Девальвации не будет!*
По итогам торгов в пятницу курсу бивалютной корзины (взвешивающей курсы к рублю доллара и евро с влиянием 0.55 и 0.45 соотв.) на хватило 5 копеек, чтобы пробить 40-рублевый уровень. А верхняя граница мобильного операционного интервала, по положению обменного курса в котором ЦБ определяет размер валюты, выбрасываемой ежедневно из резервов на рынок (0, 200 или 400 млн. долл.), как можно предположить, будет установлена на начало торгов в понедельник на уровне 40.5 или 40.55 руб.
Это совсем недалеко от уровня, с которого стартовал современный механизм гибкого курса рубля 27 февраля 2009 года на излете тогдашней валютной паники (40.9 и уже к концу марта того года пониженном как раз до нынешних 40.55). И наводит на нехорошие мысли - не впадет ли наш народ, привыкший с приснопамятных времен «шоковой терапии» мерять курсом рубля положение дел в отечественной экономике, в панику и на этот раз?
Правда, еще совсем недавно на Гайдаровском форуме отвечающая за валютную политику ЦБ К.В. Юдаева напомнила, что государство российское постепенно теряет интерес к курсу рубля, и, как и обещало, к началу 2015 потеряет его окончательно, прекратив интервенции, направленные на регулирование курса. Первый зампред ЦБ призвала и народ последовать за регулятором, и перестав смотреть на курс, обращать внимание только на инфляцию, оставив заботу по защите от курсовых колебаний экспортно-импортным организациям и туристам, пересекающим границу в ту или иную сторону.
Собственно, по призывам «девальвировать рубль» в целях подъема родной экономики, или «власти коварно девальвировали рубль для увеличения доходов бюджета» уже сегодня легко отделяется «специально обученный экономист» от человека, выдающего себя за такового. У ЦБ и тем более правительства вот уже 5 лет, как нет никаких рычагов, при помощи которых они могли бы двигать курс в ту или иную сторону. Наличие таких рычагов просто принципиально не совместимо с возможностью проводить автономную, целенаправленную денежно-кредитную политику. Волатильный, непредсказуемый обменный курс, является лучшей защитой от наплыва спекулятивного капитала (с сравнении со всякими налогами Тобина на транзакции) и нужен для блокировки арбитражных операций на разнице процентных ставок, позволяя регулятору проводить независимую их настройку.
Кстати, именно с приходом в ЦБ Юдаевой, переход к свободно плавающему курсу рубля заметно ускорился. Еще в октябре ЦБ внес несколько изменений в механизм своей курсовой политики, направленных на дальнейшее приближение к неуправляемому плаванию обменного курса, а также совмещение его с покупками валюты для госфондов в течение года. Была значительно повышена краткосрочная волатильность курса рубля. «Нейтральный» диапазон колебаний рубля, в котором ЦБ не вмешивается в рынок, был существенно расширен (ушел «порог», начиная с которого ЦБ проводил интервенции в небольшом объеме, по 70 млн. в день). Собственно, в этом «нейтральном» диапазоне, когда не проводились интервенции в его поддержку, рубль побывал лишь однажды - с 18 по 28 октября, и ЦБ воспользовался этим, купив 310 млн. долл. для Резервного фонда.
Также был снижен объем ежедневных «целевых» интервенций, которые вычитались из общей суммы накопленных интервенций при корректировке положения операционного интервала. Сам этот объем, сдвигающий интервал на 5 коп., снизился тогда до 400 млн., а затем в декабре - до 350. Наконец, с 13 января целевые интервенции были совсем отменены, и рубль стал колебаться уже довольно свободно.
Нынешний взлет курса иностранной валюты в основном носит сезонный характер, отражая избыток ликвидности у банков, связанный с крупным ежегодным дефицитом бюджета в декабре, оплаченным со счетов Минфина в ЦБ, а также с циклом заключения импортных контрактов. Ставки упали, но уже к середине или, по крайней мере, к концу февраля этот избыток обычно сходит на нет, дифференциал ставок восстанавливается, и рубль укрепляется. А что в более долгосрочной перспективе? Курсы, конечно, прогнозировать, дело неблагодарное, всегда ошибешься, но если исходить из теории завершения «сырьевого суперцикла», который обеспечивал укрепление реального курса рубля и сохранение его номинального курса, например, к доллару в течение 12 лет - с 2002 по 2014 год, несмотря на более высокую инфляцию в России, то этого реального укрепления в дальнейшем, скорее, всего не будет.
В завершившемся 2013 оно еще поддерживалось интервенциями ЦБ (а до этого сокращением чистого оттока частного капитала), благодаря которым текущий счет получил возможность уменьшаться на 30 млрд. долл. ежегодно. В наступившем 2014 этого 30-миллиардного смещения сальдо валютных интервенций уже не будет, и снижение текущего счета приостановится. А значит, реальный курс рубля, по крайней мере, может перестать укрепляться, и даже начать слабеть, а номинальный - снижаться с разницей в темпах инфляции или даже быстрее. Ну, например, к доллару до среднегодовых значений между 33 и 34. Не знаю, нужен ли еще этот дисклеймер, но на всякий случай напомню, что любые рассуждения, относящиеся к валютным курсам - всегда лишь экстраполяции, предполагающие, что сохранится 1001 разных условий (и, прежде всего, цена нефти и нынешнее сальдо движения частного капитала), каждое из которых на самом деле вовсе не обязано сохраняться.
В довесок прилагаю заметку в Эксперт полугодовой давности (частично напечатана), где нынешняя ситуация с курсом рубля разбиралась более подробно и с графиками, а также графики в Excel* Имеется в виду, прежде всего, конечно, что не будет девальвации, как снижения некоей поддерживаем государством, в лице ЦБ, цены рубля. При гибком курсе этот термин не совсем уместен. В английском четко различаются термины devaluation (для фиксированных курсов) и depreciation (для плавающих), для которых у нас часто применяется одно и тоже слово. Конечно, если доллар к концу года стал бы стоить, скажем, 38 или 39 рублей, то от того, как мы это назовем, суть для подавляющего большинства людей не изменится. Но такой скачок и мало вероятен, если нефть всерьез и надолго не прогуляется куда-нибудь к 60-70. Так что и, скорее всего, какой-то особой девальвации, заметно отличной от предыдущих лет, не будет и в обычном, бытовом смысле.