Воннегут, из непереведенного
Подарок для Большого Святого Ника.
Говорили, что Большой Ник являлся одним из последних преемников Аль-Капоне. Сам он отказывался подтверждать или опровергать это заявление на том основании, что он еще может превзойти его.
Он купил все, что только позволяло его воображение, двадцати-трех комнатный дом в пригороде Чикаго, семнадцатикомнатный дом в Майами, скаковых лошадей, девятнадцатифутовую яхту, сто пятнадцать костюмов, и, среди многих других вещей, контрольный пакет боксера средневесовой категории по имени Берни О’Хара, по кличке Подрывник с Шенандоа.
Когда, где-то на пути к вершине профессионального бокса, О’Хара ослеп на один глаз, Большой Ник добавил его к своему отряду телохранителей.
Каждый год перед Рождеством Большой Ник устраивал вечеринку для детей своих работников, и с утра в день вечеринки, Берни О’Хара, Подрывник с Шенандоа, отправился за покупками в центр Чикаго со своей женой Вандой и их четырехлетним сыном Вилли.
Они были все втроем в ювелирном магазине, когда маленький Вилли начал с остервенением дергать отца за штанину, подобно напившемуся звонарю.
Берни, грубый, потрепанный, послушный молодой гангстер, остановился перед часами, лежавшими на обтянутом вельветом подносе, и схватил свои штаны за пояс. «Отпусти мои штаны! Вилли! Отпусти!», - Он повернулся к Ванде. «Как, по-твоему, я могу выбрать Рожественский подарок для Большого Ника, если Вилли стягивает с меня штаны? Ван, убери его от меня. Что его так обеспокоило?»
«Похоже, тут где то неподалеку Санта Клаус», - сказала Ванда.
«В ювелирных магазинах не бывает Санта-Клаусов», - ответил Берни, « У вас же нет здесь Санта-Клaуса?» - спросил он продавца.
«Нет, сэр», - сказал продавец. Его лицо покраснело, и он перегнулся через прилавок, чтобы поговорить с Вилли. «Но, если маленький мальчик хочет поговорить со Старым Святым Ником, я думаю, он сможет найти этого старого веселого эльфа рядом с…»
«Хватит», - сказал Берни.
Продавец побледнел. « Сэр, я только хотел сказать, что в соседнем универсаме есть Санта-Клаус, и этот маленький…»
«Ты не видишь, что ребенку от твоих слов только хуже?», - сказал Берни. Он сел на колени перед Вилли. «Вилли, дорогой, тут на несколько миль вокруг нет никаких Санта-Клаусов. Парень мелет чепуху. В соседнем магазине нет Санта-Клауса».
«Там, Папа, там.», - сказал Вилли. Он показывал пальцем на маленькую красную фигурку, стоящую рядом с часами позади прилавка.
«Вот те на!», - сказал измученный Берни, хлопнув себя по коленке. «У этого ребенка просто соколиный глаз на Санта-Клаусов.» Он издал фальшивый смешок. «Почему, скажи, Вилли, дорогой, я тебе удивляюсь. Это просто маленький пластиковый Санта. Он не может причинить тебе зла.»
«Я его ненавижу», - сказал Вилли.
«Сколько вы за него хотите?», - сказал Берни.
« Пластиковый Санта-Клаус, сэр?», - сказал сбитый с толку продавец. «Зачем он, это просто небольшое украшение. Я думаю, что вы можете купить такого же в любом магазине “Все за пять-десять центов”.»
« Я хочу этого», - сказал Берни. «Прямо сейчас.»
Продавец ему его отдал. «Бесплатно», - сказал он. «Будьте нашими гостями».
Берни уронил Санта-Клауса на террасу. «Вилли, смотри, что твой папа сейчас сделает с этим старым усачем», - сказал он. Он занес над ним свой ботинок. «Хр-р-р-усть!».
Вилли слегка заулыбался, а затем, с каждым ударом пятки его отца, он смеялся все больше и больше.
«Теперь ты давай!», - сказал Берни. «Кто же его боится, a?»
«Я раздроблю его голову на мелкие кусочки», - сказал возликовавший Вилли. «Переломаю его до конца!». Он сам потоптал Отца Рождества.
«Это было действительно умно», - сказала Ванда. «Ты целый год заставлял меня приучать ребенка любить Санта-Клауса, а затем ты устраиваешь подобные сенсационные зрелища.»
«Мне было нужно сделать что-то, чтобы он заткнулся, разве у меня это не получилось?», - сказал Берни. «Хорошо, хорошо. Сейчас, пока у нас выдалось затишье, я все таки присмотрюсь к часам. Сколько стоят вот эти с алмазными цифрами?»
«С налогами, сэр, триста долларов», - сказал продавец.
«Они светятся в темноте? Они должны светиться в темноте.»
«Да, сэр, у них светящийся циферблат.»
«Я их возьму», - сказал Берни.
«Три сотни долларов!» - сказала Ванда с болью в голосе. «Святые угодники!»
«Что ты имеешь в виду под Святыми Угодниками?» - сказал Берни. «Это позор дарить ему отрепье типа этого. Что значат эти вшивые трехсотдолларовые часы для Большого Ника? Ты возмущаешься этим, однако я не замечаю твоего возмущения по поводу того, что количество денег на нашем счету увеличивается с каждым годом. Большой Ник действительно Санта Клаус, независимо от того нравится это тебе или нет.»
«Мне это не нравится», - сказала Ванда. «И Вилли это тоже не нравится. Посмотри на бедного ребенка - Рождество для него разрушено».
«Дааа, сейчас», - сказал Берни. «Все не так уж и плохо. Это теплый душевный порыв Большого Ника давать вечеринку для детей своих работников. Я говорю, что не так важно, как это выглядит на самом деле, но его идея замечательна.»
«Немного души!» - сказала Ванда. «Немного идеи! Он вырядится в Санта-Клауса и все дети будут поклоняться ему. А затем он увенчает вечеринку, заставив детей кричать на своих родителей.»
Берни, уступив, кивнул годовой. «Но что ж я могу поделать?»
«Уйти», - сказала Ванда. «Работай у кого-нибудь другого!»
«Но я же больше ничего не умею делать, Ван. Все что я когда либо постигал, это умение драться, и где же еще я смогу взять столько денег, кроме как работая у Большого Ника? Где?»
Высокий, изысканный джентельмен с небольшими усиками подошел к соседнему прилавку, ведя за собой жену в норковой шубе и сына. Сын, ровесник Вилли, все время гнусавил и опасливо косился через плечо на дверь магазина.
Продавец извинился и отправился отдавать дань вежливости новоприбывшим покупателям.
«Эй!» - сказал Берни. «Здесь Мистер и Миссис Пульманы. Ты помнишь, Ван, они были на прошлой Рождественской вечеринке.»
«Счетовод Большого Ника?» - сказала Ванда.
«Теперь его законовед.» Берни поприветствовал Пульманов, помахав им рукой. «Привет, мистер Пульман.»
«Ох, Привет!», - сказал мистер Пульман без особой теплоты. «Телохранитель Большого Ника», - объяснил он своей жене. «Ты помнишь их с прошлой Рождественской вечеринки.»
«Вижу, что вы покупаете рождественские подарки в последний момент, как все обычно это и делают», - сказал Берни.
«Да», - сказал Пульман. Он посмотрел вниз на своего ребенка - Ричарда. «Ты не можешь не сопеть?»
«Это прсихосоматическое», - сказала миссис Пульман. «Он начинает сопеть каждый раз, когда видит Санта-Клауса. Невозможно привести ребенка в центр города в канун Рождества так, чтобы хоть где-нибудь не столкнуться с Санта-Клаусом. Один из них вышел из соседнего кафетерия минуту назад, напугав бедного Ричарда до полусмерти. »
«Я не хочу, чтобы мой сын был сопляком», -сказал Пульман. «Ричард! Прикуси губу! Санта Клаус - это твой друг, мой друг, он друг для всех на свете!»
«Я бы хотел, чтобы он остался на северном полюсе», - сказал Ричард.
«И отморозил бы себе нос», - сказал Вилли.
«И чтобы ел белый медведь», - сказал Ричард.
«Был бы съеден белым медведем», - поправила миссис Пульман.
«Ты поощряешь ребенка в ненависти к Санта-Клаусу?», - сказал мистер Пульман.
«Зачем притворяться?», - сказала миссис Пульман. «Наш Санта-Клаус - грязная, вульгарная, сующая свой нос в чужие дела, похабная подделка, с болезнетворным запахом.»
Глаза продавца выкатились из орбит.
«Иногда, дорогая», - сказал мистер Пульман: «Я удивляюсь, что ты забываешь о том, чем мы были до встречи с веселым эльфом. Сидели без денег»
«Или добропорядочность, или смерть», - сказала миссис Пульман.
«Позор идет рука об руку с деньгами», - сказал Пульман. «Это комплексный договор. И мы вместе в нем погрязли». Он обратился к продавцу: «Мне нужно что-нибудь, ужасно дорогое и, одновременно, самое безвкусное, что-нибудь с барометром внутри и светящееся в темноте». Он сомкнул указательный палец с большим, демонстрируя свою утонченность. «Вы понимаете, что именно я хочу купить?».
«Я, конечно, извиняюсь, но, по-моему, вы пришли в правильное место», - сказал клерк. «У нас есть модель корабля Mayflower, сделанная из хрома, с красным светом, который сияет через иллюминаторы», - сказал он. «Однако, это часы, а не барометр. Еще у нас есть серебряная статуэтка Солдата, с рубинами вместо глаз, и это барометр.»
«Я удивлюсь», - сказала миссис Пульман, - «если мы не сможем приварить Солдата на кормовую палубу Mayflower.»
«Правильно мыслишь», - сказал Пульман. «Ты меня удивляешь. Я и не думал, что ты когда-нибудь раскусишь характер Большого Ника». Он потер глаза. «Боже, что ему нужно, что ему нужно? Есть идеи, Берни?».
«Нету», - сказал Берни. «У него уже есть всего по семь штук. Но он говорит, что ему до сих пор нравится получать подарки, напоминающие ему про всех друзей, которые у него есть.»
«Он полагает, что это хороший способ всех пересчитать», - сказал Пульман.
«Друзья важны для Большого Ника», - сказал Берни. «Нужно, чтобы ему по сто раз на дню говорили, что все его любят, иначе он начинает крошить мебель и срываться на прислугу.»
Пульман кивнул головой. «Ричард», - сказал он своему сыну, - «Ты помнишь о том, что ты должен сказать Санта Клаусу, когда он у тебя спросит, что твои мама и папа думают о Большом Нике?»
«Мамочка и папочка любят Большого Ника», - сказал Ричард, - «Мамочка и папочка думают, что он настоящий джентельмен.»
«А что ты собираешься сказать, Вилли?» - Берни спросил своего сына.
«Мамочка и папочка всем обязаны Большому Нику», - сказал Вилли, - «Большой Ник - добрый и великодушный человек.»
«В-с-е-e любят Большого Ника», - сказала Ванда.
«Или они полетят в озеро Мичиган в цементных ботинках», - сказал Пульман. Он улыбнулся продавцу, который только что принес ему Солдата и Mayflower. «Они отлично выглядят и так», - сказал он. «Но будут ли они светиться в темноте?»
• * * * *
Берни О’Хара в день вечеринки охранял входную дверь дома Большого Ника. В данный момент он встречал мистера и миссис Пульман с сыном.
«Хо хо хо», - мягко сказал Берни.
«Хо хо хо», - сказал Пульман.
«Хорошо, Ричард», - сказал Берни младшему Пульману. «Я вижу вы все уже успокоились».
«Отец дал мне половину таблетки снотворного», - сказал Ричард.
«Хозяин дома уже произносит здравницы?» - сказала миссис Пульман.
«Извиняюсь?» - сказал Берни.
«Он уже напился?» - сказала миссис Пульман.
«Разве рыбы плавают?» - сказал Берни.
«Разве солнце взошло?» - сказал мистер Пульман.
Маленькое переговорное устройство на стене зазвонило. «Да, Ник?» - сказал Берни.
«Уже все собрались?» - сказал грубый голос.
«Да, Ник. Только что пришли Пульманы. Они последние. Остальные сидят в гостиной.»
«Займись своей работой». Ник повесил трубку.
Берни, вздохнув, взял веревочку с бубенцами из кладовой, выключил сигнализацию, и вышел наружу в кустарник.
Он потряс бубенцами и закричал. «Эй! Это Санта-Клаус! И Дандер, и Блитцен, и Дансер, и Прансер! Эй, дети, они садятся на крышу! Сейчас Санта заходит в дом через верхнее окно спальни!»
Он вошел обратно в дом, спрятал бубенцы, закрыл дверь на засов и на цепочку, переустановил сигнализацию, и вошел в гостиную, где двенадцать детей и восемь пар родителей сидели молча.
Все люди работали на Большого Ника. Берни был единственным, похожим на громилу. Остальные выглядели как обычные, респектабельные деловые люди. Главным образом они работали в управлении Большого Ника, где жестокость была не нужна. Они вели его бухгалтерию, давали ему деловые и юридические советы и применяли наиболее современные деловые подходы к различным его предприятиям. Тут собралась только часть его сотрудников, чьи дети были еще достаточно маленькими, чтобы верить в существование Санта-Клауса.
«Веселого Рождества!» - сурово сказал Санта-Клаус, пока его большие черные ботинки тяжело ступали вниз по лестнице.
Вилли увильнул от своей матери и убежал к Берни в поисках более надежной защиты.
Санта-Клаус оперся на стойку перил в конце лестницы, сигара выступала из под его хлопковой бороды, его похожие на бусины глаза злорадно скользили от лица к лицу. Санта-Клаус был толстым, коренастым, с бледным одутловатым лицом. Он распространял запах попойки.
«Я только что приехал со своей мастерской на северном полюсе», - сказал он вызывающе. «Разве никто не хочет поприветствовать Старого Святого Ника?»
По всей комнате родители начали подталкивать локтями своих детей, которые не отвечали.
«Давайте, говорите!» - сказал Санта. «Мы не в морге.» Он указал тупым пальцем на Ричарда Пульмана. «Ты ведь был хорошим мальчиком?»
Мистер Пульман сжал своего ребенка как меха на волынке.
«Да», - прогудел Ричард.
«Ты уверен в этом?» - подозрительно сказал Санта. «Ты ведь не дерзил взрослым?»
«Нет», - сказал Ричард.
«Хорошо», - сказал Санта. «Может быть, у меня есть для тебя электропоезд, а может быть, у меня его и нет.» Он порылся в куче подарков под деревом. «Сейчас, куда же я положил этот вонючий паровоз?» Он нашел коробку с надписью „Ричард“. «Хочешь ее?»
«Да», - сказал Ричард.
«Хорошо, действуй так, как будто ты хочешь ее получить», - сказал Санта.
Маленький Ричард мог только сглотнуть.
«Знаешь чего она стоит?» - сказал Санта Клаус. «Сто и двадцать четыре пятьдесят.» Он выдержал драматическую паузу. «Распродажа» . Он склонился над Ричардом. «Я что-то не слышу как ты меня благодаришь.»
Мистер Пульман сжал Ричарда.
«Спасибо», - сказал Ричард.
«Спасибо, однако», - сказал Санта, с тяжелой иронией в голосе. «Ты никогда не получишь сто-и-двадцатьчетырех с половиной долларовый поезд от старика. Я должен тебе это сказать. Позволь тебе напомнить, ребенок, что он бы до сих пор был бы навязывающим свои услуги адвокатом и из его портфеля сыпались бы просроченные счета, если бы не я. И никто такого не забудет.»
Мистер Пульман прошептал что-то своему сыну.
«Что это было?» - сказал Санта. «Давай-ка выкладывай, что тебе сказали старшие».
«Он сказал, что палками и камнями можно сломать его кости, а слова его никогда не поранят.» Его отцу казалось, что Ричард находится в замешательстве. Также как и миссис Пульман, которая была явно перевозбуждена.
«Ха!» - сказал Санта Клаус. «Какая ерунда! Спорю, что он говорит это по сто раз на дню. А что он говорит дома про Большого Ника? Давай-ка выкладывай, Ричард, ты разговариваешь с самим Санта-Клаусом, и на северном полюсе у меня есть книга, в которую я записываю все про детей, говорящих неправду. Что они взаправду думают о Большом Нике?»
Пульман смотрел в сторону, хотя в зале не было никого, кого бы больше касался ответ Ричарда.
«Мамочка и папочка думают, что он настоящий джентельмен.» Ричард сказал заученную фразу, - «Мамочка и папочка любят Большого Ника.»
«Отлично, парень», - сказал Санта. «Вот твой поезд. Ты хороший мальчик.»
«Спасибо», - сказал Ричард.
«А сейчас в моих руках большая кукла для маленькой Гвен Цербе.» сказал Санта, взяв другую коробку из-под елки. «Но сначала подойди сюда, Гвен, так, чтобы наш с тобой разговор никто не услышал, да?»
Гвен, подталкиваемая своим отцом, главным бухгалтером Большого Ника, засеменила по направлению к Санта Клаусу. Ее отец, маленький пухлый человек, слабо улыбнулся, напряг свой слух, и побледнел. В конце расспросов, Цербе издал удовлетворенный вздох и краски понемногу стали возвращаться на его лицо. Санта-Клаус улыбался. Гвен стояла со своей куклой.
«Вилли О’Хара!» - прогремел Санта-Клаус. «Скажи Санте правду, и ты получишь надувную лодку. Что твои мама и папа говорят о Большом Нике?»
«Они говорят, что всем ему обязаны», - покорно сказал Вилли.
Санта Клаус загоготал. «Это именно так! Вилли, ты знаешь, где был бы твой отец, если бы не Большой Ник? Он бы шлялся по округе, разговаривая сам с собой, не имея ничего за душой, кроме канареек в своей голове. Смотри, вот твоя лодка и Счастливого Рождества.»
«И вам Счастливого Рождества», - вежливо сказал Вилли. «Пожалуйста, можно ли мне взять лоскуток?».
«Лоскуток?» - сказал Санта.
«Пожалуйста», - сказал Вилли, - «Я хочу протереть лодку».
«Вилли!» - сказали Берни и Ванда вместе.
«Минуточку, минуточку», - сказал Санта. «Пускай говорит ребенок. Почему ты хочешь протереть лодку, Вилли?»
«Я хочу стереть с нее грязь и кровь», - сказал Вилли.
«Кровь!» - сказал Санта, - «Грязь!».
«Вилли!» - закричал Берни.
«Мама говорит, что все, что мы получаем от Санты - в крови», - сказал Вилли. Он показал на миссис Пульман. «А эта леди говорит, что он грязный».
«Нет, я так не говорила, нет, я так не говорила», - сказала миссис Пульман.
«Ты говорила», - сказал Ричард. «Я это слышал».
«Мой отец», - сказала Гвен Цербе, нарушив мертвую тишину, - «говорит, что целовать Санта Клауса не лучше, чем целовать собаку».
«Гвен!» - закричал ее отец.
«Я целовала собаку много раз», - сказала Гвен, решив закончить свою мысль, - «и ни разу не болела».
«Я думаю, что можно смыть кровь и грязь, когда мы попадем домой», - сказал Вилли.
«Почему!? Ты, маленький хулиган-чистюля!» - прорычал Санта Клаус, занося руку для того, чтобы ударить Вилли.
Берни стремительно вскочил и зажал Санту за запястье. «Пожалуйста», - сказал Берни, - «pебенок не имел в виду ничего дурного.»
«Убери от меня свои грязные руки!» - зарычал Санта. «Ты хочешь совершить самоубийство?»
Берни отпустил Санту.
«Ты ничего не собираешься мне сказать?» - сказал Санта. « Я надеюсь, что немного извинений все же последует.»
«Я очень сожалею, Санта Клаус», - сказал Берни. Его большой кулак размазал сигару Санты по всему его лицу. Санта покачнулся в сторону елки и упал вместе с украшениями, схватившись за них.
Детские возгласы восхищения наполнили комнату. Берни широко улыбнулся и сжал руки над головой, чемпион!
«Заткните детей!» - зашипел Санта Клаус. «Заткните детей, либо вы все покойники!»
Родители пытались скрутить своих детей, стараясь заставить их молчать, а дети, отбиваясь, улюлюкали, глумились и освистывали Санта Клауса.
«Заставь его съесть свои усы, Берни!»
«Скорми его оленям!»
«Вы все заодно! Вы все покойники!» - прокричал Санта, все еще лежа на спине. «Я расправлялся с такими лоботрясами, как вы, за двадцать пять баксов. За сто я расправлялся с пятью. Убирайтесь!»
Дети были так счастливы! Они танцевали по всему дому, без кофт, говоря такие вещи, как: «Звени бубенцами, ты, старый дед!» или «Съешь мишуры, Санта!», и все в том же духе. Они были слишком невинны, чтобы понять, что экономическая структура, в которой пока еще работают их родители, совсем не изменилась. В огромном количестве фильмов, которые они видели, один удар в лицо плохому парню, произведенный положительным героем, превращал ад в рай на земле.
Санта Клаус, размахивая руками, погонял их родителей вслед за ними. «Я найду способ вас разыскать, независимо от того, куда вы направитесь! Я относился к вам хорошо, и это то спасибо, что я получил. Отлично, вы еще получите от меня спасибо, в лучшем виде. Вы, лоботрясы, вы все будете уничтожены.»
«Мой надрал задницу Санте!» - радостно прокричал Вилли.
«Я - покойник», - сказал О’Хара своей жене.
«Я - покойница», - сказала она, - «но это почти стоит того. Посмотри, насколько счастливы дети.»
Они ожидали, что будут обязательно убиты наемным убийцей, если только не убегут в какую-нибудь забытую Богом страну, где у Мафии еще нет отделений. То же самое думали и Пульманы.
Святой Николай растворился внутри своего дома, а потом появился, неся с собой несколько рождественских коробок. Его белая борода была заляпана кровью, текшей из его носа. Он разодрал обертку одной из коробок, держа в руке зажигалку в виде рыцаря в доспехах. Он громко зачитал прилагавшуюся открытку: «Большому Нику, одному и единственному. Безумно люблю тебя». Под ней стояла подпись известной звезды, переехавшей в Голливуд.
Теперь Святой Николай рассматривал другую симпатичную коробочку. «Эта проделала длинный путь от друга из Италии.» Он мощно рванул красную ленточку. Взрывом сорвало не только его заляпанную кровью бороду и отороченную мехом красную шапку, но также и его нос вместе с подбородком. Кошмар! Любой мог бы подумать, что это ужасная сцена для детских глаз, но они ни за что на свете ее бы не пропустили.
После того, как уехала полиция, и тело, одетое как Дед Мороз, но только ниже шеи, увезли в морг. О’Хара сказал своей жене: «Я не думаю, что это Рождество дети смогут скоро забыть. Я знаю, я не забуду.»
У их сына Вилли остался сувенир, чтобы всегда ему напоминать об этом событии. Он нашел открытку, пришедшую в одной посылке с бомбой. Она валялась в кустарнике. В ней говорилось: «Счастливого Рождества самому великому парню в мире.» Подпись: «Семья».
Конечно, пробуждение будет очень тяжелым. Отцы собирались найти себе новую работу, хо - хо.