А.Чаковский. Один дом
А.Чаковский || « Известия» №116, 19 мая 1943 года
СЕГОДНЯ В ГАЗЕТЕ: Постановление Совнаркома СССР о присвоении воинских званий высшему начальствующему составу Красной Армии. (1 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР: О присвоении звания Героя Советского, Союза начальствующему и рядовому составу Красной Армии; О награждении орденами и медалями начальствующего и вольнонаёмного состава 1 Ленинградского Краснознамённого пехотного училища имени С.М.Кирова; О награждении орденами и медалями работников связи, начальствующего и рядового состава военно-восстановительных частей Народного комиссариата связи СССР. (1 стр.). A.Ефимов. - Сельсоветы - организаторы борьбы за высокий урожай. (2 стр.). B.Федоров. - Дадим больше стратегических металлов. (3 стр.). В.Кузнецов. - Роль маневра. (3 стр.). Вл.Лидин. - Звезда. (3 стр.). В.Полторацкий. - В преддверии лета. (3 стр.). А.Чаковский. - Один дом. (4 стр.). Действия союзной авиации. (4 стр.). Прибытие Маккензи Кинга в Вашингтон. (4 стр.). Выступление Эттли в палате общин. (4 стр.).
# Все статьи за 19 мая 1943 года.
Последний раз я был в этом доме 14 месяцев назад, когда мартовские ветры шумели над Ленинградом, заглушая свист снарядов, и оледеневшие листки призывов коробились на городских стенах, когда трамваи ещё стояли, примерзнув к рельсам, и клочьями висели троллейбусные провода, и рука голода ещё лежала на горле Ленинграда.
До войны я бывал в этом доме очень часто. Там жил друг моего детства - инженер завода.
Дом был большой, из красного кирпича, и у моего друга была там отличная комната. Ему предлагали квартиру в городе, но он отказался. Он много лет прожил здесь, на далекой окраине, привык и, кроме того, ему было удобно жить вблизи завода. Из окна его комнаты был виден Финский залив. В белые ночи мы сидели у окна, пили чай и смотрели на паруса яхт. Это было до войны. Четырнадцать месяцев назад я уже не застал моего друга. Он был на востоке.
Тогда вокруг дома рвались снаряды. Окна дома ослепли, забитые досками, засыпанные песком. Амбразуры казались в них едва приметными чёрными точками. Я поднялся по лестнице с выщербленными ступенями. На лестничных пролётах спиной ко мне сидели бойцы, припав к пулемётам. Дом содрогался от разрывов снарядов и от выстрелов нашей батареи, расположенной неподалёку. Сверху сыпались земля и осколки кирпичей, и красная кирпичная пыль стояла перед глазами.
Это было ночью. В комнате моего друга у окна, там, где мы пили чай и смотрели на паруса, сидел у пулемёта гвардии красноармеец Семён Анцыферов. Пулемет захлебывался и дрожал, и я видел, как содрогалось всё тело Aнцыферова, казалось, неотделимое от пулемёта. Дом извергал огонь, и десятки домов рядом тоже извергали огонь…
Анцыферов был убит шальной пулей, влетевшей в амбразуру, его тут же сменил гвардеец Поленников, ранее живший здесь, по соседству…
Это было более года назад.
Теперь, в мае 1943 года, я снова решил побывать здесь.
Я шёл мимо надолб, похожих на пирамиды, мимо часов с застывшими стрелками.
Я хорошо знал этот пригородный район. В предвоенные годы он вырос и обогатился многими отличными домами. Сейчас это была равнина с горбами дзотов, с редкими трубами, чудом уцелевшими от снарядов, трубами, одиноко торчащими прямо из земли. По улице стелилась пыль от камня, перемолотого артиллерией: только-что был артналёт. Никелевая детская кроватка валялась на куче песка, я насчитал тринадцать пробоин на её тонкой перекладине. Старый диван лежал на груде развалин. Вот здесь жил, очевидно, сапожник. Куски кожи, старые подмётки валяются в каменной пыли. Трамвайные рельсы, выгнутые, как огромные скобы, торчат над землей. Баррикада из трамваев, изрешеченных осколками, высится на пути. Трамваи наполнены песком, и окна превращены в бойницы. По обеим сторонам «улицы» тянутся маскировочные сетки, и всё, что за ними, - теряет очертания, растворяется в воздухе.
Там, в городе, многое изменилось за последний год. Блокада прорвана, бегают по улицам трамваи, и только частые тревоги напоминают, что Питер - в борьбе, что враг ещё близко и что много боёв впереди.
Но здесь, на подступах к Ленинграду, я видел город-фронт в прямом смысле этого слова.
Людей не видно. Они врылись в землю. Они сидят в блиндажах и дотах, и амбразуры, помимо пулеметов и пушек, смотрят на врага сотнями пар человеческих глаз.
Родной мне дом я увидел издалека. Он стоял среди таких же, похожих друг на друга домов. Я не узнал его, но угадал, почувствовал. Его стены были пробиты снарядами. Балконы снесены. Издалека в провалы стен были видны лестничные пролёты. На крыше был сорван, очевидно снарядом, большой лист железа, и он, перегнутый пополам, громыхал на ветру, раскачиваясь, как огромное чёрное крыло.
Минуя надолбы и баррикады, я подошел к дому. Вот тут дверь, в которую я входил так часто. На лестнице нехватает многих ступеней. Там, где нехватало под ряд 5-6 ступеней, их заменяла перекинутая доска. Над лестницей тянулись провода. У окон пролётов, как и год назад, сидели бойцы, припав к пулемётам. Внизу, должно быть в подвале, чуть слышно всхлипывала гармошка, и девичий голос выводил:
«Мальчишечка, разбедняжечка,
Он склонил свою-ю голову-ушку
Да на правую на сторонушку-у…»
Сверху навстречу мне бежал, перескакивая выбитые ступени, боец с листком бумаги в руке.
- Где помещаются гвардейцы? - спросил я.
- Четвёртый этаж направо! - крикнул боец на ходу.
Я поднимался всё выше и выше. Наконец, я дошел до четвёртого этажа. На этой лестничной площадке я обычно стоял, дожидаясь, пока мой друг откроет дверь. Теперь двери не было. Только наверху, над тем местом, где была дверь, висела сетка для электролампочки. Она держалась на одном гвозде.
Я вошел в комнату. Я не мог обнаружить ни одной детали, напоминавшей мне о прошлом. Ничто не говорило мне, что вот здесь стоял диван, здесь - книжный шкаф, здесь - письменный стол. У окна, замаскированного так, что снаружи оно совершенно сливалось со стеной, сидел спиной ко мне боец. Перед ним была стереотруба. Справа висел телефон. Над трубой на стене висели таблицы и карты.
Входя, я услышал, как боец говорит в телефонную трубку:
- Послушай, пожалуйста… Опять правее трубы стреляет. Те же данные, пожалуйста. Прошу дать огонь…
Он спокойно положил трубку и припал к окуляру.
По акценту бойца я понял, что он казах. Так оно и оказалось. Разведчик, гвардии красноармеец Каирбеков в прошлом учительствовал в Акмолинской области.
Итак, гвардеец Каирбеков был теперь хозяином этой комнаты. Я познакомился с Каирбековым, и он, узнав о моих связях с этим домом, предложил посмотреть в трубу из окна, из которого я смотрел так часто и откуда он, Каирбеков, засек 32 немецких дзота и 3 наблюдательных пункта.
Я посмотрел в трубу. В секторах пересеченного диаметрами круга я увидел чёрные точки немецких дзотов. В это время начала бить наша батарея, и я увидел там, на вражеской территории, мохнатые клубки разрывов.
Батарее стали вторить другие, и скоро весь район грохотал смертоносным огнём. Передний край врага окутался чёрным дымом.
- Разрешите, пожалуйста, - сказал Каирбеков. Он легонько отстранил меня плечом и припал к трубе.
- Скажите, пожалуйста, как стреляют! Очень хорошо стреляют! - восхищался он. - Очень точно стреляют. - Он схватил телефонную трубку и стал корректировать стрельбу. - Попрошу левее 0.20… Ещё левее… Вот так. Ещё один раз… Очень хорошо. Цель накрыта. Большое спасибо.
…Наступал вечер. Солнце, подчёркнутое двумя прямыми линиями облаков, опускалось к заливу. Каирбекова сменил гвардии красноармеец Иван Сысоев. Затем в комнату вошел капитан Павел Хлебнов, командир батареи. Мы сидели в углу комнаты на ящиках с аккумуляторами. Раньше в этом углу стояло пианино.
- Расскажите мне о людях, которые бывали в этой комнате, - попросил я Хлебнова, узнав, что тот уже давно стоит в этих местах.
- Что ж, - ответил капитан, - людей сменилось много, всех-то я и не знаю. Но все они были настоящими хозяевами, - это точно. Не пустили немца к дому. Вот были два бойца - Железный и Кремень. Знала, видать, судьба, какие им фамилии дать… Когда немцы совсем близко были, послали их связь восстановить. До этого они здесь на наблюдательном пункте сидели. Восстановили… Только назад не вернулись. Из этого окна видна их смерть была…
А, впрочем, зачем рассказывать, сами смотрите.
Хлебнов встал и зажег фонарик, висевший у него на груди, и направил луч на стену.
- Читайте, - сказал он.
Я встал и подошёл вплотную к стене. Там, на уровне глаз, было написано химическим карандашом.
…Этот дом занимали гвардии красноармеец Анцыферов, бойцы Кремень и Железный, старший сержант Семеннюков, ефрейтор Лакирев…
Хлебнов погасил фонарь, но прочтенные имена горели перед моими глазами.
- Что ж тут удивительного? - услышал я за спиной голос Хлебнова. - Все они свой дом защищали. Ведь большинство из них - ленинградцы. Есть, правда, и не ленинградцы, вот, например, Каирбеков. Впрочем, он, конечно, тоже ленинградец…
Поздно вечером, когда я возвращался в город, наши батареи начали артналёт. Район осветился вспышками невидимых орудий, управляемых невидимыми людьми. Ленинград начал свой разговор с врагом. Налёт продолжался минуты четыре, потом всё стало тихо.
Я обернулся. В полумраке, отделенный маскировочной сеткой, дом был виден мне только в своих очертаниях и казался крепостью, недоступной ни огню, ни времени, как и весь этот несокрушимый город. // А.Чаковский. ЛЕНИНГРАД.
____________________________
Н.Тихонов: Ленинград в апреле* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в марте* ("Красная звезда", СССР)
**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
Утреннее сообщение 18 мая
B течение ночи на 18 мая на фронте ничего существенного не произошло.
★
На Кубани, северо-восточнее Новороссийска, бойцы Н-ской части отбили атаку противника и отбросили его на исходные позиции. В этом бою уничтожено несколько танков и более 100 немецких солдат и офицеров. В низовьях Кубани наши отряды подавили огонь 13 пулемётных точек, 3 миномётных батарей и уничтожили до роты гитлеровцев.
★
На Западном фронте наши части уничтожили до 300 немецких солдат и офицеров, разбили 9 пулемётов и подавили огонь 4 артиллерийских батарей противника. На отдельных участках отряды немцев пытались вести разведку, но были рассеяны огнём нашей артиллерии.
★
В районе Севска огневыми налётами нашей артиллерии разрушено 5 вражеских дзотов, подбито 2 немецких танка и уничтожено 15 автомашин и повозок. В воздушных боях наши лётчики сбили 3 немецких самолёта «Юнкерс-87».
★
На Ленинградском фронте группа автоматчиков под командованием сержанта Кондратьева, выполняя боевую задачу, уничтожила 26 немцев. На другом участке группа наших разведчиков внезапно ворвалась в траншеи противника и в рукопашной схватке перебила 20 белофиннов. Снайперы Н-ского соединения за день истребили 60 гитлеровцев. В воздушном бою на подступах к Ленинграду наши лётчики сбили немецкий самолёт. Другой вражеский самолёт уничтожен огнём зенитной артиллерии.
★
Партизанский отряд «За власть Советов», действующий в одном из районов Орловской области, совершил налёт на немецкий гарнизон. Уничтожив 20 гитлеровцев, партизаны сожгли склады с продовольствием и обмундированием. Через несколько дней партизаны ночью напали на другой немецкий гарнизон и истребили 80 вражеских солдат и офицеров. Захвачены у противника 5 пулемётов, несколько тысяч патронов и другие трофеи.
★
Участившиеся налеты англо-американской авиации на промышленные центры Германии вызывают тревогу среди населения. Письма, найденные у убитых и пленных немецких солдат, свидетельствуют о том, что налёты авиации союзников причиняют противнику значительный ущерб. Доктор Шмитфранц из Кельна пишет ефрейтору Паулю Шмитфранцу: «У нас почти ежедневно воздушные тревоги. Правда, в центре города падают только единичные бомбы. В основном налетают на окраины, где расположены крупные заводы». Ингеберт Мюнг из Аахена сообщает солдату Гансу: «...Летчики опять порядочно насолили нам. Дюссельдорф, Аахен сильно пострадали. Чувствуешь полную беспомощность перед ужасной неизбежностью трагического конца». Рут Радке пишет вахмистру Фрицу Радке: «...Томми опять хозяйничали в Эссене. За одну эту ночь было 45 крупных пожаров. Это просто ужасно! С каждым месяцем налёты становятся все более интенсивными... В последнее время англичане бросают воздушные мины. Дома валятся, как спичечные коробки. Подвесная дорога повреждена и сейчас не действует».
Обер-ефрейтору Гейнцу Курцвечу пишет его мать из Берлина: «...У нас был воздушный налёт. Берлину порядочно досталось. Англичане наделали тут дела. Ужасно». Фриц Кюне пишет ефрейтору Георгу Егер: «Мы в Берлине получили представление о войне. После налёта по всему городу были пожары. Пожарные несколько дней не могли справиться с работой по тушению пожаров».
★
Греческие патриоты усиливают борьбу против итало-немецких захватчиков. Близ Саламио греческие партизаны заманили в горы немецкий карательный отряд и целиком его уничтожили. На участке железной дороги Афины-Пирей железнодорожники организовали столкновение двух воинских поездов. Как сообщают, во время крушения поездов погибло не менее 400 итальянских и немецких солдат.
Вечернее сообщение 18 мая
В течение 18 мая на фронте существенных изменений не произошло.
★
17 мая частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 30 немецких автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 10 артиллерийских и миномётных батарей, взорвано два склада противника с боеприпасами.
★
Северо-восточнее Новороссийска части Н-ского соединения вели огневой бой с противником. Наши артиллеристы подавили огонь 4 немецких артиллерийских батарей, разрушили 9 дзотов и блиндажей, уничтожили 2 орудия и несколько автомашин с грузом. На другом участке разведчики Н-ской части взорвали склад боеприпасов противника.
★
B районе Севска группа разведчиков под командованием старшего сержанта Петракова скрытно пробралась в тыл противника и вступила в бой с отрядом немцев. Наши бойцы уничтожили немецкий отряд и, захватив важные документы, без потерь вернулись в свою часть.
★
Западнее Ростова на Дону Н-ское гвардейское миномётное соединение истребило более 200 немецких солдат и офицеров, уничтожило 2 орудия и 14 автомашин противника.
★
На Ленинградском фронте наши подразделения и снайперы за два дня уничтожили до 400 вражеских солдат и офицеров. Огнём артиллерии и миномётов разрушены 22 дзота, 21 землянка, 6 наблюдательных пунктов, уничтожены 5 орудий и 12 пулемётов.
На подступах к Ленинграду огнём зенитной артиллерии сбито 4 немецких самолёта. Лётчики Краснознамённого Балтийского флота потопили сторожевой катер и баржу противника.
★
Группа ровенских партизан 12 мая пустила под откос два немецких воинских эшелона с вооружением. Разбиты 2 паровоза и 25 вагонов. Через несколько дней на минах, установленных партизанами, подорвался ещё один поезд противника. Партизаны отряда имени Богдана Хмельницкого уничтожили на шоссе вражескую штабную автомашину и истребили трёх немецких офицеров.
★
Пленный радист сбитого немецкого самолета «Юнкерс-88» фельдфебель Ганс Хаузер рассказал: «Тяжёлые поражения немецкой армии на фронтах подорвали у многих веру в победу Германии. Не только солдаты, но и лётчики чрезвычайно устали. Некоторые открыто говорят о неизбежном поражении немецкой армии. Лейтенант П. недавно заявил мне: «Теперь, когда у Германии уже нет никаких шансов на победу, бессмысленно продолжать войну и приносить новые жертвы».
Два месяца назад я был в Вене. В городе свирепствует террор. Гестапо жестоко расправляется с недовольными. Еженедельно в газетах сообщается о казнях за пораженчество и саботаж. Однако, несмотря на это, люди все громче выражают недовольство войной и гитлеровским режимом. Полицейский обер-фельдфебель Наас из 17 военного округа,охватывающего Австрию, сообщил мне, что в этом округе скрывается очень много дезертиров из немецкой армии. Подавляющее большинство населения Австрии хочет поражения Германии и связывает с этим все свои надежды на избавление от тирании Гитлера».
★
Каждый день выявляются всё новые и новые злодеяния, совершённые гитлеровскими мерзавцами в районах Воронежской области, подвергавшихся немецкой оккупации. На-днях конюх колхоза имени Буденного обнаружил в Поповом Логу торчащую из земли человеческую руку. В присутствии специальной комиссии из представителей местных организаций яма была вскрыта. Из неё извлечено 47 мужских трупов, 20 женских трупов и 10 трупов детей в возрасте от полутора до 12 лет. Расследованием установлено, что осенью прошлого года гитлеровцы арестовали большую группу мирных жителей и на грузовых автомашинах увезли их в Попов Лог. Здесь фашистские убийцы учинили кровавую расправу над арестованными. Многие трупы изуродованы до неузнаваемости. Среди убитых опознаны жители города Воронежа: зубной врач Мария Жарковская, рабочий завода им. Дзержинского Александр Сигаев, портниха Софья Козловская и другие. // Совинформбюро.
________________________________________________________
А.Толстой: В час добрый!* || «Красная звезда» №18, 22 января 1943 года
Н.Тихонов: Город Ленина* || «Красная звезда» №17, 21 января 1943 года
И.Эренбург: Путь свободен* || «Красная звезда» №16, 20 января 1943 года
Н.Тихонов: Ленинград-Волхов* || «Красная звезда» №23, 29 января 1943 года
Н.Тихонов: Ленинград в январе* || «Красная звезда» №25, 31 января 1943 года
Газета «Известия» №116 (8109), 19 мая 1943 года