May 13, 2003 01:00
Запах - удивительный ключик к памяти; ни зрение, ни слух порой не могут разбудить неожиданное воспоминание так, как это делает ощущение, рождающееся в ноздрях.
Мой новый гель для бритья пахнет бахчей и фруктовым садом.
Я был в гостях у своего деда всего один раз, в далеком, далеком детстве. Дед жил в маленьком городке - в дне пути, в собственном доме; дом был окружен садом. Дом и сад казались мне огромными, они и впрямь были большими - даже по взрослым меркам. Когда я пытаюсь вспомнить тот сад, мне видится что-то неясное: светлое, залитое солнцем, окруженное лабиринтом заборов - между заборами проходила тропка, спускавшаяся к просторной каменистой площадке, по которой как-то раз выписала беговую дугу обезглавленная курица.
Но - запах. Памятный, сладкий тяжелый запах прогретого летнего сада, запах не сорванных фруктов, чья кожица еще покрыта пушком и пыльцой, не стертыми пальцами сборщика. Слива? Айва? К сладкому садовому аромату добавлялась сладость, поднимавшаяся в воздух над постоянно кипевшим в тазу вареньем - таз стоял на огне посреди двора, бабушка помешивала одышливую пузырившуюся массу длинной толстой палкой, оструганной и выскобленной добела; конец палки был залакирован сиропной пенкой.
Фляга лета - увалень-арбуз, ягода-переросток. Лилейный запах свежесрезанной травы. Липкий сок на щеках и подбородке.
Джафарханские арбузы, двухпудовые полосатые ядра в обхват - из них нельзя было вырезать пирамидку на пробу: от прикосновения ножа арбузы лопались поперек, их слепые физиономии скалились безгубыми ртами, алая щель бежала по густой зелени, во влажной бархатной мякоти гнездились крупные косточки, похожие на плоских жуков. Косточки мы собирали и отправляли назад, для посева - арбузы за какую-то смешную по тем временам плату попадали на наш стол с опытных полей, на которых мелиорационный институт, где работала моя мама, испытывал новые методы полива.
Это было давно.
Допинг - он бывает и для растений. Перекормленный селитрой арбуз - одутловатое, болезненное существо; его внушительный вес - болезнь, вызванная человеком.
В пионерском лагере - а значат ли для вас что-нибудь эти слова? - родительским субботним днем заключенному в организованном коллективном счастье ребенку семья доставила из внешнего мира арбуз, громадный, как праздничный воздушный шар. За крохотный столик, придавленный бахчевым грузом, сели четверо; отец семейства вонзил лезвие.
Арбуз распался пополам, обдав всех четверых потоком воды. Внутри он был пустой, с красной ворсистой изнанки свисали длинные нити - на каждой из них, словно глаз на кровяном сосуде, висела пятнистая семечка.
Однажды мама сказала мне:
- Снова должны привезти наши арбузы. Хочешь?
Я хотел. Их не было уже много лет - куда пропадали они, вызревая на неведомых опытных полях?
Мама позвонила с работы:
- Я взяла несколько штук. Вечером принесу их.
- Сама?!.
Мама многое делала сама.
Она вернулась, неся, как обещала, плетеную авоську, в которой лежали бледные шары, каждый величиною с небольшой детский мячик. Арбузы, знаменитые арбузы.
- Труды вашего НИИ не напрасны. За эти годы вам все же удалось их уменьшить, - задумчиво произнес я.
Мы ели их вдвоем, вынимая из миски - мама переживала, думая, что я разочарован, а я боялся, что она переживает, думая так.
Семечки мы ссыпали в мусорное ведро.
Мой новый гель для бритья пахнет бахчей и фруктовым садом…