кочевая записка 2
Три года назад я пришел на собеседование к Иванычу. Никаких протекций, никаких знакомств - человек с улицы (официальная версия). Тогда Иваныч снимал скромный офис на Арбате и занимался не менее скромной деятельностью - так, помощь в предвыборных кампаниях, информационная поддержка интернет-ресурсов (тоже официальная версия).
К тому времени я сменил две квартиры, три редакции и пять женщин. Последняя, бухгалтер "Новостей" Маша повторяла:
- Ты - как бутылка дешевого конька. Так же пропах алкоголем и так же быстро сливаешься. Хотя бутылка будет пофункциональней.
Маша своей аллегорией гордилась и повторяла при всяком удобном и неудобном случае. Сравнение было лживым и потому мне не нравилось. Как и сама Маша. Как и сама редакция "Новостей".
Так что одним прекрасным похмельным утром я набил Samsonite своими пожитками. Пара рубашек, три футболки депрессивных цветов с цитатами из Esquire, один костюм для торжественных случаев, коллекция пятисотых Levi'S - и ноут. Все прочее оставил.
Чемодан я засунул в багажник и поехал в редакцию писать заявление об уходе.
- Антон, а две недели еще кто за тебя отрабатывать будет?
- Вы.
- Хамло!
- Почему же?.. Мне зарплата за последний месяц - нахер не нужна. Мне, между прочим, отличную должность предложили. И я не собираюсь две недели здесь еще торчать.
Кареев швырнул мне подписанное заявление и процедил сквозь зубы: "Никогда мне, сученыш, не нравился". Тут я хотел эффектно хлопнуть дверью, но в аквариуме главного редактора ее не наблюдалось. Жаль.
Я расцеловался с престарелыми корректоршами, занес бутылку вермута в отдел верстки, забрал трудовую - и ушел свободным художником. Равно - безработным идиотом.
- Антон, - буль-буль-буль льется виски в стакан - Антон, ты неблагоразумен. Кто уходит вникуда?..
Я сидел у Сержа в двухэтажной студии. В начале нулевых мы с Сержем делили блок ДАСа на двоих и блок парламента на месяц. Не поделили только одну первокурсницу.
- Варданян, одолжи тысяч пять, а? - спрашивали мы во время студенчества.
Серж достает пухлый бумажник, отсчитывает пять банкнот и вручает.
- Варданян, давно хотел поинтересоваться... А кто у тебя родители?
- Мама дома сидит, папа асфальт в Ереване укладывает.
Я не знаю, кого закатывал в асфальт Варданян-старший, но к четвертому курсу Серж переехал в эту самую квартиру, купил новенькую бэху и устроился в пресс-службу хорошей госструктуры. На момент моего побега из «Новостей» Варданяна знали все: от новенькой официантки в хинкальной до премьер-министра горной европейской страны. Со всеми Серж обращался просто и дружелюбно: мало того, что знал тебя по имени, так спрашивал, как здоровье у матушки и заговорил ли уже двухлетний племянник. Серж был рожден для прессухи. Начальство его ценило, а он его в ответ боготворил. Министра своего называл не иначе как «шеф» - и только полушепотом. Смешно, что через три года я подцепил эту привычку и Иваныча только так за глаза и зову.
Буль-буль-буль льется в стакан виски.
- Антон, тебе двадцать пять. Ни квартиры, ни машины...
- Прости?
- Десятилетняя камри - это не машина. Так теперь еще и работы нет.
- И женщины тоже...
- Неудачник. Алкоголик. Идиот.
- Заметь, талантливый неудачник-алкоголик-идиот.
- Кому нахер твой талант нужен? Ты с какого аула приехал? Ты не меньше меня знаешь, кого и за что ценят в редакциях, потому и ушел. Иди ты!...
- Серж, давай выпьем. Сам знаешь, дуракам везет...
Недостроенный Москва-сити был замечательно виден из окна.
- Антон, ты случаем не знаком с Иванычем? Лысый такой, в Правительстве сидел раньше.
- Наслышан.
- Ну так вот. Иваныч пару месяцев тому назад выиграл крупный грант на развитие информационного пространства нашей с тобой Родины. К проекту сам Иваныч не прикасался, отдыхал где-то в Индии, за него все писал Борька Васильков - помнишь, из нашего выпуска. Иваныч проект протолкнул, бабки получил - с Васильковым как раз их они и не поделили. Иваныч его под зад и сам один остался. Руководству пока плевать, госзаказ рассчитан на пять лет, а Иваныч бесится. Он же чел старой перестроечной закалки, ни черта в СМИ не понимает и делать ничего не делает. Сидит себе в офисе на Арбате да государственные деньги пока и проедает. Вот шеф на днях, - Серж понизил голос, - вот шеф на днях с ним в Национале выпивал, да Иваныч на всю ситуацию и жаловался. Я за столом тоже сидел, вот он мне и говорит: «Серж, найди, а, толкового паренька, не жадного и симпатичного, мне в замы. Будь другом. Век не забуду». А тут ты как раз вовремя свалился, идиот-алкоголик-неудачник!
- Зачем ему симпатичный парень? Гей, что ли, Иваныч твой?
- Хм, мы не на журфаке. Вы, - Серж уже все за меня решил, - вы по городкам российским ездить будете, кто баб-то охмурять должен, по-твоему? Иваныч с его лысиной?.. В общем, не расслабляйся, Антоша. В запой не впадай, шмотье по моей квартире не раскидывай, в понедельник веду я тебя к Иванычу. Дело решенное.
В понедельник в два часа дня я сидел в Старбаксе на Арбате с гранд-американо. Меня раздражали слякоть и развивающаяся весна, отсутствие денег и начинающийся насморк. Серж предупредил обо мне Иваныча, Иваныч, вроде как, после такой рекомендации был не против, и собирался «ввести малого в курс дела», почему-то в офис не звал и велел ждать его в вышеупомянутом Старбаксе. Подошел лысый мужичок в тройке. В ручках у него был мак.
- Иваныч.
- Антон.
- От Сержа?.. Правда, к чему я это... Вот Вам рабочий мак, здесь вся информация, ознакомьтесь к среде. В то же время, на том же месте.
И ушел. Только набойки и сверкнули. Но мак, оставшийся лежать на столе, подтвердил реальность галлюцинации.
"Распил нам предстоит немалый" - подумал я и затянулся старым-добрым парламентом.
К тому времени я сменил две квартиры, три редакции и пять женщин. Последняя, бухгалтер "Новостей" Маша повторяла:
- Ты - как бутылка дешевого конька. Так же пропах алкоголем и так же быстро сливаешься. Хотя бутылка будет пофункциональней.
Маша своей аллегорией гордилась и повторяла при всяком удобном и неудобном случае. Сравнение было лживым и потому мне не нравилось. Как и сама Маша. Как и сама редакция "Новостей".
Так что одним прекрасным похмельным утром я набил Samsonite своими пожитками. Пара рубашек, три футболки депрессивных цветов с цитатами из Esquire, один костюм для торжественных случаев, коллекция пятисотых Levi'S - и ноут. Все прочее оставил.
Чемодан я засунул в багажник и поехал в редакцию писать заявление об уходе.
- Антон, а две недели еще кто за тебя отрабатывать будет?
- Вы.
- Хамло!
- Почему же?.. Мне зарплата за последний месяц - нахер не нужна. Мне, между прочим, отличную должность предложили. И я не собираюсь две недели здесь еще торчать.
Кареев швырнул мне подписанное заявление и процедил сквозь зубы: "Никогда мне, сученыш, не нравился". Тут я хотел эффектно хлопнуть дверью, но в аквариуме главного редактора ее не наблюдалось. Жаль.
Я расцеловался с престарелыми корректоршами, занес бутылку вермута в отдел верстки, забрал трудовую - и ушел свободным художником. Равно - безработным идиотом.
- Антон, - буль-буль-буль льется виски в стакан - Антон, ты неблагоразумен. Кто уходит вникуда?..
Я сидел у Сержа в двухэтажной студии. В начале нулевых мы с Сержем делили блок ДАСа на двоих и блок парламента на месяц. Не поделили только одну первокурсницу.
- Варданян, одолжи тысяч пять, а? - спрашивали мы во время студенчества.
Серж достает пухлый бумажник, отсчитывает пять банкнот и вручает.
- Варданян, давно хотел поинтересоваться... А кто у тебя родители?
- Мама дома сидит, папа асфальт в Ереване укладывает.
Я не знаю, кого закатывал в асфальт Варданян-старший, но к четвертому курсу Серж переехал в эту самую квартиру, купил новенькую бэху и устроился в пресс-службу хорошей госструктуры. На момент моего побега из «Новостей» Варданяна знали все: от новенькой официантки в хинкальной до премьер-министра горной европейской страны. Со всеми Серж обращался просто и дружелюбно: мало того, что знал тебя по имени, так спрашивал, как здоровье у матушки и заговорил ли уже двухлетний племянник. Серж был рожден для прессухи. Начальство его ценило, а он его в ответ боготворил. Министра своего называл не иначе как «шеф» - и только полушепотом. Смешно, что через три года я подцепил эту привычку и Иваныча только так за глаза и зову.
Буль-буль-буль льется в стакан виски.
- Антон, тебе двадцать пять. Ни квартиры, ни машины...
- Прости?
- Десятилетняя камри - это не машина. Так теперь еще и работы нет.
- И женщины тоже...
- Неудачник. Алкоголик. Идиот.
- Заметь, талантливый неудачник-алкоголик-идиот.
- Кому нахер твой талант нужен? Ты с какого аула приехал? Ты не меньше меня знаешь, кого и за что ценят в редакциях, потому и ушел. Иди ты!...
- Серж, давай выпьем. Сам знаешь, дуракам везет...
Недостроенный Москва-сити был замечательно виден из окна.
- Антон, ты случаем не знаком с Иванычем? Лысый такой, в Правительстве сидел раньше.
- Наслышан.
- Ну так вот. Иваныч пару месяцев тому назад выиграл крупный грант на развитие информационного пространства нашей с тобой Родины. К проекту сам Иваныч не прикасался, отдыхал где-то в Индии, за него все писал Борька Васильков - помнишь, из нашего выпуска. Иваныч проект протолкнул, бабки получил - с Васильковым как раз их они и не поделили. Иваныч его под зад и сам один остался. Руководству пока плевать, госзаказ рассчитан на пять лет, а Иваныч бесится. Он же чел старой перестроечной закалки, ни черта в СМИ не понимает и делать ничего не делает. Сидит себе в офисе на Арбате да государственные деньги пока и проедает. Вот шеф на днях, - Серж понизил голос, - вот шеф на днях с ним в Национале выпивал, да Иваныч на всю ситуацию и жаловался. Я за столом тоже сидел, вот он мне и говорит: «Серж, найди, а, толкового паренька, не жадного и симпатичного, мне в замы. Будь другом. Век не забуду». А тут ты как раз вовремя свалился, идиот-алкоголик-неудачник!
- Зачем ему симпатичный парень? Гей, что ли, Иваныч твой?
- Хм, мы не на журфаке. Вы, - Серж уже все за меня решил, - вы по городкам российским ездить будете, кто баб-то охмурять должен, по-твоему? Иваныч с его лысиной?.. В общем, не расслабляйся, Антоша. В запой не впадай, шмотье по моей квартире не раскидывай, в понедельник веду я тебя к Иванычу. Дело решенное.
В понедельник в два часа дня я сидел в Старбаксе на Арбате с гранд-американо. Меня раздражали слякоть и развивающаяся весна, отсутствие денег и начинающийся насморк. Серж предупредил обо мне Иваныча, Иваныч, вроде как, после такой рекомендации был не против, и собирался «ввести малого в курс дела», почему-то в офис не звал и велел ждать его в вышеупомянутом Старбаксе. Подошел лысый мужичок в тройке. В ручках у него был мак.
- Иваныч.
- Антон.
- От Сержа?.. Правда, к чему я это... Вот Вам рабочий мак, здесь вся информация, ознакомьтесь к среде. В то же время, на том же месте.
И ушел. Только набойки и сверкнули. Но мак, оставшийся лежать на столе, подтвердил реальность галлюцинации.
"Распил нам предстоит немалый" - подумал я и затянулся старым-добрым парламентом.