Известно отношение Шмелёва к большевикам, и понятно, насколько он мог желать их поражения. И в эмиграции не один он надеялся в этом смысле на немцев. Но вот такое радостное, религиозно возвышенное отношение к врагу своего врага - пример чудовищного самоослепления.
Как же он выходил потом из этого? И можно ли вообще из такого выйти? А если нет, то как с этим жить дальше?
Александр Филиппов Это из переписки Ивана Шмелева с (не менее православно-экзальтированной) Ольгой Бредиус. А выходил как и все - Alexandre Nemirovsky там же пишет: "врал, что никогда ни боже мой таких настроений не имел"
Alexandre Nemirovsky Ну не совсем как все. Те, кто считал Гитлера изуверным и преступным бандитом, а также смертельным врагом России, но меньшим злом, чем большевики, - тем и врать было особенно незачем. Часто и не врали. А вот те, кто восторгался, - наоборот.
хрен с ним, если публично не говорил, может, чуял все же что-то, сознавал в глубине души свою неправоту. хотя вот это стремление ко всякой чухне в своей жизни подтянуть святых и лично И. Христа - оно да, у сильно верующих бывает и таки бесит. у меня вот приятель был, который у попа брал благословение на сожительство до брака. как такого можно добиться и, главное, зачем?! - до сих пор не понимаю.
Давайте скажем так: это обыденность язвенника. У меня та же самая "язва дуоденаль" (как звучит, а? не зря мадам Курдюкова любила парле по франсе) с 1984 года. По крайней мере, страстность описаний еды в "Лете Господнем" мне стала совершенно понятна
Простите, но что в этом всем удивительного, убийственного и т.д.?) Читая этот тред, я диву даюсь, - ведь на наших же глазах самые разные люди, не обинуясь, оправдывают чем угодно что угодно и аппетита от этого не теряют. Да и 90 процентов тех, кто истребления чинит, тоже не теряет, с чего его, собственно, им терять?
Полагаю, противоречия между письмом Л.Андрееву и мыслями времён Второй Мировой нет. Или, вернее, оно в частностях, а основная мысль та же. Есть необходимые, но грешные занятия - исключающие попадание в число избранных, а там 144 000 мест всего, согласно Откровению. Поэтому пускай банкир грешит стяжанием, но обеспечит прохождение платежей, полицейский грешит злобой и властолюбием, но обеспечит безопасность. А аз, праведный, воспользуюсь их трудами, чтобы и на земле прожить скромно, но с комфортом ("курица и творожок"), и в рай попасть, и оттуда наблюдать за тем, как караются грешники. Масштаб, правда, вырос. "Полицейский" должен побороть не просто задержку платежей или пьяного хулигана, а тех, кто вовсе избавил от комфорта и спокойной жизни. Соответственно к нему симпатии больше, а что грешит - значит, не займёт место среди праведных, оставит для Шмелёва лично. Но рассматривать, невзирая на размах грехов, Гитлера, как Дьявола, пусть и выполняющего свою задачу покарания грешников, но на Земле, он не может. Шмелёв не Булгаков, тот, хоть
( ... )
"а Шмелёв в пределах ортодоксии, "нельзя изгонять бесов силою князя бесовского". "
Так это людям нельзя. Богу можно попускать любой силе изгонять любую силу. Неужто русские люди 13-17 веков были неортодоксальны? Любой разгром и бедствие они воспринимали как очистительную и/или наказательную кару Божью за грехи, неужели от этого Батый и т.д. становились от этого для них Рыцарями света?)
Так то люди. А то Властители Дум и Аристократы Духа. Правда, во времена Батыя с писателями было похуже, Духом только Церковь заведовала. Первый ярлык, который получил митрополит Кирилл II, освобождал русское духовенство от всех податей и повинностей. Под страхом смерти запрещалось оскорблять Православную Церковь и веру. Митрополит Петр получил от хана Узбека ярлык, согласно которому все судебные дела над духовенством, вплоть до уголовных, подлежали ведению митрополита. ... духовенство «молилось о хане и всем его племени безпечально» Но тут уже не Церковь с иерархией и дисциплиной, тут гении-самосвяты. Могут больше отклоняться от общей линии - не "зло, посланное Господом за грехи наши", а "Рыцарь Господень".
Уточню. В 1243-1245 гг. русские князья - и верховный, Ярослав, и местные, - присягнули Батыю как верховному правителю. В 1252 Даниил Галицкий и Андрей подняли восстание против монголов, но Андрей его немедленно проиграл, Даниил оставался в мятеже, в 1254 отделился от прочей, подвассальной монголам Руси официально, но в 1259, не воссоединяясь с ней, сам вынужден был признать себя монг. вассалом. С этих пор русская официальная традиция, и светская, и духовная, вполне официально числила ордынских ханов "царями", в том числе над Русью (присвоение именно такого титула определялось тем, что русский верховный великий князь приравнивался по рангу к королям, - Даниил и принял в 1254 титул короля, - а тот, кто и ему приходится сюзереном, - того остается считать разве что императором, то есть цесарем - царем), законными верховными правителями Руси (соответственно, и молились за этих "царей") и пока Орда не развалилась в смуте третьей четв. 14 века, оно и не менялось.
Тут, на мой взгляд, со стороны уважаемых А.Филиппова и А.Немировского имеет место нечто кисловатое. Между письмом 1916-го года и текстом 1941-го года (кстати, я так и не понял, что это за текст) много чего произошло в жизни Ивана Шмелёва и в жизни России
( ... )
Текст 16 года можно и убрать, мало что изменится. Что Шмелёв пережил, что его терзало много лет - это, конечно, надо принимать во внимание (в т.ч. и физические муки, которым он после войны объяснял свою слабость при подписании обращения).
Для меня же вся эта история - не повод осуждать или злорадствовать, мне самому мучительно это читать, и я не понимаю, как человек мог с этим жить тогда и потом.
Ну, А.Л. Сапожников, ее собеседник, пишет об этом довольно мирно, хотя и пережил сам крымский террор: "Я чуть было не поперхнулся очередным глотком чая. Оказалось, что и спустя 40 лет классовая и национальная ненависть еще не утихла в груди этой симпатичной и казавшейся интеллигентной женщины. Убивать графов, настоящих ли, мнимых, оказывается, было можно и нужно."
Я никакого террора не пережил, а только некоторый ряд мордобоев), но на этот счет и приватно, и публично, всегда высказывался несколько резче, а именно: жаль, что эту тетушку миновал Эндлозунг, жить ей на свете не надо. Если выяснилось бы, что у нее в анамнезе, не знаю, гибель ста сорока родственников и друзей в погроме в городе Н., это суждение не изменилось бы ни на грош, разве что добавилось бы, что она оскверняет память жертв _такой_ реакцией на эти жертвы.
Comments 120
Как же он выходил потом из этого? И можно ли вообще из такого выйти?
А если нет, то как с этим жить дальше?
---------------
Рецепт самоубийственной смеси:
мышление бинарными оппозициями
+ религиозно-мистическое миросозерцание
+ сфокусированная ненависть.
Reply
Это из переписки Ивана Шмелева с (не менее православно-экзальтированной) Ольгой Бредиус. А выходил как и все - Alexandre Nemirovsky там же пишет: "врал, что никогда ни боже мой таких настроений не имел"
Alexandre Nemirovsky
Ну не совсем как все. Те, кто считал Гитлера изуверным и преступным бандитом, а также смертельным врагом России, но меньшим злом, чем большевики, - тем и врать было особенно незачем. Часто и не врали. А вот те, кто восторгался, - наоборот.
Шмелевские послевоенные разъяснения - вот: http://www.ng.ru/style/1999-11-30/16_fashist.html
Reply
хотя вот это стремление ко всякой чухне в своей жизни подтянуть святых и лично И. Христа - оно да, у сильно верующих бывает и таки бесит.
у меня вот приятель был, который у попа брал благословение на сожительство до брака. как такого можно добиться и, главное, зачем?! - до сих пор не понимаю.
Reply
Мда. И что больше всего убивает это сочетание. Всплеск ненависти против евреев, одобрение их уничтожения и... Сыт, "творожок хороший". Обыденность.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Так это людям нельзя. Богу можно попускать любой силе изгонять любую силу.
Неужто русские люди 13-17 веков были неортодоксальны? Любой разгром и бедствие они воспринимали как очистительную и/или наказательную кару Божью за грехи, неужели от этого Батый и т.д. становились от этого для них Рыцарями света?)
Reply
Правда, во времена Батыя с писателями было похуже, Духом только Церковь заведовала.
Первый ярлык, который получил митрополит Кирилл II, освобождал русское духовенство от всех податей и повинностей. Под страхом смерти запрещалось оскорблять Православную Церковь и веру. Митрополит Петр получил от хана Узбека ярлык, согласно которому все судебные дела над духовенством, вплоть до уголовных, подлежали ведению митрополита.
...
духовенство «молилось о хане и всем его племени безпечально»
Но тут уже не Церковь с иерархией и дисциплиной, тут гении-самосвяты. Могут больше отклоняться от общей линии - не "зло, посланное Господом за грехи наши", а "Рыцарь Господень".
Reply
Reply
Reply
Что Шмелёв пережил, что его терзало много лет - это, конечно, надо принимать во внимание (в т.ч. и физические муки, которым он после войны объяснял свою слабость при подписании обращения).
Для меня же вся эта история - не повод осуждать или злорадствовать, мне самому мучительно это читать, и я не понимаю, как человек мог с этим жить тогда и потом.
Reply
Reply
Я никакого террора не пережил, а только некоторый ряд мордобоев), но на этот счет и приватно, и публично, всегда высказывался несколько резче, а именно: жаль, что эту тетушку миновал Эндлозунг, жить ей на свете не надо. Если выяснилось бы, что у нее в анамнезе, не знаю, гибель ста сорока родственников и друзей в погроме в городе Н., это суждение не изменилось бы ни на грош, разве что добавилось бы, что она оскверняет память жертв _такой_ реакцией на эти жертвы.
Reply
Leave a comment