Е.Габрилович. Корректировщик огня
Е.Габрилович || « Красная звезда» №69, 24 марта 1942 года
За период с 11 по 21 марта войсками Калининского фронта уничтожено 23 немецких самолета, 17 орудий, 240 автомашин; захвачены большие трофеи. За это время в районе Калининского фронта немцы потеряли убитыми около 12.000 солдат и офицеров.
# Все статьи за 24 марта 1942 года.
Сожженные деревни с дымками, вьющимися из подвалов, - там живут люди. Избы сгорели, но печи целы и возле них с ухватами стоят женщины - так под открытым небом, под падающим снегом, в полушубках, в валенках, в рукавицах, они варят пищу.
Но вот уцелевшая деревня. За избами стоят санитарные автобусы. Сильные, ловкие, веселые девушки в белых косынках деловито пробегают по улицам. На избах полощутся под ветром флаги с красными крестами. Надписи от руки: «Приемный пункт», «Операционная», «Аптека», «Шоковое отделение». Это полевой госпиталь.
Входим в одну из изб. Ряды коек с обозначением номеров. Стены прикрыты белыми простынями. Маленькие столики-тумбочки возле каждой койки.
- Сюда, сюда, - говорит врач, - здесь, на койке №17.
Мы подходим к койке №17. Невысокий, худощавый юноша сидит на ней, уткнувшись в книжку. Он так увлечен чтением, что не замечает нашего приближения. Вдруг, вздрогнув, он поднимает глаза, и мы видим слезу на гладко выбритой, розовой юношеской щеке. Он поспешно и неловко вытирает слезу ладонью.
- Знакомьтесь, - говорит врач, - это и есть Василий Дорохов.
Василий Дорохов - лейтенант артиллерист. Неделю назад, во время боя за село Храпивка, он пробрался в крайнюю пустую избу этого занятого немцами села, и оттуда корректировал стрельбу. Вскоре немцы, видимо, заподозрили, что корректировка ведется из крайней избы, и отправили туда на разведку три танка. Дорохов заметил приближение танков и сообщил по телефону на батарею. Первый залп уклонился несколько влево, второй точно накрыл цель. Один танк был подбит и влетел в канаву; два других, рыча, отползли.
Внезапно связь с батареей нарушилась - провод порван. Что делать? Дорохов подумал-погадал и пополз исправлять связь. Он выполз из избы незамеченным и канавкой пробрался к месту обрыва. Как только стал сращивать провод, заметил трех немцев, подползавших к нему. Он припал к земле, взял автомат на изготовку. Едва передний немец выполз из-за бугорка и открылся, Дорохов дал очередь, немец ткнулся в снег, да так и остался лежать. Двое других открыли бешеную стрельбу из автоматов и, постреляв, уползли. Дорохов срастил провод и вернулся к себе в избу. Здесь после мороза ему показалось тепло и привычно, как дома.
В течение часа он продолжал лежать, корректируя стрельбу. Теперь уже немцы, очевидно, окончательно убедились, что корректировка ведется из крайней избы. Начался ураганный обстрел из пулеметов. Пули, свистя, врезались в стены. Дорохов лежал, не выпуская телефонной трубки. Потом немцы подтянули две пушки, дали залп, стропила рухнули и придавили Дорохова. Он не был ранен, но потерял сознание.
Едва он очнулся, как его поволокли на допрос. Немец-офицер через переводчика задал несколько вопросов. Дорохов молчал. Его снова спросили:
- Итак, вы все время сидели в избе и корректировали стрельбу?
- Да.
- Какой рукой вы держали телефонную трубку?
- Этой, - сказал в недоумении Дорохов и протянул правую руку.
- А ну, положите ее на стол, посмотрим ее поближе.
Ничего не понимая, Дорохов положил руку на стол. Немец не спеша взял со стола револьвер и изо всей силы ударил рукояткой по руке Дорохова. Все поплыло от адской боли. Рука была перебита.
- Теперь вы не будете больше держать этой рукой телефонную трубку, - сказал офицер.
На закате Дорохова вместе с двумя другими пленными посадили на грузовик и отправили в тыл. Они ехали по гладкой, ровной дороге в колонне многих других грузовиков. Внезапный дальний рев зазвучал в воздухе и раньше, чем Дорохов смог что-нибудь сообразить, конвойные немцы повыскакивали из машины и бросились, согнувшись, в кюветы.
- Ходу! - крикнул Дорохову один из пленных и тоже перевалился через борт грузовика.
Дорохов помедлил, ничего не понимая. Потом он услышал нарастающий рев, треск пулеметов, взрыв бомб и увидел, как над колонной, бомбя и обстреливая ее, приближаясь, с каждой долей секунды, летят три самолета - наши штурмовики.
Дорохов выпрыгнул из грузовика и бросился в лес по глубокому снегу. Пополз, побежал, упал, снова пополз. Быстро темнело. Вдали слышались автоматные очереди - видимо, конвойные разыскивали пленных. Но найти было уже невозможно - лес, темнота.
Всю ночь полз Дорохов, ориентируясь по звездам. Когда взошло солнце, он увидел, что двигался правильно: на восток. Силы иссякали, больная рука не давала покоя. Но Дорохов полз. Он не чувствовал ног, все стало чужим, деревянным. Но он полз из последних сил.
Внезапно в лесной чаще он наткнулся на занесенные снегом следы человека. Некоторое время он стоял возле них, пристально глядя по сторонам, не решаясь двинуться с места. Затем, ковыляя, пошел по следам. Вскоре он увидел землянку. Долго пролежал он около землянки, не решаясь подойти. Вслушивался, всматривался. Ничего подозрительного. Вечером в темноте он осторожно влез в землянку.
Это была крохотная нора в снегу, устланная хвоей, с печкой, сделанной из немецкой бензиновой бочки. В углу на одеяле, возле трех невскрытых консервных банок лежала приколотая записка:
«Товарищ советский человек! Если забредешь сюда, грейся, бери консервы, бери одеяло. Путь к нашим указан на обороте, перечерти и оставь записку следующим».
Подпись гласила:
«Группа бежавших из немецкого плена».
Дорохов разжег печку, поел, завернулся в одеяло, и так просидел всю ночь. Утром, отогревшись, двинулся дальше: путь до линии фронта, указанный в записке, был невелик - три километра.
Он полз эти три километра весь день. Через каждые 10-15 шагов он останавливался - перебитая рука, обмороженные ноги. Началась вьюга. Он полз. Одно время ему стало казаться, что он сбился с дороги. Он часто останавливался, приглядывался, полз, снова останавливался. Наконец, вьюга несколько стихла, посветлело, он увидел указанный в записке ориентир, и опять уверенно пополз, упираясь в снег попеременно здоровой и больной рукой, волоча обмерзшие ноги. В полночь он миновал линию фронта, пробравшись сквозь чащу. Утром колхозники, шедшие на дорожные работы, нашли его полузамерзшим в снегу.
Теперь он сидит на койке №17, маленький, юный, с блестящими глазами. Мы спрашиваем:
- Что вы читаете?
- Да «Тараса Бульбу», - живо говорит он, - какая книга! Вот я вам прочту сейчас одно место. И он читает глухо и медленно:
«Остап выносил терзания и пытки, как исполин. Ни крика, ни стона не было слышно даже тогда, когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки отворотили глаза свои, - ничто похожее на стон не вырвалось из уст его, не дрогнулось лицо его. Тарас стоял в толпе, потупив голову и, в то же время, гордо приподняв очи, и одобрительно только говорил: «Добре, сынку, добре!»
Когда лейтенант корректировал огонь из занятой немцами деревушки, когда молчал на допросе, он чувствовал, что весь советский народ говорит ему: «Добре, сынку, добре!» // Е.Габрилович. ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
************************************************************************************************************
Семь летчиков сбили одиннадцать фашистских самолетов
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 23 марта..(По телеграфу от наш. корр.). Последняя декада на участке N соединения характерна ожесточенными боями в воздухе.
Весь фронт облетела весть о подвиге шестерки летчиков под командованием майора Матвеева, сбивших за три дня боев 15 немецких самолетов и повредивших еще 3. За отвагу и боевое умение Военный Совет наградил отважных летчиков орденами Союза ССР.
Этот пример не остался без подражания. 20 марта семь советских истребителей из части, которой командует тов. Пузейкин, - лейтенанты Белов, Бондарец, Савченко, Плавский, Тренев, Горшихин и Петренко, прикрывая действия наземных войск, встретились в воздухе с группой фашистских самолетов. Смело врезавшись в строй врага, наши летчики навязали ему бой и сбили пять вражеских самолетов, не потеряв ни одного своего.
На другой день та же семерка завязала бой также с большой группой немецких самолетов. Советские летчики-истребители дрались, как львы, и врагу не помогло даже тройное численное превосходство. Наши летчики сбили в этом бою шесть немецких самолетов, не потеряв опять ни одного. Таким образом, за два дня боев семеро смелых сбили 11 немецких самолетов: шесть «Мессершмиттов-109» и пять «Юнкерсов-88». Образец мужества и выдержки проявил лейтенант Белов. Несмотря на тяжелое ранение, он благополучно посадил машину на свой аэродром.
☆ ☆ ☆
Из противотанковых ружей по немецким танкам
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спецкорр. ТАСС). Пытаясь вернуть утраченные накануне выгодные позиции, немцы предприняли яростную контратаку. Наши бойцы встретили врага ураганным огнем, прижав немецкую пехоту к земле. Тогда немецкое командование на поддержку своей пехоты двинуло 6 танков.
Советские воины хладнокровно подпустили немецкие танки на близкое расстояние и открыли дружный огонь из противотанковых ружей. Младший командир Федор Обнорский с дистанции в 150 метров двумя выстрелами подбил головной немецкий танк. Вслед за ним подбил танк комсомолец Шабанов. Остальные танки, не выдержав меткого огня, попятились назад. Танковая атака противника захлебнулась, и немецкая пехота, не получив поддержки, откатилась назад. Наши бойцы прочно закрепились на занятом выгодном рубеже.
☆ ☆ ☆
Отважный орудийный расчет
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта, (По телеграфу от наш. корр.). Орудийный расчет под командой старшего сержанта Дидова был атакован большой группой фашистской пехоты. Хладнокровно встретив яростный напор врага, артиллеристы отбили четыре атаки и уничтожили при этом немало немцев. Но враг не унимался. Стремясь во что бы то ни стало прорваться в этом направлении, он бросил в бой несколько танков.
Однако и на этот раз немцам не удалось добиться успеха. Орудийный расчет, проявив изумительную выдержку, подпустил вражеские танки на близкое расстояние и открыл губительный огонь. После трех метких выстрелов запылала головная машина. Через несколько мгновений были подбиты еще два танка. Остальные повернули обратно.
Орудийный расчет под командой Дидова - это мужественные, закаленные в боях артиллеристы. Особой известностью в части пользуются наводчик орденоносец Моисеев и правильный Руднев - потомственные рабочие Донбасса.
************************************************************************************************************
ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. Ночной бой с контратакующими немцами.
Снимок Ф.Кислова и Д.Чернова (ТАСС).
__________________________________________________________
К.Симонов: Единоборство* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: На высоком мысу* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатский юбилей* ("Красная звезда", СССР)
Н.Шванков: Под стенами героического Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №69 (5133), 24 марта 1942 года