А.Розен. Виселица в Старой Руссе
А.Розен || « Известия» №82, 8 апреля 1943 года
Социалистическое соревнование в марте принесло новые успехи нашей индустрии. В предмайском соревновании не должно быть ни одною отстающего предприятия! Добьёмся в апреле ещё более высоких темпов производства, всемерно усилим помощь фронту!
# Все статьи за 8 апреля 1943 года.
Взгляните на этот снимок, товарищи! Он сделан рукой профессионального вешателя в тот момент, когда его друзья, такие же палачи, закончили расправу над двумя безвестными советскими гражданами.
Этот снимок найден в бумажнике немецкого снайпера, ефрейтора 5-й роты 30-го мотополка Альфреда Фаульхабера, захваченного на-днях в плен на одном из участков фронта южнее озера Ильмень.
На допросе Фаульхабера спросили, откуда у него снимок. Немец заявил, что он «подарен ему дядей», затем заменил эту версию другой, но в конце-концов не смог уйти от истины и рассказал подлинную историю снимка.
Был четверг, 15 октября 1942 года. Альфред Фаульхабер, немец из Судетской области, работавший в ремонтных мастерских дивизии, проходил по Вокзальной улице в Старой Руссе. Здесь он увидел, что группа солдат 30-го мотополка, - все его друзья, - сооружает у стены разрушенного дома виселицу.
- Фамилии солдат помните?
- Руководил унтер-офицер Лееман, работали ефрейтор Гетлихер, солдат Вихе, ефрейтор Мюллер, ефрейтор Иошке.
Сооружение виселицы близилось к концу, и Фаульхабер решил подождать. Он хотел насладиться зрелищем казни.
Около десятка местных жителей, рассказал Фаульхабер, собралось вокруг виселицы. Послышались возгласы возмущения. Жителей разогнали прикладами. Из соседнего дома вывели двух советских граждан со связанными руками.
Казнь свершилась. И в этот самый момент Альфред Фаульхабер достал свой фотоаппарат и зафиксировал на плёнке садистские улыбки гитлеровских вешателей.
Алфред Фаульхабер признал, что «русские держали себя мужественно, до последней минуты своей жизни ругали немцев и не только не просили пощады, но ещё угрожали...»
Мы не знаем фамилий советских патриотов, граждан Старой Руссы, казненных немцами на Вокзальной улице 15 октября 1942 года. Но зато мы знаем вешателей. Вот они на снимке, солдаты 5-й роты 30-го мотополка. Это они под руководством унтер-офицера Леемана совершили расправу над советскими людьми.
Их преступление не будет забыто. Они здесь, под Старой Руссой. Наступит и для них час возмездия. Наступит час, когда вся священная советская земля будет освобождена от немецких разбойников. Наступит час, когда ни одного вооружённого немца не останется на нашей территории.
Боец, отомсти же немцу-зверю за повешенных в Старой Руссе. Не забудь имена палачей. Запомни этот день: пятнадцатое октября 1942 года. // А.Розен. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
________________________________________________________
Харьков, Орел, Старая Русса* ("Красная звезда", СССР)
Откровения фашистского ублюдка ("Красная звезда", СССР)**
************************************************************************************************************
История одного взвода
Взвод немцев отсиживался в грязной землянке. Было это южнее Ладожского озера. Командовал взводом старший фельдфебель Вейс. Солдаты ненавидели своего старшего фельдфебеля. Вейс презирал своих солдат. Пруссаки терпеть не могли австрийцев, австрийцы втихомолку издевались над пруссаками. «Мармеладные братья» - называли они пруссаков за жадную приверженность к подслащенной эрзац-дряни, именуемой мармеладом. Впрочем все они по справедливости стоили друг друга.
Герман Пуль был приказчиком галантерейного магазина в Гельзенкирхене. Бумажные воротнички, дешёвые запонки, цветистые подтяжки - о, в этом мирке прилавка Герман Пуль чувствовал себя уверенно. Ещё увереннее чувствовал он себя, когда под Шлиссельбургом избил русского старика-колхозника. Ведь это ему ничем не угрожало. Но когда Герман Пуль очутился в грязном блиндаже и осмотрелся, он почувствовал себя неважно.
Отто Шон думал, что установление « нового порядка» в Европе как-нибудь обойдётся без него. У него на это были свои основания. Он работал на военном заводе. Кроме того, он плохо слышал, кроме того, он плохо видел. За ним было нелестное прозвище: «одноглазый Отто». Но вот придумал тотальную мобилизацию Гитлер, и «одноглазого Отто» вытащили за шиворот с завода и бросили в синявинские торфяные болота.
Не очень мечтал о воинской славе и Артур Майшейдер, но зато русским фарфором он очень интересовался. Артур и его папа держали гостиницу. В гостинице суррогатное кофе выдавалось за ароматное чёрное мокко. Фарфор и гобелены придали бы респектабельность заведению. Когда Артур оказался под Ленинградом, обстоятельный папа поручил сынку выяснить, где выгоднее открыть отель: в самом Ленинграде или в одном из его пригородов.
Тяжёлая рука была у долговязого Вейса. У него была своя кровать, притащенная из квартиры русского инженера. Никто не имел права к ней подходить. У него был свой столик, доставленный из той же квартиры. Никто не имел права пользоваться этим столиком. Он не выносил, чтобы в блиндаже громко говорили. Ему казалось: сейчас в блиндаж влетит граната, брошенная рукой русского разведчика, привлечённого голосами. «Молчать, держать морду на замке!» Фрицы не обижались, они привыкли.
Однажды рядовой Мориц Неккер не выдержал. При раздаче очередной порции похлебки он зло заговорил, что кто-то их обкрадывает. Старший фельдфебель рассвирепел. Он выставил вперед свою лошадиную нижнюю челюсть: «Трус! - закричал он. - Смотри у меня, Мориц Неккер. Смотри, чтобы не было тебе худо». Неккер огрызнулся: «Ещё неизвестно, кто здесь больше трус». Все сделали вид, что ничего не слышат, хотя отлично понимали, кого имел в виду Мориц Неккер. Так отсиживался взвод в землянке, пока не пришёл для него черный день. Фрицы испытали на себе силу русского удара, и взвод перестал существовать. Тот, кто не поднял руки, отправился к праотцам, и Вейс в первую очередь.
«... Артиллерийский огонь такой силы! Потом танки, с ними пехота. Ничего не оставалось, как поднять руки» - так об'яснил происшедшее Иоганнес Теннесен.
«... Когда раздалась боевая тревога, мне поспешно всучили винтовку. Бог мой, но я ведь не умею стрелять, я же пекарь. Фельдфебель заорал: «Чорт возьми! Если ты не возьмёшь винтовки, то...» Я решил покончить со всей этой музыкой. Забрался в воронку и стал ожидать ваших...»
Не только эрзац-солдаты подняли руки. Подняли и старые кадровые солдаты, прошедшие сквозь огонь и воду и медные трубы. Вот он, один из них - обер-ефрейтор Леонард Кецель. Запачканная торфяной жижей куртка, заплатанные сапоги, рыжая щетина, солдатская выправка и пустые, холодные глаза. Леонард Кецель видел многое и в песках Африки, и в фиордах Норвегии. И этот солдат разбойничьей армии тоже поднял руки. «Я в войне кое-что понимаю, можете мне поверить...»
Так подняли руки они - и приказчик галантерейного магазина, и хозяин отеля, и заводской служащий, и кулацкий сынок. Они мечтали когда-то о победном марше до Урала. И вот они едут туда, на Восток, но только в лагерь для военнопленных. // Д.Славентатор. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
_____________________________________________________
"Стерилизованный гренадер" ("Известия", СССР)
"Черные мысли" солдат немецкой армии* ("Красная звезда", СССР)
************************************************************************************************************
Одна станица
Когда позади тебя сотни и сотни километров пути по земле, которую жёг, грабил, истязал и калечил враг, то, кажется, вряд ли где-нибудь впереди ты станешь свидетелем страданий и народного горя, превосходящих ранее виденное, и сердце твоё способно будет сжаться ещё большей болью, и к иссохшей гортани твоей подступит и станет душить с новой силой и искать выхода горький клубок жажды мести. И вот ты идёшь вперёд. На этих новых километрах освобождённой земли ты не встретил ничего такого, чего нельзя было бы ожидать от немцев. Злодеяния, чинимые ими, однообразны. Это - однообразие кошмара, который можно развеять только огнём пушек и пулемётов, подавить ударами бомб и гусеницами танков.
Я побывал в станице Славянской, из которой наши войска недавно выбили немцев. Кто на Кубани не знает Славянскую? Она была достопримечательностью края. Представьте себе гигантский сад на берегах судоходной реки. Пирамидальные деревья оторачивают его просеки-улицы, вдоль которых белеют ряды казачьих, крытых черепицей и железом хат. Не было на Кубани более изобильной, многолюдной, цветущей станицы. И вот она лежит перед нами: голая, обезлюдевшая, разорённая. Старик-рыбак сидит на берегу реки у взорванного немцами моста. Злобный норд-ост пронизывает его до костей. Но он даже не пытается укрыться от порывов ветра. Он предлагает подходящим в реке бойцам свою лодку - единственное уцелевшее у него имущество. Сыны его на фронте, внук его расстрелян немцами, дом его сожгли немцы. Трупный смрад стоит в изуродованных садах. Розовая дымка вешнего цветения окутает их и в этом году, но печален будет этот праздник природы над могилами замечательных садоводов Славянской, вокруг их разрушенных жилищ.
Среди садов, подступивших к восточному берегу реви, ещё всего несколько дней назад существовал хутор Золотаревский. В нём насчитывалось четыреста дворов. Напрасно вы будете искать хутор: он полностью уничтожен немцами. Они не жгли хаты. Они взорвали их, эти опрятные казачьи мазанки, одну за другой - все четыреста. Никакими соображениями военного характера нельзя, конечно, об'яснить этот акт холодной мстительности немецкого зверья. Хутор не был крепостью. Но он показал себя подлинной твердыней русского духа: жители его не подчинились приказу немецкого офицера перебраться следом за отступающим врагом на западный берег реки. Они предпочли остаться среди развалин, жить в землянках, но дождаться своих.
Местная колхозница говорила мне:
- Мы прислушивались к каждому выстрелу: не наши ли? И однажды легли и проснулись и услыхали первое за восемь месяцев русское слово: «Но!» Скрипели колёса, и кто-то понукал лошадь не по-немецки - «Йе!», а по-русски, и женщины бросились было туда, но потом подумали, что, может, это гонят наших арестованных, и побоялись, что немцы будут стрелять, а это, действительно оказались наши бойцы, и тогда все бросились туда, и кто смеялся, кто падал на-земь, и даже папа мой, вы его видели, какой он старый, плакал. И у нас на квартал была одна корова, мы её прятали, чтобы её не с'ели немцы, и мы поили своих молоком, и угощали кто чем мог, - мы не знали, как выразить свою радость...
Женщина показала на разваленные взрывами хаты, на обломанные ветки яблонь, на свою полуторагодовалую дочку, вздрагивавшую всем тельцем при каждом стуке, и сказала:
- Но у меня нет ещё удовлетворения мести, и я не могу так жить!..
Именно так сказала она, я дословно записал, что она говорила.
Рыбак перевез нас на тот берег. Бойцы перекинули через шею ремни автоматов и гуськом потянулись к центру станицы. Старик медленно работал тяжёлыми веслами. Вдруг он обернулся к нам и окликнул уходящих:
- Эй, диты!
До этого он не сказал нам ни слова. Бойцы остановились. Может быть, кто-либо из них забыл что-нибудь в лодке или старику надо было сказать им что-то очень нужное.
- Эй, диты! - донеслось до нас со средины реки. - Вы тово... бейте его покрепче, немца-то! И тово... гоните его подальше!..
На первом же перекрестке улиц мы прочитали надпись: «За переход в этом месте - расстрел!» На следующем столбе было наклеено печатное об'явление. Вот его текст:
«Иван Ношка из Петровской наказан смертью через повешение, потому что он перерезал часть телефонного кабеля и этим совершил саботаж. Об этом оповещается население станиц Славянской и Петровской. Фельдкомендант»
От станичников я узнал, что Ивану Ношке не было семнадцати лет. Тело его висело пять суток, едва не касаясь земли, так, что люди в сумерки наталкивались на него. Свой страх перед «партизанами и саботажниками» немцы стремились подавить, терроризируя местное население. В первый же день прихода в станицу они взяли заложников с каждого квартала и расстреляли их.
- Моего отца румыны зарезали, - рассказывал мне Борис Смык, восемнадцатилетний колхозник.
Он показал ножевые порезы на своей ватной куртке. Удар был нанесён со спины под левую лопатку и пришёлся, видимо, в сердце.
- Вот в этом ватнике ходил мой отец. За что они его убили? Разве можно было об этом спрашивать?! Ну, я спрошу с них, пойду вот в армию. Они от-ве-тят!..
Инженер Л-ч выкопал сегодня из могилы в саду трупы своей жены и 12-летней дочери. Они были замучены немцами на его глазах.
Ветер грохочет сорванным железом крыш. Под ногами хрустит битое стекло. Рваные провода свисают над улицами, по которым бродят редкие пешеходы. Люди вылезли из вырытых ими ям и землянок. Обескровленные лица. Обветшалая одежда. Наконец-то они могут вздохнуть полной грудью! Вот идёт женщина. Покачиваясь, как от смертельной усталости, она несёт ведёрко капусты. Это всё, что удалось Марье Семёновне Дзюба сохранить от прожорливых фрицев в своём кротовом жилье.
- Не дай бог, детка, что они с нами сделали! - говорит Дзюба, и слёзы текут по её щекам.
Сколько ей лет? Трудно, невозможно определить. Эти восемь месяцев неволи стоили ей целой жизни. Впрочем, в станице остались только пожилые люди да дети до 12 лет. Где остальные?
- Немец угнал!
В центре станицы по улице Красной был некогда тенистый сад, цвели в нём цветы, играли дети, девушки пели песни. Немцы превратили его в солдатское кладбище. Геометрические прямоугольники могил. Чёрная каска, как ворон с когтями-свастикой, на каждой могиле. Сотни прямоугольников, сотни касок. На каждой могиле был ещё и крест. Но кресты немцы, отступая, спилили и увезли с собой. Это ново. Видимо, массовое производство надгробных крестов отстаёт у них от фактической потребности. Эти кресты им ещё пригодятся!
Над дверями стансовета развевается красный флаг. Сейчас в стансовете собрался актив. В большинстве это люди обстрелянные, получившие боевую закалку в партизанских отрядах. Председатель стансовета Поликарп Зозуля вошёл в станицу вместе с нашими передовыми частями. Он и до немцев председательствовал в Славянском Совете. Сотни больших и малых задач и вопросов, неизменно возникающих с момента освобождения советского села от фашистской погани и требующих немедленного разрешения, захватили его целиком.
- Ще дома не бул! - говорит Зозуля и просит Бориса Смыка сбегать до дому, разыскать его семейных и сказать, что он уже здесь, где ему и следует быть, и что пусть родные не тревожатся, если он и в эту ночь не выберет часа, чтобы навестить их.
- Первое и основное, - говорит он затем, извинившись перед активом за то, что отвлёкся от дела, - первое и основное, товарищи, это выявить наши колхозные возможности и по-большевистски взяться за подготовку в севу. Наши орденоносные колхозы «Красный таманец», имени Карла Маркса...
Говорит Зозуля неторопливо и не очень складно, но посмотрите на просветленные лица внимающих ему людей: самый пламенный и опытный оратор позавидовал бы Зозуле. Жадно ловят люди его слова, и каждое слово ложится, как кирпич на общей стройке, весомо и к месту, утверждая незыблемость основ привычного советского бытия.
Во дворе тем временем красноармейские жены станицы организовали сбор подарков для Красной Армии, и столы и ящики уже ломятся от глечиков со сметаной, яичек, кусков сала, мешочков с мукой, крупой, сушёными фруктами.
- Ось крупичек трошки, та узварчику, - говорит молодуха, присоединяя свой дар к тому, что уже принесено. - Муж вернется - все будет!..
Сколько любви в этих скромных приношениях! И сколько веры в этих словах! // П.Белявский, спец. корреспондент «Известий». Станица Славянская, Кубань.
_________________________________________
К.Симонов: Это было на Гомельщине** ("Красная звезда", СССР)**
Убийства и истязания советских граждан* ("Красная звезда", СССР)**
************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
Утреннее сообщение 7 апреля
В течение ночи на 7 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
★
Южнее Изюма части Н-ского соединения отбили атаку гитлеровцев. Артиллерийским, миномётным и ружейно-пулемётным огнём истреблено до двух рот немецкой пехоты, подбиты танк и бронемашина противника.
★
На Западном фронте артиллеристы Н-ской части обстреляли автоколонну противника. Разбито до 10 немецких автомашин с боеприпасами. На другом участке наши разведывательные группы истребили 70 немецких солдат и офицеров.
★
В районе среднего течения Северного Донца бойцы Н-ской части отразили атаку противника. На поле боя осталось 80 вражеских трупов. Огнём артиллерии уничтожен ряд немецких дзотов вместе с их гарнизонами. Советские лётчики в воздушных боях в течение вчерашнего дня сбили 4 немецких истребителя.
★
Западнее Ростова на Дону разведчики одной нашей части ночью совершили налёт на позиции противника, истребили несколько десятков гитлеровцев и взорвали склад боеприпасов. Захватив вражеский миномёт и несколько пулемётов, разведчики вернулись в расположение своей части.
★
На Волховском фронте на одном участке противник двумя группами пытался атаковать наши позиции. Огнём из всех видов оружия немцы были отброшены с большими для них потерями. На другом участке артиллеристы Н-ской части подавили огонь миномётной и двух артиллерийских батарей противника.
★
Партизанский отряд имени Ленина, действующий в одном из районов Украины, взорвал немецкий бронепоезд. Отряд винницких партизан 29 марта ночью проник на узловую железнодорожную станцию и уничтожил немецкую охрану. Партизаны взорвали 2 паровоза и разрушили железнодорожные пути.
★
У неизвестного немецкого солдата, убитого на Кубани, найдено неотправленное письмо на имя Гильды Баумгартнер. Ниже публикуется перевод письма: «...Я не спал почти трое суток. Могу сказать тебе, что у нас, на фронте, очень плохое настроение. Русские не дают никакой передышки. Мы отдали Кавказ, хотя он стоил нам бесконечно много жертв. Десятки тысяч немецких солдат здесь пожертвовали жизнью и всё без смысла. Русские вернулись и стали хозяевами этих чудесных мест, которые мы уже считали своими.. Я уже говорил, когда был дома, что мы никогда не покорим русских. Со мною не соглашались, мне не верили, а ведь теперь это говорит каждый солдат...»
★
Ниже публикуется акт о зверствах немецко-фашистских мерзавцев в деревне Бараново Смоленской области: «В первые же дни оккупации немецкие бандиты ограбили всех жителей деревни. Перед отступлением гитлеровцы забрали подчистую последние остатки продовольствия, вещи и всё, что случайно уцелело от предыдущих грабежей. Под угрозой смертной казни немцы насильно угнали на каторгу в Германию 40 человек. За отказ ехать в фашистское рабство немецкие палачи расстреляли Евдокию Кожинову, Григория Кожеварова, Петра Кузнецова, Ивана Кудрявцева, Александра Гаврикова и других. Изверги убили 17-летнюю девушку Любовь Трофимову за сопротивление немецкому офицеру, который пытался её изнасиловать. Заступившуюся за свою дочь Фёклу Трофимову гитлеровцы убили вместе с дочерью. За время хозяйничанья немцев число жителей нашей деревни сократилось наполовину. От имени и по поручению граждан деревни Бараново мы требуем сурово и беспощадно наказать немецких бандитов и разбойников за все их подлые и гнусные злодеяния». Акт подписали жители деревни Бараново - А.Пронникова, Л.Островский и Я.Трофимов.
Вечернее сообщение 7 апреля
В течение 7 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
★
6 апреля частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 30 немецких автомашин с войсками и грузами, взорван склад боеприпасов, подавлен огонь 10 артиллерийских и миномётных батарей противника.
★
В районе Изюма наши части укрепляли свои позиции. За последние дни противник в бесплодных атаках на этом участке фронта понёс большие потери и в течение дня активности не проявлял. Артиллеристы и миномётчики Н-ской части уничтожили 3 вражеских дзота, 8 автомашин с грузами, подавили огонь миномётной батареи и рассеяли скопление немецкой пехоты.
★
На Западном фронте наши войска укрепляли занимаемые рубежи. Огнём артиллерии, миномётов и пулемётов уничтожено до 200 немецких солдат и офицеров и разбито 4 орудия противника. На одном участке рота немецких автоматчиков пыталась разведать систему нашей обороны. После короткого боя гитлеровцы были отброшены на исходные позиции. На поле боя осталось несколько десятков вражеских трупов.
★
Южнее гор. Белый бойцы Н-ской части выбили противника из двух населённых пунктов. Захвачены пленные и трофеи. На другом участке немцы пытались атаковать наши позиции, но были рассеяны ружейно-пулемётным огнём. Артиллеристы части, где командиром тов. Чиннов, произвели огневой налёт на расположение немцев. Разрушено несколько дзотов, и уничтожена миномётная батарея противника.
★
B районе Белгорода замаскированные в складках местности орудия противника обстреливали наши боевые порядки. Младший сержант Белых, красноармейцы Горелов, Вдовин, Каретин, Тропин, Солощенко и Земляниченко, захватив с собой телефон, незаметно проникли в тыл немцев и обнаружили месторасположение вражеских батарей. Разведчики окружили дом, где находились немецкие артиллеристы, убили часового, затем ворвались в помещение и истребили 20 гитлеровцев. Вызванные по телефону советские танки уничтожили 9 орудий противника.
★
Успешная деятельность партизанских отрядов Ленинградской области вызвала беспокойство среди немецко-фашистских захватчиков. Командующий войсками по охране тыла северо-восточной группировки немецких войск генерал-майор Шпейман снарядил против партизан крупную карательную экспедицию. 20 марта немецкие войска начали широкие операции против ленинградских партизан. Советские патриоты, уклоняясь от лобовых ударов численно превосходящих сил противника, совершали непрерывные налёты на тылы и фланги гитлеровцев. За несколько дней боёв, по неполным данным, партизаны истребили более 1.000 немецких солдат и офицеров, сожгли и подбили 8 вражеских танков. Захвачены трофеи, в числе которых много пулемётов, винтовок и боеприпасов.
★
Немецко-фашистские мерзавцы учинили чудовищное злодеяние над жителями деревни Палкино, Смоленской области. Гитлеровцы согнали 30 женщин и детей в три дома и живьём сожгли их. Сгорели Александра Фомина и её четыре дочери в возрасте от 4 до 9 лет, Анастасия Васильева и её две дочери, Екатерина Гытина с грудным ребёнком и другие. Немецкие бандиты сожгли в деревне жилые дома и хозяйственные постройки колхозников.
★
В Парижском районе (Франция) скрывается много немецких солдат, дезертировавших из армии, как только они узнали, что их части перебрасываются на советско-немецкий фронт. Специальные отряды эсэсовцев и жандармов день и ночь охотятся за дезертирами. В конце марта в Париже и его окрестностях задержано около 300 дезертиров. По приказу генерала фон Рундштедта расстреляно 90 немецких солдат. дезертировавших из своих частей. // Совинформбюро.
________________________________________________
П.Лидов: Пять немецких фотографий ("Правда", СССР)**
А.Довженко: Смотрите, люди! ("Правда", СССР)**
Т.Тэсс: Восемь немецких фотоснимков* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Мы не забудем эту виселицу, не забудем и не простим! ("Красная звезда", СССР)**
Газета «Известия» №82 (8075), 8 апреля 1943 года