О девальвационной защите доходов бюджета
В российской экономической мифологии присутствует популярная байка, согласно которой девальвации рубля организуются правительством, дабы компенсировать увеличивающийся не нефтяной дефицит бюджета (а он действительно вырос за 5 месяцев нынешнего года до 11.3% процентов ВВП, против менее 10% по итогам 2011и 8.3% за сопоставимый период прошлого года. Источник: ЭЭГ). В действительности, конечно, у правительства и ЦБ РФ не было не только таких намерений, но в данный момент нет даже и инструментов для их осуществления.
Рубль плавает все свободнее. С февраля 2009, когда начал применяться современный механизм присутствия Банка России на валютном рынке, он втрое расширил плавающий операционный интервал, что привело к значительному снижению интервенционного сопротивления колебаниям курса. О правительственных накоплениях (профиците бюджета) которые позволяли бы ослабить рубль в периоды высокой нефтяной конъюнктуры, тоже пока речи не идет. Бюджет перегружен пенсионными и прочими обязательствами, путь к сокращению которых лежит через болезненные социальные реформы. На них, пока ему позволяют нефтяные доходы, нынешнее правительство наверняка не отважится.
Но может быть девальвация, пусть не преднамеренная, а естественная, автоматическая, или иными словами - наблюдаемая антикорреляция курса рубля с ценой нефти все же защищает доходы российского бюджета и прибыль нефтяных компаний от колебаний этой цены? Увы, ответ, изображенный на графике ниже, отрицательный. Правда, на первый взгляд, для России эффект девальвации рубля к доллару все же кажется позитивным. Номинальная рублевая цена нефти в последние месяцы заметно превышала предкризисные (2008) пики, а довольно сильный провал нефти в нынешних мае-июне (со 128 долл. за барр. в марте до 96 в начале июня) благодаря девальвации последних недель оказался сильно смикшированным.
Но так дело обстоит только в номинальных показателях. А если мы говорим о том, насколько защищает девальвация доходы бюджета, то надо делать поправку на инфляцию - ведь и расходы государства, где 80% -обязательные мандаты, вроде зарплат бюджетникам и пенсий, растут, как минимум вместе с инфляцией. (Поскольку долларовая цена нефти представлена в номинальных единицах, то рублевая цена, представленная на графике, корректировалась на разницу в средних темпах базовой инфляции в России и США.)
Как видим, итог неутешителен для правительства. Некоторую защиту защиту от падения долларовых цен нефти девальвация рубля давала лишь в острой фазе прошлого кризиса, в период с декабря 2008 по конец дета 2009 - в условиях "перелета" курсом своего равновесного (долгосрочного) уровня, а также низкой инфляции, характерной для рецессии. В среднесрочном же плане максимум защиты, которую дает девальвация, состоит в том, что реальные нефтегазовые доходы оказываются практически строго пропорциональны изменениям номинальной цены нефти в долларах США.
Т.е. при падении этой цены, скажем, со 100 до 50 долл. за барр. реальные нефтегазовые доходы бюджета с большой вероятностью упадут на теже 40-50%, несмотря на то, что реальное ослабление рубля, соответствующее 2-кратному падению цены нефти (реальной же, т.е за вычетом инфляции в США) может достичь 37%*. Конечно, при поддержании фиксированного курса рубля к доллару нефтегазовые доходы колебались бы значительно сильнее. Но и плавающий курс не дает бюджету автоматической защиты от перепадов цен нефти.
* При условии сохранения нынешних объемов оттока капитала и механизма интервенций ЦБ. Приведенный расчет справедлив применительно к перманетному нефтяному шоку, в случае, если он продлится как минимум года два. Импульсный шок, подобный тому, какой был во время паники 2008-09, вызовет гораздо меньшие провалы реальных нефтегазовых доходов бюджета и курса рубля (поскольку не успеет проявиться эффект инфляции, компенсирующий номинальную девальвацию рубля, а с другой строны - сама эта девальвация будет существенно меньше, чем до вытекающих из соотношения "цена нефти-курс рубля" 50 руб. за долл. - из-за сдерживания Банком России скорости изменения курса).
Рубль плавает все свободнее. С февраля 2009, когда начал применяться современный механизм присутствия Банка России на валютном рынке, он втрое расширил плавающий операционный интервал, что привело к значительному снижению интервенционного сопротивления колебаниям курса. О правительственных накоплениях (профиците бюджета) которые позволяли бы ослабить рубль в периоды высокой нефтяной конъюнктуры, тоже пока речи не идет. Бюджет перегружен пенсионными и прочими обязательствами, путь к сокращению которых лежит через болезненные социальные реформы. На них, пока ему позволяют нефтяные доходы, нынешнее правительство наверняка не отважится.
Но может быть девальвация, пусть не преднамеренная, а естественная, автоматическая, или иными словами - наблюдаемая антикорреляция курса рубля с ценой нефти все же защищает доходы российского бюджета и прибыль нефтяных компаний от колебаний этой цены? Увы, ответ, изображенный на графике ниже, отрицательный. Правда, на первый взгляд, для России эффект девальвации рубля к доллару все же кажется позитивным. Номинальная рублевая цена нефти в последние месяцы заметно превышала предкризисные (2008) пики, а довольно сильный провал нефти в нынешних мае-июне (со 128 долл. за барр. в марте до 96 в начале июня) благодаря девальвации последних недель оказался сильно смикшированным.
Но так дело обстоит только в номинальных показателях. А если мы говорим о том, насколько защищает девальвация доходы бюджета, то надо делать поправку на инфляцию - ведь и расходы государства, где 80% -обязательные мандаты, вроде зарплат бюджетникам и пенсий, растут, как минимум вместе с инфляцией. (Поскольку долларовая цена нефти представлена в номинальных единицах, то рублевая цена, представленная на графике, корректировалась на разницу в средних темпах базовой инфляции в России и США.)
Как видим, итог неутешителен для правительства. Некоторую защиту защиту от падения долларовых цен нефти девальвация рубля давала лишь в острой фазе прошлого кризиса, в период с декабря 2008 по конец дета 2009 - в условиях "перелета" курсом своего равновесного (долгосрочного) уровня, а также низкой инфляции, характерной для рецессии. В среднесрочном же плане максимум защиты, которую дает девальвация, состоит в том, что реальные нефтегазовые доходы оказываются практически строго пропорциональны изменениям номинальной цены нефти в долларах США.
Т.е. при падении этой цены, скажем, со 100 до 50 долл. за барр. реальные нефтегазовые доходы бюджета с большой вероятностью упадут на теже 40-50%, несмотря на то, что реальное ослабление рубля, соответствующее 2-кратному падению цены нефти (реальной же, т.е за вычетом инфляции в США) может достичь 37%*. Конечно, при поддержании фиксированного курса рубля к доллару нефтегазовые доходы колебались бы значительно сильнее. Но и плавающий курс не дает бюджету автоматической защиты от перепадов цен нефти.
* При условии сохранения нынешних объемов оттока капитала и механизма интервенций ЦБ. Приведенный расчет справедлив применительно к перманетному нефтяному шоку, в случае, если он продлится как минимум года два. Импульсный шок, подобный тому, какой был во время паники 2008-09, вызовет гораздо меньшие провалы реальных нефтегазовых доходов бюджета и курса рубля (поскольку не успеет проявиться эффект инфляции, компенсирующий номинальную девальвацию рубля, а с другой строны - сама эта девальвация будет существенно меньше, чем до вытекающих из соотношения "цена нефти-курс рубля" 50 руб. за долл. - из-за сдерживания Банком России скорости изменения курса).