Виртуалка
Как заламывает руки эта женщина на сцене!
Как читает монологи! Как играет бенефис!
Рукоплещет зритель: «Bravo!» - он ее искусство ценит,
Полагая самой лучшей и красивой из актрис.
После действа - у гримерки собираются повесы,
Но надежно дверь закрыта на щеколду изнутри:
Близких глаз не любит прима, появляясь только в пьесах,
Ожидая приговора покоренных рефери.
Оставляют ей букеты, шоколадные наборы,
А она смеется томно и кричит: «Merci! Merci!»
И за дверью шутит мило, недоступная для взоров,
Тех, кто ждут, назвав друзьями и прощенья попросив.
Позже - крадучись выходит и зевак минует ловко,
Под таинственной вуалью, торопясь, скользит в ночи
И к трамвайной - полутемной - подбегает остановке,
Успевая в неуклюжий и пустой вагон вскочить.
Дома сбрасывает прима, как змея - сухую кожу,
Рябь шуршащего муара и волнистый крепдешин.
Только в этой цитадели, схоронясь, актриса может
Не бояться увяданья и предательских морщин.
На лице следы былого в зеркалах заметны четко,
Но - вдали от посторонних, под защитой верных стен -
Прима ходит по квартире злой, стремительной походкой:
Говорят, что М. - любовник юной пустенькой N.N.
Прима рвет нервозно трубку, номер слышится стаккато.
Голос примы наполняет паутинки-провода:
«М. ?» - и вновь волшебна прима, и желанна, как когда-то,
И пленяет, и чарует, как далекая звезда.
Как читает монологи! Как играет бенефис!
Рукоплещет зритель: «Bravo!» - он ее искусство ценит,
Полагая самой лучшей и красивой из актрис.
После действа - у гримерки собираются повесы,
Но надежно дверь закрыта на щеколду изнутри:
Близких глаз не любит прима, появляясь только в пьесах,
Ожидая приговора покоренных рефери.
Оставляют ей букеты, шоколадные наборы,
А она смеется томно и кричит: «Merci! Merci!»
И за дверью шутит мило, недоступная для взоров,
Тех, кто ждут, назвав друзьями и прощенья попросив.
Позже - крадучись выходит и зевак минует ловко,
Под таинственной вуалью, торопясь, скользит в ночи
И к трамвайной - полутемной - подбегает остановке,
Успевая в неуклюжий и пустой вагон вскочить.
Дома сбрасывает прима, как змея - сухую кожу,
Рябь шуршащего муара и волнистый крепдешин.
Только в этой цитадели, схоронясь, актриса может
Не бояться увяданья и предательских морщин.
На лице следы былого в зеркалах заметны четко,
Но - вдали от посторонних, под защитой верных стен -
Прима ходит по квартире злой, стремительной походкой:
Говорят, что М. - любовник юной пустенькой N.N.
Прима рвет нервозно трубку, номер слышится стаккато.
Голос примы наполняет паутинки-провода:
«М. ?» - и вновь волшебна прима, и желанна, как когда-то,
И пленяет, и чарует, как далекая звезда.