Чудные сказки-2
Счастье
- Если поймать седьмую снежинку, то она будет счастливой, - сказал Май.
Я посмотрел на небо. Низкая раздутая туча как раз прорвалась, и из нее сыпались белые перышки.
- А от какой считать? - спросил я.
Май пожал плечами:
- От первой, конечно.
Я вытянул из кармана руки и повернул вверх ладонь. Схватить снежинку оказалось долом непростым: подлетая к моей горсти, перышки ныряли в сторону и падали мимо. У меня начали мерзнуть пальцы.
- Есть! - завопил я, когда один из хлопьев с размаха шлепнулся в мою ладонь.
- Седьмая? - живо подскочил к мне Май.
- Нет, первая, - гордо ответил я.
Снежинка растаяла, оставив на коже слезку.
Я прыгал по двору с протянутой рукой.
- Вторая!
- Ага.
- Третья!..
- Молодец!
Рука совсем застыла, я ее почти не чувствовал. Кожа стала настолько холодной, что шестая снежинка долго покоилась на ней, прежде чем исчезла, заплакав.
- Седьмая!!!
Седьмая снежинка была моей.
- И что с ней теперь делать?
- Понятия не имею.
- Ты же говорил, будто она должна быть счастливой!
Май склонился над моей окоченевшей ладонью и произнес:
- Конечно. Лежит и не тает. Ей повезло, что она попалась так поздно. Счастливая!
Цвета
- Что это у тебя?
- Стеклышки. Цветные, - громыхнул Май коробкой.
- Дай посмотреть!
- Держи, - Май поднял крышку.
Я взял большой синий осколок и посмотрел сквозь него.
Небо стало еще синее, чем было. И дома были синие, и дорога, и песочница. На скамье сидела женщина с ребенком на коленях. Малыш увидел, что у мамы посинело лицо, испугался и заплакал. Я убрал стеклышко от глаза.
- Здорово!
Я поменял осколок на желтый.
Девушка, шедшая по тротуару, подняла к лицу растопыренные пальцы и удивленно рассмеялась: ее колечки превратились в золотые. Деревья пожелтели, листья начали падать с них один за другим.
- Хватит! - пихнул меня в плечо Май. - А то ветки совсем облысеют!
Я бросил желтый осколок в коробку. Он звякнул.
От фиолетового стекла зажглись звезды на небе и фонари вдоль улицы.
Красное едва не устроило пожар, и я его выронил.
- А где у тебя зеленое? - спросил я, перебирая стеклышки.
- Зеленым пользоваться нельзя, - сказал Май.
- Почему?
- От него светофоры покажут зеленый свет сразу по всем направлениям, и будет страшная авария.
Я вздохнул.
- Возьми лучше голубое, - предложил Май. - Пусть у каждого хоть ненадолго исполнится его мечта.
Сила
- Вставай, - сказал Май, протянул мне руку и помог подняться. - Я опять победил.
- Везет, - шмыгнул я носом.
- Я сильнее, - гордо выпятил Май грудь. - А ты мало каши ел.
- Почти всю! - возразил я. - Может быть, только ложку оставил. Или две.
- В последней ложке вся сила! - Май согнул руку в локте. - Мне бабушка всегда так говорит.
- Ага, - вздохнул я. - Мне тоже.
На другое утро я сидел над тарелкой с кашей. Каши оставалось чуть-чуть. Я зачерпнул немного и отправил в рот. В тарелке было еще ровно на одну ложку.
- Нет, больше не буду, - прошептал я.
Сила, грустно смотревшая на меня из каши, повеселела.
- Не бойся, не съем! - я положил ложку на стол и помахал силе рукой: - Ну, до завтра!
- Если поймать седьмую снежинку, то она будет счастливой, - сказал Май.
Я посмотрел на небо. Низкая раздутая туча как раз прорвалась, и из нее сыпались белые перышки.
- А от какой считать? - спросил я.
Май пожал плечами:
- От первой, конечно.
Я вытянул из кармана руки и повернул вверх ладонь. Схватить снежинку оказалось долом непростым: подлетая к моей горсти, перышки ныряли в сторону и падали мимо. У меня начали мерзнуть пальцы.
- Есть! - завопил я, когда один из хлопьев с размаха шлепнулся в мою ладонь.
- Седьмая? - живо подскочил к мне Май.
- Нет, первая, - гордо ответил я.
Снежинка растаяла, оставив на коже слезку.
Я прыгал по двору с протянутой рукой.
- Вторая!
- Ага.
- Третья!..
- Молодец!
Рука совсем застыла, я ее почти не чувствовал. Кожа стала настолько холодной, что шестая снежинка долго покоилась на ней, прежде чем исчезла, заплакав.
- Седьмая!!!
Седьмая снежинка была моей.
- И что с ней теперь делать?
- Понятия не имею.
- Ты же говорил, будто она должна быть счастливой!
Май склонился над моей окоченевшей ладонью и произнес:
- Конечно. Лежит и не тает. Ей повезло, что она попалась так поздно. Счастливая!
Цвета
- Что это у тебя?
- Стеклышки. Цветные, - громыхнул Май коробкой.
- Дай посмотреть!
- Держи, - Май поднял крышку.
Я взял большой синий осколок и посмотрел сквозь него.
Небо стало еще синее, чем было. И дома были синие, и дорога, и песочница. На скамье сидела женщина с ребенком на коленях. Малыш увидел, что у мамы посинело лицо, испугался и заплакал. Я убрал стеклышко от глаза.
- Здорово!
Я поменял осколок на желтый.
Девушка, шедшая по тротуару, подняла к лицу растопыренные пальцы и удивленно рассмеялась: ее колечки превратились в золотые. Деревья пожелтели, листья начали падать с них один за другим.
- Хватит! - пихнул меня в плечо Май. - А то ветки совсем облысеют!
Я бросил желтый осколок в коробку. Он звякнул.
От фиолетового стекла зажглись звезды на небе и фонари вдоль улицы.
Красное едва не устроило пожар, и я его выронил.
- А где у тебя зеленое? - спросил я, перебирая стеклышки.
- Зеленым пользоваться нельзя, - сказал Май.
- Почему?
- От него светофоры покажут зеленый свет сразу по всем направлениям, и будет страшная авария.
Я вздохнул.
- Возьми лучше голубое, - предложил Май. - Пусть у каждого хоть ненадолго исполнится его мечта.
Сила
- Вставай, - сказал Май, протянул мне руку и помог подняться. - Я опять победил.
- Везет, - шмыгнул я носом.
- Я сильнее, - гордо выпятил Май грудь. - А ты мало каши ел.
- Почти всю! - возразил я. - Может быть, только ложку оставил. Или две.
- В последней ложке вся сила! - Май согнул руку в локте. - Мне бабушка всегда так говорит.
- Ага, - вздохнул я. - Мне тоже.
На другое утро я сидел над тарелкой с кашей. Каши оставалось чуть-чуть. Я зачерпнул немного и отправил в рот. В тарелке было еще ровно на одну ложку.
- Нет, больше не буду, - прошептал я.
Сила, грустно смотревшая на меня из каши, повеселела.
- Не бойся, не съем! - я положил ложку на стол и помахал силе рукой: - Ну, до завтра!