Дом-музей К. Г. Паустовского в Тарусе
11.11.2023
Как рассказывает Галина Алексеевна Арбузова, падчерица Паустовского и хранитель мемориального дома-музея в Тарусе, у Константина Георгиевича было три пожелания. Во-первых, чтобы поблизости не было железной дороги, а еще лучше - чтобы вообще никакой (в Солотчу, Мещёрского края, где он жил с 1930 года, со временем стало приезжать слишком много любопытствующих). Во-вторых, чтобы рядом была вода (Паустовский - страстный рыболов). В-третьих, чтобы никаких комаров (в Солотче их были тучи).
Патриархальную Тарусу и дом в ней выбрала Татьяна Алексеевна Арбузова, супруга Паустовского. Весной 1955 года у местного жителя она приобрела половину избы, одиноко стоявшей на самом краю города, у берега речки Тарусы, впадающей в Оку.
По горячим следам Константин Георгиевич так писал об этом событии своему приятелю: «Таня выкинула штуку, купив гнилую избу в Тарусе». Построенная еще до революции, изба была перевезена в Тарусу в 1927-м. На площади 26 м2 уместились три комнатки, одна из которых проходная. Правда, еще была открытая терраса, но полы везде подгнили.
[Было от чего впасть в уныние. Взгляните...]
Фотография сделана в 1955 году с противоположного берега реки Тарусы
Однако через полтора месяца настроение Паустовского поменялось: «В Тарусе очень хорошо. Окрестности сказочные… места здесь чудесные… В Москву не тянет. Я живу в одном маленьком домике на Оке…»
Почему так случилось, попытаемся понять в ходе нашей мебельной экскурсии.
В доме сохраняется атмосфера 1950-1960-х, созданная Татьяной Алексеевной. Друг семьи и сосед по Тарусе, кинодраматург, сценарист Николай Оттен писал о Татьяне Алексеевне так: «Она никогда не гналась за модой, не болела “вещизмом“, но умела любое убогое жилище, в какое ее загоняла судьба, сделать жилым и даже красивым». Превратить комнатки в желтую, розовую и голубую было одной из ее идей.
Желтая комната
Желтая комната, проходная, самая большая из трех, площадью 12 м2, была и столовой, и гостиной, и спальней Паустовского. На стенах картины, подаренные писателю его приятелями. Над столом висит бра с желтыми абажурами, сделанными Татьяной Алексеевной из картона.
Мебель дачная, плетеная: небольшой круглый стол и пара стульев с полукруглыми спинками. Подобного вида плетеные кресла увидим в рабочем кабинете Константина Георгиевича.
Диван-кровать с полукруглыми локотниками, оформленными полированными накладками, застелен покрывалом из натуральной длинношерстной овечьей шкуры. Покрывало привезли из Болгарии в 1961 году.
Розовая комната
Розовую комнату, самую маленькую, площадью всего 6 м2, занимала Татьяна Алексеевна. Справа, над невысоким книжным стеллажом, ее фотография. Ближе к окну висит портрет Чехова - мы увидим, что для дома Паустовского это важная деталь.
Кровать односпальная, с невысоким изголовьем медового цвета, декорированным контрастным кантом и верхней планкой. Симпатичная прикроватная тумбочка, видимо, составляет с кроватью комплект: тот же медовый цвет ящичка, такие же контрастные детали. Плюс ручка добродушной формы.
Голубая комната
Голубую комнату занимал Алеша, младший сын Константина Георгиевича и Татьяны Алексеевны. Когда семья приехала в Тарусу, ему было 5 лет. Справа в углу такой же портрет Чехова, что мы только что видели в розовой комнате. Его повесил 10-летний (!) Алеша.
У Алеши рано проявились художественные способности. Он писал маслом, но больше рисовал акварелью.
Алексея не стало в 26 лет. На стене слева, над тахтой, его более зрелые работы.
Правая сторона комнаты посвящена памяти Владимира Карповича Железникова, супруга Галины Алексеевны. На календаре, прикрепленном к книжному стеллажу, их общая фотография. Владимир Железников - автор знаменитой повести «Чучело», впервые опубликованной в 1981 году.
Железников написал «Чучело» за одно лето. По одним сведениям, он работал в саду, в беседке Паустовского. По другим - за этим столом с фигурной столешницей. Впрочем, если предположить, что стол стоял в беседке, то противоречивые версии могут и совпасть. В повести Железников описал Тарусу с ее холмистыми улицами, Усольцевых поселил в дом, который по всему периметру был опоясан балкончиком. Сейчас этого дома уже нет.
На левом краю стола лежит доисторический ноутбук. К столу приставлен стул с гнутой спинкой - своеобразный продолжатель традиций братьев Тонет. Двухцветная прикроватная тумбочк, без всяких шуток, шедевр мебельного дизайна, вдохновленного началом космической эры.
Владимира Железникова не стало в 2015 году. Он не был лично знаком с Паустовским, хотя, по словам Галины Алексеевны, дважды с ним пересекался.
Гостиная, или терраска
После покупки половины дома терраску, как ее называли в семье Паустовского, утеплили, поставили печь-голландку. Из Москвы привезли раскладной диван-кровать уникальной конструкции: если правый локотник узкий, обыкновенный, то левый широкий - это тумба. Получился своеобразный полу-диван-кровать - полу-диван-шлафбанк. На терраске пришлось спать Галине.
Как и всё в доме, диван занимает свое историческое место. Заменили только обивку на стульях: раньше она была однотонной, темной -
Фотография 1963 года. Константин Георгиевич и Татьяна Алексеевна в центре
сейчас яркая, с цветочным рисунком.
Ласточкин хвост, при помощи которого спинка стула соединяется с царгами, прекрасен.
Чего не скажешь о черном накладном уголке на 90 градусов, скрепляющем угол, причем тупой, то есть больший.
Стол покрыт скатертью, собственноручно расшитой Татьяной Алексеевной с обеих сторон, без единого узелка. Плафоны бра тоже ее рук дело.
Потолки во всем доме невысокие, и мебель тоже: вместо буфетов - тумбы для посуды, вместо книжных шкафов - стеллажи.
Люстра с самодельными абажурами отправляется в девяносто четвертую дюжину люстр и паникадил.
Кабинет
В большом солотчинском доме у Паустовского был просторный кабинет, находившийся в мезонине. Чтобы организовать кабинет в Тарусе, в 1956 году решено было сделать пристройку к дому. В цокольном этаже пристройки разместилась кухня-столовая, прямо над ней - кабинет с широким окном, обрамленным красным наличником. Из терраски в кабинет ведет небольшая лестница в несколько ступеней.
У того самого окна - рабочий стол Паустовского. Не письменный, как можно было ожидать, а самый обыкновенный обеденный, с длинной раздвигающейся столешницей. За одним плетеным креслом Паустовский писал от руки. За креслом на противоположной стороне стола перепечатывал на машинке.
На терраске висит портрет Паустовского, написанный в 1958 году Борисом Свешниковым. Тот же стол, покрытый чем-то зеленым, то же плетеное кресло. Алексей Баталов вспоминал: «Окно с подоконником, уставленным множеством цветочных горшочков, распахивается в сад, поражающий обилием и разнообразием цветов, которые, сменяя друг друга, цветут с весны до осенних заморозков».
Левая рука Константина Георгиевича, подпирающая щеку, осталась недописанной. Как рассказывает Галина Алексеевна, портрет буквально «запихнули за книжные полки». И лишь в 1968 году, через два дня после ухода Паустовского, Татьяна Алексеевна достала портрет и повесила его на самое видное место.
В дальнем углу кабинета печь-голландка. Чтобы не мешать Паустовскому, ее топили из цокольного этажа, из кухни. Вдоль стен - книжные стеллажи. Невысокие, как и везде.
Любимое вольтеровское кресло Константина Георгиевича.
В углу кабинета тахта, но, по словам Галины Алексеевны, Паустовский на ней никогда не спал. Тахта застлана покрывалом из натуральной длинношерстной овечьей шкуры, как в желтой комнате - комнате Паустовского. На стене литография «Чехов на Сахалине» - третье чеховское изображение в доме.
Булат Окуджава, в 1961-м познакомившийся в Тарусе с Паустовским, когда тот работал над альманахом «Тарусские страницы», спустя два года написал о кабинете стихотворение «Эта комната». В нем есть такие строки:
Люблю я эту комнату,
где розовеет вереск
в зеленом кувшине́.
Люблю я эту комнату,
где проживает ересь
с богами наравне.
<…>
Люблю я эту комнату,
где даже давний берег
так близок - не забыть…
Где нужно мало денег,
чтобы счастливым быть.
Константина Георгиевича не стало в 1968 году. Он умер в Москве, но по завещанию был похоронен в Тарусе - городе, в котором были написаны главы книг «Повесть о жизни», «Золотая роза», рассказы «Ильинский омут», «Наедине с осенью», «Уснувший мальчик» и др. Четыре года подряд Паустовского номинировали на Нобелевскую премию по литературе. В 1967-м он стал первым почетным гражданином Тарусы. Супруга и падчерица сохранили дом и всю обстановку в нем в неприкосновенности. В 2012 году мемориальный дом стал музеем.
Еще о Паустовском:
Как рассказывает Галина Алексеевна Арбузова, падчерица Паустовского и хранитель мемориального дома-музея в Тарусе, у Константина Георгиевича было три пожелания. Во-первых, чтобы поблизости не было железной дороги, а еще лучше - чтобы вообще никакой (в Солотчу, Мещёрского края, где он жил с 1930 года, со временем стало приезжать слишком много любопытствующих). Во-вторых, чтобы рядом была вода (Паустовский - страстный рыболов). В-третьих, чтобы никаких комаров (в Солотче их были тучи).
Патриархальную Тарусу и дом в ней выбрала Татьяна Алексеевна Арбузова, супруга Паустовского. Весной 1955 года у местного жителя она приобрела половину избы, одиноко стоявшей на самом краю города, у берега речки Тарусы, впадающей в Оку.
По горячим следам Константин Георгиевич так писал об этом событии своему приятелю: «Таня выкинула штуку, купив гнилую избу в Тарусе». Построенная еще до революции, изба была перевезена в Тарусу в 1927-м. На площади 26 м2 уместились три комнатки, одна из которых проходная. Правда, еще была открытая терраса, но полы везде подгнили.
[Было от чего впасть в уныние. Взгляните...]
Фотография сделана в 1955 году с противоположного берега реки Тарусы
Однако через полтора месяца настроение Паустовского поменялось: «В Тарусе очень хорошо. Окрестности сказочные… места здесь чудесные… В Москву не тянет. Я живу в одном маленьком домике на Оке…»
Почему так случилось, попытаемся понять в ходе нашей мебельной экскурсии.
В доме сохраняется атмосфера 1950-1960-х, созданная Татьяной Алексеевной. Друг семьи и сосед по Тарусе, кинодраматург, сценарист Николай Оттен писал о Татьяне Алексеевне так: «Она никогда не гналась за модой, не болела “вещизмом“, но умела любое убогое жилище, в какое ее загоняла судьба, сделать жилым и даже красивым». Превратить комнатки в желтую, розовую и голубую было одной из ее идей.
Желтая комната
Желтая комната, проходная, самая большая из трех, площадью 12 м2, была и столовой, и гостиной, и спальней Паустовского. На стенах картины, подаренные писателю его приятелями. Над столом висит бра с желтыми абажурами, сделанными Татьяной Алексеевной из картона.
Мебель дачная, плетеная: небольшой круглый стол и пара стульев с полукруглыми спинками. Подобного вида плетеные кресла увидим в рабочем кабинете Константина Георгиевича.
Диван-кровать с полукруглыми локотниками, оформленными полированными накладками, застелен покрывалом из натуральной длинношерстной овечьей шкуры. Покрывало привезли из Болгарии в 1961 году.
Розовая комната
Розовую комнату, самую маленькую, площадью всего 6 м2, занимала Татьяна Алексеевна. Справа, над невысоким книжным стеллажом, ее фотография. Ближе к окну висит портрет Чехова - мы увидим, что для дома Паустовского это важная деталь.
Кровать односпальная, с невысоким изголовьем медового цвета, декорированным контрастным кантом и верхней планкой. Симпатичная прикроватная тумбочка, видимо, составляет с кроватью комплект: тот же медовый цвет ящичка, такие же контрастные детали. Плюс ручка добродушной формы.
Голубая комната
Голубую комнату занимал Алеша, младший сын Константина Георгиевича и Татьяны Алексеевны. Когда семья приехала в Тарусу, ему было 5 лет. Справа в углу такой же портрет Чехова, что мы только что видели в розовой комнате. Его повесил 10-летний (!) Алеша.
У Алеши рано проявились художественные способности. Он писал маслом, но больше рисовал акварелью.
Алексея не стало в 26 лет. На стене слева, над тахтой, его более зрелые работы.
Правая сторона комнаты посвящена памяти Владимира Карповича Железникова, супруга Галины Алексеевны. На календаре, прикрепленном к книжному стеллажу, их общая фотография. Владимир Железников - автор знаменитой повести «Чучело», впервые опубликованной в 1981 году.
Железников написал «Чучело» за одно лето. По одним сведениям, он работал в саду, в беседке Паустовского. По другим - за этим столом с фигурной столешницей. Впрочем, если предположить, что стол стоял в беседке, то противоречивые версии могут и совпасть. В повести Железников описал Тарусу с ее холмистыми улицами, Усольцевых поселил в дом, который по всему периметру был опоясан балкончиком. Сейчас этого дома уже нет.
На левом краю стола лежит доисторический ноутбук. К столу приставлен стул с гнутой спинкой - своеобразный продолжатель традиций братьев Тонет. Двухцветная прикроватная тумбочк, без всяких шуток, шедевр мебельного дизайна, вдохновленного началом космической эры.
Владимира Железникова не стало в 2015 году. Он не был лично знаком с Паустовским, хотя, по словам Галины Алексеевны, дважды с ним пересекался.
Гостиная, или терраска
После покупки половины дома терраску, как ее называли в семье Паустовского, утеплили, поставили печь-голландку. Из Москвы привезли раскладной диван-кровать уникальной конструкции: если правый локотник узкий, обыкновенный, то левый широкий - это тумба. Получился своеобразный полу-диван-кровать - полу-диван-шлафбанк. На терраске пришлось спать Галине.
Как и всё в доме, диван занимает свое историческое место. Заменили только обивку на стульях: раньше она была однотонной, темной -
Фотография 1963 года. Константин Георгиевич и Татьяна Алексеевна в центре
сейчас яркая, с цветочным рисунком.
Ласточкин хвост, при помощи которого спинка стула соединяется с царгами, прекрасен.
Чего не скажешь о черном накладном уголке на 90 градусов, скрепляющем угол, причем тупой, то есть больший.
Стол покрыт скатертью, собственноручно расшитой Татьяной Алексеевной с обеих сторон, без единого узелка. Плафоны бра тоже ее рук дело.
Потолки во всем доме невысокие, и мебель тоже: вместо буфетов - тумбы для посуды, вместо книжных шкафов - стеллажи.
Люстра с самодельными абажурами отправляется в девяносто четвертую дюжину люстр и паникадил.
Кабинет
В большом солотчинском доме у Паустовского был просторный кабинет, находившийся в мезонине. Чтобы организовать кабинет в Тарусе, в 1956 году решено было сделать пристройку к дому. В цокольном этаже пристройки разместилась кухня-столовая, прямо над ней - кабинет с широким окном, обрамленным красным наличником. Из терраски в кабинет ведет небольшая лестница в несколько ступеней.
У того самого окна - рабочий стол Паустовского. Не письменный, как можно было ожидать, а самый обыкновенный обеденный, с длинной раздвигающейся столешницей. За одним плетеным креслом Паустовский писал от руки. За креслом на противоположной стороне стола перепечатывал на машинке.
На терраске висит портрет Паустовского, написанный в 1958 году Борисом Свешниковым. Тот же стол, покрытый чем-то зеленым, то же плетеное кресло. Алексей Баталов вспоминал: «Окно с подоконником, уставленным множеством цветочных горшочков, распахивается в сад, поражающий обилием и разнообразием цветов, которые, сменяя друг друга, цветут с весны до осенних заморозков».
Левая рука Константина Георгиевича, подпирающая щеку, осталась недописанной. Как рассказывает Галина Алексеевна, портрет буквально «запихнули за книжные полки». И лишь в 1968 году, через два дня после ухода Паустовского, Татьяна Алексеевна достала портрет и повесила его на самое видное место.
В дальнем углу кабинета печь-голландка. Чтобы не мешать Паустовскому, ее топили из цокольного этажа, из кухни. Вдоль стен - книжные стеллажи. Невысокие, как и везде.
Любимое вольтеровское кресло Константина Георгиевича.
В углу кабинета тахта, но, по словам Галины Алексеевны, Паустовский на ней никогда не спал. Тахта застлана покрывалом из натуральной длинношерстной овечьей шкуры, как в желтой комнате - комнате Паустовского. На стене литография «Чехов на Сахалине» - третье чеховское изображение в доме.
Булат Окуджава, в 1961-м познакомившийся в Тарусе с Паустовским, когда тот работал над альманахом «Тарусские страницы», спустя два года написал о кабинете стихотворение «Эта комната». В нем есть такие строки:
Люблю я эту комнату,
где розовеет вереск
в зеленом кувшине́.
Люблю я эту комнату,
где проживает ересь
с богами наравне.
<…>
Люблю я эту комнату,
где даже давний берег
так близок - не забыть…
Где нужно мало денег,
чтобы счастливым быть.
Константина Георгиевича не стало в 1968 году. Он умер в Москве, но по завещанию был похоронен в Тарусе - городе, в котором были написаны главы книг «Повесть о жизни», «Золотая роза», рассказы «Ильинский омут», «Наедине с осенью», «Уснувший мальчик» и др. Четыре года подряд Паустовского номинировали на Нобелевскую премию по литературе. В 1967-м он стал первым почетным гражданином Тарусы. Супруга и падчерица сохранили дом и всю обстановку в нем в неприкосновенности. В 2012 году мемориальный дом стал музеем.
Еще о Паустовском: