Мать
А.Платонов || « Красная звезда» №255, 28 октября 1943 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: Письмо комсомольцев и молодежи Советского Союза товарищу И.В.Сталину (1-2 стр.). От Советского Информбюро. Оперативная сводка за 27 октября (1 стр.). Капитан С.Семенов. - Юго-восточнее нижнего течения Днепра (2 стр.). Смелый рейд пикирующих бомбардировщиков (2 стр.). Майор П.Трояновский. - Солдатское счастье (3 стр.). Старший лейтенант В.Курбатов. - Комсомольцы одного батальона (3 стр.). Илья Эренбург. - Чернорабочие победы (3 стр.). ИЗ ОПЫТА НАСТУПАТЕЛЬНЫХ БОЕВ НАШИХ ВОЙСК: Майор А.Букирев. - Ускоренная подготовка артиллерийского наступления (3 стр.). Андрей Платонов. - Мать (4 стр.). П.Цвирка. - Литва во мраке (4 стр.). Бор. Ефимов. - Сделайте веселое лицо! (4 стр.). Военные действия в Италии
# Все статьи за 28 октября 1943 года.
Мать вернулась в свой дом. Она была в беженстве от немцев, но она нигде не могла жить, кроме родного места, и вернулась домой.
Она два раза прошла промежуточными полями мимо немецких укреплений, потому что фронт здесь был неровный, а она шла прямой ближней дорогой. Она не имела страха и не остерегалась никого, и враги ее не повредили. Она шла по полям, тоскующая, простоволосая, со смутным, точно ослепшим, лицом. Горе ее было вечным и печаль неутолимой - мать утратила всех своих детей. Но ей было необходимо увидеть свой дом, где она жила жизнь, и место, где в битве и казни скончались ее дети.
Старая мать вернулась домой. Но родное место ее теперь было пустым. Маленький бедный дом на одно семейство, обмазанный глиной, выкрашенный желтой краской, с кирпичною печной трубой, давно погорел от немецкого огня и оставил после себя угли. И все соседние жилые места, весь этот старый город тоже умер, и стало пусто вокруг на земле, где веками шумели рощи и цвели вишневые сады Украины.
Мать села посреди остывшего пожарища и стала перебирать руками прах своего жилища. К ней подошла соседка Евдокия Петровна, молодая женщина, миловидная и полная прежде, а теперь ослабевшая и тихая; двоих малолетних детей ее убило бомбой, когда она уходила с ними из города, а муж пропал без вести.
- Здравствуйте, Мария Васильевна, - произнесла Евдокия Петровна.
- Это ты, Дуня, - сказала ей Мария Васильевна. - Садись.
Дуня села рядом.
- Твои-то все померли? - спросила Мария Васильевна.
- Все, - ответила Дуня. - И твои все?
- Все, никого нету, - сказала Мария Васильевна. - Двое-то моих сыновей здесь у посада легли. Они в рабочий батальон поступили, когда немцы из Петропавловки на митрофаньевский тракт вышли... А дочка моя повела меня отсюда, куда глаза глядят. А потом и ее немцы убили сверху, с аэроплана. А я вот вернулась!
- А что ж тебе делать-то, - сказала Дуня. - Мои лежат, и твои легли... Я-то знаю, где твои лежат, - они там, куда всех сволокли и схоронили, я тут была, я-то глазами своими видела. Сперва они всех убитых покойников сосчитали, бумагу составили, своих отдельно положили, а наших прочь отволокли подалее. Потом наших всех раздели наголо и в бумагу весь прибыток от вещей записали. А потом уже хоронить таскать начали...
- А могилу-то кто вырыл? - обеспокоилась Мария Васильевна. - Глубоко отрыли-то?
- Нет, какой там глубоко! - сообщила Дуня. - Яма от бомбы, вот тебе и могила. Навалили туда дополна, а другим места нехватило. Тогда они танком проехали через могилу по мертвым, места больше стало и они еще туда положили, кто остался. Им копать желания нету, они силу свою берегут. А сверху забросали чуть-чуть землей, покойники и лежат там, стынут теперь.
- А моих-то тоже танком увечили или их сверху цельными положили? - спросила Мария Васильевна.
- Твоих-то? - отозвалась Дуня. - Да я того не углядела... Там, за посадом, у самой дороги все лежат, пойдешь - увидишь. Я им крест из двух веток связала и поставила.
Когда уже свечерело, Мария Васильевна поднялась. Она попрощалась с Дуней и пошла в сумрак, где лежали ее два сына.
Мария Васильевна вышла к посаду, что прилегал к городу. В посаде жили раньше в деревянных домиках садоводы и огородники; они кормились с угодий, прилегающих к их жилищам. Нынче тут ничего уже не осталось, и земля поверху спеклась от огня.
Из посада уходил в равнину митрофаньевский тракт. По обочине тракта в прежнее время росли ветлы, теперь их война обглодала до самых пней, и скучна была сейчас безлюдная дорога, словно близко находился конец света. Но сильные молодые глаза и в лунные ночи могли увидеть днем вдалеке древние башни святого города Киева, матери всех городов русских. Он стоял на высоком берегу вечно стремящегося, поющего Днепра, - онемевший, с ослепшими очами, изнемогший в гробовом немецком склепе, но чаящий, как вся поникшая вокруг него земля, воскрешения и жизни в победе...
Мария Васильевна пришла на место могилы, где стоял крест, сделанный из двух связанных поперек дрожащих ветвей. Мать села у этого креста; под ним лежали ее нагие дети, умерщвленные, поруганные и брошенные в прах чужими руками.
Наступил вечер и обратился в ночь. Осенние звезды засветились на небе, точно выплакавшись, там открылись удивленные и добрые глаза, неподвижно всматривающиеся в темную землю, горестную и влекущую к себе.
- Были бы вы живы, - прошептала мать в землю своим мертвым сыновьям, - были бы вы живы, сколько работы поделали, сколько судьбы испытали!
Она начала вспоминать! «Матвею-то сколько ж было? - двадцать третий шел, а Василию двадцать восьмой. А дочке было восемнадцать, теперь уж девятнадцатый пошел бы, вчера она именинница была...». Она потрогала могильную землю и прилегла к ней лицом. В земле было тихо, ничего не слышно.
Полночная заря войны взошла вдалеке, и гул пушек раздался оттуда; там началась битва. Мария Васильевна посмотрела в сторону огня на небе и прислушалась к частому дыханию пушек. «Это наши идут», - подумала она. - «Пусть скорее приходят, пусть опять будет советская власть, без нее мне теперь совсем жить нельзя, никого родных нету».
Она снова припала к могильной мягкой земле, чтобы ближе быть к своим умолкшим сыновьям.
...К полудню русские танки вышли на митрофаньевскую дорогу и остановились возле посада на осмотр и заправку.
Один красноармеец с танка отошел от машины и пошел походить по земле, над которой сейчас светило мирное солнце.
Возле креста, связанного из двух ветвей, красноармеец увидел старуху, приникшую к земле лицом. Он склонился к ней и послушал ее дыхание, а потом повернул тело женщины навзничь и для правильности приложился еще ухом к ее груди. - «Ее сердце ушло», - понял красноармеец, и покрыл утихшее лицо покойной чистой холстинкой. «Ей и жить уж нечем было: ишь как тело ее голод и горе сглодали - кость сквозь кожу светится наружу».
- Спи, - задумчиво вслух сказал красноармеец на прощанье. - Чьей бы ты матерью ни была, а я без тебя тоже остался сиротой.
Красноармеец пошел обратно, нужно было готовиться к переправе через Днепр. // Андрей Платонов.
_____________________________________
В.Антонов: Кровь, взывающая к мести* ("Известия", СССР)*
В.Каверин: Сын || «Известия» №244, 15 октября 1943 года
М.Рузов: Следы фашистского зверя** ("Известия", СССР)**
А.Довженко: Смотрите, люди! || «Правда» №263, 24 октября 1943 года
П.Лидов: Пять немецких фотографий || «Правда» №263, 24 октября 1943 года
Газета «Красная Звезда» №255 (5626), 28 октября 1943 года