Сергей Юткевич. «Два бойца»
С.Юткевич || « Литература и искусство» №38, 18 сентября 1943 года
Вчера войска БРЯНСКОГО фронта успешно форсировали реку Десна и, сломив сопротивление противника, овладели городами БРЯНСК и БЕЖИЦА. Наши войска, наступающие вдоль побережья Азовского моря, овладели городом и портом ОСИПЕНКО (БЕРДЯНСК). Только за вчерашний день возвращены нашей Родине еще сотни населенных пунктов. Вперёд, на запад, идут советские воины, освобождая от гитлеровских извергов родную землю.
# Все статьи за 18 сентября 1943 года.
Фильмы о войне должны и могут быть сделаны не только в так называемом батальном жанре. Пожалуй, слишком много пиротехнических фугасов тратится нами, кинематографистами, для изображения фронта. О людях войны, об их мыслях и чувствах рассказано нами с экрана ещё очень и очень мало. Впрочем, и не только с экрана, - и беллетристы наши, и драматурги, и живописцы пока ещё в плену инерции представления о той войне, где только самая битва, самое сражение являлись решающими для исхода кампании. Зрителю, читателю, слушателю и на фронте, и в тылу жадно хочется услышать, увидеть, прочитать, прежде всего, о том строе чувств, которые, сливаясь из тысяч и тысяч мелких ручейков воедино образуют мощный поток народной силы.
Вероятно, поэтому лирика Симонова, скульптурные портреты Лебедевой, севастопольские наброски Сойфертиса, сталинградские очерки Гроссмана, - всё, где выражено общее в личном, всё говорящее о человеческим чувстве, сразу находит доступ к сердцу советского читателя, слушателя и зрителя.
Новый фильм режиссёра Леонида Лукова «Два бойца» также не обычная батальная лента. Это прежде всего фильм о фронтовой дружбе. В основу его легла очень хорошая повесть Льва Славина «Мои земляки», удачно экранизированная Е.Габриловичем. Эта повесть фронтового писателя стала сразу популярной именно потому, что в ней писатель своей, славинской интонацией рассказал о людях войны. Он не испугался сделать своих героев и немного смешными, и наивными, и искренне трогательными. Он не побоялся и пошутить, и побалагурить, а иногда невзначай, незаметным движением и смахнуть слезу, непрошенно скользнувшую по загрубевшей, обветренной солдатской щеке.
Вечный спор, до которого нет никакого дела зрителю, но все же продолжающийся и волнующий нас, работников кинематографии, спор между писателем и режиссером должен был решиться и в работе над этим фильмом. Повесть была напечатана. Она стала любимой, читаемой. Задача режиссера заключалась прежде всего в том, чтобы донести с экрана интонацию автора, но не слепо копируя её, не подделываясь под неё, а используя для этого средства кинематографической выразительности.
Фильм справляется с этой трудной задачей. Повесть Славина не обеднилась, не пожухла, как это часто бывает с литературными произведениями, перенесенными на экран, а возникла в новом качестве, рассказанная живым и конкретным языком кинематографа. Здесь произошло удачное совпадение индивидуальностей писателя, сценариста и режиссёра.
Леонид Луков, одаренный режиссёр украинской кинематографии, поставивший ряд хороших картин (из которых больше всего запомнили мы и полюбили волнующую «Большую жизнь»), смог выявить в этом фильме те стороны своего дарования, которые как-то терялись, когда он брался за историко-биографическую ленту («Пархоменко»). Луков прежде всего жанрист. Его талант сочен, с ухмылкой, взгляд его пристален, чуть прищурен, он любит и видит детали, понимает в них вкус. Его почерк иногда немного тороплив и небрежен, но всегда своеобразен и остёр.
По аналогии с живописцами, кинорежиссеров можно разделить на графиков, акварелистов, декораторов и мастеров станковой картины. Луков выбирает не уголь, пастель и карандаш, а прежде всего кисть: ее удар, мазок, лапидарный и яркий, - вот его творческое видение действительности. Общая картина возникает не в стройной композиционной цельности, а из отдельных пятен, мазков, линий, сначала кажущимся хаотичными, но стоит лишь отойти от них, как видишь, что положены они не зря, обдуманно и верно.
Перед Луковым в этом фильме прежде всего стояла задача, важнейшая для художника - задача правильного отбора материала. Надо было решить, о чем картина.
В прежних работах Лукова этот вопрос не всегда решался верно. И в ранней его картине «Я люблю», и в «Пархоменко» отдельные фрагменты были неуравновешены. Темперамент художника захлестывал его, критерий отбора бывал нарушен. Тем отраднее видеть и ощущать, как растёт и крепнет талант Лукова: фильм «Два бойца» сделан с понятной скромностью, которая всегда является признаком настоящей силы.
Из повести отобрано самое главное. Это фильм не о войне вообще, а о фронтовой дружбе, о двух настоящих, хороших людях, о двух мужественных людях великой Красной Армии. Все в фильме подчинено задаче раскрытия двух основных его характеров, - одессита Аркадия Дзюбина, быстрого ловкого, острого и веселого парня, и Саши Синцова, большого, сильного «Саши с Уралмаша». Об их боевой дружбе, об их тяжелых и радостных днях, о трудных днях поражений и радостных днях побед, о любви и смерти, о верности и стойкости, о великом чувстве товарищества прежде всего говорит этот фильм. И зритель с пристальным вниманием следит за волнующей и в то же время такой простой историей этих двух простых людей. Вместе с ними смеется он над шутками Аркадия, вместе с ними бродит по героическому Ленинграду, вместе с ними влюбляется в девушку Тасю, вместе с ними горько переживает он ссору друзей, вместе с ними же участвует в последнем бою, где дружба вновь возвращается вместе с победой.
Стилистически фильм прост, ясен, не загроможден излишней орнаментикой. Это особенно ценно потому, что перед режиссёром и актёрами могли возникнуть соблазны лёгкого пути примитивной «доходчивости»: язык, лексика Аркадия Дзюбина с его специфическими южными оборотами, остротами и словечками (так удающимися Славину еще со времён его всем нам памятной и любимой «Интервенции») могли с экрана зазвучать иногда пошловато, назойливо и даже оскорбительно. Такт и вкус оберегли и режиссёра Лукова, и актера М.Бернеса. Аркадий Дзюбин в их трактовке, сохранив весь свой юмор и своеобразие, остался живым, ясным и чистым человеком, дружбе и подвигу которого веришь беспрекословно.
Бернес играет убедительно и доносит обаятельность образа, не прибегая ни к каким дешевым эффектам.
Актёру Борису Андрееву выпала более тяжелая ноша, - роль Синцова труднее, чем Дзюбина. Он лишен красок внешней и привлекательной характерности. По замыслу автора Синцов тяжеловат, медлителен. Он говорит мало, двигается неуклюже. Может даже показаться, на первый взгляд, что он подыгрывает Аркадию. Тем более велика заслуга Бориса Андреева. Его «Саша с Уралмаша» постепенно - средствами очень скромными, но в то же время глубокими - разворачивается в характер цельный и запоминающийся, трогательный и правдивый.
Луков хорошо работает с актёрами. Он ведёт их за собой, за автором, помогает им раскрыть движение образа - и результат налицо. Зритель уйдет из зала, унося с собой не повадку, ужимку или внешнее обличье героя, а его душу, глаза, улыбку, интонацию, характер.
Фильм о фронте трудно сделать потому, что художнику надо пересмотреть весь арсенал своих изобразительных средств. Войну не надо снимать «красиво». Войну нужно снимать правдиво, но в то же время не потеряв чувства формы, не притупив своего художнического зрения. Оператор Александр Гинцбург правильно снял картину «Два бойца». Этот испытанный мастер оптической выразительности, всегда снимающий остро и выразительно, в содружестве с Луковым, как мне кажется, нашел свой стиль; его талант также возмужал, окреп, стал ещё более выразительным. Всё внимание - человеку, актеру. Атмосфера, фон, всегда так блестяще передаваемые Гинцбургом, становятся здесь на свое место, работают, как второй план, играют вместе с автором и актёром, оставаясь, в то же время, технически совершенными и композиционно точно выверенными.
Художник В.Каплуновский решил свою творческую задачу с присущим ему лаконизмом, остроумием и знанием законов киноаппарата. Особенно удачным кажется мне применение маскировочных сеток в качестве декоративного материала. Вся натура фильма из-за этого приобрела форму и насыщенность.
Спорны в фильме лишь два момента.
Ленинград, служащий в повести Славина второстепенным, но необходимым фоном, естественно, при зрительной осязаемости кино получил большую конкретность. Но ни режиссёр, ни оператор, ни художник не нашли этой ленинградской атмосферы. Не помогают здесь и кадры удачно вмонтированной хроники. История дружбы Дзюбина и Синцова могла бы быть показана и на каком-то другом фоне.
И второе: в повести и в фильме большое место занимает тема любви. Она не является здесь привеском, добавком, «развлекательной» линией. Она органически нужна для развития обоих ведущих характеров. Однако тема эта надламывается, обрывается, как только на экране появляется Тася. Артистка В.Шершнева играет старательно, но её внешний облик и манера игры не совпадают ни с той Тасей, которая представляется нам при прочтении славинской повести, ни с той, которую обязательно должен был бы любить Саша Синцов.
Таковы уязвимые места итого талантливого фильма о дружбе, мужестве и военной славе. // Сергей Юткевич.
*****************************************************************************************************************
Боевые киножурналисты
Новые киножурналы и документальные фильмы свидетельствуют о росте советской военной киножурналистики.
В сложной боевой обстановке оператор М.Пойченко заснял отличный сюжет о гвардейцах-танкистах. Оператор Б.Могилевский дал интересный киноматериал о действиях нашей штурмовой авиации. Молодые ассистенты оператора А. и Е.Алексеевы превосходно засняли боевой сюжет об отражении вражеской атаки на высоту Безымянную.
Многие кинооператоры, снимая непосредственно на поле боя, проявили личную отвагу и мужество. Оператор Е.Лозовский, ведя с танка с’емку атаки вражеских позиций, был тяжело ранен, но продолжал работать и заснял отличные кадры действий советских тайное. Тяжело раненный в воздушном бою во время с’емки, оператор К.Писанко продолжал с’емки до тех пор, пока самолет не приземлился на своем аэродроме. Ассистент оператора Б.Шер, во время с'емок воздушного боя занимая место стрелка радиста, подбил из пулемета немецкий самолет «Фокке-Вульф 190».
Комитет по делам кинематографии об'явил благодарность и премировал подарками ряд операторов и ассистентов оператора, показавших образцы боевой работы.
________________________________________________
А.Толстой: «Сталинградм* || «Правда» №67, 10 марта 1943 года
К.Симонов: «Сталинград»* || «Красная звезда» №59, 12 марта 1943 года
Ленинград: Подвиг великого города* || «Красная звезда» №160, 10 июля 1942 года
Битва за нашу Советскую Украину* || «Красная звезда» №250, 22 октября 1943 года
Е.Кригер: «Разгром немецких войск под Москвой»* || «Известия» №38, 15 февраля 1942 года
А.Каплер: Бессмертное сражение за Москву* || «Красная звезда» №38, 15 февраля 1942 года
«Литература и искусство» №38 (90), 18 сентября 1943 года
Вчера войска БРЯНСКОГО фронта успешно форсировали реку Десна и, сломив сопротивление противника, овладели городами БРЯНСК и БЕЖИЦА. Наши войска, наступающие вдоль побережья Азовского моря, овладели городом и портом ОСИПЕНКО (БЕРДЯНСК). Только за вчерашний день возвращены нашей Родине еще сотни населенных пунктов. Вперёд, на запад, идут советские воины, освобождая от гитлеровских извергов родную землю.
# Все статьи за 18 сентября 1943 года.
Фильмы о войне должны и могут быть сделаны не только в так называемом батальном жанре. Пожалуй, слишком много пиротехнических фугасов тратится нами, кинематографистами, для изображения фронта. О людях войны, об их мыслях и чувствах рассказано нами с экрана ещё очень и очень мало. Впрочем, и не только с экрана, - и беллетристы наши, и драматурги, и живописцы пока ещё в плену инерции представления о той войне, где только самая битва, самое сражение являлись решающими для исхода кампании. Зрителю, читателю, слушателю и на фронте, и в тылу жадно хочется услышать, увидеть, прочитать, прежде всего, о том строе чувств, которые, сливаясь из тысяч и тысяч мелких ручейков воедино образуют мощный поток народной силы.
Вероятно, поэтому лирика Симонова, скульптурные портреты Лебедевой, севастопольские наброски Сойфертиса, сталинградские очерки Гроссмана, - всё, где выражено общее в личном, всё говорящее о человеческим чувстве, сразу находит доступ к сердцу советского читателя, слушателя и зрителя.
Новый фильм режиссёра Леонида Лукова «Два бойца» также не обычная батальная лента. Это прежде всего фильм о фронтовой дружбе. В основу его легла очень хорошая повесть Льва Славина «Мои земляки», удачно экранизированная Е.Габриловичем. Эта повесть фронтового писателя стала сразу популярной именно потому, что в ней писатель своей, славинской интонацией рассказал о людях войны. Он не испугался сделать своих героев и немного смешными, и наивными, и искренне трогательными. Он не побоялся и пошутить, и побалагурить, а иногда невзначай, незаметным движением и смахнуть слезу, непрошенно скользнувшую по загрубевшей, обветренной солдатской щеке.
Вечный спор, до которого нет никакого дела зрителю, но все же продолжающийся и волнующий нас, работников кинематографии, спор между писателем и режиссером должен был решиться и в работе над этим фильмом. Повесть была напечатана. Она стала любимой, читаемой. Задача режиссера заключалась прежде всего в том, чтобы донести с экрана интонацию автора, но не слепо копируя её, не подделываясь под неё, а используя для этого средства кинематографической выразительности.
Фильм справляется с этой трудной задачей. Повесть Славина не обеднилась, не пожухла, как это часто бывает с литературными произведениями, перенесенными на экран, а возникла в новом качестве, рассказанная живым и конкретным языком кинематографа. Здесь произошло удачное совпадение индивидуальностей писателя, сценариста и режиссёра.
Леонид Луков, одаренный режиссёр украинской кинематографии, поставивший ряд хороших картин (из которых больше всего запомнили мы и полюбили волнующую «Большую жизнь»), смог выявить в этом фильме те стороны своего дарования, которые как-то терялись, когда он брался за историко-биографическую ленту («Пархоменко»). Луков прежде всего жанрист. Его талант сочен, с ухмылкой, взгляд его пристален, чуть прищурен, он любит и видит детали, понимает в них вкус. Его почерк иногда немного тороплив и небрежен, но всегда своеобразен и остёр.
По аналогии с живописцами, кинорежиссеров можно разделить на графиков, акварелистов, декораторов и мастеров станковой картины. Луков выбирает не уголь, пастель и карандаш, а прежде всего кисть: ее удар, мазок, лапидарный и яркий, - вот его творческое видение действительности. Общая картина возникает не в стройной композиционной цельности, а из отдельных пятен, мазков, линий, сначала кажущимся хаотичными, но стоит лишь отойти от них, как видишь, что положены они не зря, обдуманно и верно.
Перед Луковым в этом фильме прежде всего стояла задача, важнейшая для художника - задача правильного отбора материала. Надо было решить, о чем картина.
В прежних работах Лукова этот вопрос не всегда решался верно. И в ранней его картине «Я люблю», и в «Пархоменко» отдельные фрагменты были неуравновешены. Темперамент художника захлестывал его, критерий отбора бывал нарушен. Тем отраднее видеть и ощущать, как растёт и крепнет талант Лукова: фильм «Два бойца» сделан с понятной скромностью, которая всегда является признаком настоящей силы.
Из повести отобрано самое главное. Это фильм не о войне вообще, а о фронтовой дружбе, о двух настоящих, хороших людях, о двух мужественных людях великой Красной Армии. Все в фильме подчинено задаче раскрытия двух основных его характеров, - одессита Аркадия Дзюбина, быстрого ловкого, острого и веселого парня, и Саши Синцова, большого, сильного «Саши с Уралмаша». Об их боевой дружбе, об их тяжелых и радостных днях, о трудных днях поражений и радостных днях побед, о любви и смерти, о верности и стойкости, о великом чувстве товарищества прежде всего говорит этот фильм. И зритель с пристальным вниманием следит за волнующей и в то же время такой простой историей этих двух простых людей. Вместе с ними смеется он над шутками Аркадия, вместе с ними бродит по героическому Ленинграду, вместе с ними влюбляется в девушку Тасю, вместе с ними горько переживает он ссору друзей, вместе с ними же участвует в последнем бою, где дружба вновь возвращается вместе с победой.
Стилистически фильм прост, ясен, не загроможден излишней орнаментикой. Это особенно ценно потому, что перед режиссёром и актёрами могли возникнуть соблазны лёгкого пути примитивной «доходчивости»: язык, лексика Аркадия Дзюбина с его специфическими южными оборотами, остротами и словечками (так удающимися Славину еще со времён его всем нам памятной и любимой «Интервенции») могли с экрана зазвучать иногда пошловато, назойливо и даже оскорбительно. Такт и вкус оберегли и режиссёра Лукова, и актера М.Бернеса. Аркадий Дзюбин в их трактовке, сохранив весь свой юмор и своеобразие, остался живым, ясным и чистым человеком, дружбе и подвигу которого веришь беспрекословно.
Бернес играет убедительно и доносит обаятельность образа, не прибегая ни к каким дешевым эффектам.
You can watch this video on www.livejournal.com
Актёру Борису Андрееву выпала более тяжелая ноша, - роль Синцова труднее, чем Дзюбина. Он лишен красок внешней и привлекательной характерности. По замыслу автора Синцов тяжеловат, медлителен. Он говорит мало, двигается неуклюже. Может даже показаться, на первый взгляд, что он подыгрывает Аркадию. Тем более велика заслуга Бориса Андреева. Его «Саша с Уралмаша» постепенно - средствами очень скромными, но в то же время глубокими - разворачивается в характер цельный и запоминающийся, трогательный и правдивый.
Луков хорошо работает с актёрами. Он ведёт их за собой, за автором, помогает им раскрыть движение образа - и результат налицо. Зритель уйдет из зала, унося с собой не повадку, ужимку или внешнее обличье героя, а его душу, глаза, улыбку, интонацию, характер.
Фильм о фронте трудно сделать потому, что художнику надо пересмотреть весь арсенал своих изобразительных средств. Войну не надо снимать «красиво». Войну нужно снимать правдиво, но в то же время не потеряв чувства формы, не притупив своего художнического зрения. Оператор Александр Гинцбург правильно снял картину «Два бойца». Этот испытанный мастер оптической выразительности, всегда снимающий остро и выразительно, в содружестве с Луковым, как мне кажется, нашел свой стиль; его талант также возмужал, окреп, стал ещё более выразительным. Всё внимание - человеку, актеру. Атмосфера, фон, всегда так блестяще передаваемые Гинцбургом, становятся здесь на свое место, работают, как второй план, играют вместе с автором и актёром, оставаясь, в то же время, технически совершенными и композиционно точно выверенными.
Художник В.Каплуновский решил свою творческую задачу с присущим ему лаконизмом, остроумием и знанием законов киноаппарата. Особенно удачным кажется мне применение маскировочных сеток в качестве декоративного материала. Вся натура фильма из-за этого приобрела форму и насыщенность.
Спорны в фильме лишь два момента.
Ленинград, служащий в повести Славина второстепенным, но необходимым фоном, естественно, при зрительной осязаемости кино получил большую конкретность. Но ни режиссёр, ни оператор, ни художник не нашли этой ленинградской атмосферы. Не помогают здесь и кадры удачно вмонтированной хроники. История дружбы Дзюбина и Синцова могла бы быть показана и на каком-то другом фоне.
И второе: в повести и в фильме большое место занимает тема любви. Она не является здесь привеском, добавком, «развлекательной» линией. Она органически нужна для развития обоих ведущих характеров. Однако тема эта надламывается, обрывается, как только на экране появляется Тася. Артистка В.Шершнева играет старательно, но её внешний облик и манера игры не совпадают ни с той Тасей, которая представляется нам при прочтении славинской повести, ни с той, которую обязательно должен был бы любить Саша Синцов.
Таковы уязвимые места итого талантливого фильма о дружбе, мужестве и военной славе. // Сергей Юткевич.
*****************************************************************************************************************
Боевые киножурналисты
Новые киножурналы и документальные фильмы свидетельствуют о росте советской военной киножурналистики.
В сложной боевой обстановке оператор М.Пойченко заснял отличный сюжет о гвардейцах-танкистах. Оператор Б.Могилевский дал интересный киноматериал о действиях нашей штурмовой авиации. Молодые ассистенты оператора А. и Е.Алексеевы превосходно засняли боевой сюжет об отражении вражеской атаки на высоту Безымянную.
Многие кинооператоры, снимая непосредственно на поле боя, проявили личную отвагу и мужество. Оператор Е.Лозовский, ведя с танка с’емку атаки вражеских позиций, был тяжело ранен, но продолжал работать и заснял отличные кадры действий советских тайное. Тяжело раненный в воздушном бою во время с’емки, оператор К.Писанко продолжал с’емки до тех пор, пока самолет не приземлился на своем аэродроме. Ассистент оператора Б.Шер, во время с'емок воздушного боя занимая место стрелка радиста, подбил из пулемета немецкий самолет «Фокке-Вульф 190».
Комитет по делам кинематографии об'явил благодарность и премировал подарками ряд операторов и ассистентов оператора, показавших образцы боевой работы.
________________________________________________
А.Толстой: «Сталинградм* || «Правда» №67, 10 марта 1943 года
К.Симонов: «Сталинград»* || «Красная звезда» №59, 12 марта 1943 года
Ленинград: Подвиг великого города* || «Красная звезда» №160, 10 июля 1942 года
Битва за нашу Советскую Украину* || «Красная звезда» №250, 22 октября 1943 года
Е.Кригер: «Разгром немецких войск под Москвой»* || «Известия» №38, 15 февраля 1942 года
А.Каплер: Бессмертное сражение за Москву* || «Красная звезда» №38, 15 февраля 1942 года
«Литература и искусство» №38 (90), 18 сентября 1943 года