Во имя победы
С.Крушинский || « Комсомольская правда» №67, 21 марта 1945 года
Красная Армия непрерывно наносит мощные удары по врагу. Вчера наши войска овладели городом Браунсберг в Восточной Пруссии и городом Альтдамм, ликвидировав сильно укрепленный плацдарм немцев на правом берегу Одера, восточнее Штеттина.
Слава нашим доблестным воинам - героям сокрушительного наступления!
# Все статьи за 21 марта 1945 года.
(От военного корреспондента «Комсомольской правды»)
Товарищи Павла Зайцева рассказывают, что это был юноша светлого характера, жизнерадостный и открытый. Он любил говорить о своих брянских лесах, некогда шумевших над головой Ильи Муромца. Любил он еще загадывать, как воротится после войны на родину, построит матери новую хату. Если кто-нибудь со вздохом замечал, что еще неизвестно, останемся ли живы, он говорил на это, что о смерти никогда не думает и другим думать не советует - слишком много ей чести.
И вот этот самый Павел Зайцев в разгаре боя за Одер сам, по собственной сознательной воле, принял смерть ради победы. Он бросился на стреляющий вражеский пулемет, своей грудью прикрывая товарищей. Никому не поведал он, да и не мог поведать, последних своих мыслей, и теперь товарищи, пытаясь разгадать и представить их, обращаются к истории короткой жизни Павла Зайцева.
Зимой по дороге на фронт Павел Зайцев заглянул в родное село Борочевка, на Брянщине. На месте отчего дома увидел он лишь сугроб сыпучего снега. Он узнал, что младшего его брата немцы увели в рабство. Постаревшая мать плакала, и Павел своими загрубевшими ладонями утирал слезы на ее щеках. Говорил ли он ей, что немцы еще тысячу раз раскаются в своих преступлениях?.. Быть может, и не говорил, но во всяком случае слезы матери вспоминались ему потом даже в самых жаркие боях. А сам он - разве он мало перенес от немцев? Разве не по их вине он, едва окончив десятилетку, должен был отдать свою молодость невзгодам и опасностям войны? Да и не только собственное горе жжет русское сердце: разве мало видел Зайцев на своем солдатском пути и пепелищ и безымянных могил?..
Павел Зайцев прошел школу этих лет. Без боязни ошибиться можно сказать, что мысль о Родине, о ее страданиях пришла ему в голову в последнюю минуту и помогла ему принять то решение, совершить тот подвиг, который сохранится в памяти народной, ибо несет отпечаток героического характера русского человека.
Кроме собственной совести, собственных убеждений, есть у солдата еще один источник вдохновения. Это приказ командира и интересы боя.
При переправе через Одер как раз создалось положение, которое потребовало от каждого предельного напряжения сил.
Часть, в которой служил Зайцев, переходила Одер севернее Бреслау. Здесь эта река широка. К тому же это было в дни оттепели, на реке образовались полыньи, да и там, где лед еще держался, он едва поднимал человека. Переправить тяжелое оружие было нельзя до постройки паромов и мостов, мосты же и паромы могли быть сооружены лишь после захвата противоположного берега. Это был один из тех моментов, когда пехота принимает удары врага своей грудью, когда у войска нет иной броневой защиты, кроме храбрости солдат. У немцев же вблизи берега возвышались старые, глубоко врытые в землю бетонные крепости, обладающие запасом оружия и боеприпасов и соединенные лабиринтом траншей.
Батальон, перешедший Одер первым, сумел лишь прорваться через линию этих крепостей, не сокрушив их. Вражескими войсками он был затем скован в прибрежном лесу и потерял свободу передвижения. В этой обстановке и начал переправу второй батальон. Перед ним поставлена была задача - пробить брешь в обороне немцев, т.е. захватить или по крайней мере блокировать несколько вражеских дотов, заставить гарнизоны их замолчать и тем самым открыть путь через Одер нашему тяжелому оружию. Взвод старшины Филатова обеспечивал переправу и развертывание батальона.
В сумерках бойцы перешли Одер в полном молчании. Еще не зная, что ждет их в эту ночь, они были готовы преодолеть любые препятствия.
Взвод вышел на берег. Обстрел нашей цепи из ближайших дотов стал точным и губительным. Настало время беззаветной храбрости. Вот тут-то старшина Филатов и приказал старшему сержанту Зайцеву «заткнуть немцу глотку», то-есть заставить замолчать дот, возвышавшийся на пути взвода. Как было установлено позднее, гарнизон этой крепости состоял из 38 солдат, и офицеров, имел в своем вооружении пулеметы и через три амбразуры мог вести огонь почти по кругу. По скользкой, мокрой земле, прячась за кустами, за бугорками, в клочьях прошлогодней травы, бойцы поползли к доту. Двое или трое были ранены и отстали, но остальные сумели приблизиться на бросок гранаты. Первую гранату бросил сам Зайцев, оказавшийся впереди всех. Пулемет умолк и, пользуясь замешательством врага, бойцы, поднявшись в рост, бегом стали огибать дот. Тут они попали под огонь пулемета из боковой амбразуры.
Опытным глазом Зайцев сразу увидел, что под этим огнем не пройти. Мгновения решали выполнение задачи отделением, взводом, ротой, - может быть, судьбу переправы. Пулемет должен был замолчать. Непреклонная воля к выполнению приказа - таков еще один мотив, заставивший Зайцева броситься на пулемет. Он упал на эту чужую, холодную землю затем, чтобы войско наше вломилось через линию одерских крепостей в центральные районы Германии.
И еще одна мысль, несомненно, мелькнула в голове Зайцева в последнюю минуту - мысль о товарищах. Он знал многих. И тех, кто рядом с ним штурмовал теперь бетонную крепость, и тех, кто должен был пройти здесь по его следам и, наконец, тех, кто бился впереди, окруженный в лесу. Шум этого боя был явственно слышен. Жизнь каждого из них, как и жизнь самого Зайцева, зависела от того, удастся ли «заткнуть глотку» немецкому доту. И, несомненно, бросаясь под огненную струю, бившую из амбразуры, Зайцев хотел, чтобы товарищи его могли жить и бороться. Смерть храброго солдата всегда служит сохранению десятков жизней. В этом особое качество фронтового товарищества.
И еще одно обстоятельство нужно помнить, когда речь идет о подвиге Зайцева. Он был комсомолец и комсомольский организатор роты. Не раз он говорил своим друзьям-комсомольцам и о том, как важна и необходима нам победа на Одере, и о том, что страх смерти не может помешать солдату исполнить свой долг. Он говорил о том, что подвиги солдата бессмертны. Человек честный, он всегда готов был сделать то, к чему звал других. И, конечно, в эти последние минуты он, вожак комсомольцев, помнил о своих ребятах. Еще раз он хотел научить их тому, что для него составляло смысл жизни, - научить беззаветному служению Родине. На этот раз обстановка требовала от него не слов - она требовала самой его жизни. И Зайцев отдал жизнь свою Родине.
Зайцев не мог в этот момент сказать много. Он успел лишь крикнуть: «Идите вперед!» Это был его приказ, ого завещание. Эти слова означали:
«Я жертвую своей жизнью, чтобы вы шли вперед. Я отдаю свою жизнь за то, чтобы вновь отстроилось и больше не подвергалось уничтожению мое село в брянских лесах. За то, чтобы мое войско перешагнуло через Одер. За то, чтобы жили мои товарищи»,
И хотя эти слова не были и по условиям боя не могли быть сказаны, товарищи поняли завещание Зайцева. Пройдя замолкшую амбразуру, они ворвались через двери в бетонную крепость и уничтожили ее гарнизон. Взвод, рота весь батальон по траншеям, идущим от этого дота, распространились вправо и влево, а также соединились с другим батальоном, что вел неравный бой в лесу. Вдохновленные примером Зайцева, все они дрались в эту ночь поистине беззаветно. Под утро взвод старшины Филатова, подкараулив в засаде контратакующих немцев, пользуясь темнотой, пошел в их цепи. Наши солдаты на ходу, в упор расстреливали немцев из автоматов. Наряду с обычными боевыми возгласами при этом не раз выкрикивали они имя Зайцева. Это имя звучало, как призыв к победе, как клятва бесстрашия.
А в это время через Одер по наведенной саперами понтонной переправе уже шли наши танки. И черная вода чужой реки покорно, подобно побитой собаке, ползла под зыбким настилом. // С.Крушинский. 1-й Украинский фронт.
★
КИНОВЫПУСКИ «В ЛОГОВЕ ЗВЕРЯ» И «В ВЕРХНЕЙ СИЛЕЗИИ»
В Комитете по делам кинематографии при Совнаркоме СССР вчера состоялся просмотр двух специальных фронтовых киновыпусков, посвященных наступлению Красной Армии в Восточной Пруссии и немецкой Силезии.
Первый из этих выпусков носит название «В логове зверя». Его снимали 19 лучших кинооператоров центральной студии документальных фильмов и 6 операторов-добровольцев из числа бойцов Красной Армии. В выпуске запечатлен ход боев войск 2-го и 3-го Белорусских фронтов за овладение городами Тильзит, Алленштайн, Инстербург, Эльбинг и др.
Другой выпуск - «В Верхней Силезии» рассказывает о ходе операций войск 1-го Украинского фронта за Сандомирский плацдарм, освобождение центра Домбровского угольного бассейна - города Катовице, овладение первым городом в немецкой Силезии - Крайцбургом.
Оба фильма выходят в ближайшие дни на экран. (ТАСС).
************************************************************************************************************
Грозен счет, страшна расплата
Под Смоленском наступали,
Выпал отдых. Мой земляк
Обратился на привале
К командиру: так и так,
Отлучиться разрешите.
Дескать, случай дорогой,
Мол, поскольку местный житель,
До двора - подать рукой.
Разрешают, в меру срока…
Край известный до куста,
Но, глядит, не та дорога,
Местность будто бы не та.
Вот и взгорье, вот и речка,
Глушь, бурьян солдату в рост.
Да на столбике дощечка,
Мол, деревня Красный Мост.
И нашлись, что были живы,
И скажи ему спроста
Все по правде, что служивый -
Достоверный сирота.
У дощечки на развилке,
Сняв пилотку, наш солдат,
Постоял, как на могилке.
И пора ему назад.
И подворье покидая,
За войной спеша скорей,
Что он думал, не гадаю,
Что он нес в душе своей…
Но бездомный и безродный,
Воротившись в батальон,
Ел солдат свой суп холодный
После всех, и плакал он.
Должен был солдат и в горе
Закусить и отдохнуть,
Потому, друзья, что вскоре
Ждал его далекий путь.
До земли советской края
Шел тот путь в войне, в труде.
А война пошла такая -
Кухни сзади, чорт-те где!
Позабудешь и про голод
За хорошею войной.
Шутки, что ли, сутки - город.
Двое суток - областной.
Срок иной, пора иная, -
Бей, гони, перенимай!
Белоруссия родная,
Украина золотая,
Здравствуй, пели, и прощай.
Так-то с ходу ли, не с ходу,
Соступив с родной земли,
Пограничных речек воду
Мы с боями перешли.
Счет сведен, идет расплата
На свету, начистоту.
Но закончим про солдата,
Про того же сироту.
Край родимый покидая,
За войной спеша скорей,
Что он думал, не гадаю,
Что он нес в душе своей.
Может, здесь еще бездомней
И больней душе живой.
Так ли, нет - должны мы помнить
О его слезе святой.
Если б ту слезу руками
Из России довелось
На немецкий этот камень
Донести, прожгла б насквозь.
Счет велик, идет расплата,
И за той большой страдой,
Не забудемте, ребята,
Вспомним к счету про солдата,
Что остался сиротой.
Грозен счет, страшна расплата
За мильоны душ и тел.
Уплати, и дело свято,
Но вдобавок - за солдата.
Что в войне осиротел,
Слово - пуле и гранате,
Слово судной правоте
За погубленных. А кстати
В память нашу о солдате,
Нашем брате-сироте.
День идет за ночью следом,
Подведем штыком черту.
Но и в светлый день победы
Вспомним, братцы, за беседой
Про солдата-сироту…
А.Твардовский.
______________________________________
И.Эренбург: В Германии ("Красная звезда", СССР)
Б.Горбатов, О.Курганов: В Германии ("Правда", СССР)
Б.Горбатов, О.Курганов: «Мирные» немцы ("Правда", СССР)
Б.Полевой: В немецких домах || «Правда» №64, 16 марта 1945 года
А.Карташов: Разбойничий город Штольп ("Комсомольская правда", СССР)
В.Гроссман: Дорога на Берлин. 4.Сила наступления ("Красная звезда", СССР)
М.Сырцов: Немцы из Восточной Пруссии || «Красная звезда» №51, 2 марта 1945 года
А.Авдеенко: Проклятое место || «Красная звезда» №50, 1 марта 1945 года
Газета «Комсомольская правда» №67 (6087), 21 марта 1945 года