когда Тимошенко выдыхается, его меняет Блюмин. Блюмина интересуют дела земные: военные силы предполагаемого противника, дислокация террористических группировок, передвижение особо важных грузов по территориям сопредельных и удаленных государств. Наконец, вопросы иссякают, космонавты почтительно прощаются и влезают в фургон. Усталый Громов садится за руль и дает задний ход. Выжатые общением со светилом Тимошенко и Блюмин лежат в креслах.
Космонавты измочалены, но довольны: задание выполнено, пусть даже не все ответы были получены, и иногда Луна признавалась: «Это знает только мой старший брат, Солнце». Громов, Тимошенко и Блюмин догадываются о содержимом следующего конверта и, скорее всего, они не ошибаются.