Когда и как в России родилось гражданское общество
Вот статья о 10 декабря,с которой я глубоко согласен, несмотря на то что люди мне подобные "заключившие пакт о ненападении" там не очень лестно описаны. очень приятно,когда человек долго-долго думает, а потом пишет : кратко и емко, т.е. точно. У нас эту статью не опубликовали не опубликуют. Вышла она в немецком De Welt.
«Мы осознали, что нас много»
Накануне выборов в нашем дворе починили крышу в детском саду. Забота о детях тут не при чем. Просто в садике находится избирательный участок. И логика власть имущих тоже очень проста: если во время голосования в бюллетень будет капать с потолка вода, то избиратель может рассердиться и ненароком поставить галочку не в той клетке. При этом предполагается, что воду, которая несколько лет (а крышу чинят только перед выборами) капает на макушки его детям, избиратель то ли не заметит, то ли никак не свяжет с сытыми физиономиями народных депутатов. Будто человек думает и действует раз в четыре года, в тот момент, когда заходит в кабинку для голосования.
Таков почерк нашей власти: наглость, полная уверенность в безнаказанности и презрение к людям. Закономерен вопрос: каковы же люди, терпящие над собой такую власть? На мой взгляд, слово «терпеть» здесь не совсем подходит, ведь терпеть - значит осознавать унизительность ситуации, мы же настолько привыкли к такому положению вещей, что просто не замечаем его, будто бессовестная власть - такая же данность, неотъемлемая часть российской жизни, как долгая зима, короткое лето и межсезонная распутица. Так житель мегаполиса не замечает отравленного воздуха, которым дышит.
В России никогда не было политической свободы. Поэтому даже у думающих людей нет навыка гражданского мышления, и многие, действительно, не видят связи между текущей крышей в детском саду и выборами депутатов. Политика - отдельно, жизнь - отдельно. Российское общество, в частности мое поколение, крайне аполитично, и это обеспечивает власти практически неограниченную свободу. Нам до них нет никакого дела, и им это на руку.
Конечно, существуют люди, и их немало, которые видят эту связь. Но и они ни во что не вмешиваются. Тому есть несколько причин. Во-первых, вся политическая система в России - от сельсоветов до Совета Федерации - построена на лжи, преследовании собственных, а не государственных интересов и воровстве. Даже честный человек, попадая в политику, вынужден играть по этим правилам, иначе его очень быстро «съедят» менее порядочные коллеги. Поэтому в России честные люди от политики держатся подальше. А их гражданская активность проявляется иначе. Например, в волонтерском движении, которое в последние годы стало массовым общественным явлением.
Во-вторых, в России очень долго не было не только политической, но и личной свободы. Весь 20 век власть претендовала на то, чтобы быть абсолютной и контролировать все сферы жизни. Теперь это не так. Власть не вмешивается в частную жизнь, в семью, во внутренний мир человека. И многим больше ничего от государства и не надо. Оставили человека в покое, перестали расстреливать за чтение запрещенных стихов, дали одеваться, во что хочется, слушать музыку, какую пожелаешь, путешествовать по миру, даже думать о власти все, что угодно, - и хорошо, и спасибо. Это похоже на некий молчаливый договор, пакт о ненападении: вы нас не трогаете и мы вас - тоже. Люди получили право жить своей жизнью в обмен на невмешательство в политику. И довольно долго это устраивало обе стороны.
С нарушителями же договора, теми, кто осмеливался вмешиваться и мешать, власть не церемонилась. Избиения общественных деятелей, убийства неугодных журналистов, жестокие разгоны акций протеста - все это такая же примета нашего времени, как социальные сети или металлоискатели в публичных местах. Так что отстаивание своих прав в России - дело не только хлопотное, но и опасное. И нельзя осуждать людей за то, что они не готовы рисковать жизнью, не все же герои и бойцы.
Кроме того, в России нет оппозиции как политической силы. Нет ни одного оппозиционного политика, за которого лично мне бы хотелось проголосовать. Нет ни одной партии, к которой было бы не стыдно принадлежать. А рядовые оппозиционеры, к сожалению, в большинстве своем либо фрики, либо безумцы, либо оторванные от действительности демагоги.
Вот характерная история. В одном городе общественность боролась против строительства подземной автостоянки. Яростно боролись, митинговали, писали письма, даже устраивали голодовки. Наконец, губернатор согласился с ними встретиться и выслушать их аргументы. И вот выступает первый оппозиционер, краевед по профессии, суть его речи сводится к тому, что «раньше не было подземных конюшен», поэтому и подземную автостоянку строить не надо. Выступает следующий, женщина-библиотекарь. Ее аргумент таков: «У подземных автостоянок плохая аура, отрицательная энергетика». Губернатор, к слову сказать, единственный глава региона, принадлежащий к демократической партии, вежливо их выслушав, спрашивает, есть ли еще желающие высказаться. Нет, желающих больше нет. Стоянку, конечно же, построили.
Есть еще одна причина, признавать которую, наверное, печальнее всего. Большинство живущих в России эта власть устраивает, поскольку она плоть от плоти этого самого большинства, ничуть не лучше и не хуже, обладающая теми же самыми (а значит, понятными и простительными) пороками. Депутаты воруют, но и простые люди этим не брезгуют, только масштаб другой; президент хамит, но и обыватель хамит, только не с телеэкранов, а у себя в семье.
Что же изменилось 10 декабря? И изменилось ли что-нибудь или это иллюзия? И откуда взялись вдруг эти сто тысяч сознательных граждан в стране, где митинги оппозиции еще вчера собирали от силы сто человек?
Все мои друзья были в ту субботу на Болотной площади. Даже те, кого я никогда в жизни не заподозрила бы в интересе к политике. И те, кого просто невозможно представить себе на митинге. Что-то вдруг со всеми случилось, после чего оставаться в стороне стало уже невозможно. Но когда просишь кого-нибудь четко сформулировать, что же именно произошло, то в ответ получаешь лишь невнятные «достало» и «пусть они знают». Во многом это был стихийный порыв.
Из Германии знакомые пишут: «Поздравляем с рождением гражданского общества в России». Однако это не совсем так. Гражданское общество не ребенок, чтобы родиться за один день. Началось все гораздо раньше. С того, что люди стали замечать несчастных вокруг себя и помогать им, не дожидаясь, пока это сделает государство.
Многие мои ровесники, да и я сама, начинали с того, что ходили на митинги и писали письма протеста. Но очень быстро мы поняли, что это ничего не меняет. Что этим мы никому не поможем. А бороться с властью - все равно, что гнаться за автомобилем, сбившим пешехода, вместо того, чтобы оказать пострадавшему первую помощь. И не догонишь, и не поможешь.
Прошлым летом, когда по всей России горели леса, мы впервые осознали, что нас много. Людей, чувствующих свою личную ответственность за происходящее. И не только чувствующих, но и способных - в отличие от властей - быстро, четко и организованно действовать в критической ситуации. В то время, как активисты «Единой России» раздавали в зоне бедствия бейсболки с партийной символикой, а городские чиновники перекрывали дорогу пожарным машинам, чтобы покрасить бордюр к приезду Путина, простые люди тушили леса, собирали и развозили вещи для погорельцев, покупали пожарным средства для тушения огня, которых у тех не оказалось. То есть делали все то, что должна, вообще-то, делать власть. И вот тогда у многих возникла мысль: «А зачем нам нужна такая власть, если мы без нее отлично справляемся?»
Тем страшным летом в дыму, затянувшем всю страну, многие из нас в одночасье повзрослели и навсегда излечились от инфантильного ожидания помощи со стороны власти, свойственного советскому человеку. Мы поняли, что мы можем сами, что это наша страна, и она у нас в руках.
Конечно, пока это сознание выльется в какие-то реальные политические сдвиги пройдет еще много времени, но первый звонок уже прозвенел - 10 декабря на Болотной площади.
Хочется добавить еще вот что. Одна пожилая женщина (ее сын - мой ровесник), прочитав мои книги, произнесла фразу, которая меня в тот момент удивила, а теперь стала понятной. Она сказала: «Мне очень стыдно это читать. Стыдно за то, какой мир мы вам оставили».
В прошлом году и в этом у всех моих друзей, и у меня самой, родились дети. И я думаю, это не последняя причина пробудившейся вдруг в целом поколении гражданской активности. Потому что отныне окружающая нас безобразная реальность - это не мир, куда мы попали, как котята в прорубь, а мир, который мы оставим нашим детям. И мы очень хотим, чтобы он был другим.
Наталья Ключарева
«Мы осознали, что нас много»
Накануне выборов в нашем дворе починили крышу в детском саду. Забота о детях тут не при чем. Просто в садике находится избирательный участок. И логика власть имущих тоже очень проста: если во время голосования в бюллетень будет капать с потолка вода, то избиратель может рассердиться и ненароком поставить галочку не в той клетке. При этом предполагается, что воду, которая несколько лет (а крышу чинят только перед выборами) капает на макушки его детям, избиратель то ли не заметит, то ли никак не свяжет с сытыми физиономиями народных депутатов. Будто человек думает и действует раз в четыре года, в тот момент, когда заходит в кабинку для голосования.
Таков почерк нашей власти: наглость, полная уверенность в безнаказанности и презрение к людям. Закономерен вопрос: каковы же люди, терпящие над собой такую власть? На мой взгляд, слово «терпеть» здесь не совсем подходит, ведь терпеть - значит осознавать унизительность ситуации, мы же настолько привыкли к такому положению вещей, что просто не замечаем его, будто бессовестная власть - такая же данность, неотъемлемая часть российской жизни, как долгая зима, короткое лето и межсезонная распутица. Так житель мегаполиса не замечает отравленного воздуха, которым дышит.
В России никогда не было политической свободы. Поэтому даже у думающих людей нет навыка гражданского мышления, и многие, действительно, не видят связи между текущей крышей в детском саду и выборами депутатов. Политика - отдельно, жизнь - отдельно. Российское общество, в частности мое поколение, крайне аполитично, и это обеспечивает власти практически неограниченную свободу. Нам до них нет никакого дела, и им это на руку.
Конечно, существуют люди, и их немало, которые видят эту связь. Но и они ни во что не вмешиваются. Тому есть несколько причин. Во-первых, вся политическая система в России - от сельсоветов до Совета Федерации - построена на лжи, преследовании собственных, а не государственных интересов и воровстве. Даже честный человек, попадая в политику, вынужден играть по этим правилам, иначе его очень быстро «съедят» менее порядочные коллеги. Поэтому в России честные люди от политики держатся подальше. А их гражданская активность проявляется иначе. Например, в волонтерском движении, которое в последние годы стало массовым общественным явлением.
Во-вторых, в России очень долго не было не только политической, но и личной свободы. Весь 20 век власть претендовала на то, чтобы быть абсолютной и контролировать все сферы жизни. Теперь это не так. Власть не вмешивается в частную жизнь, в семью, во внутренний мир человека. И многим больше ничего от государства и не надо. Оставили человека в покое, перестали расстреливать за чтение запрещенных стихов, дали одеваться, во что хочется, слушать музыку, какую пожелаешь, путешествовать по миру, даже думать о власти все, что угодно, - и хорошо, и спасибо. Это похоже на некий молчаливый договор, пакт о ненападении: вы нас не трогаете и мы вас - тоже. Люди получили право жить своей жизнью в обмен на невмешательство в политику. И довольно долго это устраивало обе стороны.
С нарушителями же договора, теми, кто осмеливался вмешиваться и мешать, власть не церемонилась. Избиения общественных деятелей, убийства неугодных журналистов, жестокие разгоны акций протеста - все это такая же примета нашего времени, как социальные сети или металлоискатели в публичных местах. Так что отстаивание своих прав в России - дело не только хлопотное, но и опасное. И нельзя осуждать людей за то, что они не готовы рисковать жизнью, не все же герои и бойцы.
Кроме того, в России нет оппозиции как политической силы. Нет ни одного оппозиционного политика, за которого лично мне бы хотелось проголосовать. Нет ни одной партии, к которой было бы не стыдно принадлежать. А рядовые оппозиционеры, к сожалению, в большинстве своем либо фрики, либо безумцы, либо оторванные от действительности демагоги.
Вот характерная история. В одном городе общественность боролась против строительства подземной автостоянки. Яростно боролись, митинговали, писали письма, даже устраивали голодовки. Наконец, губернатор согласился с ними встретиться и выслушать их аргументы. И вот выступает первый оппозиционер, краевед по профессии, суть его речи сводится к тому, что «раньше не было подземных конюшен», поэтому и подземную автостоянку строить не надо. Выступает следующий, женщина-библиотекарь. Ее аргумент таков: «У подземных автостоянок плохая аура, отрицательная энергетика». Губернатор, к слову сказать, единственный глава региона, принадлежащий к демократической партии, вежливо их выслушав, спрашивает, есть ли еще желающие высказаться. Нет, желающих больше нет. Стоянку, конечно же, построили.
Есть еще одна причина, признавать которую, наверное, печальнее всего. Большинство живущих в России эта власть устраивает, поскольку она плоть от плоти этого самого большинства, ничуть не лучше и не хуже, обладающая теми же самыми (а значит, понятными и простительными) пороками. Депутаты воруют, но и простые люди этим не брезгуют, только масштаб другой; президент хамит, но и обыватель хамит, только не с телеэкранов, а у себя в семье.
Что же изменилось 10 декабря? И изменилось ли что-нибудь или это иллюзия? И откуда взялись вдруг эти сто тысяч сознательных граждан в стране, где митинги оппозиции еще вчера собирали от силы сто человек?
Все мои друзья были в ту субботу на Болотной площади. Даже те, кого я никогда в жизни не заподозрила бы в интересе к политике. И те, кого просто невозможно представить себе на митинге. Что-то вдруг со всеми случилось, после чего оставаться в стороне стало уже невозможно. Но когда просишь кого-нибудь четко сформулировать, что же именно произошло, то в ответ получаешь лишь невнятные «достало» и «пусть они знают». Во многом это был стихийный порыв.
Из Германии знакомые пишут: «Поздравляем с рождением гражданского общества в России». Однако это не совсем так. Гражданское общество не ребенок, чтобы родиться за один день. Началось все гораздо раньше. С того, что люди стали замечать несчастных вокруг себя и помогать им, не дожидаясь, пока это сделает государство.
Многие мои ровесники, да и я сама, начинали с того, что ходили на митинги и писали письма протеста. Но очень быстро мы поняли, что это ничего не меняет. Что этим мы никому не поможем. А бороться с властью - все равно, что гнаться за автомобилем, сбившим пешехода, вместо того, чтобы оказать пострадавшему первую помощь. И не догонишь, и не поможешь.
Прошлым летом, когда по всей России горели леса, мы впервые осознали, что нас много. Людей, чувствующих свою личную ответственность за происходящее. И не только чувствующих, но и способных - в отличие от властей - быстро, четко и организованно действовать в критической ситуации. В то время, как активисты «Единой России» раздавали в зоне бедствия бейсболки с партийной символикой, а городские чиновники перекрывали дорогу пожарным машинам, чтобы покрасить бордюр к приезду Путина, простые люди тушили леса, собирали и развозили вещи для погорельцев, покупали пожарным средства для тушения огня, которых у тех не оказалось. То есть делали все то, что должна, вообще-то, делать власть. И вот тогда у многих возникла мысль: «А зачем нам нужна такая власть, если мы без нее отлично справляемся?»
Тем страшным летом в дыму, затянувшем всю страну, многие из нас в одночасье повзрослели и навсегда излечились от инфантильного ожидания помощи со стороны власти, свойственного советскому человеку. Мы поняли, что мы можем сами, что это наша страна, и она у нас в руках.
Конечно, пока это сознание выльется в какие-то реальные политические сдвиги пройдет еще много времени, но первый звонок уже прозвенел - 10 декабря на Болотной площади.
Хочется добавить еще вот что. Одна пожилая женщина (ее сын - мой ровесник), прочитав мои книги, произнесла фразу, которая меня в тот момент удивила, а теперь стала понятной. Она сказала: «Мне очень стыдно это читать. Стыдно за то, какой мир мы вам оставили».
В прошлом году и в этом у всех моих друзей, и у меня самой, родились дети. И я думаю, это не последняя причина пробудившейся вдруг в целом поколении гражданской активности. Потому что отныне окружающая нас безобразная реальность - это не мир, куда мы попали, как котята в прорубь, а мир, который мы оставим нашим детям. И мы очень хотим, чтобы он был другим.
Наталья Ключарева