В застенках Пиночета - ч. 2
Click to viewПиночет - диктатор. На его совести - тысячи убитых чилийцев и огромное количество репрессированных… Но Пиночет - уникальный диктатор. Он проводил очень важные либеральные экономические реформы… Аугусто Пиночет свято верил в частную собственность и в конкуренцию, и при нём частные компании заняли достойное место в бизнесе, а экономика росла и при нём, и после него…
Публицист Рой Медведев в своих воспоминаниях свидетельствовал:
Неожиданный отклик в среде (советских) диссидентов получил и военный переворот в Чили, в результате которого часть коммунистов и социалистов там была физически уничтожена, а к власти пришел Аугусто Пиночет. Некоторые из наиболее радикально настроенных правозащитников-западников говорили между собой, что только так, как в Чили, и надо поступать с коммунистами.
Альфред Кох, бывший председатель Государственного комитета по управлению государственным имуществом и руководитель предвыборного штаба партии «Союз правых сил»
"В 1990 году был избран председателем исполкома Сестрорецкого районного Совета (г. Сестрорецк находится в административном подчинении Санкт-Петербруга, не входит в Ленинградскую область).
В апреле 1991 года прослушал курс лекций в чилийском "Институте свободы и развития" "чикагского мальчика" (на службе у Пиночета) Серхио Кастро (другие слушатели: Найшуль, Сергей Глазьев, Сергей Игнатьев, Симон Кордонский, Алексей Головков, Константин Когаловский, Борис Львин, Вячеслав Широнин, Михаил Киселев, Григорий Сапов, Леонид Вальдман). На аудиенции у Пиночета не присутствовал (в отличие от Найшуля, Кагаловского, Глазьева и Львина), но относится к Пиночету положительно.
В 1991-1992 работал первым заместителем директора Ленинградского государственного имущества. С 1992 по 1993 работал в мэрии Санкт-Петербурга в должности заместителя председателя комитета по управлению имуществом. Председателем КУГИ был Сергей Беляев. С 1991 года знаком с Владимиром Путиным .
В 1993 году был приглашен на работу в Государственный комитет по управлению государственным имуществом РФ.
С 2 августа 1993 по 15 марта 1995 - заместитель председателя Госкомимущества РФ. Отвечал за приватизацию промышленности, строительного, агро- и военно-промышленного комплексов. Получил благодарность Президента РФ по результатам чековой приватизации.
С 15 марта 1995 по 13 сентября 1996 - первый заместитель председателя Госкомимущества РФ. Осенью 1995 года - и.о. председателя Госкомимущества РФ. Руководил проведением залоговых аукционов, которые спасли заведомо нереальный план по доходам от приватизации.
Руководил разработкой проекта новой программы приватизации и др. основных документов в этой области.
12 сентября 1996 был назначен Председателем Госкомимущеста РФ. "
http://www.anticompromat.org/koh/kohbio.html
Альфред Кох: человек с портфелем Пиночета
Десять лет назад молодой питерский чиновник забыл портфель в помещении комиссии городского Совета по экономической реформе. Через полчаса он прибежал за ним, задыхаясь, и услышав добродушную реплику депутата Сергея Рябова - мол, зря переживаешь, никуда бы твой портфель не делся - вскричал: «Но этот портфель подарил мне Пиночет!» А на замечание, что гордиться тут особо нечем (тогда еще генерала у нас считали не героем борьбы с коммунизмом и не «крестным отцом» чилийских реформаторов, а палачом и убийцей, что куда больше соответствует действительности), - прижал к себе портфель и заявил: «Ты ничего не понимаешь! САМ! ПИНОЧЕТ! ПОДАРИЛ! МНЕ!..»
Звали чиновника Альфредом Кохом, и он недавно вернулся из Чили, куда ездила группа близких к Анатолию Чубайсу питерских экономистов для изучения опыта работы «чикагских мальчиков». Впоследствии часть «путешественников» займет различные высокие посты (если не изменяет память - в той группе, помимо Коха, были Андрей Илларионов, Михаил Маневич, Дмитрий Васильев, Михаил Дмитриев и другие), часть - отойдет от политики, но все они станут страстными поклонниками «чилийского опыта». Ибо идея проведения экономических реформ под прикрытием военной диктатуры окажется весьма созвучной их собственным мыслям. Ведь именно эти «питерские мальчики» еще в марте 1990 года, рассуждая в журнале «Век ХХ и мир» о будущей реформе и понимая, как она будет встречена в обществе, отмечали необходимость «мер антидемократического характера» и «беспощадного подавления идеологического сопротивления». Для чего предлагалось «в самое ближайшее время идеологам реформы из состава политического руководства страны поставить под свой контроль все центральные СМИ». При этом, чтобы не пугать людей цензурой, говорилось, что «основным рычагом управления должна быть кадровая политика». Как будто написано не в марте 1990-го, а в марте 2001-го...
Впрочем, любовь к демократии у Коха проявилась рано. Как пишет он сам, мол, приходили к ним в 1987-1988 годах в клуб «Перестройка» (хоть убей - не помню в этом клубе, членом которого я был, никакого Коха. - Б.В.) какие-то «демократы в драных джинсах и закатывали со сцены дикие истерики». А потом, когда «в году 90-м наши питерские Новодворские разошлись по демсоюзам и демроссиям», их «команда мыслящей интеллигенции» решила «реализовать себя в реальном деле». И большей частью двинула по «исполнительной линии
Что правда, то правда - двинула. Ибо, в отличие от нас, «разошедшихся по демроссиям», быстро сообразила, что «реальное дело» - не в представительной, а в исполнительной власти. И вот летом 1990 года скромный ассистент кафедры экономики и управления радиоэлектронным производством Ленинградского политехнического института Альфред Кох оказался (был избран депутатами по конкурсу - умен, говорлив, молод, чего же еще?) председателем Сестрорецкого горисполкома. Один из наиболее привлекательных городов-спутников Петербурга: Финский залив, близость к городу, красивейшая местность, баснословно престижные участки под застройку. Хлебное место, одним словом.
Правда, время для руководства Коху досталось не хлебное: 1990-1991 годы - карточки, очереди, дефицит. С грустью описывает Альфред Рейнгольдович, как на протяжении года занимался «городской рутиной - подготовкой к зиме, закладкой овощей, графиком поставок рабочих рук на овощебазы…». Но прошло полтора года - и все разительно переменилось. Осенью 1991 года в Петербурге был организован Комитет по управлению городским имуществом (КУГИ), председателем которого Чубайс (ставший тогда председателем Госкомимущества) назначил Сергея Беляева (впоследствии - председателя ГКИ, а затем лидера фракции НДР в Думе). Заместителями Беляева стали Маневич и Кох. Вот тут-то и началось «реальное дело».
Осенью 1996 года в «МН» писали про Коха, только что назначенного председателем ГКИ: «В Петербурге его помнят юношей с плохим характером, который боролся за идеи приватизации со всем пылом и безоглядностью молодости, не сомневаясь ни минуты в верности курса «по Чубайсу».
Что до верности чубайсовскому курсу - все точно: пожалуй, лишь покойный вице-губернатор Петербурга Михаил Маневич мог соперничать с Кохом в преданности идеям гуру (мистическое совпадение: Маневич будет убит 18 августа 1997 года - через пять дней после того, как с постов вице-премьера и председателя ГКИ будет уволен Кох). О плохом характере 32-летнего «юноши» (именно в этом возрасте Кох занимался питерской приватизацией) - чуть ниже: хорошо знавшие Альфреда Рейнгольдовича по работе люди употребляют куда более резкие выражения. Что же касается безоглядной борьбы за приватизационные идеи - придется напомнить, за какие именно идеи боролся в Петербурге Кох.
Если пролистать подшивки газет, выходивших в конце 1991 года - в них наверняка обнаружится проект первой программы российской приватизации, впоследствии утвержденной президентским указом. Но - с одним «мелким» отличием: первоначально указанные цели приватизации были из программы исключены. Что же это была за крамола? Оказывается, приватизаторы проговорились и случайно написали то, о чем думали. Что главная цель приватизации - вовсе не наделение российских граждан положенной каждому долей общественного богатства и не создание широкого класса собственников. Главными целями приватизации объявлялись максимально быстрое избавление государства от принадлежавшей ему собственности и поиск «эффективного собственника» для продаваемого имущества. Все это идеально гармонировало с тем, что еще в 1990 году в разговорах «среди своих» формулировал Чубайс: что будет с людьми, какие социальные последствия могут наступить - не имеет значения, на социальную сферу нам наплевать, кто выживет - тот выживет, нельзя себе позволить отвлекаться на раздумья, надо подавить в себе жалость, экспериментируя над ничтожными людишками, которые не более, чем навоз истории...
Как вспоминает Сергей Егоров (известный питерский юрист, профессор и доктор права, в 1990-1993 годах - председатель комитета по вопросам собственности Петербургского горсовета), указанное отношение к людям, как к «навозу», было для Коха и его друзей-приватизаторов весьма характерным. И пошло оно, по мнению Егорова, именно с чилийского путешествия. Узнав, в каких условиях работали «чикагские мальчики» - за спиной Пиночет со своими штыками, делай что хочешь, не думая о социальных последствиях, любое недовольство будет жестоко подавлено полицейским режимом, нет нужды убеждать общество в том, что именно твои методы дадут хороший результат, - «питерские мальчики» прониклись завистью и возжелали того же у себя дома.
Вот откуда «родом» все традиционные черты российских радикал-реформаторов: презрение к «черни», не понимающей, что экономические эксперименты производятся над ней ради ее же «светлого будущего», высокомерие и зазнайство, неуважение к чужому мнению, уверенность в безусловной верности проводимой политики, наконец - полнейшая убежденность в том, что нет таких средств, которые бы не оправдывали цель. Если враг не сдается - его уничтожают, кто не с нами - тот против нас, не знаем, что - но доведем до конца... И самое главное: никто не должен мешать нам, умным и знающим «как надо», реализовывать наши идеи. В особенности - разного рода депутаты, которые не должны путаться под ногами и контролировать, как мы распоряжаемся собственностью...
Будучи одним из первых учеников в чубайсовской школе, Кох, естественно, старался применять полученные знания на практике. И, по мнению Сергея Егорова, изо всех сил боролся за то, чтобы не допустить никакого контроля за проводимой приватизацией. По своей должности Кох отвечал за разработку городской программы приватизации и вынужден был отчитываться перед горсоветом - но делал это так ловко, что депутатам так и не удалось узнать, что же все-таки уже приватизировано, а что - нет.
Любопытно, что будущая идея залоговых аукционов (главнейшая гордость Коха, судя по упомянутой книге) родилась, по сути, в Петербурге. Как говорит Егоров, размышляя о том, что делать, в частности, с массой «недостроя» (формально не разрешенного в те годы к приватизации), в его комитете придумали создать залоговый фонд города. В этот фонд, по решению горсовета, можно было передавать объекты «незавершенки», а затем под этот залог мэрии (на условиях, утвержденных депутатами) разрешалось брать кредиты. Конечно, подразумевалось, что кредиты эти не вернут, и получалась скрытая форма продажи. Так вот, Кох отчаянно боролся за то, чтобы в этом процессе горсовет вообще не участвовал! КУГИ сам хотел решать, какие объекты передать в залог, и у кого и на каких условиях взять кредиты. Когда же усилиями Егорова попытка не удалась, Кох не продал по залоговой схеме ни одного (!) объекта. Почему? «Все очень просто, - считает Сергей Егоров. - Как только эти ребята понимали, что ничего украсть не удастся - тут же теряли интерес...» Зато в 1995 году Кох развернулся во всю мощь - тогда-то ему уже никто не мешал проводить залоговые аукционы так, как он хотел...
http://www.yabloko.ru/Publ/Book/Freedom/freedom_056.
Анатолий Чубайс Личный сайт
Единомышленники
Колесников Андрей Владимирович 2006/12/12 Андрей Колесников: "В поисках русского Пиночета"
Почему у наших не получается так, как у Пиночета...
У Пиночета, как и у графа Уварова, была своя волшебная триада: собственность - церковь - армия. Или наоборот - от перестановки слагаемых сумма не изменяется. С армией, жестокой и эффективной, у него все было хорошо. С церковью в католической стране тем более не наблюдалось проблем. Собственность он противопоставил марксизму Альенде, а "чикагские мальчики" положили ее в основу реформы. 17 лет Аугусто Пиночет Угарте правил страной - почти столько же, сколько и Брежнев. Но после Ильича осталась пустыня, которую мог оросить только поток нефтедолларов, а жестокий генерал привел страну в превосходном экономическом состоянии к первым свободным выборам в 1989 году.
У нас армия постепенно становится таким же священным политическим (именно политическим) институтом, как и церковь.
Стратегия внедрения в массовое сознание умеренного национализма и изоляционизма невозможна без "возрождения" армии и воцерковления государства и огосударствления церкви.
Не случайно официальное православие претендует на национализацию человеческих душ, начиная с нежного школьного возраста, а министр обороны радеет за триаду суверенная демократия - сильная экономика - военная мощь (русский народ вообще мыслит "троицами": мир - труд - май, водка - девки - беспорядки). Но если с военнослужащими и священнослужителями в стране все существенно проще, то с третьим (или первым) членом пиночетовской триады - собственностью, в России полный швах.
И потому никакого Пиночета в нашей стране быть не может. Альенде - демократический ли, авторитарный - может, а Пиночет - нет.
Иными словами, важна не жесткость насаждения экономических порядков, важны качество и содержание этих порядков.
У генерала был целый отряд хорошо обученных и вооруженных до зубов либеральной экономической теорией молодцов, прошедших чикагскую школу. Они провели весь классический набор либерализационных мероприятий, который принято называть шоковой терапией. Разумеется, мероприятия сопровождались, как потом в Польше, России и других странах, "беспрецедентным спадом" экономики. Разумеется, вслед за спадом наступила сначала стабилизация, затем - четырехлетний рост экономики, потом - кризис и снова спад в начале 1980-х. Впоследствии, как и положено, начался второй этап реформ: чудо достигалось большим многолетним трудом. В том числе была реализована одна из образцовых структурных реформ - пенсионная, с переходом от распределительной к накопительной системе. Успех был очевиден, ее автора Хосе Пиньеру ждала мировая слава. В экономике начался устойчивый рост, плодами которого теперь в полной мере могут воспользоваться социалисты, включая нынешнего президента Мишель Бачелет.
Секрет рецидива чилийского чуда - последовательность в проведении реформ, в доведении до конца преобразований.
Пиночетовщина - не в "наведении порядка" железной рукой, а в системе мероприятий, которые были заложены в программу Грефа 2000 года и не были реализованы.
Не в радении о "суверенитете", а в реформах - по пиньеровскому, а не зурабовскому образцу.
Пиночет не оставил учеников. Он оставил уроки. И эти уроки неправильно поняты, потому что все затмила генеральская часть его натуры, с арестами, стадионами, зверствами, выбрасыванием людей с вертолетов в Тихий океан. Это, быть может, и уроки, но как раз для тех, у кого в "плановой" триаде стоит "военная мощь". Подлинные уроки - это уроки Пиночета-политика, давшего политическую крышу для реформ экономики и бывшего последовательным в продвижении либеральной модели: за 17 лет любой другой генерал-диктатор резко бы поменял стратегию, что и делали пиночетовские коллеги в других, в том числе латиноамериканских, странах. Потому что генералам, диктаторам, сатрапам вовсе не свойствен либерализм - ни в политике, ни в экономике. Пиночет был в этом смысле не правилом, а исключением из правил.
Если и был в российской политической истории последних 15 лет Пиночет, то им оказался… Ельцин Борис Николаевич.
Он дал реформам политическую крышу. Он, если кто забыл, "расстрелял парламент" ради реализации идеалов буржуазной революции, идеологическим стержнем которой была именно собственность, священная и неприкосновенная. Но ему не хватило то ли последовательности Пиночета, то ли времени, то ли сил.
Ельцин не изучал уроков Пиночета. Не был его учеником ни в плане жестокости, ни в экономическом смысле. До всего дошел своим умом. Он, в отличие от Пиночета, не был диктатором. Зато, как и Пиночет, был исторической личностью.
http://old.chubais.ru/workplace/adherents
Два года назад в журнале Forbes стартовал цикл «Реформаторы». Участники правительства реформ, бывший министр внешнеэкономических связей, а ныне председатель совета директоров Альфа-банка Петр Авен и экс-глава Госкомимущества и вице-премьер, а теперь предприниматель и публицист Альфред Кох, встретились с девятью своими бывшими коллегами. Ключевые члены первого правительства вспоминали, как они пришли во власть, получали и теряли должности, меняли страну, восхищались Ельциным и Гайдаром и спорили с ними, переживали август 1991-го и октябрь 1993-го. Цикл завершен. В скором будущем все тексты выйдут в виде книги. В интервью Forbes Петр Авен и Альфред Кох не задают вопросов о 1990-х, а пытаются сами на них ответить.
Альфред Кох (А. К.): Фигня, говорите… В последние годы я столкнулся с феноменом, который называю невежеством. Многие молодые люди в качестве аргумента в споре используют классическое «я же этого не знал». Подразумевается, что это обстоятельство их извиняет, а оно не извиняет, а, наоборот, обвиняет. Гайдар всегда говорил, что невежество не может быть аргументом в споре. Ну не знаешь - так послушай, что тебе говорят. Или почитай - есть книги, с которыми имело бы смысл ознакомиться.
А что вы хотели построить? Вы знаете примеры трансформации такой чудовищной экономической модели, каким был Советский Союз, во что-то более приличное? Мне говорят: ах вот Эстония, ах Латвия, ах Литва... Но у этих стран не было такой экономики, которую имели мы, - с диспропорциями, чудовищным оборонным сектором, огромной занятостью в этих оборонных секторах. С развращенной технической элитой, которая 30 или даже 50 лет занималась бог знает чем, а на самом деле просто проедала деньги, считая, что она занимается наукой.
Чем плоха эта зарегулированная советская плановая экономика? В том числе она плоха тем, что скрывает язвы, их вуалирует, как она вуалировала дефицит, а с его помощью вуалировала инфляцию. И чем в том числе хороша рыночная экономика - она выворачивает эти язвы наружу, и они становятся видны. И то, что эти язвы стали видны всем, как раз и является нашей заслугой. Мы показали, что огромная сталинская промышленность, которой мы гордились много лет, на 90% никому не нужна, в том числе и самой стране. А нам ставят в вину, что эти заводы не работают. Они работали зря! Они бессмысленно перерабатывали ресурсы.
Насколько сильно изменилась за это время ваша система ценностей?
- П. А. Мои идеалы не изменились ни на миллиметр. Я верю в тех же богов, что в 1992-м. У меня другой жизненный опыт, но идеологические установки все те же. Зато изменились технологические представления о том, как можно менять страну. Я на днях нашел стенограмму дискуссий в нашем кругу, которые мы вели накануне прихода в правительство в 1991-м. Там есть любопытный момент - обсуждается возможность авторитарного проведения реформ. Сегодня я значительно меньше верю в возможность авторитарного сценария, тем более в России. Для этого нужен Пиночет, нужна элита, обладающая силой, властью и принципами. В России нет такой группы.
- А. К. У нас есть генералы, только не такие. Я, кстати, учился в Чили и хорошо изучил опыт Пиночета. И недолго тешил себя иллюзиями, что таким будет Путин.
http://m.forbes.ru/article.php?id=81816
ДОБРЫЙ ДОБРЫЙ ПИНОЧЕТ
Что России предлагает ОРТ
Почему-то именно у нас в стране много поклонников Пиночета. В том числе среди людей, именующих себя (может быть, по недоразумению) "либералами". Некоторые из этих людей даже занимают правительственные посты, служат "олигархами" по банковской линии или ежедневно промывают электорату мозги по телевизору. Особенно на канале ОРТ, и особенно часто - в пропутинской "пятиминутке ненависти", выходящей под названием "Однако" 5 раз в неделю в рамках программы "Время".
Для ведущего программы "Однако" Михаила Леонтьева "Генерал" (так он его называет, с большой буквы, - например в газете "Завтра", N43(360), октябрь 2000) - это "один из самых великих политиков прошедшего века", которого он на протяжении своей извилистой карьеры пропагандиста рекомендовал в качестве светлого образца то сторонникам Народного фронта Латвии, то эксперту МГК КПСС Кургиняну, то президенту Ельцину, генералу Лебедю и московскому градоначальнику Лужкову, а теперь вот - зрителям ОРТ и лично полковнику Путину.
Хотя М.Леонтьев недавно в очередной раз отрекомендовался "единомышленником" Путина, пока что "Полковник" последовал за "Генералом" только в одном пункте - обеспечил себе законодательную индульгенцию от будущих преследований за возможные уголовные деяния. Хотя как раз судьба Пиночета показывает, что все эти индульгенции не так уж и прочны.
Впрочем, Пиночет начинал как раз не с обеспечения себе неприкосновенности за "деяния", а самих "деяний".
Чили при Пиночете превратилась в рассадник фашистской пропаганды во всем испаноязычном мире. "Доктрина фашизма" Муссолини на испанском языке была издана после переворота 6-миллионным тиражом, "Мифы XX века" Розенберга - 4,2-миллионным тиражом, "Протоколы Сионских мудрецов" издавались при Пиночете 28 раз!
В конце 70-х в Чили съехались со всего мира скрывавшиеся от правосудия нацистские военные преступники. Бывшие эсэсовцы служили консультантами, экспертами, а иногда и управляющими в созданных хунтой концлагерях в Чакабуко, на острове Досон, на Огненной Земле. Среди них были и знаменитости - например, изобретатель "душегубки" В.Раух. На Национальном стадионе арестованных исповедовал под именем священника "отца Хуана" (а затем передавал военным полученные сведения) - Ян Скавронек, польский коллаборационист, приговоренный на родине к смертной казни за геноцид евреев и убийства поляков во времена нацистской оккупации.
другие темы:
В застенках Пиночет - ч. 1
Закрытый сектор
Открытый сектор
Экстремальная политика
Операция - Преемник 2.0.
Психотехнологии на службе СЕКты
Заговор Коржакова
Операция - Преемник
материалы по ЭТЦ
Ельцинизм
The Tragedy of Russia's Reforms