Отчет Казимира Мэттэ
В номерах "Коммерсантъ Власть" № 29 (431) от 24.07.2001 и № 30 (432) от 31.07.2001, в рамках материала об оккупации под общим названием "На оккупированных территориях" (окончание в № 31 (433) от 07.08.2001), напечатан с повсеместными сокращениями тот самый отчет Казимира Мэттэ, который крайне выборочно цитируется в книге Бориса Соколова "Оккупация. Правда и мифы".
Переношу в журнал текст отчета из Коммерсанта, без газетных подзаголовков (на всякий случай на их месте оставлены пробелы, т.к. неизвестна оригинальная разбивка текста). По-моему, это очень интересный документ!
Спасибо Игорю Петрову labas за наводку на публикацию в Коммерсанте.
-------------текст отчета-------------
Краткий отчет о работе Могилевского 'Комитета содействия Красной Армии' за период от сентября 1941 года по 10 марта 1943 года.
В июле месяце 1941 года работник Могилевского управления НКВД БССР т. Каганович предложил мне не уходить с отступающей Красной Армией, а остаться в г. Могилеве для нелегальной работы. Подробные указания я должен был получить позже. После захвата города немцами я начал знакомиться с создавшейся обстановкой и настроением населения.
Дело представлялось в следующем виде.
Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения давали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие "бывшие люди" и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др.
Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения.
Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок.
Начались массовые аресты и расстрелы коммунистов, некоторых из них немцы обрабатывали и делали провокаторами, началось изъятие и расстрелы людей, пытающихся организовать нелегальные группы, полное уничтожение евреев и т. д.
Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения. Это замечание относится и к комсомольцам, особенно комсомолкам. Как педагог, я многих из них знал лично и внимательно наблюдал за ними. Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе, в семье, школе и комсомоле...
...Большинство молодежи не осознавало в первые месяцы оккупации того, что немецкие фашисты являются ее смертельными врагами, смертельными врагами ее родины.
Однако, несмотря на очень трудные условия для нелегальной работы, в отдельных местах города делались попытки создания небольших групп, объединяющих и молодежь, и людей старшего возраста. Но почти все эти стихийно образовывающиеся группы и группки просуществовали только несколько дней или недель и были уничтожены немцами в результате сплошной провокации и отсутствия у организаторов знания самых элементарных правил нелегальной работы... Оказались почти одинаково неподготовленными и беспартийные, и комсомольцы, и коммунисты, и командиры Красной Армии, и работники НКВД...
В таком же положении оказался и я. Поэтому мне пришлось действовать очень осторожно. Уже в августе 1941 г. я постарался встретиться со многими моими знакомыми, и изучить их настроение. Это были учителя и учащиеся старших классов. Среди них я нашел несколько человек, которые оказались... пригодными для создания организации.
Учитывая создавшуюся обстановку и причины провалов нелегальных групп, были установлены следующие принципы создания нелегальной организации:
1. В основном судить о людях не по их довоенной характеристике, а по их поведению... в военное время.
2. Подбирать людей не просто только советских, а умных, способных, смекалистых, неболтливых, осторожных, имеющих хорошие связи, большое знакомство и т. д...
4. Подобрать часть людей, имеющих некоторые данные, которые могут быть использованы для маскировки (род работы, происхождение, судимость и др.) при условии если они, безусловно, советски настроены...
8. Не устраивать никаких собраний. По различным трудным вопросам работы советоваться с отдельными более крепкими товарищами, учитывать дельные предложения всех членов организации, больше не допускать никакой демократии...
К декабрю месяцу 1941 г. организация достигла примерно 50 человек...
За период с сентября 1941 г. по май 1942 г. в настроении населения города произошли значительные изменения. На это повлияли, кроме других, следующие факты:
1. В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения - советски настроенная - сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, не сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны. Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места, установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. "И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают",- говорили они.
Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями...
2. Вскоре зверское обращение с русскими военнопленными и массовая их гибель в лагерях подтвердили такое предположение и вызвали большое озлобление против немцев и среди значительной обывательской части.
3. Грубое обращение, избиение резиновыми палками, расстрелы и виселицы возбуждали среди населения ненависть, толкали многих на активные выступления против немцев.
Характерен такой момент:
В ноябре 1941 г., когда были повешены 4 человека, немцы согнали значительную часть населения на площадь, а весной же, когда были повешены 3 человека, на площадь собралось незначительное количество зрителей, главным образом дети. Из 3-х человек два перед повешением сумели обратиться с призывом к населению усилить борьбу с немецкими захватчиками. На население это произвело очень сильное впечатление, в результате чего немцы не решились в дальнейшем строить в Могилеве виселицу.
4. Голод, невероятная дороговизна на базаре, спекуляция немцев, грабежи и т. д.- все это восстанавливало население против них.
5. Победы Красной Армии и неудачи немцев на фронте показали, что война Советским Союзом не проиграна, и это подняло дух советских людей...
В этот период наша организация продолжала расти и крепнуть. К маю месяцу 1942 г. она достигла 120-150 человек. В марте месяце 1942 г. удалось достать печатную машинку. С апреля 1942 г. мы начали систематически издавать листовку под названием "За Родину". По моему предложению наша организация была названа "Комитетом содействия Красной Армии"... Были установлены два основных радиоприемника и систематически два раза в неделю почти стенографически записывались сводки Совинформбюро и некоторые военно-политические обзоры. Эти сводки и обзоры также помещались в нашей листовке...
Весной и летом 42 г. в Могилевской области усиленно ширилось и росло партизанское движение. Немцы со своей стороны создали украинские батальоны, казачьи части, полицейские карательные отряды и т. д.
В связи с изменившейся обстановкой, организация, кроме проводимой до сих пор работы, занялась следующим:
I. Установление связи с партизанскими и десантными частями. По этой линии "Комитет" установил нерегулярную связь с партизанскими группами в районе Чаус и в направлении Быхова... Летом 1942 г. была установлена связь с опергруппами на запад от Могилева, за р. Друтью, десантно-партизанскими частями... Со стороны "Комитета" этим десантно-партизанским частям систематически высылались листовки комитета, оружие, боеприпасы, медикаменты, материалы разведки, топографические карты, планы города и важнейших объектов в городе, схемы укреплений, списки тайной агентуры гестапо, списки полиции...
II. Следующим новым видом работы Комитета в это время была агитационная работа среди солдат украинских батальонов, казачьих частей, полицейских и немецких солдат...
Среди немецких солдат гарнизона эта работа проводилась путем распространения советских листовок на немецком языке (сбрасываемых советскими самолетами) и путем личного знакомства и бесед. Этой работе мы не уделяли достаточно внимания и она не была проведена надлежащим образом...
Больше было уделено внимания агитационной работе среди полицейских. Сюда систематически проникали наши листовки, проводилась систематическая индивидуальная обработка многих из них путем личного знакомства. Был ряд случаев перехода полицейских на нашу сторону, но более значительного эффекта не получилось...
Систематически велась агитация среди солдат казачьего полка. Было выявлено несколько младших командиров и рядовых, установлена с ними связь и через них велась эта работа. Во многих случаях мы узнавали от них своевременно об отправке эскадронов в тот или другой район против партизан...
Но самая усиленная работа по разложению велась в украинских батальонах (51, 52 и др.). Почти все наши цепочки и группы были связаны с солдатами и командирами этих батальонов, многие наши люди установили дружеские взаимоотношения и это все впоследствии дало хорошие результаты...
К концу 1942 г. организация разрослась до 300 человек и проникла почти во все объекты и учреждения города...
В связи с таким ростом организации и усилением ее влияния на население и воинские части немцы усилили борьбу с ней... Гестапо и полиция... провели массовую вербовку в тайную агентуру. Сильный нажим гестапо, с одной стороны, и ослабление конспирации в организации, с другой стороны, дали себя почувствовать осенью 1942 г. прежде всего по линии групп. Был произведен одновременный арест более 20 человек из группы шелковой фабрики... После проведения следствия в гестапо было заявлено, что основная цель, т. е. выявление Комитета, не достигнута. Часть арестованных немцы расстреляли, а 6 человек бежало из тюрьмы, убив тюремную охрану. И только в конце 1942 г. гестапо удалось арестовать отдельных 3-4 человек из Комитета, которые никого не выдали...
Немцы готовились к мобилизации в так называемую "русскую добровольческую народную армию" и к новой "вербовке" рабочих в Германию. Они развернули большую агитационную работу по этим вопросам. Комитет очень успешно противопоставил и провел в небывалом до сих пор размере свою агитационную кампанию... Немцы пришли в бешенство от этого.
К этому времени партизаны 6 партизанской бригады Белоусова разгромили Пашковский гарнизон и увели украинский батальон. Немцы хватились за украинские батальоны, размещенные в городе, и обнаружили, что в большинстве своем солдаты и часть командного состава настроены против немцев, многие из них связаны с Комитетом и партизанами. Тогда гитлеровцы произвели полный разгром этих батальонов, более половины личного состава была уничтожена, часть раздета и переведена в концлагеря и лагеря для военнопленных...
Менее пострадал казачий полк, но и тот потрепали. Почти все формировочные пункты, только что установленные для создания частей "русской народной армии", были ликвидированы, мобилизация была сорвана и "вербовка" рабочих в Германию также; немцы стали бояться вооружать русских.
В первые месяцы 1943 г. количество членов организации достигло более 350-400 человек. К этому времени мы имели своих людей во всех точках города... Но первые месяцы 1943 года были месяцами и больших наших неудач. Ввиду неосторожности отдельных наших товарищей, преступной болтливости и неосторожности некоторых связистов... часть наших товарищей (человек 18-20) была взята во время массовых арестов в феврале-марте, а часть, в том числе и я, была вынуждена скрыться с города в партизанские отряды ввиду безусловной угрозы ареста...
Некоторые выводы и замечания общего характера:
1. Лучше всего "Комитет" провел агитационно-массовую работу... За все время работы выпущено более 7 000 листовок "За Родину!"... Комитет также размножал и распространял приказы и доклады товарища Сталина...
3. Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев (см. о евреях выше), так как это, безусловно, могло вызвать отрицательное отношение к нашим листовкам даже со стороны наших, советски настроенных людей или людей, близких нам.
4. Фашистская агитация делала очень большой упор на то, что в СССР нет почти ни одной семьи, в которой бы кто-либо из родных или родственников не был осужден или не преследовался бы органами НКВД. Это оказалось одним из самых выигрышных козырей в руках фашистов, так как почти все население соглашалось с этим, хотя впоследствии и говорило, что хотя это в значительной степени и правда, но немцы своими зверскими расправами... оставили большевиков далеко позади. В виду этого в нашей агитации не приходилось защищать НКВД, а выпячивать репрессии, проводимые немцами, зверства их и т. д.
5. Следующим вопросом, оказавшимся очень трудным при его освещении, был крестьянский вопрос, вопрос колхозного строительства. Сразу после прихода немцев основная масса крестьян говорила, что ей колхозы надоели, особенно надоели своей плохой организованностью, плохим руководством, которое очень часто бывало бестолковым, занималось пьянками и разбазаривало колхозное имущество, своевольничало и т. д. Поэтому открыто выступать на защиту колхозного строя было нецелесообразно... Через несколько месяцев хозяйничанья немцев основная масса крестьян убедилась в этом и повернула против них...
Эти три вопроса - еврейский, колхозный и судимости - оказались очень трудными с точки зрения противопоставления нашей агитации фашистской агитации, особенно в первые месяцы оккупации.
III. По линии разведки организация провела большую работу, и временами наша разведка хорошо работала. Однако были продолжительные периоды времени, когда мы не имели возможности передавать кому-либо эти материалы, работа становилась бесцельной и ослаблялась.
По линии разведки оказалось, что многие командиры Красной Армии недооценивают мелкой, но систематической, ежедневной разведки в нелегальных условиях и часто не знают, как этим делом заняться.
IV. Слабым местом в работе Комитета была диверсионная работа. В этом направлении сделано очень мало. Железнодорожная группа вызвала несколько крушений поездов и произвела другие более мелкого значения диверсии, группа шелковой фабрики вывела из строя некоторые установки фабрики, отдельные группы и товарищи содействовали произведению взрывов на нескольких не особенно значительных объектах...
V. При создании организации, ее росте и работе обнаружилось, что самым слабым местом является неумение работать в нелегальных условиях, отсутствие даже теоретической подготовки по линии нелегальной работы как у беспартийных, так и у коммунистов, комсомольцев, работников НКВД, командиров Красной Армии и др. Но что оказалось еще более печальным, так это отсутствие у большинства товарищей серьезного желания учиться в процессе работы на каждом шагу и каждой мелочи, недооценка трудностей "нелегальной" работы...
X. Очень отражалось на работе организации отсутствие каких-либо инструкций и непосредственного руководства центра (партийного или военного, правительственного)... В некоторых случаях чувствовалось, что те, кто обязан был своевременно заинтересоваться нашей работой и помочь нам, долго недооценивали нас или же занимались изучением, в то время как гестапо давно уже изучило... и готовило сильный удар...
В начале 1943 г. один из работников гестапо заявил, что "Комитет" будет уничтожен, хотя бы для этого пришлось арестовать половину населения города...
XI. Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации являлась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче...
Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными, очень рьяными помощниками немцев и зверями проявляют себя многие, имеющие судимости за грабеж, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призывали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами.
XII. Одной из серьезнейших причин, вызвавших аресты среди членов организации, явилась полная неразбериха, царящая в некоторых партизанских отрядах по вопросу посылки людей в город и отсутствие надлежащей конспирации в этих же отрядах относительно подпольной работы в городе... В отрядах открыто говорят о работе в городе, о том, кто, куда и когда пойдет, называют фамилии подпольщиков в городе и т. д. Благодаря такой постановке дела много секретных вещей и фамилий становятся известны полиции через партизанские отряды...
Ответственный руководитель Могилевского "Комитета содействия Красной Армии" Мэттэ Казимир Юльянович.
-------------текст отчета-------------
Аннотация журнала Коммерсант:
Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов обнаружил документы, говорящие о том, что "немецких освободителей" весьма радушно встречали в самых разных частях СССР.
При содействии издательства ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
В каком архиве обнаружен документ и каким образом, Жирнов не сообщает. Соколов указывает источник: фонд 69, опись 1. Так или иначе, документ полностью до сих пор нигде не опубликован - нет указаний ни на какие сборники и тп. Книга Соколова датируется 2002 годом. Похоже, отчет Мэттэ был только-только обнаружен в те годы и "ходил по рукам" либеральных журналистов и историков. Удивительно , что никто не удосужился с тех пор сделать полноценную публикацию.
О том кто такой К.Ю. Мэттэ можно почитать здесь (П.З. Калинин, Партизанская Республика). И для контекста - пару слов о спорах вокруг отчета:
«Доклад этот наиболее полно цитируется в книге Б. Соколова "Оккупация. Правда и мифы." Далее эти отрывки были разобраны на цитаты в тексте Марка Солонина "22 июня" и в полемических опусах Ю. Мухина (против Солонина) и А.Дюкова (против Соколова).»
====================================================
ДОПОЛНЕНИЕ к предыдущему. В квадратных скобках мои примечания.
В своей книге "Оккупация. Правда и мифы" Б.Соколов цитирует другие части этого отчета, которые в публикации Коммерсанта опущены. Привожу эти цитаты и вводный текст полностью, выписки из Мэттэ выделены курсивом, жирным шрифтом обозначен отсутствующий в Коммерсанте текст. Обычный текст - Соколова.
-------------выписки из книги Соколова-------------
Например, руководитель подпольного просоветского «Комитета содействия Красной Армии» в Могилеве К. Ю. Мэттэ докладывал Центральному штабу партизанского движения 19 апреля 1943 года:
«Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения давали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие «бывшие люди» и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др.
Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения.
Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок…
Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения… Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе в семье, школе и комсомоле».
*
Казимира Юльяновича трудно было заподозрить в прогерманских настроениях. Школьный учитель, сын крестьянина-середняка, он, хоть и беспартийный, еще с начала 1934 года состоял секретным сотрудником ГПУ - НКВД. Мэттэ рассказывал в автобиографии: «На втором курсе института аспирантуры (Белорусской академии наук. - Б, С.) я был арестован (6 ноября 1933 года) и осужден Особым совещанием при Коллегии ОГПУ (в Москве) в феврале месяце 1934 г. по ст. 58 (10, 11) УК РСФСР (антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации. - Б. С.) на три года исправительно-трудовых лагерей. Через 2,5 года я был освобожден.
Во время следствия я не дал никаких показаний о своей виновности, так как ни антисоветской агитации я никогда не вел и не принадлежал ни к какой контрреволюционной организации… По поручению органов НКВД работаю по секретной линии с начала 1934 года и до настоящего времени. В 1941 году по поручению работника Могилевского управления НКВД БССР Кагановича остался для нелегальной работы в г. Могилеве после прихода немцев. Являлся инициатором создания и руководителем подпольной организации в г. Могилеве «Комитета содействия Красной Армии».
Ввиду безусловной угрозы ареста я и моя жена с двухлетним сыном убежали из города 10.111.43 г. в 6-ю партизанскую бригаду Белоруссии, где и нахожусь в настоящее время. Я по национальности белорус. Мать моя из местных католиков, поэтому я учился в польских школах и хорошо знал польский язык».
Вот почему, вероятно, чекисты и проявили повышенный интерес к Мэттэ: он хорошо знал польский язык. Его арестовали, завербовали и, возможно, планировали направить на нелегальную работу в Польшу Для начала же Казимира. Юльяновича использовали как сексота в лагере, а потом, с 1936 года, - в школах Могилева, где он преподавал русский язык и литературу. Но в 1939-м Польша пала под ударами вермахта и Красной Армии, и, очевидно, от идеи засылки туда агента-нелегала пришлось отказаться. А через два года Мэттэ работал в подполье уже на родной белорусской земле.
Немцы использовали также антисоветские настроения значительной части русского и белорусского населения. Однако, как свидетельствует Мэттэ, «вскоре зверское обращение с русскими военнопленными и массовая их гибель в лагерях… вызвали большое озлобление против немцев и среди значительной обывательской части.
Грубое обращение, избиение резиновыми палками, расстрелы и виселицы возбуждали среди населения ненависть, толкали многих на активные выступления против немцев… Голод, невероятная дороговизна на базаре, спекуляции немцев, грабеж и т. д. - все это восстанавливало их против немцев.
Победы Красной Армии и неудачи немцев на фронте показали, что война Советским Союзом не проиграна, и это подняло дух советских людей, а для всякой сволочи явилось крепким предупреждением и напоминанием о будущем возмездии».
*
Следует признать, что, несмотря на интернациональную пропаганду большевиков, в Советском Союзе еще перед войной ощущалась неприязнь к евреям. Уже упоминавшийся К. Ю. Мэттэ свидетельствует:
«В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения, советски настроенная, сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, ни сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны. Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места (будто русские или белорусы не стремились к тому же самому! - Б. С), установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. «И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают», - говорили они.
Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями. Это заставило многих призадуматься, внесло недоверие к немцам».
*
Мэттэ подчеркивал:
«При составлении листовок основным принципом был взят патриотизм народов Советского Союза без подразделения его на советский или просто русский патриотизм и т. д. Листовки составлялись так, чтобы они привлекали к борьбе и советских патриотов, и просто русских честных людей, любящих свою родину, хотя и несогласных с коммунистами по тем или другим вопросам…
Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев… так как это, безусловно, могло вызвать отрицательное отношение к нашим листовкам даже со стороны наших, советски настроенных людей или людей, близких нам. Приходилось затрагивать этот вопрос косвенно, указывая на зверскую ненависть фашизма к другим нациям и стремление к уничтожению этих наций, на натравливание фашистами одной нации на другую, на то, что под лозунгом борьбы с евреями и коммунистами хотят уничтожить нашу Родину и т. д.».
*
На территории России и Белоруссии возникло несколько подпольных организаций и партизанских отрядов, пытавшихся играть роль «третьей силы» и сражаться как с большевиками, так и с немцами. В апреле 1943-го уже упоминавшийся руководитель могилевского антифашистского подполья К. Ю. Мэттэ информировал Москву:
«Зимой 41/42 г. в городе была создана нелегальная так называемая Боговская организация (руководитель Богов). Она распространяла свои рукописные листовки и призывала население выступить и против Гитлера, и против Сталина - за Россию. Сталин, говорилось в этих листовках, не может спасти Россию, а поэтому русский народ должен сам объединиться и бороться против немцев. Вскоре немцы арестовали более 50 человек из этой организации. Сразу в полиции поднялся большой шум, но вскоре сама же полиция постаралась замять это дело, часть арестованных была освобождена, а часть будто бы расстреляна…
Зимой 41/42 г. и летом 42 г. бывший преподаватель могилевского пединститута (теперь работник юридического бюро и судья при городском управлении) Орлов хвастался, что он является членом организации «третьего узла». По его истолкованию, «первый и второй узел - это Гитлер и Сталин, третий узел - это мы, за Россию».
Зимой 42/43 г. Орлов распространял среди своих знакомых брошюру размером в 90 страниц, напечатанную на гектографе. В брошюре говорится, что все русские люди должны бороться за Россию (но ничего не говорится о борьбе с немцами). Выдвигаются требования: долой евреев, долой Сталина, коммунистическая партия не должна быть господствующей партией, колхозы должны быть распущены, сельское хозяйство должно быть построено на столыпинской системе. Русская армия строится по типу царской армии. Церковь не отделяется от государства, устанавливается трудовая школа, признается примат сознания над бытием и т. д. Орлов пояснял, что эти брошюры были сброшены русским самолетом и что это является программой одной из коммунистических фракций. Эта фракция выдвинула ее как свою платформу к предстоящему XIX партсъезду На вопрос: а что будет, если Сталин не согласится с этими требованиями, Орлов ответил: «Тогда борьба за эти требования будет продолжаться».
*
В листовках, которые издавали сами партизаны и подпольщики, равно как и в главпуровских листовках, патриотические мотивы постепенно вытесняли социалистические. К. Ю. Мэттэ в 1943-м вспоминал:
«Фашистская агитация делала очень большой упор на то, что в СССР нет почти ни одной семьи, в которой бы кто-либо из родных или родственников не был осужден или не преследовался бы органами НКВД. Это оказалось одним из самых выигрышных козырей в руках фашистов, так как почти все население соглашалось с этим, хотя впоследствии и говорило, что., немцы своими зверскими расправами, небывалыми в истории человечества, оставили большевиков далеко позади. С другой стороны, значительная часть советских людей заявляла, что советская власть недостаточно еще расстреляла различной сволочи, слишком много ее уцелело.
Ввиду этого в нашей агитации не приходилось защищать НКВД, а выпячивать репрессии, проводимые немцами, зверства их и т. д.».
*
По признанию Мэттэ, в вопросе колхозного строительства также непросто было противостоять немецкой пропаганде:
«Сразу после прихода немцев основная масса крестьян говорила, что ей колхозы надоели, особенно надоели своей плохой организованностью, плохим руководством, которое очень часто бывало бестолковым, занималось пьянками и разбазаривало колхозное имущество, своевольничало и т. д. Поэтому открыто выступать на защиту колхозного строя было нецелесообразно, а разъяснялось, что и по вопросам земли фашизм преследует только свои цели, цели помещиков и кулаков. Через несколько месяцев хозяйничанья немцев основная масса крестьян убедилась в этом и повернула против них».
*
Общее место в донесениях партизанских особистов - «сведения» о том, что немецкие агенты снабжены ядами для убийства командиров и комиссаров отрядов. Но ни в одном донесении мне не довелось читать о том, чтобы хоть кто-нибудь из партизан был отравлен неприятельскими лазутчиками. Да и в немецких документах нет никаких упоминаний о подобном методе борьбы с партизанами.
Вот партизаны, вернее, подпольщики действительно к нему прибегали. Об этом свидетельствуют многочисленные немецкие и советские документы, да и приказы Сталина недвусмысленно рекомендовали партизанам именно этот способ уничтожения неприятеля. Например, в уже цитировавшемся отчете К. Ю. Мэттэ о деятельности могилевского подполья отмечалось, что «в нескольких случаях довольно удачно были использованы отравляющие яды (на продовольственном немецком складе, в немецких лазаретах, кухнях и т. д.). В самом городе было отмечено несколько десятков случаев отравления немецких солдат и офицеров. Большая часть отравленных продуктов была вывезена на фронт или в части, размещенные вне города».
[В материале "Коммерсантъ Власть" № 31 (433) от 07.08.2001 тема отравлений освещена на основе других документов, Мэттэ там совсем не упоминается ]
*
Без помощи коллаборационистов борьба с подпольщиками и партизанами для немцев была бы до крайности затруднена. К. Ю. Мэттэ признавал:
«Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации явилась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче. Русская полиция хорошо знает местные условия, людей и имеет глубокие корни среди населения. Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными очень рьяными помощниками немцев проявили себя многие, имеющие судимость за грабежи, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призвали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами».
------------выписки из книги Соколова-------------
Переношу в журнал текст отчета из Коммерсанта, без газетных подзаголовков (на всякий случай на их месте оставлены пробелы, т.к. неизвестна оригинальная разбивка текста). По-моему, это очень интересный документ!
Спасибо Игорю Петрову labas за наводку на публикацию в Коммерсанте.
-------------текст отчета-------------
Краткий отчет о работе Могилевского 'Комитета содействия Красной Армии' за период от сентября 1941 года по 10 марта 1943 года.
В июле месяце 1941 года работник Могилевского управления НКВД БССР т. Каганович предложил мне не уходить с отступающей Красной Армией, а остаться в г. Могилеве для нелегальной работы. Подробные указания я должен был получить позже. После захвата города немцами я начал знакомиться с создавшейся обстановкой и настроением населения.
Дело представлялось в следующем виде.
Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения давали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие "бывшие люди" и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др.
Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения.
Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок.
Начались массовые аресты и расстрелы коммунистов, некоторых из них немцы обрабатывали и делали провокаторами, началось изъятие и расстрелы людей, пытающихся организовать нелегальные группы, полное уничтожение евреев и т. д.
Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения. Это замечание относится и к комсомольцам, особенно комсомолкам. Как педагог, я многих из них знал лично и внимательно наблюдал за ними. Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе, в семье, школе и комсомоле...
...Большинство молодежи не осознавало в первые месяцы оккупации того, что немецкие фашисты являются ее смертельными врагами, смертельными врагами ее родины.
Однако, несмотря на очень трудные условия для нелегальной работы, в отдельных местах города делались попытки создания небольших групп, объединяющих и молодежь, и людей старшего возраста. Но почти все эти стихийно образовывающиеся группы и группки просуществовали только несколько дней или недель и были уничтожены немцами в результате сплошной провокации и отсутствия у организаторов знания самых элементарных правил нелегальной работы... Оказались почти одинаково неподготовленными и беспартийные, и комсомольцы, и коммунисты, и командиры Красной Армии, и работники НКВД...
В таком же положении оказался и я. Поэтому мне пришлось действовать очень осторожно. Уже в августе 1941 г. я постарался встретиться со многими моими знакомыми, и изучить их настроение. Это были учителя и учащиеся старших классов. Среди них я нашел несколько человек, которые оказались... пригодными для создания организации.
Учитывая создавшуюся обстановку и причины провалов нелегальных групп, были установлены следующие принципы создания нелегальной организации:
1. В основном судить о людях не по их довоенной характеристике, а по их поведению... в военное время.
2. Подбирать людей не просто только советских, а умных, способных, смекалистых, неболтливых, осторожных, имеющих хорошие связи, большое знакомство и т. д...
4. Подобрать часть людей, имеющих некоторые данные, которые могут быть использованы для маскировки (род работы, происхождение, судимость и др.) при условии если они, безусловно, советски настроены...
8. Не устраивать никаких собраний. По различным трудным вопросам работы советоваться с отдельными более крепкими товарищами, учитывать дельные предложения всех членов организации, больше не допускать никакой демократии...
К декабрю месяцу 1941 г. организация достигла примерно 50 человек...
За период с сентября 1941 г. по май 1942 г. в настроении населения города произошли значительные изменения. На это повлияли, кроме других, следующие факты:
1. В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения - советски настроенная - сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, не сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны. Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места, установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. "И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают",- говорили они.
Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями...
2. Вскоре зверское обращение с русскими военнопленными и массовая их гибель в лагерях подтвердили такое предположение и вызвали большое озлобление против немцев и среди значительной обывательской части.
3. Грубое обращение, избиение резиновыми палками, расстрелы и виселицы возбуждали среди населения ненависть, толкали многих на активные выступления против немцев.
Характерен такой момент:
В ноябре 1941 г., когда были повешены 4 человека, немцы согнали значительную часть населения на площадь, а весной же, когда были повешены 3 человека, на площадь собралось незначительное количество зрителей, главным образом дети. Из 3-х человек два перед повешением сумели обратиться с призывом к населению усилить борьбу с немецкими захватчиками. На население это произвело очень сильное впечатление, в результате чего немцы не решились в дальнейшем строить в Могилеве виселицу.
4. Голод, невероятная дороговизна на базаре, спекуляция немцев, грабежи и т. д.- все это восстанавливало население против них.
5. Победы Красной Армии и неудачи немцев на фронте показали, что война Советским Союзом не проиграна, и это подняло дух советских людей...
В этот период наша организация продолжала расти и крепнуть. К маю месяцу 1942 г. она достигла 120-150 человек. В марте месяце 1942 г. удалось достать печатную машинку. С апреля 1942 г. мы начали систематически издавать листовку под названием "За Родину". По моему предложению наша организация была названа "Комитетом содействия Красной Армии"... Были установлены два основных радиоприемника и систематически два раза в неделю почти стенографически записывались сводки Совинформбюро и некоторые военно-политические обзоры. Эти сводки и обзоры также помещались в нашей листовке...
Весной и летом 42 г. в Могилевской области усиленно ширилось и росло партизанское движение. Немцы со своей стороны создали украинские батальоны, казачьи части, полицейские карательные отряды и т. д.
В связи с изменившейся обстановкой, организация, кроме проводимой до сих пор работы, занялась следующим:
I. Установление связи с партизанскими и десантными частями. По этой линии "Комитет" установил нерегулярную связь с партизанскими группами в районе Чаус и в направлении Быхова... Летом 1942 г. была установлена связь с опергруппами на запад от Могилева, за р. Друтью, десантно-партизанскими частями... Со стороны "Комитета" этим десантно-партизанским частям систематически высылались листовки комитета, оружие, боеприпасы, медикаменты, материалы разведки, топографические карты, планы города и важнейших объектов в городе, схемы укреплений, списки тайной агентуры гестапо, списки полиции...
II. Следующим новым видом работы Комитета в это время была агитационная работа среди солдат украинских батальонов, казачьих частей, полицейских и немецких солдат...
Среди немецких солдат гарнизона эта работа проводилась путем распространения советских листовок на немецком языке (сбрасываемых советскими самолетами) и путем личного знакомства и бесед. Этой работе мы не уделяли достаточно внимания и она не была проведена надлежащим образом...
Больше было уделено внимания агитационной работе среди полицейских. Сюда систематически проникали наши листовки, проводилась систематическая индивидуальная обработка многих из них путем личного знакомства. Был ряд случаев перехода полицейских на нашу сторону, но более значительного эффекта не получилось...
Систематически велась агитация среди солдат казачьего полка. Было выявлено несколько младших командиров и рядовых, установлена с ними связь и через них велась эта работа. Во многих случаях мы узнавали от них своевременно об отправке эскадронов в тот или другой район против партизан...
Но самая усиленная работа по разложению велась в украинских батальонах (51, 52 и др.). Почти все наши цепочки и группы были связаны с солдатами и командирами этих батальонов, многие наши люди установили дружеские взаимоотношения и это все впоследствии дало хорошие результаты...
К концу 1942 г. организация разрослась до 300 человек и проникла почти во все объекты и учреждения города...
В связи с таким ростом организации и усилением ее влияния на население и воинские части немцы усилили борьбу с ней... Гестапо и полиция... провели массовую вербовку в тайную агентуру. Сильный нажим гестапо, с одной стороны, и ослабление конспирации в организации, с другой стороны, дали себя почувствовать осенью 1942 г. прежде всего по линии групп. Был произведен одновременный арест более 20 человек из группы шелковой фабрики... После проведения следствия в гестапо было заявлено, что основная цель, т. е. выявление Комитета, не достигнута. Часть арестованных немцы расстреляли, а 6 человек бежало из тюрьмы, убив тюремную охрану. И только в конце 1942 г. гестапо удалось арестовать отдельных 3-4 человек из Комитета, которые никого не выдали...
Немцы готовились к мобилизации в так называемую "русскую добровольческую народную армию" и к новой "вербовке" рабочих в Германию. Они развернули большую агитационную работу по этим вопросам. Комитет очень успешно противопоставил и провел в небывалом до сих пор размере свою агитационную кампанию... Немцы пришли в бешенство от этого.
К этому времени партизаны 6 партизанской бригады Белоусова разгромили Пашковский гарнизон и увели украинский батальон. Немцы хватились за украинские батальоны, размещенные в городе, и обнаружили, что в большинстве своем солдаты и часть командного состава настроены против немцев, многие из них связаны с Комитетом и партизанами. Тогда гитлеровцы произвели полный разгром этих батальонов, более половины личного состава была уничтожена, часть раздета и переведена в концлагеря и лагеря для военнопленных...
Менее пострадал казачий полк, но и тот потрепали. Почти все формировочные пункты, только что установленные для создания частей "русской народной армии", были ликвидированы, мобилизация была сорвана и "вербовка" рабочих в Германию также; немцы стали бояться вооружать русских.
В первые месяцы 1943 г. количество членов организации достигло более 350-400 человек. К этому времени мы имели своих людей во всех точках города... Но первые месяцы 1943 года были месяцами и больших наших неудач. Ввиду неосторожности отдельных наших товарищей, преступной болтливости и неосторожности некоторых связистов... часть наших товарищей (человек 18-20) была взята во время массовых арестов в феврале-марте, а часть, в том числе и я, была вынуждена скрыться с города в партизанские отряды ввиду безусловной угрозы ареста...
Некоторые выводы и замечания общего характера:
1. Лучше всего "Комитет" провел агитационно-массовую работу... За все время работы выпущено более 7 000 листовок "За Родину!"... Комитет также размножал и распространял приказы и доклады товарища Сталина...
3. Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев (см. о евреях выше), так как это, безусловно, могло вызвать отрицательное отношение к нашим листовкам даже со стороны наших, советски настроенных людей или людей, близких нам.
4. Фашистская агитация делала очень большой упор на то, что в СССР нет почти ни одной семьи, в которой бы кто-либо из родных или родственников не был осужден или не преследовался бы органами НКВД. Это оказалось одним из самых выигрышных козырей в руках фашистов, так как почти все население соглашалось с этим, хотя впоследствии и говорило, что хотя это в значительной степени и правда, но немцы своими зверскими расправами... оставили большевиков далеко позади. В виду этого в нашей агитации не приходилось защищать НКВД, а выпячивать репрессии, проводимые немцами, зверства их и т. д.
5. Следующим вопросом, оказавшимся очень трудным при его освещении, был крестьянский вопрос, вопрос колхозного строительства. Сразу после прихода немцев основная масса крестьян говорила, что ей колхозы надоели, особенно надоели своей плохой организованностью, плохим руководством, которое очень часто бывало бестолковым, занималось пьянками и разбазаривало колхозное имущество, своевольничало и т. д. Поэтому открыто выступать на защиту колхозного строя было нецелесообразно... Через несколько месяцев хозяйничанья немцев основная масса крестьян убедилась в этом и повернула против них...
Эти три вопроса - еврейский, колхозный и судимости - оказались очень трудными с точки зрения противопоставления нашей агитации фашистской агитации, особенно в первые месяцы оккупации.
III. По линии разведки организация провела большую работу, и временами наша разведка хорошо работала. Однако были продолжительные периоды времени, когда мы не имели возможности передавать кому-либо эти материалы, работа становилась бесцельной и ослаблялась.
По линии разведки оказалось, что многие командиры Красной Армии недооценивают мелкой, но систематической, ежедневной разведки в нелегальных условиях и часто не знают, как этим делом заняться.
IV. Слабым местом в работе Комитета была диверсионная работа. В этом направлении сделано очень мало. Железнодорожная группа вызвала несколько крушений поездов и произвела другие более мелкого значения диверсии, группа шелковой фабрики вывела из строя некоторые установки фабрики, отдельные группы и товарищи содействовали произведению взрывов на нескольких не особенно значительных объектах...
V. При создании организации, ее росте и работе обнаружилось, что самым слабым местом является неумение работать в нелегальных условиях, отсутствие даже теоретической подготовки по линии нелегальной работы как у беспартийных, так и у коммунистов, комсомольцев, работников НКВД, командиров Красной Армии и др. Но что оказалось еще более печальным, так это отсутствие у большинства товарищей серьезного желания учиться в процессе работы на каждом шагу и каждой мелочи, недооценка трудностей "нелегальной" работы...
X. Очень отражалось на работе организации отсутствие каких-либо инструкций и непосредственного руководства центра (партийного или военного, правительственного)... В некоторых случаях чувствовалось, что те, кто обязан был своевременно заинтересоваться нашей работой и помочь нам, долго недооценивали нас или же занимались изучением, в то время как гестапо давно уже изучило... и готовило сильный удар...
В начале 1943 г. один из работников гестапо заявил, что "Комитет" будет уничтожен, хотя бы для этого пришлось арестовать половину населения города...
XI. Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации являлась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче...
Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными, очень рьяными помощниками немцев и зверями проявляют себя многие, имеющие судимости за грабеж, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призывали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами.
XII. Одной из серьезнейших причин, вызвавших аресты среди членов организации, явилась полная неразбериха, царящая в некоторых партизанских отрядах по вопросу посылки людей в город и отсутствие надлежащей конспирации в этих же отрядах относительно подпольной работы в городе... В отрядах открыто говорят о работе в городе, о том, кто, куда и когда пойдет, называют фамилии подпольщиков в городе и т. д. Благодаря такой постановке дела много секретных вещей и фамилий становятся известны полиции через партизанские отряды...
Ответственный руководитель Могилевского "Комитета содействия Красной Армии" Мэттэ Казимир Юльянович.
-------------текст отчета-------------
Аннотация журнала Коммерсант:
Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов обнаружил документы, говорящие о том, что "немецких освободителей" весьма радушно встречали в самых разных частях СССР.
При содействии издательства ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
В каком архиве обнаружен документ и каким образом, Жирнов не сообщает. Соколов указывает источник: фонд 69, опись 1. Так или иначе, документ полностью до сих пор нигде не опубликован - нет указаний ни на какие сборники и тп. Книга Соколова датируется 2002 годом. Похоже, отчет Мэттэ был только-только обнаружен в те годы и "ходил по рукам" либеральных журналистов и историков. Удивительно , что никто не удосужился с тех пор сделать полноценную публикацию.
О том кто такой К.Ю. Мэттэ можно почитать здесь (П.З. Калинин, Партизанская Республика). И для контекста - пару слов о спорах вокруг отчета:
«Доклад этот наиболее полно цитируется в книге Б. Соколова "Оккупация. Правда и мифы." Далее эти отрывки были разобраны на цитаты в тексте Марка Солонина "22 июня" и в полемических опусах Ю. Мухина (против Солонина) и А.Дюкова (против Соколова).»
====================================================
ДОПОЛНЕНИЕ к предыдущему. В квадратных скобках мои примечания.
В своей книге "Оккупация. Правда и мифы" Б.Соколов цитирует другие части этого отчета, которые в публикации Коммерсанта опущены. Привожу эти цитаты и вводный текст полностью, выписки из Мэттэ выделены курсивом, жирным шрифтом обозначен отсутствующий в Коммерсанте текст. Обычный текст - Соколова.
-------------выписки из книги Соколова-------------
Например, руководитель подпольного просоветского «Комитета содействия Красной Армии» в Могилеве К. Ю. Мэттэ докладывал Центральному штабу партизанского движения 19 апреля 1943 года:
«Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения давали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие «бывшие люди» и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др.
Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения.
Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок…
Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения… Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе в семье, школе и комсомоле».
*
Казимира Юльяновича трудно было заподозрить в прогерманских настроениях. Школьный учитель, сын крестьянина-середняка, он, хоть и беспартийный, еще с начала 1934 года состоял секретным сотрудником ГПУ - НКВД. Мэттэ рассказывал в автобиографии: «На втором курсе института аспирантуры (Белорусской академии наук. - Б, С.) я был арестован (6 ноября 1933 года) и осужден Особым совещанием при Коллегии ОГПУ (в Москве) в феврале месяце 1934 г. по ст. 58 (10, 11) УК РСФСР (антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации. - Б. С.) на три года исправительно-трудовых лагерей. Через 2,5 года я был освобожден.
Во время следствия я не дал никаких показаний о своей виновности, так как ни антисоветской агитации я никогда не вел и не принадлежал ни к какой контрреволюционной организации… По поручению органов НКВД работаю по секретной линии с начала 1934 года и до настоящего времени. В 1941 году по поручению работника Могилевского управления НКВД БССР Кагановича остался для нелегальной работы в г. Могилеве после прихода немцев. Являлся инициатором создания и руководителем подпольной организации в г. Могилеве «Комитета содействия Красной Армии».
Ввиду безусловной угрозы ареста я и моя жена с двухлетним сыном убежали из города 10.111.43 г. в 6-ю партизанскую бригаду Белоруссии, где и нахожусь в настоящее время. Я по национальности белорус. Мать моя из местных католиков, поэтому я учился в польских школах и хорошо знал польский язык».
Вот почему, вероятно, чекисты и проявили повышенный интерес к Мэттэ: он хорошо знал польский язык. Его арестовали, завербовали и, возможно, планировали направить на нелегальную работу в Польшу Для начала же Казимира. Юльяновича использовали как сексота в лагере, а потом, с 1936 года, - в школах Могилева, где он преподавал русский язык и литературу. Но в 1939-м Польша пала под ударами вермахта и Красной Армии, и, очевидно, от идеи засылки туда агента-нелегала пришлось отказаться. А через два года Мэттэ работал в подполье уже на родной белорусской земле.
Немцы использовали также антисоветские настроения значительной части русского и белорусского населения. Однако, как свидетельствует Мэттэ, «вскоре зверское обращение с русскими военнопленными и массовая их гибель в лагерях… вызвали большое озлобление против немцев и среди значительной обывательской части.
Грубое обращение, избиение резиновыми палками, расстрелы и виселицы возбуждали среди населения ненависть, толкали многих на активные выступления против немцев… Голод, невероятная дороговизна на базаре, спекуляции немцев, грабеж и т. д. - все это восстанавливало их против немцев.
Победы Красной Армии и неудачи немцев на фронте показали, что война Советским Союзом не проиграна, и это подняло дух советских людей, а для всякой сволочи явилось крепким предупреждением и напоминанием о будущем возмездии».
*
Следует признать, что, несмотря на интернациональную пропаганду большевиков, в Советском Союзе еще перед войной ощущалась неприязнь к евреям. Уже упоминавшийся К. Ю. Мэттэ свидетельствует:
«В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения, советски настроенная, сочувствовала и помогала евреям во многом, но очень возмущалась пассивностью евреев, так как они отдавали себя на убой, ни сделав ни одной, хотя бы стихийной попытки выступления против немцев в городе или массового ухода в партизаны. Кроме того, и просоветски настроенные люди отмечали, что очень многие евреи до войны старались устроиться на более доходные и хорошие служебные места (будто русские или белорусы не стремились к тому же самому! - Б. С), установили круговую поруку между собой, часто позволяли нетактичное отношение к русским, запугивая привлечением к ответственности за малейшее выступление против еврея и т. д. «И вот теперь евреи тоже ожидают помощи от русских Иванов, а сами ничего не делают», - говорили они.
Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями. Это заставило многих призадуматься, внесло недоверие к немцам».
*
Мэттэ подчеркивал:
«При составлении листовок основным принципом был взят патриотизм народов Советского Союза без подразделения его на советский или просто русский патриотизм и т. д. Листовки составлялись так, чтобы они привлекали к борьбе и советских патриотов, и просто русских честных людей, любящих свою родину, хотя и несогласных с коммунистами по тем или другим вопросам…
Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев… так как это, безусловно, могло вызвать отрицательное отношение к нашим листовкам даже со стороны наших, советски настроенных людей или людей, близких нам. Приходилось затрагивать этот вопрос косвенно, указывая на зверскую ненависть фашизма к другим нациям и стремление к уничтожению этих наций, на натравливание фашистами одной нации на другую, на то, что под лозунгом борьбы с евреями и коммунистами хотят уничтожить нашу Родину и т. д.».
*
На территории России и Белоруссии возникло несколько подпольных организаций и партизанских отрядов, пытавшихся играть роль «третьей силы» и сражаться как с большевиками, так и с немцами. В апреле 1943-го уже упоминавшийся руководитель могилевского антифашистского подполья К. Ю. Мэттэ информировал Москву:
«Зимой 41/42 г. в городе была создана нелегальная так называемая Боговская организация (руководитель Богов). Она распространяла свои рукописные листовки и призывала население выступить и против Гитлера, и против Сталина - за Россию. Сталин, говорилось в этих листовках, не может спасти Россию, а поэтому русский народ должен сам объединиться и бороться против немцев. Вскоре немцы арестовали более 50 человек из этой организации. Сразу в полиции поднялся большой шум, но вскоре сама же полиция постаралась замять это дело, часть арестованных была освобождена, а часть будто бы расстреляна…
Зимой 41/42 г. и летом 42 г. бывший преподаватель могилевского пединститута (теперь работник юридического бюро и судья при городском управлении) Орлов хвастался, что он является членом организации «третьего узла». По его истолкованию, «первый и второй узел - это Гитлер и Сталин, третий узел - это мы, за Россию».
Зимой 42/43 г. Орлов распространял среди своих знакомых брошюру размером в 90 страниц, напечатанную на гектографе. В брошюре говорится, что все русские люди должны бороться за Россию (но ничего не говорится о борьбе с немцами). Выдвигаются требования: долой евреев, долой Сталина, коммунистическая партия не должна быть господствующей партией, колхозы должны быть распущены, сельское хозяйство должно быть построено на столыпинской системе. Русская армия строится по типу царской армии. Церковь не отделяется от государства, устанавливается трудовая школа, признается примат сознания над бытием и т. д. Орлов пояснял, что эти брошюры были сброшены русским самолетом и что это является программой одной из коммунистических фракций. Эта фракция выдвинула ее как свою платформу к предстоящему XIX партсъезду На вопрос: а что будет, если Сталин не согласится с этими требованиями, Орлов ответил: «Тогда борьба за эти требования будет продолжаться».
*
В листовках, которые издавали сами партизаны и подпольщики, равно как и в главпуровских листовках, патриотические мотивы постепенно вытесняли социалистические. К. Ю. Мэттэ в 1943-м вспоминал:
«Фашистская агитация делала очень большой упор на то, что в СССР нет почти ни одной семьи, в которой бы кто-либо из родных или родственников не был осужден или не преследовался бы органами НКВД. Это оказалось одним из самых выигрышных козырей в руках фашистов, так как почти все население соглашалось с этим, хотя впоследствии и говорило, что., немцы своими зверскими расправами, небывалыми в истории человечества, оставили большевиков далеко позади. С другой стороны, значительная часть советских людей заявляла, что советская власть недостаточно еще расстреляла различной сволочи, слишком много ее уцелело.
Ввиду этого в нашей агитации не приходилось защищать НКВД, а выпячивать репрессии, проводимые немцами, зверства их и т. д.».
*
По признанию Мэттэ, в вопросе колхозного строительства также непросто было противостоять немецкой пропаганде:
«Сразу после прихода немцев основная масса крестьян говорила, что ей колхозы надоели, особенно надоели своей плохой организованностью, плохим руководством, которое очень часто бывало бестолковым, занималось пьянками и разбазаривало колхозное имущество, своевольничало и т. д. Поэтому открыто выступать на защиту колхозного строя было нецелесообразно, а разъяснялось, что и по вопросам земли фашизм преследует только свои цели, цели помещиков и кулаков. Через несколько месяцев хозяйничанья немцев основная масса крестьян убедилась в этом и повернула против них».
*
Общее место в донесениях партизанских особистов - «сведения» о том, что немецкие агенты снабжены ядами для убийства командиров и комиссаров отрядов. Но ни в одном донесении мне не довелось читать о том, чтобы хоть кто-нибудь из партизан был отравлен неприятельскими лазутчиками. Да и в немецких документах нет никаких упоминаний о подобном методе борьбы с партизанами.
Вот партизаны, вернее, подпольщики действительно к нему прибегали. Об этом свидетельствуют многочисленные немецкие и советские документы, да и приказы Сталина недвусмысленно рекомендовали партизанам именно этот способ уничтожения неприятеля. Например, в уже цитировавшемся отчете К. Ю. Мэттэ о деятельности могилевского подполья отмечалось, что «в нескольких случаях довольно удачно были использованы отравляющие яды (на продовольственном немецком складе, в немецких лазаретах, кухнях и т. д.). В самом городе было отмечено несколько десятков случаев отравления немецких солдат и офицеров. Большая часть отравленных продуктов была вывезена на фронт или в части, размещенные вне города».
[В материале "Коммерсантъ Власть" № 31 (433) от 07.08.2001 тема отравлений освещена на основе других документов, Мэттэ там совсем не упоминается ]
*
Без помощи коллаборационистов борьба с подпольщиками и партизанами для немцев была бы до крайности затруднена. К. Ю. Мэттэ признавал:
«Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации явилась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче. Русская полиция хорошо знает местные условия, людей и имеет глубокие корни среди населения. Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными очень рьяными помощниками немцев проявили себя многие, имеющие судимость за грабежи, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призвали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами».
------------выписки из книги Соколова-------------