Бюро утерянных вещей. Почти быль.
Новый Год приходит сам по себе. Он шагает, мало заботясь о том, куда он наступил, а люди, выходя на улицу, видят следы нового года и радуются - У нас наступил Новый Год.
Новый Год наступил на меня в троллейбусе с предсмертным хрипом радиоприемника. Водитель сделал бой курантов погромче, остановил троллейбус и, достав бутылку шампанского из-под сидения, направился в конец салона.
-Ну, что? С Новым Годом, студент.- Сказал он, и выстрелил пробкой в плафон. Плафон снежинками осыпался под ноги.
-К счастью.- Пробурчал водитель, глотнул пару раз из бутылки и отдал ее мне. Холодное шампанское текло по подбородку и заливалось под шарф, тонкой струйкой добегая до живота от чего стало вдруг зябко и неуютно.
-С Новым Годом! - дрожащим голосом ответил я.- С новым счастьем!
-Ну-ну,- хмыкнул водитель,- ладно, поедем сейчас, я отопление включу на всю катушку - согреешься. А новое счастье для себя прибереги.
Троллейбус тронулся и через какое-то время я действительно согрелся, даже задремал слегка.
-Конечная, студент, - крик водителя разбудил меня. Я кубарем выкатился из троллейбуса, и последний, зашипев на меня дверями, быстро укатил по привычному маршруту. Санки, с привязанным к ним магнитофоном «Днепр» остались в салоне. Именно этот магнитофон и был причиной моей нетрадиционной встречи Нового года. Магнитофон и глаза подружки. Разве не ощущается геройским поступком поход за магнитофоном в полдвенадцатого новогодней ночи. Доставка этого вневременного монстра взамен залитого шампанским нового касетника растянулась по времени на целый год. И теперь он уезжал от меня в теплом троллейбусе, мягко покачиваясь на ухабах и выбоинах новопостроенного микрорайонного шоссе.
Я не вернулся. Не мог вынести позора от неоправданного доверия. Я шел пешком через весь город и наблюдал чужой праздник в чужих окнах. И, как не странно, мне было хорошо. Чужая жизнь всегда кажется интереснее своей, и даже подглядев ее в окошко, ощущаешь себя причастным к чужим тайнам и секретам. Я шел и выдумывал чужих скелетов в чужих шкафах.
Наутро, которое наступило слегка за полдень, я стучал в двери бюро утерянных вещей. Мне всегда нравилась таинственность этого названия. Вещи были не потерянные, а именно утерянные, те за которыми никто не приходил, становились утерянными безвозвратно. Грустно и загадочно.
Так же загадочно, как нестареющий хранитель этих вещей, которого я помню давно, с того самого первого сентября, когда я умудрился забыть свой новый ранец первоклассника на заднем сидении такси. Мы опаздывали тогда на мой первый в жизни первый звонок. Потом, вследствие врожденной рассеянности и мечтательности характера, мне неоднократно приходилось искать в бюро зонтики, головные уборы, портфели и матерчатые сумочки со спортивной формой, которые я забывал в различных видах транспорта с завидной регулярностью. Как ни странно, потери всегда находились, и в этом была скрыта та же магия хранителя, как и его секрет неизменяемости. На этот раз, он даже узнал меня.
- О, да! Первое января, кто же мог это быть еще? Что на этот раз? - улыбаясь в усы, спросил Хранитель.
- Магнитофон на санках. - ответил я,- и, кстати, с Новым Годом.
- С новым, с новым - получил я в ответ, - проходи, давай, не выхолаживай помещение. Санки, говоришь? Запряженные? Двойка? Тройка? С бубенцами, без?
Я в недоумении уставился на Хранителя.
- Детские, с красной веревочкой.
- Ах, да. - Хранитель пожал плечами. - Это не тот мир. Склероз, что поделаешь. Пойдем, будем искать твои санки с красной веревочкой.
Странным образом помещение было значительно большим внутри, чем казалось снаружи. Это каждый раз удивляло меня, но я никогда не задавался вопросом, почему, собственно? Это выглядело естественным для такого места.
Мы прошли в конец коридора и очутились в большой комнате, до потолка застроенной широкими полками. На полках лежали вещи. Там было все, что можно потерять в большом городе и даже сверх того. Меня поразил манекен, которого я по ошибке принял сначала за спящего человека. Манекен был одет в черную фрачную пару и выглядел страшно недовольным тем, что его потеряли. А и правда, где можно потерять такую вещь, забыть в трамвае?
- Иди сюда, - позвал хозяин, - это твои санки?
-Мои.- Утвердительно кивнул головой я. - И магнитофон тоже мой, точнее, как бы мой, потому что на самом деле не мой, а моего приятеля…
-Не важно, - прервал меня Хранитель- это то, что ты потерял?
-Да- ответил я, - это именно то, что я потерял.
- И все? Уверен? - Хранитель пристально посмотрел мне в глаза. - Ну, что ж, тогда до встречи.
Меня удивила настойчивость последнего вопроса и я поинтересовался причиной.
Понимаешь, - ответил Хранитель,- это конечно не положено, но как постоянному клиенту, я объясню. В первые дни каждого Нового года к нам приходят люди в поисках утраченного счастья. Каждый раз они, стремясь получить новое счастье, теряют старое. А с новым счастьем не все так просто. Временами оно жмет, как жмут новые башмаки, временами оно вообще с чужого плеча и не для того пошито. И что теперь? Новое не годится, а старое потеряно. Вот ты, например, желая нового счастья незнакомому человеку, не отдал ли по ошибке своего? Не потерял ли то, чего вовсе терять не хотел, а?
Я прислушался к себе. Мое счастье было при мне. Я это точно знал.
-Ну, что ж. Тогда прощай. Только помни, хранилище утраченного счастья здесь. Приходи, если будет нужда.
Юношеству присущ максимализм. Я точно знал тогда, что счастья своего потерять не могу. Просто не могу, и все тут. И подробностей у Хранителя я выяснять не стал, не посчитал нужным.
Много лет спустя я бродил по переулкам в поисках «бюро утерянных вещей». Я повзрослел и давно уже ничего не терял, а если терял, то смирялся с потерей и не разыскивал ее. Но не в этот раз. Теперь я точно знал, что потерял, а новое счастье мне было ни к чему. Все так, как и предсказывалось. Но вот в чем беда, я абсолютно не помнил искомого адреса, и даже дома казались мне чужими, не теми, что сохранились в памяти. Прохожие, к которым я обращался за помощью, ничем помочь не могли. Никто из них не помнил или не знал про такое место. И лишь одна старушка, пожевывая губами, сказала в задумчивости, что да, было, в точности на этой улице. Только нету его уже, да и дома самого нету, развалился в одночасье. С вечера стоял, а к утру - одни развалины.
- Охочи больно люди стали до чужого счастья. - С укоризной сказала она странную фразу, посмотрела на меня осуждающе и ушла своей дорогой.
Это было не последнее счастье, которое я потерял. Были еще потом потери и находки. Но сегодняшнее свое, я берегу пуще глаза. И нового мне не нужно.
Новый Год наступил на меня в троллейбусе с предсмертным хрипом радиоприемника. Водитель сделал бой курантов погромче, остановил троллейбус и, достав бутылку шампанского из-под сидения, направился в конец салона.
-Ну, что? С Новым Годом, студент.- Сказал он, и выстрелил пробкой в плафон. Плафон снежинками осыпался под ноги.
-К счастью.- Пробурчал водитель, глотнул пару раз из бутылки и отдал ее мне. Холодное шампанское текло по подбородку и заливалось под шарф, тонкой струйкой добегая до живота от чего стало вдруг зябко и неуютно.
-С Новым Годом! - дрожащим голосом ответил я.- С новым счастьем!
-Ну-ну,- хмыкнул водитель,- ладно, поедем сейчас, я отопление включу на всю катушку - согреешься. А новое счастье для себя прибереги.
Троллейбус тронулся и через какое-то время я действительно согрелся, даже задремал слегка.
-Конечная, студент, - крик водителя разбудил меня. Я кубарем выкатился из троллейбуса, и последний, зашипев на меня дверями, быстро укатил по привычному маршруту. Санки, с привязанным к ним магнитофоном «Днепр» остались в салоне. Именно этот магнитофон и был причиной моей нетрадиционной встречи Нового года. Магнитофон и глаза подружки. Разве не ощущается геройским поступком поход за магнитофоном в полдвенадцатого новогодней ночи. Доставка этого вневременного монстра взамен залитого шампанским нового касетника растянулась по времени на целый год. И теперь он уезжал от меня в теплом троллейбусе, мягко покачиваясь на ухабах и выбоинах новопостроенного микрорайонного шоссе.
Я не вернулся. Не мог вынести позора от неоправданного доверия. Я шел пешком через весь город и наблюдал чужой праздник в чужих окнах. И, как не странно, мне было хорошо. Чужая жизнь всегда кажется интереснее своей, и даже подглядев ее в окошко, ощущаешь себя причастным к чужим тайнам и секретам. Я шел и выдумывал чужих скелетов в чужих шкафах.
Наутро, которое наступило слегка за полдень, я стучал в двери бюро утерянных вещей. Мне всегда нравилась таинственность этого названия. Вещи были не потерянные, а именно утерянные, те за которыми никто не приходил, становились утерянными безвозвратно. Грустно и загадочно.
Так же загадочно, как нестареющий хранитель этих вещей, которого я помню давно, с того самого первого сентября, когда я умудрился забыть свой новый ранец первоклассника на заднем сидении такси. Мы опаздывали тогда на мой первый в жизни первый звонок. Потом, вследствие врожденной рассеянности и мечтательности характера, мне неоднократно приходилось искать в бюро зонтики, головные уборы, портфели и матерчатые сумочки со спортивной формой, которые я забывал в различных видах транспорта с завидной регулярностью. Как ни странно, потери всегда находились, и в этом была скрыта та же магия хранителя, как и его секрет неизменяемости. На этот раз, он даже узнал меня.
- О, да! Первое января, кто же мог это быть еще? Что на этот раз? - улыбаясь в усы, спросил Хранитель.
- Магнитофон на санках. - ответил я,- и, кстати, с Новым Годом.
- С новым, с новым - получил я в ответ, - проходи, давай, не выхолаживай помещение. Санки, говоришь? Запряженные? Двойка? Тройка? С бубенцами, без?
Я в недоумении уставился на Хранителя.
- Детские, с красной веревочкой.
- Ах, да. - Хранитель пожал плечами. - Это не тот мир. Склероз, что поделаешь. Пойдем, будем искать твои санки с красной веревочкой.
Странным образом помещение было значительно большим внутри, чем казалось снаружи. Это каждый раз удивляло меня, но я никогда не задавался вопросом, почему, собственно? Это выглядело естественным для такого места.
Мы прошли в конец коридора и очутились в большой комнате, до потолка застроенной широкими полками. На полках лежали вещи. Там было все, что можно потерять в большом городе и даже сверх того. Меня поразил манекен, которого я по ошибке принял сначала за спящего человека. Манекен был одет в черную фрачную пару и выглядел страшно недовольным тем, что его потеряли. А и правда, где можно потерять такую вещь, забыть в трамвае?
- Иди сюда, - позвал хозяин, - это твои санки?
-Мои.- Утвердительно кивнул головой я. - И магнитофон тоже мой, точнее, как бы мой, потому что на самом деле не мой, а моего приятеля…
-Не важно, - прервал меня Хранитель- это то, что ты потерял?
-Да- ответил я, - это именно то, что я потерял.
- И все? Уверен? - Хранитель пристально посмотрел мне в глаза. - Ну, что ж, тогда до встречи.
Меня удивила настойчивость последнего вопроса и я поинтересовался причиной.
Понимаешь, - ответил Хранитель,- это конечно не положено, но как постоянному клиенту, я объясню. В первые дни каждого Нового года к нам приходят люди в поисках утраченного счастья. Каждый раз они, стремясь получить новое счастье, теряют старое. А с новым счастьем не все так просто. Временами оно жмет, как жмут новые башмаки, временами оно вообще с чужого плеча и не для того пошито. И что теперь? Новое не годится, а старое потеряно. Вот ты, например, желая нового счастья незнакомому человеку, не отдал ли по ошибке своего? Не потерял ли то, чего вовсе терять не хотел, а?
Я прислушался к себе. Мое счастье было при мне. Я это точно знал.
-Ну, что ж. Тогда прощай. Только помни, хранилище утраченного счастья здесь. Приходи, если будет нужда.
Юношеству присущ максимализм. Я точно знал тогда, что счастья своего потерять не могу. Просто не могу, и все тут. И подробностей у Хранителя я выяснять не стал, не посчитал нужным.
Много лет спустя я бродил по переулкам в поисках «бюро утерянных вещей». Я повзрослел и давно уже ничего не терял, а если терял, то смирялся с потерей и не разыскивал ее. Но не в этот раз. Теперь я точно знал, что потерял, а новое счастье мне было ни к чему. Все так, как и предсказывалось. Но вот в чем беда, я абсолютно не помнил искомого адреса, и даже дома казались мне чужими, не теми, что сохранились в памяти. Прохожие, к которым я обращался за помощью, ничем помочь не могли. Никто из них не помнил или не знал про такое место. И лишь одна старушка, пожевывая губами, сказала в задумчивости, что да, было, в точности на этой улице. Только нету его уже, да и дома самого нету, развалился в одночасье. С вечера стоял, а к утру - одни развалины.
- Охочи больно люди стали до чужого счастья. - С укоризной сказала она странную фразу, посмотрела на меня осуждающе и ушла своей дорогой.
Это было не последнее счастье, которое я потерял. Были еще потом потери и находки. Но сегодняшнее свое, я берегу пуще глаза. И нового мне не нужно.