Куба: туда
Самые яркие мои впечатления после визита на Кубу остались от начала путешествия.
Лететь предстояло из Шереметьево. Ведущая к нему Ленинградка почти все время забита, поэтому я, как умная Маша, заказал такси. Идея была - доехать на нем до Белорусского вокзала, сесть на «Аэроэкспресс», с его помощью без пробок до аэропорта. Заказал заранее, около полуночи, на девять утра.
Девять утра - такси нет. Понятное дело, мы не англичане с их пунктуальностью, а такси - не кукушка в часах, чтобы с первой же секундой.
09-10. Такси нет. Дозваниваюсь до женщины-оператора.
- Сейчас свяжусь с водителем, он вам перезвонит.
Отбивается.
09-15. У меня входящий. Мужской голос, то ли представившись Виталием, то ли назвав Виталием меня, интересуется:
- Ты когда подъедешь? С клиентом созванивался?
В обалдении отвечаю, что клиент - я, и что я жду их водителя.
- Понятно, - осознает предположительный Виталий.
Отбивается.
09-20. Такси нет. Дозваниваюсь до женщины-оператора.
- Сейчас свяжусь с водителем, он вам перезвонит.
Отбивается.
09-25. У меня входящий. Женщина-оператор:
- К сожалению, такси к вам подъехать не может. Снимаем заказ? Или повторить, но придется подождать минут сорок?
Я в еще большем обалдении, усугубленном отсутствием извинений от несостоявшегося перевозчика, подробно и матерно характеризую всю контору в целом и каждого ее работника по отдельности. Это эмоциональное выступление - всего лишь пар, бестолково ушедший в гудок, но его выпуск позволяет избежать взрыва котла.
До вокзала, взмыленный, добираюсь маршруткой и метро. Кто хоть раз был в метро утром, тот знает. К этому знанию необходимо добавить рюкзак и вместительный чемодан.
Приезжаю в аэропорт, прохожу регистрацию. Отправляюсь осмотреться и через двадцать шагов теряю пропуск в бизнес-лонж вместе с посадочным талоном, они непонятным образом выпадают у меня из внутреннего кармана. Меня останавливает какой-то добрый иностранец и пальцем указывает на валяющиеся картонки. Благодарю его, подбираю.
На таможенном контроле штрих-код с моего посадочного не считывается. Подозрительно на меня поглядывая, таможенник вбивает цифры вручную.
Заглядываю в дьюти-фри, направляюсь в бизнес-лонж.
Код с моего посадочного снова не считывается. Начинаю привыкать к подозрительным взглядам.
Бизнес-лонж выполнен в эстетике, навеянной семидесятыми годами прошлого века. Дизайну кресел позавидовал бы Фантомас в исполнении Жана Маре. Занимаю уютный уголок, приношу на столик чай и крохотные, как для кукольного завтрака, пирожки. Сажусь в кресло, тянусь за чашкой, та непостижимым образом запинается за блюдце, кренится и выплескивает треть содержимого на стол - и на мои брюки, окатив их сверху донизу. Пытаюсь поправить чашку, та качается, и от этого из нее выливается еще треть. Иду к буфету, как обоссанный, набираю ком салфеток и пытаюсь исправить, что можно. Столешницу промакиваю, брючину тоже. Беру пирожок с тарелки, он натыкается на мою верхнюю губу, выскакивает из пальцев и летит на пол. Начинает казаться, что этот вояж - не лучшая моя затея, и провидение пытается мне что-то доходчиво объяснить.
Сижу, обсыхаю.
Дожидаюсь времени посадки, покидаю кресло, нахожу ярусом ниже нужный гейт и становлюсь в очередь. За панорамным окном виден наш самолет по имени «В. Высоцкий». Я тут же вспоминаю книгу Марины Влади о Высоцком - «Владимир, или Прерванный полет». Кому пришло в голову так обозвать крылатую машину?
Очередь не движется полчаса. Вылет в 14-10, а в 14-05 на плазменном табло у гейта появляется (клянусь, не вру!) надпись: «Вылет задержан. Счастливого пути!» До 15-00, уточняет другое табло, со сводной информацией обо всех вылетах.
Все разбредаются. Возвращаюсь в бизнес-лонж, все хорошие места там уже расхватаны, мощусь сбоку, тут включается информатор и приглашает на посадку на гаванский рейс. Немедленно.
Снова иду к возрождающейся очереди. Отстаиваю ее. Штрих-код… Да, конечно же, не читается. На борт пускают.
Бизнес-класс в аэробусе А300 разработал садист. У кресел не регулируется высота подножки. В результате рослый человек, ставящий ноги на откидываемую приступочку, задирает колени вверх, как верзила на детском велосипеде. Если же приступочку не откидывать, сползаешь с разложенного кресла под собственным весом. Кроме того, при взлете и посадке на все мониторы (а их в зоне видимости всегда не меньше шести штук, как ни крути головой) выдается трансляция с внешних видеокамер. Тот, кто болезненно воспринимает сам факт полета, имеет все шансы проблеваться в режиме реального времени.
- Наш самолет А300 выполняет рейс…
Пацан у окна оживляется и спрашивает:
- Это тот самый А300, который разбился?..
Черт знает, почему, но родители его не одергивают.
Когда на мониторах начинает бежать асфальт, исчерканный траурными следами покрышек, маленький гаденыш вновь подает голос:
- А бывает так, что самолету не хватает полосы?..
И чуть позже, воспользовавшись вниманием стюардессы, выясняющей у пассажиров предпочтения в меню, интересуется:
- Наш вылет задержался из-за урагана на Кубе?
…Задержка задержкой, но на ураган «Сэнди» до его отправления к берегам Америки мы все же успели.
Лететь предстояло из Шереметьево. Ведущая к нему Ленинградка почти все время забита, поэтому я, как умная Маша, заказал такси. Идея была - доехать на нем до Белорусского вокзала, сесть на «Аэроэкспресс», с его помощью без пробок до аэропорта. Заказал заранее, около полуночи, на девять утра.
Девять утра - такси нет. Понятное дело, мы не англичане с их пунктуальностью, а такси - не кукушка в часах, чтобы с первой же секундой.
09-10. Такси нет. Дозваниваюсь до женщины-оператора.
- Сейчас свяжусь с водителем, он вам перезвонит.
Отбивается.
09-15. У меня входящий. Мужской голос, то ли представившись Виталием, то ли назвав Виталием меня, интересуется:
- Ты когда подъедешь? С клиентом созванивался?
В обалдении отвечаю, что клиент - я, и что я жду их водителя.
- Понятно, - осознает предположительный Виталий.
Отбивается.
09-20. Такси нет. Дозваниваюсь до женщины-оператора.
- Сейчас свяжусь с водителем, он вам перезвонит.
Отбивается.
09-25. У меня входящий. Женщина-оператор:
- К сожалению, такси к вам подъехать не может. Снимаем заказ? Или повторить, но придется подождать минут сорок?
Я в еще большем обалдении, усугубленном отсутствием извинений от несостоявшегося перевозчика, подробно и матерно характеризую всю контору в целом и каждого ее работника по отдельности. Это эмоциональное выступление - всего лишь пар, бестолково ушедший в гудок, но его выпуск позволяет избежать взрыва котла.
До вокзала, взмыленный, добираюсь маршруткой и метро. Кто хоть раз был в метро утром, тот знает. К этому знанию необходимо добавить рюкзак и вместительный чемодан.
Приезжаю в аэропорт, прохожу регистрацию. Отправляюсь осмотреться и через двадцать шагов теряю пропуск в бизнес-лонж вместе с посадочным талоном, они непонятным образом выпадают у меня из внутреннего кармана. Меня останавливает какой-то добрый иностранец и пальцем указывает на валяющиеся картонки. Благодарю его, подбираю.
На таможенном контроле штрих-код с моего посадочного не считывается. Подозрительно на меня поглядывая, таможенник вбивает цифры вручную.
Заглядываю в дьюти-фри, направляюсь в бизнес-лонж.
Код с моего посадочного снова не считывается. Начинаю привыкать к подозрительным взглядам.
Бизнес-лонж выполнен в эстетике, навеянной семидесятыми годами прошлого века. Дизайну кресел позавидовал бы Фантомас в исполнении Жана Маре. Занимаю уютный уголок, приношу на столик чай и крохотные, как для кукольного завтрака, пирожки. Сажусь в кресло, тянусь за чашкой, та непостижимым образом запинается за блюдце, кренится и выплескивает треть содержимого на стол - и на мои брюки, окатив их сверху донизу. Пытаюсь поправить чашку, та качается, и от этого из нее выливается еще треть. Иду к буфету, как обоссанный, набираю ком салфеток и пытаюсь исправить, что можно. Столешницу промакиваю, брючину тоже. Беру пирожок с тарелки, он натыкается на мою верхнюю губу, выскакивает из пальцев и летит на пол. Начинает казаться, что этот вояж - не лучшая моя затея, и провидение пытается мне что-то доходчиво объяснить.
Сижу, обсыхаю.
Дожидаюсь времени посадки, покидаю кресло, нахожу ярусом ниже нужный гейт и становлюсь в очередь. За панорамным окном виден наш самолет по имени «В. Высоцкий». Я тут же вспоминаю книгу Марины Влади о Высоцком - «Владимир, или Прерванный полет». Кому пришло в голову так обозвать крылатую машину?
Очередь не движется полчаса. Вылет в 14-10, а в 14-05 на плазменном табло у гейта появляется (клянусь, не вру!) надпись: «Вылет задержан. Счастливого пути!» До 15-00, уточняет другое табло, со сводной информацией обо всех вылетах.
Все разбредаются. Возвращаюсь в бизнес-лонж, все хорошие места там уже расхватаны, мощусь сбоку, тут включается информатор и приглашает на посадку на гаванский рейс. Немедленно.
Снова иду к возрождающейся очереди. Отстаиваю ее. Штрих-код… Да, конечно же, не читается. На борт пускают.
Бизнес-класс в аэробусе А300 разработал садист. У кресел не регулируется высота подножки. В результате рослый человек, ставящий ноги на откидываемую приступочку, задирает колени вверх, как верзила на детском велосипеде. Если же приступочку не откидывать, сползаешь с разложенного кресла под собственным весом. Кроме того, при взлете и посадке на все мониторы (а их в зоне видимости всегда не меньше шести штук, как ни крути головой) выдается трансляция с внешних видеокамер. Тот, кто болезненно воспринимает сам факт полета, имеет все шансы проблеваться в режиме реального времени.
- Наш самолет А300 выполняет рейс…
Пацан у окна оживляется и спрашивает:
- Это тот самый А300, который разбился?..
Черт знает, почему, но родители его не одергивают.
Когда на мониторах начинает бежать асфальт, исчерканный траурными следами покрышек, маленький гаденыш вновь подает голос:
- А бывает так, что самолету не хватает полосы?..
И чуть позже, воспользовавшись вниманием стюардессы, выясняющей у пассажиров предпочтения в меню, интересуется:
- Наш вылет задержался из-за урагана на Кубе?
…Задержка задержкой, но на ураган «Сэнди» до его отправления к берегам Америки мы все же успели.