Вл.Лидин. Плевелы
Вл.Лидин || « Известия» №25, 31 января 1942 года
Наши войска ведут наступательные бои с противником, неуклонно теснят его на запад, освобождают от немецких захватчиков все новые населенные пункты.
Бить врага все сильнее, все беспощаднее! Освобождать родную землю от немецких оккупантов! Громить, уничтожать одну германскую дивизию за другой! Не давать немцам передышки ни на один день! - эти задачи успешно выполняет доблестная Красная Армия.
# Все статьи за 31 января 1942 года.
Они вывели партиями из тюрьмы города Керчи семь тысяч человек и расстреляли их в Керчи 2-й, заполнив убитыми противотанковый ров. Отцы, матери и дети лежали в этом рву семейными группами, и матери еще сжимали в руках грудных своих детей. Немцы расстреляли четыре тысячи человек возле Феодосии, и стеной плача стал этот противотанковый ров, в котором уцелевшие близкие опознавали убитых. Немцы стреляли разрывными пулями, и людей с разможженными лицами можно было опознать только по остаткам белья. Раненые немцы привели в сознание нашего тяжело раненого в живот майора, чтобы он узнал полную меру мучений, которые они приготовили ему. Он умер в госпитале со срезанными лоскутами кожи и вырезанной звездой на груди.
В какой темной яме, в каких низинах человеческого духа родилась эта жестокость? Неужели только война вызвала к жизни эти страшные силы? Вернемся к прошлому, оно было недавно. Недавно еще, подготовляя удар против народов Востока и Запада, немцы жили мирной по внешности жизнью. Белые большие автобусы ходили по Курфюрстендамму в Берлине. В кафе семьями пили кофе и ели торты со взбитыми ставками. Показной мир царствовал на этих улицах Берлина.
Но в страшных застенках и концентрационных лагерях с невероятной жестокостью применялись мучения и пытки, и даже оттуда, из этих логовов, куда на прижизненную смерть загонялись неугодные люди, голоса протеста и отчаяния звучали на весь мир. Ни в одной стране хроника городских происшествий не была полна такого количества сексуальных убийств, как в Германии. Казалось, на весь мир поставляла Германия этих прославленных садистов, кровавым преступлениям которых посвящались самые крупные заголовки в газетах. Ни в одной стране, кроме Германии, не было легализованной печати гомосексуалистов, представляемой центральным их органом - газетой «Фрейндшафт». С неприкрытым цинизмом восхваляла эта газета половую извращенность, с которой во всем мире боролись уголовные кодексы. Ни в одной стране не было такого количества узаконенной порнографии, какую поставляла Германия.
Их эротика скотски груба и плоска. Она тем более груба и скотска, что с ней соседствуют белокурые Лотхен, самые сентиментальные стишки и самые сентиментальные изображения современных мадонн, которые призваны отождествлять семейные начала. Но там, где кончается семья, там начинается публичный дом, и нет такого свинства, на которое немец в отношении к женщине, покупаемой им, был бы неспособен.
Война кучами вывалила из офицерских чемоданов и солдатских вещевых мешков непристойные стишки и открытки и порнографические карточки. Все эти «карточки на поцелуй», грамоты на звание «производителей» и всевозможные «заповеди», которые мы находили у убитых и пленных, - только разновидность скотства. Где, кроме Германии, в открытках и даже в вещах можно найти фекальные изображения? Где, кроме Германии, в таком огромном количестве смакуются естественные отправления человека? Один почтенный исследователь посвятил после первой мировой войны два больших тома с цветными иллюстрациями доказательствам, что орудия, привязные аэростаты и прочно атрибуты войны основаны на фаллическом культе. Немцы всерьез изучали эту абсолютную порнографию, к тому же снабженную непристойными иллюстрациями. Под видом «истории нравов» прославленный немец Фукс давно демонстрировал перед миром историю всех непотребств, которые только знало человечество. Под видом глубоких исследований с немецкой добросовестностью насаждалась на весь мир порнография, и нет ни одной половой извращенности, которая отсутствовала бы в этом каталоге немецкой эрудиции.
В мирном строе жизни все это сдерживалось внешней культурой. Проститутки, которыми кишат города Германии, не должны приставать на улицах к мужчинам. Мужчина сам выберет то, что он ищет. Порнографические книги выходят под видом научных трудов. Сексуальные преступления создают новую литературу об их природе. Гомосексуалисты имеют свой печатный орган, который продается в газетных киосках рядом с «Фоссише цейтунг» или «Берлинер берзенкурьер».
Германская интеллигенция в этом обществе была одинока. Деятели большой германской культуры сейчас в изгнании или составляют население концлагерей. Жестокость немецких офицеров и солдат выдерживалась годами в подвалах фашизма. Садистам и сотрудникам печатного органа «Фрейндшафт» война предоставила полный простор. Семена жестокости, с планомерным тщанием посеянные в значительной части немецкого народа, дают ныне всходы. Все на потребу этим существам на двух ногах, которых нельзя уподобить людям. Они расстреливают женщин и детей разрывными пулями и насыпают жертвами своей садистской жестокости противотанковые рвы. Мы знаем, что не народ Гете и Шиллера выращивал эти плевелы. Лучшие люди Германии поднимают голос в защиту своего народа от палачей, опозоривших его перед всем человечеством. Наш народ им поможет. Именно во имя торжества лучших сил мы вырвем эти ядовитые плевелы, чтобы никогда, ни через какие очередные 25 лет и ни в каком виде они не возродились. // Вл.Лидин.
______________________________________
А.Толстой: Русский и немец ("Красная звезда", СССР)**
Уничтожение семьи и морали в фашистской Германии* ("Красная звезда", СССР)
************************************************************************************************************
3намя
Мы не знаем его имени. Он, верно, был молод и силен... Да, был. Потому, что теперь его уже нет. Есть тело, да и то, собственно, не все. Оно раскачивается на виселице посреди Софиевской площади ногами вверх и кровоточащей шеей к камням мостовой. Ему отсекли голову и оторвали руки. На груди выжгли звезду и гвозди вогнали в пятки. Уже десятые сутки январский ветер раскачивает поруганное тело, а вокруг стоят фашистские солдаты.
И когда на киевские улицы спускается ночь, он, замученный и трижды расстрелянный, шагает по городу. Шаги его громко звучат в отдалении от Софиевской площади у здания Академии наук, на улице Тараса Шевченко у сломанных танками тополей, на Крещатике и на горе возле Арсенала.
Эхо этих шагов отдается в Полесье, в Чигиринских ярах и на Каховской равнине - сверканием топора и винтовочными выстрелами партизан.
Усиленные патрули шныряют от дома к дому. Поблескивают штыки и гремят выстрелы. Но он не боится штыков и не страшна ему пуля. Виселицу его охраняют солдаты... Над Киевом - ночь, зловещая, темная ночь.
Одинокие, подгоняемые голодом люди жмутся к стенам, крадутся вдоль улиц. Они косятся на виселицу и торопливо идут дальше, дальше... Люди знают, за что повешен юноша. И они берегут память о нем в мыслях, в сердце, в слове. Это он, никому неизвестный, молодой, статный и смелый, в памятное утро убил врага.
В то утро над улицей, высоко над городом пылало красное знамя. И это было в занятом немцами Киеве.
Офицеры под'ехали на машинах к дому с маленькой башней. Черная лестница поползла с пожарного автомобиля вверх, вверх. По лестнице быстро поднимался солдат, держа в руках развернутый флаг, на котором извивалась черная свастика.
Солдат шел по карнизу, уже упало на крышу красное знамя. Солдат склонился над башенкой. Снизу на него смотрела толпа. Ветер рванул полотнище с эмблемой смерти. В ту же минуту солдат зашатался, зашатался флаг, и оба - вниз, на мостовую с высоты десяти этажей.
Железными клещами охватили фашисты квартал за кварталом, рыскали по домам. И его нашли.
Юноша стоял у стены. Простоволосый. В разорванном костюме. С виска бежала темная струйка. У него было широкое, открытое лицо.
Неторопливым взглядом вбирал он в себя улицу, дома, толпу, окруженную солдатами, фигуру офицера и разбитое тело на мостовой, и фашистское знамя, залитое кровью.
- Я стрелял, - сказал юноша. - Слава тебе, Украина!
Это были его последние слова.
You can watch this video on www.livejournal.com
А потом его подняли на виселицу. На грузовом автомобиле возили его по городу, с улицы на улицу.
Модернизированная виселица с его телом ползла дальше, вверх по улице Ленина, налево по ул. Короленко, мимо памятника великому Тарасу, вниз на улицу Саксаганского, налево на Красноармейскую и опять на Крещатик.
Ворчал мотор грузовика. Покачивалась виселица. Шесть палачей с автоматами в руках охраняли мертвого юношу. Так входил он в бессмертие, юноша, чье имя мы так и не узнали, но чья стойкость знакома нам - стойкость советского патриота. // Натан Рыбак. Перевод с украинского.
_______________________________________________
Н.Тихонов: В Киеве, на Крещатике ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Оккупанты в Донбассе* ("Красная звезда", СССР)
************************************************************************************************************
В Сухиничах
Здесь, в городе Сухиничи, немцы поначалу действовали согласно установленному ими стандарту. Прежде всего обшарили все склады, магазины, лабазы - нет ли чего, что плохо лежит: хлеба, желанного мяса и масла. Обшарив, ограбили. Правда, пожива оказалась очень незначительной, ибо все ценное наши организации и промышленные предприятия сумели до захвата города вывезти в безопасные места.
Такой оборот дела мало устраивал грабителей, как, впрочем, не устроил их и в других советских городах. Но, продолжая действовать по стандарту, носители «нового порядка», конечно, учредили марионеточное «самоуправление». Нашелся подходящий лакей. Без определенных занятий, пьяница, дважды отбывший при советской власти тюремное заключение за кражу и растрату, этот пигмей носил звучную фамилию Кариндосский, а в народе звался просто - Андрейка-прощалыга. Андрейка был спешно переименован в Отто Кариндоска и назначен городским головой, за полным именем и фамилией которого на третий же день по городу были развешены те же обычные, стандартные приказы:
«Не ходить по улицам после наступления темноты - расстрел».
«Не прятать красноармейцев и партизан - расстрел».
«Сдать оружие, за несдачу - расстрел».
И так далее: о трудовой повинности, о плате за лечение (кстати, неизвестно какое, потому что гражданских лечебниц в городе не было), о запрещении собираться группами…
Люди Сухиничей привыкли ходить в кино, помещавшееся в хорошем, просторном здании. А пришли немцы, эти «носители культуры», и открыли в здании кинотеатра конюшню. Здесь, таким образом, они также не отступили от стандарта. Ведь в Музее Чайковского в Клину у них был гараж, а в Доме культуры в Можайске - не то склад горючего, не то склад боеприпасов.
Люди Сухиничей регулярно мылись, ходили в баню, а пришли немцы и закрыли для гражданского населения доступ в баню. С утра до позднего вечера мыли они там своих солдат, обрадовавшись представившейся, наконец, возможности хоть немного почистить завшивевших и запаршивевших вояк. Разве не стандарт?
Было, однако, в Сухиничах и много такого, что отнюдь не является стандартным. Вот, например, обязательная принадлежность каждого захваченного города - немецкое кладбище. Обычно оно бывает одно и располагается в центре города, строго распланированное, с ровными рядами березовых крестов. В Сухиничах было не одно, а два кладбища, и не в центре города, а подальше от глаз - на окраинах. Хоронили так, чтобы никто не видел, а если кто и видел, чтоб молчал. Секрет этой таинственности об'ясняется просто: вырывали минами огромные ямы, навалом валили в них трупы, сколько влезет - 30-40-50, потом засыпали и ставили скромный крестик, поименовав на дощечке пять-шесть фамилий фрицев.
Стандартом стало и то, что, оставляя наши города, захватчики безжалостно жгут их, уничтожают дома, взрывают электростанции, водопровод, хлебозаводы и хлебопекарни, словом, создают «зону пустыни». Но что такое в Сухиничах? Наш самолет делает один, и два, и три круга над городом. Всего лишь несколько пожаров, а еще вчера здесь был противник.
Электростанция действует. Дымится хлебозавод. Неприкосновенна бадья, где уже идет дезинфекция и дезинсекция. Цела и водокачка с господствующей над ней водонапорной башней. И всюду трофейные машины, машины, обращенные в сторону отхода противника, огромная гора бочек на центральной площади, а на станциях - десятки паровозов, глядящих туда, где сейчас продолжают развертываться бои.
Об'яснение этому нестандартному явлению дает тот факт, что враг был вышиблен из города быстрым и решительным натиском. Враг попросту не успел произвести здесь своей чудовищной, разрушительной работы.
Сухиничи являлись важным стратегическим пунктом для противника. Сюда пучком сходятся железные дороги, идущие на Смоленск, Брянск, Тулу, Калугу; по этим дорогам было удобно возить подкрепления и увозить награбленное. К городу ведут многочисленные шоссейные и улучшенные дороги. Именно поэтому так и цеплялись за город немцы, ведя ожесточенные бои на подступах к нему и создавая крепкую оборону. Эта оборона была сломана бойцами командира Кирюхина.
Все усилия противника разбились о наступательные действия наших частей. Окружив некоторое время тому назад город, они перерезали пути отступления врага, разрушив в частности в ряде пунктов железнодорожное полотно. Блокированные, но располагающие значительным количеством артиллерии и боеприпасов, несколько тысяч немецких солдат и офицеров оказывали бешеное сопротивление. Сомкнутое вокруг города кольцо наших частей им ни разу не удалось прорвать. На выручку осажденных были брошены свежие силы с заданием любой ценой прорвать осаду. И эти попытки ни к чему не привели.
В последние дни бои за Сухиничи стали еще более ожесточенными. Доблестные бойцы Красной Армии истребляли и немецкий гарнизон, и передовые подразделения противника. Фашистское командование отдало приказ мелкими группами просачиваться через окружение. Броском, предпринятым в ночь на 29 января, наши бойцы овладели городом, похоронив на его улицах основную часть немецкого гарнизона.
Так был взят город Сухиничи, и так он выглядит сейчас, еще один наш город, ставший советским. И, сколько бы ни изощрялось немецкое командование в попытках об'яснить отступление своих частей «планомерным отходом на новые позиции», ему не удастся скрыть основного: отступают немецкие вояки под неукротимым натиском Красной Армии и тысячами трупов устилают свой путь. // В.Беликов, спец. корреспондент «Известий». СУХИНИЧИ, 30 января. (Доставлено самолетом).
***********************************************************************************************
ГОРОД СУХИНИЧИ - СНОВА СОВЕТСКИЙ! 1. Бойцы N-ской части вступают в город. 2. Среди многочисленных трофеев, оставленных здесь бежавшим врагом, насчитывается огромное количество бочек с горючим. На снимке - часть трофейного горючего, оставленного немцами на одной из площадей города. 3. Поспешно отступив под натиском наших войск, враг не успел вывезти даже то, что уже было погружено на железнодорожные платформы. На снимке - исправные немецкие танки, оставшиеся на станции Сухиничи.
Фото специального военного корреспондента «Известий» С.Гурарий. (Снимки доставлены на самолете летчиком Исайчевым).
________________________________________________
Фашисты боятся партизан пуще огня** ("Красная звезда", СССР)
Немцы боятся партизан пуще огня ("Красная звезда", СССР)
Письма, написанные кровью* ("Известия", СССР)
Советские партизаны - гроза германской армии* ("Красная звезда", СССР)
Страх гитлеровцев перед советскими партизанами* ("Красная звезда", СССР)
Газета «Известия» №25 (7711), 31 января 1942 года