(no subject)
Павел Щелин:
"Так называемое «Поколение Z» (рожденные после 1998-2010 годов - воистину, история не лишена своих ироний) - это самое депрессивное, циничное, отчаявшееся и лишенное интереса и жажды к жизни поколение в известной нам истории. Одновременно, это поколение, не верящее в массе своей ни во что, кроме как в самые радикальные идеологии, главной из которых является так называемая «социальная справедливость». С корабля современности сброшены капитализм, либерализм, рационализм, любая традиционная религия, в конце концов, вера в самих себя, и только политический экстремизм рождает хоть какой-то эмоциональный отклик в их сердцах. Но даже этот экстремизм - лишь пародия на «живую веру».
Это экстремизм культуры постмодерна, то есть идеология, построенная на философии, целью которой является разрушение идеи самой идеи, но которая создала, тем не менее, культуру, настолько нетерпимую к мысли, радикальности которой позавидовали бы пуританские секты XVI века. И часть своих задач постмодернизм выполнил - ему удалось разрушить любые культурные опоры, на которые можно было бы опираться. И «внезапно» оказалось, что жить в таком мире совершенно некомфортно. Ведь реальность никто не отменял. Человек по-прежнему живет в мире, полном хаоса, непредсказуемости и неопределенности, мире в котором перемены внезапны, и который неизбежно заканчивается смертью.
Культурно только «живая вера» помогала людям мириться с трагизмом бытия сознательного субъекта в мире. Убрать саму идею смысла из жизни молодых людей означает - убрать их способность верить во что-либо, кроме того страдания, что испытывают они сами, каждый в отдельности; создать нарциссическую воронку саморазрушения.
Человек оказывается беспомощной песчинкой, обреченной на самолюбование своей болью. Борьба с ожирением - fatshaming, попытка построить карьеру - участие в системе угнетения, призыв к добродетели и достоинству - cringe. Человек обречен быть носителем групповой характеристики, отранжированной по иерархии угнетения и не более того: читаешь - «задрот», ходишь в спортзал - «качок», работаешь над собой - поддерживаешь патриархат (что справедливо как для юношей, так и для девушек). И как логичный финал - немыслимый для культур прошлого массовый отказ молодого поколения от самой доступной формы бессмертия - продолжения рода, ведь «дети наносят ущерб окружающей среде».
Цена описанного выше пути - эпидемия одиночества в мире, где каждый утюг подключен к интернету (то есть в мире технологии, которая позволяет людям быть на связи друг с другом в максимальной степени). Еще Фрейд отмечал, что для человека по-настоящему важны две вещи - семья и призвание (для большинства последнее - всегда работа).
Мир работы, соразмерной человеку, разрушили глобализация, технологический прогресс и гиперконкуренция (сегодня 20-летний человек выходит на рынок труда, где он оказывается в соревновании примерно в десять раз более жестоком, чем его дед). Мир семьи разрушен онлайн-рынком знакомств («Tinder»). Уже только ленивый не отметил тренд растущего добровольного отказа молодыми мужчинами от идеи семейной жизни как таковой и взрывной рост суррогатных сервисов - сайтов, предлагающих возможность покупки поминутного внимания со стороны противоположного пола («Onlyfans»).
По сути - это порнография, вышедшая на новый уровень, на котором дофаминовые практики доведены до совершенства. Плоды уже пожинаются: статистически, на Западе самой неудовлетворенной жизнью демографической группой оказались 42-летние незамужние женщины без детей с успешной карьерой (врачи и юристы). Самой счастливой - 39-летний мужчина в браке, с одним ребенком, доходом от 200 000 долларов год и женой, для которой работа - это скорее хобби.
Технологический шок создал абсолютно новую реальность, в которой у каждого появился шанс добиться максимальной выгоды в каждый момент времени, но на практике удержать психическое здоровье в такой системе удается только меньшинству, которое было бы успешным при любой системе. И цена этой «перегрузки» - выбор молодежью анти-жизни в ситуации, когда гиперконкуренция лишает их надежды на достойную трудовую жизнь, а практики социальных медиа подрывают саму социальную среду, в которой только и может жить человек.
Например, силу эффекта «Instagram» - невозможно не видеть жизнь успешных по отношению к тебе сообществ без возможности в массе своей что-то либо изменить, если вы, конечно, не часть уже успешной элиты. А из психологии известно, что напряжение создает не неравенство как таковое, а неравенство относительное. Мы сравниваем себя с предыдущим поколением. Для самосохранения психики важно, чтобы индивид жил так же хорошо относительно всего сообщества, как его родители, в противном случае в душе начинают копиться гнев, апатия и желание к разрушению.
Что сделал «Instagram» и социальные сети в целом: перенесли то сообщество, с которым по умолчанию все себя сравнивают с уровня локального (деревня, район города) до глобального - жизнь обеспеченных жителей Майами, Конча Заспы, Рублевки или южного побережья Испании видна всему миру - каждому индийцу, китайцу или россиянину. И как можно быть удовлетворенным собственной жизнью, или, что важнее, собственным партнёром, когда идеальная жизнь находится (иллюзорно, конечно) в досягаемости клика. Особенно, если можно получить личное откровенное фото любого стримера за вознаграждение.
Как выглядит предел антижизни развитого общества? В поведении хикикомори - подростков-отшельников из Японии. Да Япония не западная культура, но в плане приближения к крайней точке Западного проекта эта страна оказалась учеником, превзошедшем учителя. Хикикомори - люди, в расцвете жизненных сил, которые выбрали социальную изоляцию (буквально заперлись в своих комнатах) и отказались от социальной жизни. Их материальное существование поддерживается за счет родственников. Увы, но этот образ - воплощение кризиса обессмысленного бытия индивида в постмодерне и неолиберальной экономической системе.
Эпидемия одиночества рождает саморазрушение. Еще до пандемии в США депрессию, состояние тревоги или иное расстройство психики диагностировали у примерно 20% молодежи возрастом до 20 лет. А на фоне пандемии COVID - 19, 40% американцев признались в проблемах с психическим здоровьем или злоупотреблением медикаментами. С 2000-х годов неуклонно растет число самоубийств - тревожная тенденция, «тень» и фигура умолчания современного благополучия, так как в странах с высокими доходами на душу населения, в среднем этот показатель даже выше, чем в бедных. На данный момент, в мире, в целом, от суицида погибает людей больше, чем от войн, терактов и убийств вместе взятых.
И это, на секунду, в мире, где провозглашен культ безопасности и защита от любого минимального риска. Только вместо мира комфорта был создан мир, в котором группы обезличенных (но формально - избираемых) бюрократов устанавливают правила, оторванные от реальных потребностей человека, от которых в силу технологических возможностей государства, не убежать. В дисциплинарном обществе риска эксперты на службе тираний - новая каста жрецов, служащих богу пустого множества и собственных личных амбиций."
"Так называемое «Поколение Z» (рожденные после 1998-2010 годов - воистину, история не лишена своих ироний) - это самое депрессивное, циничное, отчаявшееся и лишенное интереса и жажды к жизни поколение в известной нам истории. Одновременно, это поколение, не верящее в массе своей ни во что, кроме как в самые радикальные идеологии, главной из которых является так называемая «социальная справедливость». С корабля современности сброшены капитализм, либерализм, рационализм, любая традиционная религия, в конце концов, вера в самих себя, и только политический экстремизм рождает хоть какой-то эмоциональный отклик в их сердцах. Но даже этот экстремизм - лишь пародия на «живую веру».
Это экстремизм культуры постмодерна, то есть идеология, построенная на философии, целью которой является разрушение идеи самой идеи, но которая создала, тем не менее, культуру, настолько нетерпимую к мысли, радикальности которой позавидовали бы пуританские секты XVI века. И часть своих задач постмодернизм выполнил - ему удалось разрушить любые культурные опоры, на которые можно было бы опираться. И «внезапно» оказалось, что жить в таком мире совершенно некомфортно. Ведь реальность никто не отменял. Человек по-прежнему живет в мире, полном хаоса, непредсказуемости и неопределенности, мире в котором перемены внезапны, и который неизбежно заканчивается смертью.
Культурно только «живая вера» помогала людям мириться с трагизмом бытия сознательного субъекта в мире. Убрать саму идею смысла из жизни молодых людей означает - убрать их способность верить во что-либо, кроме того страдания, что испытывают они сами, каждый в отдельности; создать нарциссическую воронку саморазрушения.
Человек оказывается беспомощной песчинкой, обреченной на самолюбование своей болью. Борьба с ожирением - fatshaming, попытка построить карьеру - участие в системе угнетения, призыв к добродетели и достоинству - cringe. Человек обречен быть носителем групповой характеристики, отранжированной по иерархии угнетения и не более того: читаешь - «задрот», ходишь в спортзал - «качок», работаешь над собой - поддерживаешь патриархат (что справедливо как для юношей, так и для девушек). И как логичный финал - немыслимый для культур прошлого массовый отказ молодого поколения от самой доступной формы бессмертия - продолжения рода, ведь «дети наносят ущерб окружающей среде».
Цена описанного выше пути - эпидемия одиночества в мире, где каждый утюг подключен к интернету (то есть в мире технологии, которая позволяет людям быть на связи друг с другом в максимальной степени). Еще Фрейд отмечал, что для человека по-настоящему важны две вещи - семья и призвание (для большинства последнее - всегда работа).
Мир работы, соразмерной человеку, разрушили глобализация, технологический прогресс и гиперконкуренция (сегодня 20-летний человек выходит на рынок труда, где он оказывается в соревновании примерно в десять раз более жестоком, чем его дед). Мир семьи разрушен онлайн-рынком знакомств («Tinder»). Уже только ленивый не отметил тренд растущего добровольного отказа молодыми мужчинами от идеи семейной жизни как таковой и взрывной рост суррогатных сервисов - сайтов, предлагающих возможность покупки поминутного внимания со стороны противоположного пола («Onlyfans»).
По сути - это порнография, вышедшая на новый уровень, на котором дофаминовые практики доведены до совершенства. Плоды уже пожинаются: статистически, на Западе самой неудовлетворенной жизнью демографической группой оказались 42-летние незамужние женщины без детей с успешной карьерой (врачи и юристы). Самой счастливой - 39-летний мужчина в браке, с одним ребенком, доходом от 200 000 долларов год и женой, для которой работа - это скорее хобби.
Технологический шок создал абсолютно новую реальность, в которой у каждого появился шанс добиться максимальной выгоды в каждый момент времени, но на практике удержать психическое здоровье в такой системе удается только меньшинству, которое было бы успешным при любой системе. И цена этой «перегрузки» - выбор молодежью анти-жизни в ситуации, когда гиперконкуренция лишает их надежды на достойную трудовую жизнь, а практики социальных медиа подрывают саму социальную среду, в которой только и может жить человек.
Например, силу эффекта «Instagram» - невозможно не видеть жизнь успешных по отношению к тебе сообществ без возможности в массе своей что-то либо изменить, если вы, конечно, не часть уже успешной элиты. А из психологии известно, что напряжение создает не неравенство как таковое, а неравенство относительное. Мы сравниваем себя с предыдущим поколением. Для самосохранения психики важно, чтобы индивид жил так же хорошо относительно всего сообщества, как его родители, в противном случае в душе начинают копиться гнев, апатия и желание к разрушению.
Что сделал «Instagram» и социальные сети в целом: перенесли то сообщество, с которым по умолчанию все себя сравнивают с уровня локального (деревня, район города) до глобального - жизнь обеспеченных жителей Майами, Конча Заспы, Рублевки или южного побережья Испании видна всему миру - каждому индийцу, китайцу или россиянину. И как можно быть удовлетворенным собственной жизнью, или, что важнее, собственным партнёром, когда идеальная жизнь находится (иллюзорно, конечно) в досягаемости клика. Особенно, если можно получить личное откровенное фото любого стримера за вознаграждение.
Как выглядит предел антижизни развитого общества? В поведении хикикомори - подростков-отшельников из Японии. Да Япония не западная культура, но в плане приближения к крайней точке Западного проекта эта страна оказалась учеником, превзошедшем учителя. Хикикомори - люди, в расцвете жизненных сил, которые выбрали социальную изоляцию (буквально заперлись в своих комнатах) и отказались от социальной жизни. Их материальное существование поддерживается за счет родственников. Увы, но этот образ - воплощение кризиса обессмысленного бытия индивида в постмодерне и неолиберальной экономической системе.
Эпидемия одиночества рождает саморазрушение. Еще до пандемии в США депрессию, состояние тревоги или иное расстройство психики диагностировали у примерно 20% молодежи возрастом до 20 лет. А на фоне пандемии COVID - 19, 40% американцев признались в проблемах с психическим здоровьем или злоупотреблением медикаментами. С 2000-х годов неуклонно растет число самоубийств - тревожная тенденция, «тень» и фигура умолчания современного благополучия, так как в странах с высокими доходами на душу населения, в среднем этот показатель даже выше, чем в бедных. На данный момент, в мире, в целом, от суицида погибает людей больше, чем от войн, терактов и убийств вместе взятых.
И это, на секунду, в мире, где провозглашен культ безопасности и защита от любого минимального риска. Только вместо мира комфорта был создан мир, в котором группы обезличенных (но формально - избираемых) бюрократов устанавливают правила, оторванные от реальных потребностей человека, от которых в силу технологических возможностей государства, не убежать. В дисциплинарном обществе риска эксперты на службе тираний - новая каста жрецов, служащих богу пустого множества и собственных личных амбиций."