(no subject)
я никогда не видела, как умирает живое существо.
ощущение полной беспомощности от невозможности остановить происходящее смешивается с некоторым облегчением от грядущей неизбежности.
он лежал на дне клетки. с одним крылом провалившимся сквозь прутья.
немногим раньше он нашел в себе силы залезть на кормушку и уткнуться в носом в злополучный трил. зерна прилипли к его морде, выпачканной в активированном угле, мокрой и слипшейся.
от этих налипших зерен он казался еще более жалким, беспомощным. и вот сейчас он лежал и с каждой секундой все заметнее становилось его дыхание, с каждым мигом всё отчетливее было видно, как бьется попугайцево сердечко.
маленький, слабый, больной...
что я могу для тебя сделать?
я смотрела и не могла оторвать глаз, то и дело произнося:
- тихо-тихо, маленький. потерпи немножко. ну, чуть-чуть...
я поняла, что жизнь уходит из него. казалось, что это не попугайчик, а одно большое сердце, ровно и мощно бьющееся... судорога... еще одна... тук... тук... тук...
я взяла его в руки. может, и не надо было. может, и не стоит. но так страшно умирать одному. на полу клетки с одним крылом, застрявшим среди прутьев.
я дула на него, чтобы не было жарко. я гладила сникшую голову. закрывала в ладошки, словно тепло рук может как-то помочь. и теперь уже я говорила:
- тихо-тихо, маленький. потерпи немножко. уже недолго осталось...
и в последние уже минуты, я положила его рядом с клеткой - он зашевелился. сначала одна ножка. потом другая. он поочередно выпрямлял и притягивал их к себе. туда-сюда. туда-сюда. несколько раз. очень динамично. судороги. неужели те самые. что называются предсмертными?
мой маленький, мой слабенький, мой больной птах...
потом он почти сразу сник. пришел
муж. постоял рядом. сходил за деревянной коробкой. в ней я попугайца принесла. в ней его унесут из дома.
я уложила ее салфетками. взяла попугайца. дрожащими руками погладила в надежде, что он еще жив.
ну, пожалуйста!!!
нет. он не шевелился.
муж стал закрывать коробку крышечкой. и вдруг меня осенила мысль. я даже вскрикнула:
- Женя! не надо! не закрывай коробку! а вдруг он жив? а вдруг он в спячке? впал в шок... и в транс.... ну, адаптация... нервный срыв... он еще проснется, а потом улетит. ну, ведь может такое быть? может такое быть?
муж молча обнял меня. крепко прижал. на его руке - прямо у моего уха - тикали часы: тик-так-тик-так... так тикали часы у папы, когда он обнимал меня совсем крошечную. надо же. а я и забыла.
часы тикали: тик-так-тик-так... говоря мне, что чудес не бывает.