Илья Эренбург. Оправдание ненависти

[0gnev]

И.Эренбург || « Правда» №146, 26 мая 1942 года

«Партизанам и партизанкам - усилить партизанскую войну в тылу немецких захватчиков, разрушать средства связи и транспорта врага, уничтожать штабы и технику врага, не жалеть патронов против угнетателей нашей родины! Под непобедимым знаменем великого Ленина - вперед к победе!» (Из первомайского приказа Наркома Обороны товарища Сталина).

# Все статьи за 26 мая 1942 года.




Из всех русских писателей гитлеровские идеологи относятся наиболее снисходительно к Достоевскому. Гитлеровцам понравились сцены нравственного терзания, показанные великим русским писателем. Однако фашисты - плохие читатели, им не понять гения Достоевского, который, опускаясь в темные глубины души, озарял их светом сострадания и любви. Один из немецких «ценителей» Достоевского написал в журнальной статье: «Достоевский - это оправдание пыток». Глупые и мерзкие слова. Гитлеровцы пытаются оправдать Гиммлера Достоевским. Они не в силах понять жертвенности Сони, доброты Груни. Русская душа для них - запечатанная книга.

Русский человек по природе незлобив, он рубит в сердцах, легко отходит, способен понять и простить. Многие французские мемуаристы рассказывают, как русские солдаты, попав в Париж после падения Наполеона, помогали француженкам носить воду, играли с детьми, кормили солдатскими щами парижскую голытьбу. Даже в те черные годы, когда враг нападал на Россию, русские хорошо обращались с пленными. Петр после Полтавы обласкал пленных шведов. Наполеоновский офицер Соваж в своих воспоминаниях, посвященных 1812 году, называет русских «добрыми детьми».

Лет десять тому назад я попал в трансильванский город Орадеа Маре. Меня удивило, что в магазинах, в кафе, в мастерских люди понимали по-русски. Оказалось, что многие жители этого города во время мировой войны попали в плен к русским. Все они трогательно вспоминали годы, проведенные в Сибири или в Центральной России, подолгу рассказывали о доброте и участливости русских. Еще в начале этой войны я не раз видал, как наши бойцы мирно калякали с пленными, делились с ними табаком и едой. Как случилось, что советский народ возненавидел немцев смертной ненавистью?

Ненависть не лежала в душе русского человека. Она не свалилась с неба. Нет, ее наш народ выстрадал. Вначале многие из нас думали, что это - война как война, что против нас такие же люди, только иначе одетые. Мы были воспитаны на великих идеях человеческого братства и солидарности. Мы верили в силу слова, и многие из нас не понимали, что перед нами не люди, а страшные, отвратительные существа, что человеческое братство диктует нам быть беспощадными к фашистам, что с гитлеровцами можно разговаривать только на языке снарядов и бомб.

Есть русская пословица, в ней народ высказал свое отношение к справедливой и несправедливой войне: «Волкодав - прав, а людоед - нет». Одно дело убить бешеного волка, другое - занести свою руку на человека. Теперь всякий советский человек знает, что на нас напала свора волков.

Дикарь может разбить изумительную статую, людоед может с'есть величайшего ученого, попавшего на остров, населенный каннибалами. Немецкие фашисты - это образованные дикари и сознательные людоеды. Просматривая недавно дневники немецких солдат, я видел, что один из них, принимавший участие в клинском погроме, был меломаном и «любителем» Чайковского. Оскверняя дом композитора, он знал, что он делает. Искалечив Новгород, немцы написали длинные изыскания об «архитектурных шедеврах Нейгарда» (так дни называют Новгород).

На трупе одного немца нашли детские штанишки, запачканные кровью, и фотографию его детей. Он убил русского ребенка, но своих детей он, наверно, любил. Убийства для немцев - не проявление душевного разгула, но методическая деятельность. Убив тысячи детей в Киеве, один немец написал: «Мы истребляем маленьких представителей страшного племени»...

Конечно, среди немецких оккупантов имеются добрые и злые люди, но дело не в душевных свойствах того или иного гитлеровца. Немецкие «добряки», те, что у себя дома сюсюкают, катают на спине детишек и кормят немецких кошек паечной колбасой, убивают русских детей с такой же педантичностью, как и злые. Они убивают, потому что они уверовали, что на земле достойны жить только люди немецкой крови.

В начале войны я показал пленному немцу листовку. Это была одна из наших первых листовок, в ней чувствовалась наивность человека, разбуженного среди ночи немецкими бомбами. В листовке было сказано, что немцы напали на нас и ведут несправедливую войну. Гитлеровец прочитал и пожал плечами: «Меня это не интересует». Его не интересовал вопрос о справедливости: он шел за украинским салом. Ему внушили, что разбойные войны - эта заработок. Он шел добывать «жизненное пространство» для Германии и « трофейные» чулки для своей супруги.

В грабеже немцев нас поразили их деловитость, аккуратность. Это не проделки отдельных мародеров, не бесчинства разнузданной солдатни, это - принцип, на котором построена гитлеровская армия. Каждый немецкий солдат материально заинтересован в разбойном походе. Я написал бы для гитлеровских солдат очень короткую листовку, всего три слова: «Сала не будет». Это то, что они способны понять, и это то, что их действительно интересует.

В записных книжках немцев можно найти перечень награбленного; они считают, сколько кур с'ели, сколько отобрали одеял. В своем разбое они беззастенчивы, как будто они не раздевают живых людей, а собирают ягоды. Если женщина пытается не отдать немецкому солдату детское платьице, он ей пригрозит винтовкой, если она вздумает защищать свое добро, он ее убьет. Для него это не преступление: он убивает женщин, как ломают сучья в лесу, - не задумываясь.




Отступая, гитлеровцы сжигают все: для немцев русское население такой же враг, как Красная Армия. Оставить русскую семью без крова для них военное достижение. У себя в Германии они ходят на цыпочках, не бросят на пол спички, не посмеют помять травинку в сквере. У нас они вытоптали целые области, загадили города, устроили в музеях уборные, превратили школы в конюшни. Это делают не только померанские землепашцы или тирольские пастухи, это делают приват-доценты, журналисты, «доктора философии» и «магистры права», взращенные Гитлером.

Когда боец-колхозник увидел впервые деревню Московской или Тульской области, от которой остались только трубы да скворечницы, он вспомнил свою деревню на Волге или в Сибири. Он увидел в лютый мороз женщин и детей, раздетых, разутых немцами. И в нем родилась лютая ненависть.

Один немецкий генерал, приказав своим подчиненным безжалостно расправляться с населением, добавил: «сейте страх!» Глупцы, они не знали русской души. Они посеяли не страх, но тот ветер, что рождает бурю. Первая виселица, сколоченная немцами на советской земле, решила многое.

Теперь все у нас поняли, что эта война не похожа на прежние войны. Впервые перед нашим народом оказались не люди, но злобные и мерзкие существа, дикари, снабженные всеми достижениями техники, изверги, действующие по уставу и ссылающиеся на науку, превратившие истребление грудных детей в последнее слово государственной мудрости.

Ненависть не далась нам легко. Мы ее оплатили городами и областями, сотнями тысяч человеческих жизней. Но теперь наша ненависть созрела, она уже не мутит голову, как молодое вино, она перешла в спокойную решимость. Мы поняли, что нам на земле с фашистами не жить. Мы поняли, что здесь нет места ни для уступок, ни для разговоров, что дело идет о самом простом: о нашем праве дышать.

Ненавидя, наш народ не потерял своей исконной доброты. Нужно ли говорить о том, как испытания расширили сердце каждого? Нельзя без волнения глядеть на многодетных матерей, которые в наше трудное время берут сирот и делятся с ними последним.

Я вспоминаю девушку Любу Сосункевич, военного фельдшера. Она под огнем перевязывала раненых. Землянку окружили немцы. Тогда с револьвером в руке, одна против десятка немецких солдат, она отстояла раненых, спасла их от надругательств, от пыток.

Скромна работа другой русской девушки - Вари Смирновой: под минометным и ружейным огнем она, как драгоценную ношу, несет пачку с письмами на передовые позиции. Она мне сказала: «А как же иначе?.. Ведь все ждут писем, без письма скука с'ест…».

Но не только к своим живо участие в душе русского, он понимает и горе другие народов. Большая человеческая теплота чувствуется в обращении женщин многострадального Ленинграда к женщинам Лондона. Не раз бойцы меня расспрашивали о страданиях поруганного Парижа. Привелось мне присутствовать при том, как бойцы слушали заметку о голодной смерти, на которую гитлеровцы обрекли греков; и один боец, колхозник из Саратовской области, выслушав, сказал: «Вот ведь какая, беда!.. И как бы скорей перебить этих фрицев, людям помочь?».

Наша ненависть к гитлеровцам продиктована любовью, любовью к родине, к человеку и к человечеству. В этом - сила нашей ненависти. В этом - ее оправдание. Сталкиваясь с гитлеровцами, мы видим, как слепая злоба опустошила душу Германии… Мы далеки от подобной злобы. Мы ненавидим каждого гитлеровца за то, что он - представитель человеконенавистнического начала, за то, что он - убежденный палач и принципиальный грабитель, за слезы вдов, за омраченное детство сирот, за тоскливые караваны беженцев за вытоптанные поля, за уничтожение миллионов жизней.

Мы сражаемся не против людей, но против автоматов, которые выглядят, как люди, но в которых не осталось подлинно человеческого. Наша ненависть еще сильней оттого, что они с виду похожи на человека, что они могут смеяться, что они могут гладить коня или собаку, что они в дневниках занимаются самоанализом, что они замаскированы под людей и под культурных европейцев.

Мы часто употребляем слова, меняя их первоначальное значение. Не о низменной мести мечтают наши люди, призывая к отмщению. Не для того мы воспитали наших юношей, чтобы они снизошли до гитлеровских расправ. Никогда не станут красноармейцы убивать немецких детей, жечь дом Гете в Веймаре или книгохранилище Марбурга. Месть - это расплата той же монетой, разговор на том же языке. Но у нас нет общего языка с фашистами.

Мы тоскуем не о мести - о справедливости. Мы хотим уничтожить гитлеровцев, чтобы на земле возродилось человеческое начало. Мы радуемся многообразию и сложности жизни, своеобразию народов и людей. Для всех найдется место на земле. Будет жить и немецкий народ, очистившись от страшных преступлений гитлеровского десятилетия. Но есть пределы и у широты: я не хочу сейчас ни думать, ни говорить о грядущем счастье освободившейся от Гитлера Германии - мысли и слова неуместны и неискренни, пока на нашей земле бесчинствуют миллионы гитлеровцев.

Железо на сильном морозе обжигает. Ненависть, доведенная до конца, становится живительной любовью. « Смерть немецким оккупантам» - эти слова звучат, как клятва любви, как присяга на верность жизни. Бойцы, которые несут смерть немцам, не жалеют своей жизни. Их вдохновляет большое, цельное чувство, и кто скажет, где кончается обида на бесчеловечного врага и где начинается кровная привязанность к своей родине? Смерть каждого гитлеровца встречается со вздохом облегчения миллионами людей. Смерть каждого гитлеровца - это залог того, что дети Поволжья не узнают горя и что древние вольности Парижа снова подымут голову. Смерть каждого гитлеровца - это живая вода, спасение мира.

Христианская легенда изображала витязя Георгия, который поражает копьем страшного дракона, чтобы освободить узницу. Так Красная Армия теперь уничтожает гитлеровцев и тем самым несет свободу измученному человечеству. Суровая борьба и нелегкая судьба, но не было судьбы выше этой. // Илья Эренбург.

**************************************************************************************************************************************************
СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ.

Опять, говорят, на фашистском дворе
Сменились цепные собаки:
Погнали в отставку министра Дарре,
Назначили Герберта Баке.

Как видно, один только пес виноват,
Что дом разорен и амбар пустоват...

Худ. Кукрыниксы, текст С.Маршак



**************************************************************************************************************************************************
Гитлеровцы гонят латышей, литовцев и эстонцев на каторжную работу в Германию

СТОКГОЛЬМ, 25 мая. (ТАСС). Гитлеровские власти в оккупированных Литовской, Латвийской и Эстонской советских республиках усиливают насильственную вербовку рабочих для посылки в Германию. По сообщению газеты «Дейче цейтунг ин Остланд» от 3 мая, только из одной Вильнюсской области в последнее время насильственно отправлено в Германию свыше 4.800 человек. Гитлеровские газеты не скрывают, что население прибалтийских советских республик относится к посылке на работу в Германию как к отправке на каторгу. Газета «Дейче цейтунг ин Остланд» признает, что население считает подобные поездки «безумием» и что на вокзалах родители отправляемых «проливают горькие слезы». Эта же газета в номере от 12 мая выступила с резкими нападками и угрозами по адресу тех латышей, которые ропщут и выражают возмущение принудительной отправкой членов их семей на работу в Германию. Газета называет этих людей «болтунами», обвиняет их в том, что они «собирают и распространяют различные слухи и делают из мухи слона».

«Если им нехватает, - пишет газета, - пищи для разговоров, они принимаются за Германию, сеют недоверие к ней, стремясь подорвать сотрудничество с немцами». Газета пишет далее, что латыши выражают возмущение по поводу того, что «латышские студенты в Берлине подметают улицы и что латышские девушки, посланные в Любек, Киль и 'Гамбург, направляются не на предприятии, а в публичные дома».

Газета встревожена тем обстоятельством, что среди латышского населения «распространяются слухи о том, что в Германии тяжелое продовольственное положение и что настроение немецкого население является бурным». Газета призывает «пригвоздить к позорному столбу» этих латышей.

О том, какими методами пользуются гитлеровские «вербовщики», свидетельствует сообщение немецкой газеты «Ревалер цейтунг». «После освидетельствования, - пишет газета,- эстонцам через полицию были разосланы приказы о явке на сборный пункт. Каждый должен прибыть точно в срок, иначе он рискует быть доставленным полицией в принудительном порядке. Кто не выполнит приказа, тот подвергается наказанию». Эта же газета сообщает, что «завербованные» таким путем рабочие направляются в Германию под охраной воинских команд.

Газеты публикуют изредка письма, которые пишут литовские, латвийские и эстонские рабочие из Германии своим родным. Даже судя по этим письмам, прошедшим жесточайшую цензуру и «подправленным» в гестапо, можно видеть, что для иностранных рабочих в Германии установлен каторжный режим концлагерей. Так, в одном письме, помещенном в «Дейче цейтунг ин Остланд», сообщается, что «рабочее время длится целый день», что в лагерях установлен «строгий режим», отклонение от которого карается арестом и лишением продовольственного пайка.

☆ ☆ ☆

РАЗВАЛ ШКОЛЫ В ГЕРМАНИИ

СТОКГОЛЬМ, 25 мая. (ТАСС). Германские газеты признают, что школьное дело в Германии пришло в упадок. Газета «Дас рейх» пишет, что «школа потеряла свои прочные основы». Газета констатирует, что ученики не получают тех знаний, которые им должны были бы дать школы. «Выпускники, - пишет газета, - выходят из школ, не зная даже правил арифметики».

Германским школам недостает огромного количества учителей, которые мобилизованы в армию. «Война, - пишет газета «Кельнише цейтунг», - нанесла большой ущерб школе. Учительский состав значительно поредел. Свыше 5.000 мест учителей начальных школ остались вакантными. Большинство выпускников педагогических школ послано на фронт. К обучению детей привлечены педагоги, переведенные на пенсию, а подчас неквалифицированные люди».

Газеты указывают также на слабую посещаемость школ детьми в результате широкого распространения различных детских заболевании. «Националь цейтунг» сообщает о распространении среди немецких школьников дифтерита, скарлатины, тифа, оспы и других болезней. Газета указывает на необходимость усиленной борьбы с туберкулезом среди детей.

В германских школах установлена система слежки за школьниками и педагогами. «Кельнише цейтунг сообщает, что в баварских школах в каждом классе имеется классный руководитель, который является одновременно руководителем гитлеровской молодежи. Этот «классный руководитель» шпионит за учениками и учителями. Газета признает, что «между гитлеровской молодежью и школой существуют напряженные отношения».

☆ ☆ ☆

ГОЛОД В ФИНЛЯНДИИ

СТОКГОЛЬМ, 25 мая. (ТАСС) Хельсинкский корреспондент газеты «Вестманланд ленс тиднинген», указывая на исключительные продовольственные трудности в Финляндии, пишет:

«За последний год многие в Хельсинки так похудели, что их невозможно узнать. В Финляндии нет пшеничного хлеба. Хлеб пекут из грубой ржаной муки с большим количеством непригодных для употребления примесей. Вместо картофеля люди едят брюкву. Когда спрашиваешь жителей Финляндии, «если у вас нет хлеба, картофеля, рыбы, что же вы едите?», то следует ответ: «Мы всегда голодны».

Население Финляндии; продолжает газета, вспоминает страшную зиму 1918 года, но тогда нужда миновала скорее. Сейчас на это нет надежды. Особенно тяжело приходится финским детям. 20.000 детей, которым угрожала голодная смерть, были вывезены в Швецию. Большое количество детей направлено в Данию. Шведская газета «Хувудстадсбладет» сообщает, что Швеция с 15 нюня уже не будет больше принимать финских детей. По словам газеты, состояние здоровья прибывших в Швецию финских детей крайне плохое. У всех - явные признаки недоедания.

Финские власти продолжают грабить крестьян, отбирая у них последние крохи. Газеты угрожают крестьянам репрессиями за несдачу продовольствия, обвиняя их в «недостатке патриотизма».

**************************************************************************************************************************************************
Харьковское направление. Бойцы штурмуют немецкую линию обороны.

Фото Е.Копыта. (ТАСС).



★

См. также:
* * * Священная ненависть к немецким оккупантам
* * * Немецкий солдат
* * * Убей немца: 1942 год (в картинках)
* * * Убей немца: 1941 год (в картинках)
* * * Звериный облик немецкой армии
* * * Алкоголь и пьянство в немецкой армии
* * * Мы хотим одного - изничтожить ваше гитлерячье племя!

____________________________________________________
Д.Мануильский: О ненависти к врагу* ("Красная звезда", СССР)
Е.Кононенко: Гнев советского человека* ("Правда", СССР)
А.Толстой: Я призываю к ненависти ("Правда", СССР)
И.Эренбург: О ненависти** ("Красная звезда", СССР)
Наша ненависть к врагу* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Убей! ("Красная звезда", СССР)

Газета «Правда» №146 (8917), 26 мая 1942 года