Академгородок, 1965. Пост 1. Дом ученых. С.Я.Колотова. Н.В.Соболева.
Продолжение.
Предыдущие посты: Академгородок, 1964: 1 - 42.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961, 1962, 1963 и 1964 гг.
приемка 1-й очереди Дома Ученых
В самом конце года строители сдавали Дом Ученых. Правда, не весь. Правое его крыло - зрительный зал на 1000 мест с репетиционным помещением и рядом дополнительных комнат был далек от завершения. Не сдавался и спортзал. Но все-равно это был большой праздник для нас. Все в нем казалось большим и роскошным, особенно после убогости нашего ДК. Я имею в виду, конечно не зал, а дополнительные помещения. В ДК их просто не было. Мы там использовали закутки и даже переделали и приспособили чердак. Но, по сравнению с нашими нуждами, это были слёзы.
В левой части Дома Ученых на входе - большое фойэ с гардеробом, а за ним столовая, где уже хозяйничали работники ОРСа Сибакадемстроя, осваивая оборудование пищеблока и создавая запланированный повышенный уют.
Кстати, в это время "академические" жены решили, что так называемый "Малый дом ученых" в Золотой Долине сохранится. Но было решено, что в столовой Дома ученых (кое-кто упорно именовал ее рестораном) цены будут такими же низкими, что и в столовой "Малого Дома Ученых". Достичь этого можно было только одним способом - присвоить ей третью категорию, что означало, что все хозяйственное обслуживание столовой, а также оплата электроэнергии, отопления, воды, канализации и другие расходы принимает на себя Управление делами СО АН. Такие дешевые столовые обычно бывали на заводах, и их именовали рабочими.
Но столовой пока не было, а вот Зимний сад, как именовалось пространство высотой в два этажа, справа от столовой, уже почти приняло тот необыкновенно приятный вид, который радует глаз и сегодня. Что-то безусловно меняется, но основа - фонтанчик, журчащая вода субтропическая зелень, удобные кресла, приглушенное освещение - все уже было опробовано и работало.
Над столовой на втором этаже - Малый зал с рядами, поднимающимися амфитеатром с громадной механизированной доской для лекций, хорошей акустикой, - замечательное место для проведения семинаров и небольших конференций. Он вмещал 200 человек и был для этой цели необыкновенно удобен.
Перед Малым залом - большое фойэ, а напротив входа в зал с другой стороны фойэ - несколько помещений, предназначенных для художественной библиотеки.
профсоюзная библиотека - Софья Яковлевна Колотова
Я предполагал вначале, что туда переедет профсоюзная библиотека. Она пока располагалась в квартире жилого дома в страшной тесноте. В 1964 году ОКП выделил на закупку новых книг большие средства и принял дополнительно библиотекарей в штат. В Академгородке другой художественной библиотеки не было, и профсоюзная библиотека пользовалась огромной популярностью и среди взрослых, и среди детей. Заведующая библиотекой Софья Яковлевна Колотова, замечательный работник, мягкий и добрый человек сумела создать даже в этой тесной квартире такую обстановку доброжелательности, что люди, побывав там, выходили со стопкой книг совершенно умиротворенными, и в адрес работников библиотеки произносились не раз и не два самые теплые слова.
Софья Яковлевна, встречаясь со мной, всякий раз с надеждой смотрела на меня, надеясь на расширение помещения библиотеки. С такой же надеждой она смотрела на меня год назад, когда распределялись деньги на закупку фонда в 1964 году и в декабре 1964 года, когда мы планировали расходы на 1965 год. Оба раза ОКП выделял библиотеке большие суммы, намного превышающие их скромные запросы. Они привыкли быть в первые годы СО АН на положении пасынков, и теперь еще не могли привыкнуть к своему новому положению.
Я привел Софью Яковлевну в запланированные в Доме ученых помещения задолго до сдачи. Показал будущие коммнаты и сказал:
- Эти комнаты будут принадлежать библиотеке. Планируйте. Если надо что-то переделать или доделать, скажите. И мебель поставим, какую скажете.
Вначале глаза Софьи Яковлевны наполнились радостью. Но через неделю она пришла ко мне, и глаза у нее уже не сияли. Она тихо сказала, что они с сотрудниками всё перемерили на сто раз, крутили, вертели, мысленно переставляли или снимали перегородки и пришли к единодушному мнению, - им тут не поместиться. Будет хуже, чем в квартире. Она виновато посмотрела на меня, а я был просто ошеломлен и не знал, что сказать. Тем более, на квартиру, где они располагались кто-то уже не просто претендовал, - она была уже выделена семье, и эта семья ждала, когда она освободится.
Но я знал, что Софья Яковлевна просто так говорить не станет. Если она пришла с таким решением, значит, действительно библиотеке там будет плохо.
продолжение рассказа о Доме ученых
А вот впоследствии в этом помещении действительно разместилась библиотека, только не профсоюзная, а филиал ГПНТБ. Она га этом снимке, который, как и предыдущие я взял с сайта СО РАН.
На очередном заседании Президиума ОКП я попросил подумать над тем, кто из наших коллективов, школ, кружков - будет наилучшим кандидатом на эти помещения. Но все сложилось само собой. Вскоре в этих комнатах уже лежали картины, полученные в дар от художника-коллекционера А.С. Жигалко, а над подготовкой выставки этих картин трудился приехавший от него М.Я. Макаренко.
Важнейшей частью Дома ученых была его срединная двухэтажная часть. На втором этаже шел широкий коридор, а слева и справа были клубные и кружковые помещения. Вы видите одно из помещений. На следующем фото - помещение для приема высокопоставленных гостей. В 60-е годы такого помещения не было. Правда, была комната заседаний Совета Дома Ученых. Но вся обстановка не была такой претенциозной.
На первом этаже средней части Дома ученых комнаты были только с тыльной стороны здания, а остальное многооконное помещение представляло собой широкий солнечный выставочный зал.
Большую комнату на первом этаже сразу было решено сделать музыкальным салоном. Судьба остальных помещений активно обсуждалась общественностью.
Решено было создать Совет Дома Ученых.
- Подавляющее число мест в Совете должно принадлежать крупным ученым, - сказал мне Л.Г. Лавров таким тоном, что я понял - он получил указание с самого верха.
Я посмотрел на него и добавил, улыбаясь:
- Активно участвующим в культурной жизни Академгородка. Он тоже улыбнулся и не возразил.
Составить окончательное распределение клубных помещений было поручено Владимиру Ивановичу Немировскому. Он еще не был назначен директором Дома ученых, т.к. штатное расписание из Обкома профсоюза еще не поступило. Ноя уже решил, что онг по совместительству останется и директором ДК «Академия». Я попросил его не переводить в структуру Дома ученых все клубы и кружки из ДК. В ДУ должны были, по моему мнению создаваться другие кружки и клубы. Они должны были отличаться от старых по духу, быть более академичными. Разумеется, это не относилось к таким коллективам, как театр-студия и оркестры, но для них пока ничего не менялось, поскольку большой зал и репетиционные комнаты еще не были сданы.
Были и сторонники ограничения использования помещений Дома ученых жителями Академгородка. Но на мой взгляд, было глупо делить культуру по кастовому признаку, хотя разговоры о желании некоторых академиков поступить именно так до меня доходили.
Нина Васильевна Соболева
Начал постепенно формироваться штат Дома ученых. Дыркой в нашем списке работников культуры была позиция художественного руководителя ДК "Академия" - организатора встреч с поэтами, писателями, музыкантами, другими деятелями искусства, литературных и музыкальных вечеров, интересных лекций и бесед. Мы долгое время не могли найти на это место эрудированного и интеллигентного человека, разбирающегося и в литературе, и в музыке. Человека, который бы не стеснялся говорить с любыми знаменитостями и при этом не ударил в грязь лицом. Человека прогрессивного, понимающего, кого следует пригласить, а кого держать от Академгородка на расстоянии. Человека, которого любой наш гость запомнил бы и мог в последующем к нему обращаться. Таким человеком был сам Немировский, но у него было много других дел, и нужно было теперь найти уже не одного, а двух работников: и в ДК "Академия", и в Дом Ученых. Двух людей с неординарными качествами.
К счастью, для Дома Ученых такой человек вскоре нашелся - это была Нина Васильевна Соболева. Может быть, у нее не было такой масштабности, как у Владимира Ивановича, таких организаторских способностей, как у него, зато она была гуманитарием - великолепно знала литературу и музыку и была в высшей степени интеллигентным человеком, добрым мягким и обходительным. На ней впоследствии лежал весь репертуар Дома ученых, работа музыкального салона, все литературные вечера, все встречи с интересными людьми. Она была тиха и без лишнего шума выполняла огромный объем работы.
Не помню, откуда она пришла и кто ее нашел. Знаю, что она занималась организацией литературно-музыкальных вечеров в НГУ правда, это относится уже к 70-м годам. Возможно, мне подскажет что-нибудь по этому поводу Юлия Вильевна Лихачева, которая вместе с Ниной Васильевной готовила многие такие вечера и встречи и в НГУ, и в Доме Ученых.
Нина Васильевна Соболева безусловно заслуживает памяти и огромной благодарности за все, что она сделала в Академгородке. Она тоже была одной из тех, кто создавал тот необыкновенный «дух» Академгородка, о котором все неоднократно упоминают и о котором я тоже уже немного писал.
Я внимательно пересмотрел Сборник воспоминаний старожилов Академгородка «И забыть по-прежнему нельзя...». О культуре там писали многие, но упоминание о Нине Васильевне Соболевой я нашел только одно. Вот, что написал о ней Леонид Боярский, директор Киноклуба «Сигма», созданного, кстати, именно в 1965 году. В киноклуб "Сигма" был преобразован Киносовет ДК. Говоря о вкладе В.И. Немировского в привлечении «к работе достойных штатных сотрудников» в Дом ученых, он назвал «к примеру, Нину Васильевну Соболеву. И не случайно, на протяжении ряда лет она была душой Дома ученых", - написал Л.Боярский. Совершенно правильная характеристика.
Кто порекомендовал ее нам, я не помню. Возможно, она в это время работала на гумфаке университета со студентами. Она там работала и впоследствии в 70-х годах.
У меня нет никаких материалов о Нине Васильевне. И в Гугле я не нашел никаких следов. Поэтому я пишу о ней только по памяти. То, что запомнилось и без подробностей.
Она была старше меня лет на 10-12, т.е. родилась не позже 1924 года и, мне кажется, в Ленинграде. Во время войны, эвакуировавшись в Новосибирск она встретила здесь свою любовь - Арнольда Моисеевича Бернштама и они поженились, но через месяц арестовали обоих, разлучили и надолго посадили. Она любила своего мужа всю жизнь. Отсидев все что было положено, разыскивала его. Но нашла только через 25 лет. Он приехал к ней в Академгородок, и Нина Васильевна вся светилась от счастья. Все ее поздравляли и были очень рады за нее.
В этот период она и познакомился меня со своим мужем. Он не мог устроиться на работу, но время было такое, что я ничем не мог помочь ему. Он вскоре тяжело заболел, но мужественно переносил свою болезнь, а Нина Васильевна стала его преданной сиделкой. Когда муж умер, Нина Васильевна буквально почернела от горя.
Вот такая драма была у нее в жизни. Счастье пришло и ушло...
Я надеюсь, что кто-либо из Академгородка - из тех, кто ближе знал Нину Васильевну - прочтет мои строки о ней и сможет дополнить мой скупой рассказ об этом необыкновенном человеке. С ней многие контактировали и в Университете, и в Доме Ученых, в частности, организаторы встреч в Музыкальном салоне.
Эта запись сделана 18 февраля (через три недели).
Я рассказал 30 января 2011) года о Нине Васильевне Соболевой. Сведения у меня были очень скупые, и я надеялся, что кто-либо, прочтя мои строки, поможет мне расширить рассказ о б этом удивительном человеке.
Однако не дожидаясь известий, я позвонил Юлии Вильевне Лихачевой и попросил разыскать кого-нибудь, кто знал Нину Васильевну.
И как это в жизни бывает, свершилось чудо. Звонок ко мне Юлии Вильевны: "Нашла дочь Нины Васильевны - Ирину Геннадьевну. Вот телефон".
Звоню. Отвечает Ирина Геннадьевна. И очередное чудо: Нина Васильевна перед смертью, а она скончалась в 1988 году от рака, написала воспоминания. Последние страницы диктовала уже совсем умирая.
Эти воспоминания до сих пор не напечатаны в виде книги и не помещены на сайт. Но буквально только что ее записи оцифрованы, и имеется диск, на котором все 400 страниц ее воспоминаний. Ирина Геннадьевна попросила своего сына Станислава переслать мне файл с воспоминаниями и разрешила разместить его (или отдельные главы) на моем блоге.
Так что, надеюсь, скоро я сумею рассказать намного больше о Нине Васильевне или поместить все, что сумею, на сайт сообщества academgorodock в качестве ее собственных воспоминаний.
Ирина Геннадьевна сказала мне, что Нина Васильевна писала их в память о своем муже Арнольде Моисеевиче Бернштаме и очень хотела, чтобы о нем узнало как можно много больше людей. Но есть в воспоминаниях и довольно много материалов об Академгородке и его людях.
Так что жду с нетерпением.
P.S. Сегодня вечером я благодарил Юлию Вильевну по телефону и узнал, что записывала воспоминания за умирающей Ниной Васильевной Галина Львовна Елизарова. я ее знал. В 1985 году (примерно) Галя с мужем Володей Иткиным и сыном провела лето на даче. Дома наши стояли рядом. Галя - вообще святой человек.
Удивительная цепь случайностей. Юлия Вильевна по моей просьбе искала знакомых или подруг Нины Васильевны и, встретившись на концерте с Галиной Львовной, спросила, не знает ли она. "Это я", - ответила Галина Львовна и затем дала телефон дочери Нины Васильевны Соболевой - Ирины Геннадьевны.
Добрые дела всегда сопровождаются чудесами.
Продолжение следует
Предыдущие посты: Академгородок, 1964: 1 - 42.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961, 1962, 1963 и 1964 гг.
приемка 1-й очереди Дома Ученых
В самом конце года строители сдавали Дом Ученых. Правда, не весь. Правое его крыло - зрительный зал на 1000 мест с репетиционным помещением и рядом дополнительных комнат был далек от завершения. Не сдавался и спортзал. Но все-равно это был большой праздник для нас. Все в нем казалось большим и роскошным, особенно после убогости нашего ДК. Я имею в виду, конечно не зал, а дополнительные помещения. В ДК их просто не было. Мы там использовали закутки и даже переделали и приспособили чердак. Но, по сравнению с нашими нуждами, это были слёзы.
В левой части Дома Ученых на входе - большое фойэ с гардеробом, а за ним столовая, где уже хозяйничали работники ОРСа Сибакадемстроя, осваивая оборудование пищеблока и создавая запланированный повышенный уют.
Кстати, в это время "академические" жены решили, что так называемый "Малый дом ученых" в Золотой Долине сохранится. Но было решено, что в столовой Дома ученых (кое-кто упорно именовал ее рестораном) цены будут такими же низкими, что и в столовой "Малого Дома Ученых". Достичь этого можно было только одним способом - присвоить ей третью категорию, что означало, что все хозяйственное обслуживание столовой, а также оплата электроэнергии, отопления, воды, канализации и другие расходы принимает на себя Управление делами СО АН. Такие дешевые столовые обычно бывали на заводах, и их именовали рабочими.
Но столовой пока не было, а вот Зимний сад, как именовалось пространство высотой в два этажа, справа от столовой, уже почти приняло тот необыкновенно приятный вид, который радует глаз и сегодня. Что-то безусловно меняется, но основа - фонтанчик, журчащая вода субтропическая зелень, удобные кресла, приглушенное освещение - все уже было опробовано и работало.
Над столовой на втором этаже - Малый зал с рядами, поднимающимися амфитеатром с громадной механизированной доской для лекций, хорошей акустикой, - замечательное место для проведения семинаров и небольших конференций. Он вмещал 200 человек и был для этой цели необыкновенно удобен.
Перед Малым залом - большое фойэ, а напротив входа в зал с другой стороны фойэ - несколько помещений, предназначенных для художественной библиотеки.
профсоюзная библиотека - Софья Яковлевна Колотова
Я предполагал вначале, что туда переедет профсоюзная библиотека. Она пока располагалась в квартире жилого дома в страшной тесноте. В 1964 году ОКП выделил на закупку новых книг большие средства и принял дополнительно библиотекарей в штат. В Академгородке другой художественной библиотеки не было, и профсоюзная библиотека пользовалась огромной популярностью и среди взрослых, и среди детей. Заведующая библиотекой Софья Яковлевна Колотова, замечательный работник, мягкий и добрый человек сумела создать даже в этой тесной квартире такую обстановку доброжелательности, что люди, побывав там, выходили со стопкой книг совершенно умиротворенными, и в адрес работников библиотеки произносились не раз и не два самые теплые слова.
Софья Яковлевна, встречаясь со мной, всякий раз с надеждой смотрела на меня, надеясь на расширение помещения библиотеки. С такой же надеждой она смотрела на меня год назад, когда распределялись деньги на закупку фонда в 1964 году и в декабре 1964 года, когда мы планировали расходы на 1965 год. Оба раза ОКП выделял библиотеке большие суммы, намного превышающие их скромные запросы. Они привыкли быть в первые годы СО АН на положении пасынков, и теперь еще не могли привыкнуть к своему новому положению.
Я привел Софью Яковлевну в запланированные в Доме ученых помещения задолго до сдачи. Показал будущие коммнаты и сказал:
- Эти комнаты будут принадлежать библиотеке. Планируйте. Если надо что-то переделать или доделать, скажите. И мебель поставим, какую скажете.
Вначале глаза Софьи Яковлевны наполнились радостью. Но через неделю она пришла ко мне, и глаза у нее уже не сияли. Она тихо сказала, что они с сотрудниками всё перемерили на сто раз, крутили, вертели, мысленно переставляли или снимали перегородки и пришли к единодушному мнению, - им тут не поместиться. Будет хуже, чем в квартире. Она виновато посмотрела на меня, а я был просто ошеломлен и не знал, что сказать. Тем более, на квартиру, где они располагались кто-то уже не просто претендовал, - она была уже выделена семье, и эта семья ждала, когда она освободится.
Но я знал, что Софья Яковлевна просто так говорить не станет. Если она пришла с таким решением, значит, действительно библиотеке там будет плохо.
продолжение рассказа о Доме ученых
А вот впоследствии в этом помещении действительно разместилась библиотека, только не профсоюзная, а филиал ГПНТБ. Она га этом снимке, который, как и предыдущие я взял с сайта СО РАН.
На очередном заседании Президиума ОКП я попросил подумать над тем, кто из наших коллективов, школ, кружков - будет наилучшим кандидатом на эти помещения. Но все сложилось само собой. Вскоре в этих комнатах уже лежали картины, полученные в дар от художника-коллекционера А.С. Жигалко, а над подготовкой выставки этих картин трудился приехавший от него М.Я. Макаренко.
Важнейшей частью Дома ученых была его срединная двухэтажная часть. На втором этаже шел широкий коридор, а слева и справа были клубные и кружковые помещения. Вы видите одно из помещений. На следующем фото - помещение для приема высокопоставленных гостей. В 60-е годы такого помещения не было. Правда, была комната заседаний Совета Дома Ученых. Но вся обстановка не была такой претенциозной.
На первом этаже средней части Дома ученых комнаты были только с тыльной стороны здания, а остальное многооконное помещение представляло собой широкий солнечный выставочный зал.
Большую комнату на первом этаже сразу было решено сделать музыкальным салоном. Судьба остальных помещений активно обсуждалась общественностью.
Решено было создать Совет Дома Ученых.
- Подавляющее число мест в Совете должно принадлежать крупным ученым, - сказал мне Л.Г. Лавров таким тоном, что я понял - он получил указание с самого верха.
Я посмотрел на него и добавил, улыбаясь:
- Активно участвующим в культурной жизни Академгородка. Он тоже улыбнулся и не возразил.
Составить окончательное распределение клубных помещений было поручено Владимиру Ивановичу Немировскому. Он еще не был назначен директором Дома ученых, т.к. штатное расписание из Обкома профсоюза еще не поступило. Ноя уже решил, что онг по совместительству останется и директором ДК «Академия». Я попросил его не переводить в структуру Дома ученых все клубы и кружки из ДК. В ДУ должны были, по моему мнению создаваться другие кружки и клубы. Они должны были отличаться от старых по духу, быть более академичными. Разумеется, это не относилось к таким коллективам, как театр-студия и оркестры, но для них пока ничего не менялось, поскольку большой зал и репетиционные комнаты еще не были сданы.
Были и сторонники ограничения использования помещений Дома ученых жителями Академгородка. Но на мой взгляд, было глупо делить культуру по кастовому признаку, хотя разговоры о желании некоторых академиков поступить именно так до меня доходили.
Нина Васильевна Соболева
Начал постепенно формироваться штат Дома ученых. Дыркой в нашем списке работников культуры была позиция художественного руководителя ДК "Академия" - организатора встреч с поэтами, писателями, музыкантами, другими деятелями искусства, литературных и музыкальных вечеров, интересных лекций и бесед. Мы долгое время не могли найти на это место эрудированного и интеллигентного человека, разбирающегося и в литературе, и в музыке. Человека, который бы не стеснялся говорить с любыми знаменитостями и при этом не ударил в грязь лицом. Человека прогрессивного, понимающего, кого следует пригласить, а кого держать от Академгородка на расстоянии. Человека, которого любой наш гость запомнил бы и мог в последующем к нему обращаться. Таким человеком был сам Немировский, но у него было много других дел, и нужно было теперь найти уже не одного, а двух работников: и в ДК "Академия", и в Дом Ученых. Двух людей с неординарными качествами.
К счастью, для Дома Ученых такой человек вскоре нашелся - это была Нина Васильевна Соболева. Может быть, у нее не было такой масштабности, как у Владимира Ивановича, таких организаторских способностей, как у него, зато она была гуманитарием - великолепно знала литературу и музыку и была в высшей степени интеллигентным человеком, добрым мягким и обходительным. На ней впоследствии лежал весь репертуар Дома ученых, работа музыкального салона, все литературные вечера, все встречи с интересными людьми. Она была тиха и без лишнего шума выполняла огромный объем работы.
Не помню, откуда она пришла и кто ее нашел. Знаю, что она занималась организацией литературно-музыкальных вечеров в НГУ правда, это относится уже к 70-м годам. Возможно, мне подскажет что-нибудь по этому поводу Юлия Вильевна Лихачева, которая вместе с Ниной Васильевной готовила многие такие вечера и встречи и в НГУ, и в Доме Ученых.
Нина Васильевна Соболева безусловно заслуживает памяти и огромной благодарности за все, что она сделала в Академгородке. Она тоже была одной из тех, кто создавал тот необыкновенный «дух» Академгородка, о котором все неоднократно упоминают и о котором я тоже уже немного писал.
Я внимательно пересмотрел Сборник воспоминаний старожилов Академгородка «И забыть по-прежнему нельзя...». О культуре там писали многие, но упоминание о Нине Васильевне Соболевой я нашел только одно. Вот, что написал о ней Леонид Боярский, директор Киноклуба «Сигма», созданного, кстати, именно в 1965 году. В киноклуб "Сигма" был преобразован Киносовет ДК. Говоря о вкладе В.И. Немировского в привлечении «к работе достойных штатных сотрудников» в Дом ученых, он назвал «к примеру, Нину Васильевну Соболеву. И не случайно, на протяжении ряда лет она была душой Дома ученых", - написал Л.Боярский. Совершенно правильная характеристика.
Кто порекомендовал ее нам, я не помню. Возможно, она в это время работала на гумфаке университета со студентами. Она там работала и впоследствии в 70-х годах.
У меня нет никаких материалов о Нине Васильевне. И в Гугле я не нашел никаких следов. Поэтому я пишу о ней только по памяти. То, что запомнилось и без подробностей.
Она была старше меня лет на 10-12, т.е. родилась не позже 1924 года и, мне кажется, в Ленинграде. Во время войны, эвакуировавшись в Новосибирск она встретила здесь свою любовь - Арнольда Моисеевича Бернштама и они поженились, но через месяц арестовали обоих, разлучили и надолго посадили. Она любила своего мужа всю жизнь. Отсидев все что было положено, разыскивала его. Но нашла только через 25 лет. Он приехал к ней в Академгородок, и Нина Васильевна вся светилась от счастья. Все ее поздравляли и были очень рады за нее.
В этот период она и познакомился меня со своим мужем. Он не мог устроиться на работу, но время было такое, что я ничем не мог помочь ему. Он вскоре тяжело заболел, но мужественно переносил свою болезнь, а Нина Васильевна стала его преданной сиделкой. Когда муж умер, Нина Васильевна буквально почернела от горя.
Вот такая драма была у нее в жизни. Счастье пришло и ушло...
Я надеюсь, что кто-либо из Академгородка - из тех, кто ближе знал Нину Васильевну - прочтет мои строки о ней и сможет дополнить мой скупой рассказ об этом необыкновенном человеке. С ней многие контактировали и в Университете, и в Доме Ученых, в частности, организаторы встреч в Музыкальном салоне.
Эта запись сделана 18 февраля (через три недели).
Я рассказал 30 января 2011) года о Нине Васильевне Соболевой. Сведения у меня были очень скупые, и я надеялся, что кто-либо, прочтя мои строки, поможет мне расширить рассказ о б этом удивительном человеке.
Однако не дожидаясь известий, я позвонил Юлии Вильевне Лихачевой и попросил разыскать кого-нибудь, кто знал Нину Васильевну.
И как это в жизни бывает, свершилось чудо. Звонок ко мне Юлии Вильевны: "Нашла дочь Нины Васильевны - Ирину Геннадьевну. Вот телефон".
Звоню. Отвечает Ирина Геннадьевна. И очередное чудо: Нина Васильевна перед смертью, а она скончалась в 1988 году от рака, написала воспоминания. Последние страницы диктовала уже совсем умирая.
Эти воспоминания до сих пор не напечатаны в виде книги и не помещены на сайт. Но буквально только что ее записи оцифрованы, и имеется диск, на котором все 400 страниц ее воспоминаний. Ирина Геннадьевна попросила своего сына Станислава переслать мне файл с воспоминаниями и разрешила разместить его (или отдельные главы) на моем блоге.
Так что, надеюсь, скоро я сумею рассказать намного больше о Нине Васильевне или поместить все, что сумею, на сайт сообщества academgorodock в качестве ее собственных воспоминаний.
Ирина Геннадьевна сказала мне, что Нина Васильевна писала их в память о своем муже Арнольде Моисеевиче Бернштаме и очень хотела, чтобы о нем узнало как можно много больше людей. Но есть в воспоминаниях и довольно много материалов об Академгородке и его людях.
Так что жду с нетерпением.
P.S. Сегодня вечером я благодарил Юлию Вильевну по телефону и узнал, что записывала воспоминания за умирающей Ниной Васильевной Галина Львовна Елизарова. я ее знал. В 1985 году (примерно) Галя с мужем Володей Иткиным и сыном провела лето на даче. Дома наши стояли рядом. Галя - вообще святой человек.
Удивительная цепь случайностей. Юлия Вильевна по моей просьбе искала знакомых или подруг Нины Васильевны и, встретившись на концерте с Галиной Львовной, спросила, не знает ли она. "Это я", - ответила Галина Львовна и затем дала телефон дочери Нины Васильевны Соболевой - Ирины Геннадьевны.
Добрые дела всегда сопровождаются чудесами.
Продолжение следует