Индоиранцы
В еще больше давнешние времена праотцы иранцев и индийцев‑индоариев составляли один люд, который именуют протоиндоиранцами. Они - ветвь индоевропейской семьи и жили, как считают, тем, что разводили скот в южнорусских степях и к востоку от Волги. Возможно, они были полукочевниками и пасли скотин, овец и коз при помощи собак на сравнимо маленьких участках рядом с поселениями (в то время лошадка еще не была одомашнена). Их общество делилось на две главные группы: жрецы‑священнослужители и пастухи‑вояки (крайние были бы и охотниками). Условия степной жизни не достаточно содействовали развитию и изменениям актуального уклада. В течение веков устойчивого, постоянного стиля жизни, начиная, видимо, с IV-III 1000-летий до н.э., протоиндоиранцы сформировали такую стойкую религиозную традицию, что элементы ее сохранились до наших дней у их потомков - брахманов Индии и зороастрийцев Ирана.
Как считают, сначала III тысячелетия до н.э. протоиндоиранцы разделились на два различающихся друг от друга по языку народа - индоарийцев и иранцев. Все они еще оставались пастухами и, по‑видимому, имели торговые контакты с оседлым популяцией, жившим к югу от их. Из Месопотамии они заимствовали древесные повозки, в которые запрягали волов, а потом узнали о боевых колесницах. Для того чтоб ездить на этих колесницах, они ловили арканами и укрощали одичавших лошадок. Приблизительно в то же время вошла в употребление бронза. Горы, окаймляющие степи Центральной Азии, в особенности Алтай, владели обеспеченными залежами меди и олова, что давало возможность создавать орудие, и обитатели степей стали суровыми вояками.
По‑древнеирански нар означает «воин», «мужчина». Когда же вошла в употребление боевая колесница, то вояки стали именовать ратаэштар - букв. «стоящий на колеснице». С возникновением колесницы, запряженной лошадьми, прежняя размеренная жизнь уступила место новейшей - наиболее неспокойной и небезопасной. Начался реальный «героический век», когда вожди и их соратники отчаливали в походы на поиски добычи и славы, готовые совершать набеги на примыкающие племена и грабить иноземные селения. В старых стихах зороастрийских писаний говорится, что божественные существа сражались «так же, как отважные вояки на колесницах, опоясанные своим орудием, за завоеванное добро» (Яшт 113, 67) Время от времени добычей вояки становилось угнанное силой стадо. За славу величавого героя приходилось платить кровью убитых и страданиями слабеньких и беззащитных. В то буйное и тревожное время, когда правила сила, а не закон, по‑видимому, и жил Зороастр. И тогда находил он откровения: в чем, фактически, заключается смысл неспокойного земного существования человека?
Зороастр был священнослужителем, и, для того чтоб осознать сущность его откровения, необходимо знать все, что может быть, о той старенькой религии, которая его воспитала. К счастью, почти все можно узнать, сравнив более архаичные элементы в зороастрийских монументах и обрядах с древними религиозными произведениями Индии (в особенности с Ригведой) и с ритуалами брахманизма.
Зороастрийское священное писание понятно в совокупы как Авеста (заглавие это может означать что‑то вроде «Обоснованного изречения»).
Язык, на котором написаны эти писания, традиционно именуют авестийским, потому что он известен только по Авесте. Методом сопоставления этих разных материалов можно вернуть главные черты протоиндоиранских религиозных мнений и проследить их развитие в иранской среде до рождения Зороастра.