«Дело Сталина» (социально-экономическая политика конца 40-х - начала 50-х). Ч. 2
(начало)
Снижение цен
Все историки сходятся на том, что данная кампания, устраивавшаяся каждый год весной и продлившаяся с 1948 по 1954, принесла тогдашней власти колоссальные дивиденды в глазах населения. Во всяком случае, «сталинские снижения» долго ещё потом припоминались последующим советским вождям. Свойство человеческой памяти отфильтровывать неудачи и разочарования, сохраняя только светлые моменты, хорошо известно - и, пожалуй, именно на него стоит списать радужные старческие воспоминания, поскольку изучение партийных и милицейских докладных, фиксировавших высказывания граждан о каждом снижении, показывает, что в те времена жители страны прекрасно осознавали всю их фиктивность.
Но будем по порядку. Снижения цен, как пафосно провозглашалось, проводились «в чистый убыток для государственного бюджета» (как будто это очень хорошо), как некий жест доброй воли, доказательство заботы партии и «вождя» о советском народе. Конечно, установив цены на таком уровне (к слову, он втрое превышал уровень цен 1940), легко было снижать их гомеопатическими дозами в дальнейшем, тем более что всё равно приобрести товаров свыше установленной нормы люди не могли. Более того, наличие товаров в магазинах вовсе не гарантировалось, так что легко было с большой шумихой, песнями и плясками уменьшать цены на то, чего всё равно нельзя было купить (или можно, но через приложение огромных усилий и трату массы времени).
Первое снижение цен в рассматриваемый период было проведено ещё до отмены карточек и даже до «карточной реформы» - в конце февраля 1946. Тогда были понижены цены в системе коммерческой торговле в Москве, Ленинграде и городах центральных, северных и восточных областей. Среди прочего были изменены цены на хлеб ржаной - на 58%, на крупу - от 53 до 63%, на хлебобулочные изделия - от 41 до 50%, макароны - 55%, сахар - 33%, кондитерские товары - 10-32%, папиросы - 50%, чай - 33%, кофе натуральный - 40%, икру кетовую - 37%, рыбу и рыботовары - 15-30%, мясо и мясопродукты - 10-20%, сыр - 15-20%, водку и вина виноградные - 25% []. Однако омрачили акцию стандартные советские «недоработки»: так, сеть коммерческих булочных была крайне недостаточна, в результате продажу хлеба по новым ценам сопровождали гигантские очереди; в ассортименте гастрономов не оказалось мясных, молочных продуктов и жиров - в результате подняли цены на эти товары на колхозных рынках. И, конечно, коммерческая торговля не стала отдушиной для всего населения страны - низкооплачиваемые категории по-прежнему не имели возможности приобретать там продукты.
Можно было бы сказать, что «в условиях послевоенного восстановления народного хозяйства» названные трудности явились естественным спутником благой меры государства. Однако и все последующие акции этого рода натыкались на схожие проблемы, что приводит к выводу о системном характере сбоев.
Первое пореформенное снижение проводилось в два этапа в декабре 1947 - апреле 1948: сначала, вместе с отменой карточек, был определён новый уровень цен, затем, спустя пять месяцев, некоторые позиции корректировались в сторону понижения. Несколько дешевели промтовары, прежде всего мотоциклы, велосипеды, репродукторы, патефоны (20%). Надо думать, именно их руководство страны считало товарами первой необходимости для населения. Немного - всего на 10% - подешевели алкоголь, курево, икра [полный список см. 19].
Правда, вскоре в который уже раз подтвердилась поговорка «бесплатный сыр - только в мышеловке»: без шума и пыли поднялись тарифы на проезд почти на всех видах транспорта и плата за электричество (ведь убыток для бюджета надо как-то восполнять). Ещё планировалось увеличение квартплаты (вдвое), причём его инициатор, вице-премьер В.М. Молотов, беззастенчиво кивал на капиталистический Запад: там в структуре расходов граждан плата за жильё составляла не менее трети доходов, тогда как в СССР - лишь 8-10%. Спасли несчастных советских тружеников горячие протесты влиятельного партийного главы Москвы и прилегающей области Г.М. Попова и опала Молотова, все предложения которого Сталин демонстративно отвергал [20].
Следующее снижение цен имело место 1 марта 1949. Более всего подешевели часы, патефоны, телевизоры, цемент, сено (на 25-30%), хорошо подешевел алкоголь (водка и ликёроводочные изделия на 25-28%, вина и коньяки на 15%), продовольственные же товары (хлеб и мука, крупа и макароны, мясо, колбасы и консервы, рыба, масло, печенья) - совсем чуть-чуть, на 10% [21]. Из «одобрительных отзывов» о снижении видно, до какой степени режим замордовал население: «Раньше в чайную ходил только чай пить, а теперь можно и булочку себе позволить» [29, c. 159].
Сообщалось, что выигрыш населения составит 48 млрд. руб. по государственной торговле + примерно 23 млрд. по кооперативному и колхозному секторам [30, c. 481]. Это снижение серьёзно (и не в последний раз) ударило по сельским труженикам - ведь цены на продаваемые ими на рынках и железнодорожных станциях продукты принудительно снижались, соответственно они получали от их продажи меньше денег и имели трудности с уплатой поборов, налагавшихся на колхозников государством. Вряд ли могли оценить «заботу сталинского правительства» и работники с небольшими зарплатами - правда, в 1946-47 всё же были приняты решения об отмене налогообложения совсем уж нищенских окладов и стипендий (минимум поднялся до 260 руб. в месяц [22, c. 353]).
28 февраля 1950 было объявлено об очередной акции. По сравнению с предыдущим годом общее снижение цен составило 20%, а по отношению к 1947 - 43% и, таким образом, оказалось самым масштабным из всех, как до, так и после. Хлебопродукты и мука подешевели в диапазоне 20-30%, макароны на 25%, мясное - на 24-30%, рыбные, масломолочные продукты и жиры - на 10-30%, сахар - на 12-15%, соль - на 40-50%, картофель - на 10%. Алкоголь подешевел на 16-49% в зависимости от вида [23]. Общий «выигрыш» населения составил 110 млрд. руб., в том числе 80 млрд. - от снижения цен в госторговле [30, c. 493]. Рыночные цены к середине 1950 снизились почти в 4 раза (по сравнению со среднегодовым уровнем 1947). Изобилие, впрочем, не продлилось долго - живший в Москве историк С.С. Дмитриев уже 29 апреля писал в дневнике: «В магазинах всё начинает исчезать, а качество товаров после снижения цен заметно ухудшилось. Впрочем, так оно и должно быть - до народа дела никому из власть имущих нет, им нужно расширять свою власть и мировую революцию делать». Спустя несколько дней у него же: «Все отмечали, что пьяных в эти майские праздники было необыкновенно много. Вино подешевело сильно, а сдерживающих начал не прибавляется» [24].
Надо отметить, что если продукты на прилавках долго не задерживались (а много ли толку от «снижения цен», когда по этим ценам нечего купить?), то вот алкоголь имелся в ассортименте всегда и приносил бюджету внушительный доход - политбюро ЦК даже посвятило специальное заседание в мае 1949 вопросу сокращения потребления водки, решив увеличить производство и одновременно снижать цену на неё [4]. В результате если в 1945-м производилось 44,3 млн. декалитров водки и водочных изделий, то в 1950-м эта цифра составила 62,8 млн. Производство пива выросло за тот же период с 40,5 до аж 130,8 млн. декалитров. Выпуск алкогольной продукции развивался по нарастающей и в дальнейшем [31, c. 174].
Однако затем «народное хозяйство» СССР (в первую очередь, аграрный сектор) вступило в стадию кризиса, и последние сталинские снижения были значительно скромнее. Первомартовская акция 1951-го удешевила хлеб, муку, макароны, мясо на 15%, молоко, рыбу, кондитерские и бакалейные товары и алкоголь на 10%. По промтоварам снижение также составило в основном 10%, лишь по отдельным позициям достигая пятой части цены (мебель, фарфор, спички, бензин) [25]. Выигрыш должен был составить в целом около 35 млрд. руб. - втрое меньше, чем годом ранее [30, c. 504]. Первоапрельская акция 1952 сулила ещё более низкую отдачу для населения - всего 28 млрд. [30, c. 515]. Цены на сей раз снижались только на продовольствие - и примерно в том же объёме, что в 1951: на 10-20% почти по всем позициям [26].
Идея увеличения квартплаты, хоть и была первоначально отвергнута, явно оказалась по нраву «вождям» - и её осуществление не замедлилось. Как показывают цифры, приведённые в справке ЦСУ о размерах квартплаты, направленной на имя вице-премьера Л.П. Берия летом 1952, на оплату жилища и коммунальных услуг в среднем по Союзу в 1950-м уходило 37,6 руб. в месяц, а в 1951 - 38,4 (в то время как в 1940-м - всего 21 руб.), общая же сумма квартплаты по всему госжилфонду увеличилась с 2850,6 млн. руб. в 1949 до 3027,7 млн. в 1951 [27, с. 173-174].
Интересно изучение «высказываний отрицательного характера», зафиксированных в ходе снижения 1952-го органами МГБ [28, с. 290-294]:
- «Это всё - сплошная фикция. Во-первых, потому, что всё равно в провинции нигде продуктов нет и не будет, а торговля хлебом ведётся по спискам; во-вторых, никакого выигрыша население не получит, так как сэкономленную сумму с нас вытянут другим путём под любым предлогом»;
- «Оно, конечно, подешевление заметное... Но если учесть, что оно затронуло только часть продуктов, а промтовары совсем не подешевели, то это очень мало. К тому же повторится ловкий приём в магазинах - более дешёвые сорта... совсем исчезнут, а более дорогие, подешевев, станут дороже, чем раньше были дешёвые. Одним словом, государство никакого убытка не терпит, как об этом пишут газеты»;
- «Следом за снижением всегда сейчас же бывает снижение расценок и зарплаты у всех рабочих и служащих. Поэтому снижение не играет никакой роли»;
- «Хотя и произошло новое снижение, а всё равно население питается суррогатами и концентратами, так как в магазинах нет мяса, яйца, а если где и появится что-либо, то в магазинах устраиваются громадные очереди»;
- «Наше правительство наверняка не дало бы снижения цен, если бы не экономическое совещание, на котором присутствуют иностранцы. Всё это делается только для того, чтобы доказать, что у нас «рай земной» (имеется в виду прошедшее как раз в апреле 1952-го в Москве Международное экономическое совещание с участием представителей 49 стран);
- «Цены на гостиницы снижены, а на квартиры нет. Экономика у нас стоит вверх ногами: плата за квартиру в каком-нибудь доме-развалюхе равна плате за шикарную площадь в новом доме»;
- «Не могу понять, каким образом колхозники получают выгоду, если сельскохозяйственные продукты, которые они получают на трудодни или с приусадебного участка, они должны продавать на рынке дешевле на 15-20%, а на вырученные деньги приобретать товары ширпотреба, цены на которые остались прежними».
Как видно, дешёвыми пропагандистскими трюками обмануть население режим не мог.
Тем не менее, преемники «вождя» решили сохранить «славную традицию» и 1 апреля 1953 устроили очередное, уже посмертное сталинское снижение. В среднем цены снизились на 10%, но некоторые товары подешевели заметнее - так, мясо на 15%, а картофель и овощи - вообще на 50%. Это был, конечно, жест чисто символический, своеобразное прощание с эпохой. Аграрный сектор дышал на ладан, страна находилась в состоянии натурального голода, снижение и выигрыш (53 млрд. руб. [30, c. 524]) никак не повлияли на покупательную способность населения, ибо продуктов не хватало даже в Москве.
Здесь интересно сравнить свежие послесталинские цены со старыми, дореформенными и довоенными - и картинка, несмотря на всю «заботу партии и правительства», оказывается вполне предсказуемой. Если по сравнению с 1947 цены 1953-го составляли 45% (39% по промтоварам и 57% по продовольственным), то по отношению к довоенным - 133,5%, в том числе по продовольствию - 132%, по промтоварам - 137%. Среди прочего, посуда, спички, обувь, ткани, мебель, игрушки стоили вдвое дороже, чем до войны, хлеб - более чем в полтора раза, а самые ходовые сорта рыбы - килька и хамса - в полтора-два. Сколько-нибудь серьёзно по сравнению с 1940-м подешевел лишь картофель - его цена составляла 61% от довоенной [27, c. 516-518].
А вот сравнивать цены 1953-го с ценами 1913-го - что на прод-, что на промтовары - не рекомендуется во избежание инфаркта :о)
За счёт чего Сталин с подручными считали возможным снижать цены, уже писалось: продовольственные товары изымались из аграрного сектора по намеренно низким заготовительным ценам, часто не возмещавшим даже затрат на транспортировку, зато цены на них в торговой сети были очень высоки и труднодоступны основной массе покупателей (к примеру, мясные продукты или деликатесы средняя советская семья видела на своём столе далеко не каждый месяц). Дороговизной объяснялось и снижение цен на промтовары - кроме того, в отношении их играли роль причины самые прозаические: к примеру, мебель свободно продавалась и регулярно дешевела, поскольку большинство населения жило в таких условиях, что думать о её приобретении не приходилось вовсе: в землянках, бараках, коммуналках, подвалах и пр.. Интересно, что цены на одежду и обувь, которые стоили колоссальных денег, понижались лишь в 1949 и 1950 - при том, что цена простого шерстяного костюма соответствовала заработку рабочего за три месяцев или колхозника за год. Более состоятельные граждане выходили из положения, покупая ткани и пошивая одежду самостоятельно или у портных на заказ (обращаться к последним было зачастую дешевле, чем покупать готовую одежду в магазине - хотя магазинов советские граждане сторонились не только из-за цен, но и из-за удручающего качества продаваемого - на что прямое влияние оказывали снижения, см. ниже). Основная масса годами носила одну и ту же неказистую одежду.
Пропаганда о «чистом убытке для государства», естественно, оказывалась бесстыдно лживой - каждое снижение влекло за собой целую цепочку последствий, сводивших весь «выигрыш населения» к нулю, а то и к минусовой отметке. О постоянном росте платы за жильё, проезд и пр. уже говорилось. Регулярно повышались прямые налоги с населения (подоходный, сельскохозяйственный, налог на бездетных и малосемейных, самообложение, обязательное государственное страхование), причём с конца 40-х начали сокращать пользовавшиеся какими-либо льготами группы населения. К примеру, с 1 января 1948 были отменены денежные выплаты по орденам и медалям (в том числе боевым) и право бесплатного проезда награжденных на всех видах транспорта. Упразднялись льготы по уплате сельхозналога для семей погибших на фронте и получивших инвалидность в ходе боевых действий, причём несвоевременная выплата налога грозила крупным штрафом или конфискацией скота. Так «великий вождь» отблагодарил отстоявших его режим в Войну «винтиков».
И если в 1940 общая сумма налогов с населения и займов составляла 20,9 млрд. руб., то в 1952 достигла уже 90,3 млрд., то есть увеличилась более чем в 4 раза [4].
Как уже упоминалось, важным следствием снижения цен на промтовары было то, что ухудшалось их качество. Вот выдержка из анонимного письма, поступившего в Совмин в марте 1949, в котором объясняется механизм ухудшения: «...преждевременное снижение цен заставляет промышленность приспосабливаться к себестоимости за счет качества: так, уже появились сообщения о выпуске радиоприемников без винтов, на каких-то липучих скрепках. Известно, что наши фабричные баяны, аккордеоны сильно уступают по качеству вывезенным из Западной Европы: они в два раза тяжелее, уступают по мелодичности, силе звука при одинаковом расходе воздуха, механика их потенциально неповоротлива и часто ломается. Происходит это, в основном, от применения низкого качества металлов. Казалось бы, что нужно разобраться с технологией и резко улучшить качество и ассортимент, с повышением цены в нужных случаях. Однако, как видно, дело идет по линии наименьшего сопротивления: сначала снижение цен в целях агитации, затем подгонка себестоимости путем выпуска продукции «без винтов», а потом незаконные упреки гражданам СССР и самобичевание за преклонение перед иностранными вещами. Побольше, товарищи, деловитости в вопросах цен и торговли!» [27, с. 511].
С течением времени качество товаров ухудшилось настолько, что власть была вынуждена обратить на ситуацию самое пристальное внимание. В сентябре 1952 вышло постановление СМ «Об усилении борьбы с выпуском недоброкачественной и некомплектной продукции и о мерах дальнейшего улучшения качества промышленной продукции». Указывалось на необходимость «обеспечить во всех отраслях промышленности дальнейшее серьёзное повышение качества продукции» и в директивах XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану в октябре 1952 (для сравнения, директивы 1946-го на четвёртую пятилетку предусматривали лишь «дальнейший технический прогресс во всех отраслях народного хозяйства» [30, c. 441]). Год спустя, в октябре 1953-го, новые руководители страны, видя, что перемен к лучшему не происходит, должны были снова подтвердить взятый курс - появилось уже совместное постановление Совмина и ЦК: «О расширении производства промышленных товаров широкого потребления и улучшении их качества». Впрочем, похвастаться прорывом в этой области не получилось и по итогам пятой пятилетки.
Наконец, государство, снижая цены, вскоре «компенсировало» их изъятием из карманов граждан «лишних денег» посредством акции, которая почему-то очень редко увязывается со снижениями. Имя ей:
Государственные займы
Средства на свои цели и задачи «народное» государство вытрясало из народа регулярно, ещё с 1930-х - ежегодно выпускались «займы пятилетки», «займы укрепления обороны». Предприятия и учреждения, а также колхозы и кооперативы должны были подписываться на беспроцентные займы. В Войну выходили «военные займы», а с 1946-го - «займы восстановления и развития народного хозяйства». Размещение оных среди имеющего постоянный источник дохода населения официально провозглашалось добровольным, однако на деле было самым что ни на есть принудительным, камуфлируясь «высокой сознательностью» граждан. Каждый займ, по сообщениям газет, «советский народ встречает с огромным подъёмом и воодушевлением» :о)
Представляли собой займы имевшую место каждый год в мае или июне в течение недели подписку на облигации сроком 20 лет величиной в размере двух-трёхнедельного заработка работника (после подписки сумма по частям вычиталась из заработной платы). Однако фактически платили больше - во-первых, на этом настаивало начальство (предприятия/учреждения/колхоза и партийное там же), применяя средства «убеждения» от апелляции к патриотическим чувствам до матерной ругани и физического насилия [27, с. ?]. Во-вторых, к этому призывали прикормленные властью работники-штрейкбрехеры - так называемые «стахановцы», роль которых состояла в том, чтобы служить «голосом рабочего класса» и громогласно одобрять все инициативы властей, получая за это благоприятные условия труда (лучший инструмент, бесперебойные поставки сырья и т.д.) и, как следствие, более высокие по сравнению с основной массой заработки, госнаграды, жилплощадь и т.п. Обычно по объявлении о займе и размере подписки в рублях «стахановцы» выступали с заявлениями о том, что они будут подписываться на более крупную сумму - от одной до полутора месячных зарплат (что по заработкам вполне могли себе позволить). Остальные рабочие были обязаны последовать их примеру и подписаться на такую же сумму, несмотря на свои нищенские оклады. Естественно, это вызывало огромное недовольство, а «стахановцы» пользовались заслуженной ненавистью рабочего класса.
Соотношение выигрышей от снижений цен и госзаймов в 1947-52 можно проследить по следующей таблице:
Год
Выигрыш от снижения
(млрд. руб.)
Плановая сумма займа
(млрд. руб.)
Собранная сумма займа
(млрд. руб.)
1947/1948
86 (57+29)
20
22,6
1949
71 (48+23)
20
23,8
1950
110 (80+30)
20
27
1951
34,5 (27,5+7)
30
34,45
1952
28 (23+5)
30
35,7
1953
53 (46+7)
15
15,3
1954
20
16
17,5
Видно, что в 1948-49 займы «съедали» не менее трети-четверти «выигрыша» от снижения цен, а с 1951-го - как минимум весь «выигрыш», а то и значительную сумму сверх того. Интересна динамика внутреннего долга советского государства по займам: если на 1 января 1948 он составлял 185,6 млрд. руб., а год спустя благодаря денежной реформе понизился до 92,6 млрд., то в 1950-м уже составил 118,3, в 1951 - 148, в 1952 - 178,8, а в 1953 - 218,5 млрд. [27, с. 553], тo есть незадолго до смерти Сталина не просто достиг дореформенной отметки, а значительно превозмог её. Вот тебе и «оздоровление финансов»!
Кстати, насчёт финансов - если верить сборнику документов «Советская жизнь, 1945-1953», займы являлись одним из важнейших источников пополнения госбюджета: в 1948 они обеспечивали 24% всей доходной части, а в 1952 - уже 42% [27, c. 539].
Займы проводились и позднее, так что к 1956 внутренний долг по ним вырос до почти 300 млрд. руб., а выплаты по процентам превышали собственно суммы займов! Однако после 1952 их размещение сталкивалось с большими трудностями и уже в 1953-54 плановые суммы побора оказывались в 2,5 раза меньше, чем в предыдущие два года [22, с. 365].
В результате в 1957 руководство страны «по многочисленным просьбам трудящихся» от дальнейшего размещения займов решило отказаться - как, впрочем, и от процентных выплат по ним. Возобновились они только в середине 70-х (только для тех, конечно, кто сохранил облигации государственных займов).
(окончание)
Снижение цен
Все историки сходятся на том, что данная кампания, устраивавшаяся каждый год весной и продлившаяся с 1948 по 1954, принесла тогдашней власти колоссальные дивиденды в глазах населения. Во всяком случае, «сталинские снижения» долго ещё потом припоминались последующим советским вождям. Свойство человеческой памяти отфильтровывать неудачи и разочарования, сохраняя только светлые моменты, хорошо известно - и, пожалуй, именно на него стоит списать радужные старческие воспоминания, поскольку изучение партийных и милицейских докладных, фиксировавших высказывания граждан о каждом снижении, показывает, что в те времена жители страны прекрасно осознавали всю их фиктивность.
Но будем по порядку. Снижения цен, как пафосно провозглашалось, проводились «в чистый убыток для государственного бюджета» (как будто это очень хорошо), как некий жест доброй воли, доказательство заботы партии и «вождя» о советском народе. Конечно, установив цены на таком уровне (к слову, он втрое превышал уровень цен 1940), легко было снижать их гомеопатическими дозами в дальнейшем, тем более что всё равно приобрести товаров свыше установленной нормы люди не могли. Более того, наличие товаров в магазинах вовсе не гарантировалось, так что легко было с большой шумихой, песнями и плясками уменьшать цены на то, чего всё равно нельзя было купить (или можно, но через приложение огромных усилий и трату массы времени).
Первое снижение цен в рассматриваемый период было проведено ещё до отмены карточек и даже до «карточной реформы» - в конце февраля 1946. Тогда были понижены цены в системе коммерческой торговле в Москве, Ленинграде и городах центральных, северных и восточных областей. Среди прочего были изменены цены на хлеб ржаной - на 58%, на крупу - от 53 до 63%, на хлебобулочные изделия - от 41 до 50%, макароны - 55%, сахар - 33%, кондитерские товары - 10-32%, папиросы - 50%, чай - 33%, кофе натуральный - 40%, икру кетовую - 37%, рыбу и рыботовары - 15-30%, мясо и мясопродукты - 10-20%, сыр - 15-20%, водку и вина виноградные - 25% []. Однако омрачили акцию стандартные советские «недоработки»: так, сеть коммерческих булочных была крайне недостаточна, в результате продажу хлеба по новым ценам сопровождали гигантские очереди; в ассортименте гастрономов не оказалось мясных, молочных продуктов и жиров - в результате подняли цены на эти товары на колхозных рынках. И, конечно, коммерческая торговля не стала отдушиной для всего населения страны - низкооплачиваемые категории по-прежнему не имели возможности приобретать там продукты.
Можно было бы сказать, что «в условиях послевоенного восстановления народного хозяйства» названные трудности явились естественным спутником благой меры государства. Однако и все последующие акции этого рода натыкались на схожие проблемы, что приводит к выводу о системном характере сбоев.
Первое пореформенное снижение проводилось в два этапа в декабре 1947 - апреле 1948: сначала, вместе с отменой карточек, был определён новый уровень цен, затем, спустя пять месяцев, некоторые позиции корректировались в сторону понижения. Несколько дешевели промтовары, прежде всего мотоциклы, велосипеды, репродукторы, патефоны (20%). Надо думать, именно их руководство страны считало товарами первой необходимости для населения. Немного - всего на 10% - подешевели алкоголь, курево, икра [полный список см. 19].
Правда, вскоре в который уже раз подтвердилась поговорка «бесплатный сыр - только в мышеловке»: без шума и пыли поднялись тарифы на проезд почти на всех видах транспорта и плата за электричество (ведь убыток для бюджета надо как-то восполнять). Ещё планировалось увеличение квартплаты (вдвое), причём его инициатор, вице-премьер В.М. Молотов, беззастенчиво кивал на капиталистический Запад: там в структуре расходов граждан плата за жильё составляла не менее трети доходов, тогда как в СССР - лишь 8-10%. Спасли несчастных советских тружеников горячие протесты влиятельного партийного главы Москвы и прилегающей области Г.М. Попова и опала Молотова, все предложения которого Сталин демонстративно отвергал [20].
Следующее снижение цен имело место 1 марта 1949. Более всего подешевели часы, патефоны, телевизоры, цемент, сено (на 25-30%), хорошо подешевел алкоголь (водка и ликёроводочные изделия на 25-28%, вина и коньяки на 15%), продовольственные же товары (хлеб и мука, крупа и макароны, мясо, колбасы и консервы, рыба, масло, печенья) - совсем чуть-чуть, на 10% [21]. Из «одобрительных отзывов» о снижении видно, до какой степени режим замордовал население: «Раньше в чайную ходил только чай пить, а теперь можно и булочку себе позволить» [29, c. 159].
Сообщалось, что выигрыш населения составит 48 млрд. руб. по государственной торговле + примерно 23 млрд. по кооперативному и колхозному секторам [30, c. 481]. Это снижение серьёзно (и не в последний раз) ударило по сельским труженикам - ведь цены на продаваемые ими на рынках и железнодорожных станциях продукты принудительно снижались, соответственно они получали от их продажи меньше денег и имели трудности с уплатой поборов, налагавшихся на колхозников государством. Вряд ли могли оценить «заботу сталинского правительства» и работники с небольшими зарплатами - правда, в 1946-47 всё же были приняты решения об отмене налогообложения совсем уж нищенских окладов и стипендий (минимум поднялся до 260 руб. в месяц [22, c. 353]).
28 февраля 1950 было объявлено об очередной акции. По сравнению с предыдущим годом общее снижение цен составило 20%, а по отношению к 1947 - 43% и, таким образом, оказалось самым масштабным из всех, как до, так и после. Хлебопродукты и мука подешевели в диапазоне 20-30%, макароны на 25%, мясное - на 24-30%, рыбные, масломолочные продукты и жиры - на 10-30%, сахар - на 12-15%, соль - на 40-50%, картофель - на 10%. Алкоголь подешевел на 16-49% в зависимости от вида [23]. Общий «выигрыш» населения составил 110 млрд. руб., в том числе 80 млрд. - от снижения цен в госторговле [30, c. 493]. Рыночные цены к середине 1950 снизились почти в 4 раза (по сравнению со среднегодовым уровнем 1947). Изобилие, впрочем, не продлилось долго - живший в Москве историк С.С. Дмитриев уже 29 апреля писал в дневнике: «В магазинах всё начинает исчезать, а качество товаров после снижения цен заметно ухудшилось. Впрочем, так оно и должно быть - до народа дела никому из власть имущих нет, им нужно расширять свою власть и мировую революцию делать». Спустя несколько дней у него же: «Все отмечали, что пьяных в эти майские праздники было необыкновенно много. Вино подешевело сильно, а сдерживающих начал не прибавляется» [24].
Надо отметить, что если продукты на прилавках долго не задерживались (а много ли толку от «снижения цен», когда по этим ценам нечего купить?), то вот алкоголь имелся в ассортименте всегда и приносил бюджету внушительный доход - политбюро ЦК даже посвятило специальное заседание в мае 1949 вопросу сокращения потребления водки, решив увеличить производство и одновременно снижать цену на неё [4]. В результате если в 1945-м производилось 44,3 млн. декалитров водки и водочных изделий, то в 1950-м эта цифра составила 62,8 млн. Производство пива выросло за тот же период с 40,5 до аж 130,8 млн. декалитров. Выпуск алкогольной продукции развивался по нарастающей и в дальнейшем [31, c. 174].
Однако затем «народное хозяйство» СССР (в первую очередь, аграрный сектор) вступило в стадию кризиса, и последние сталинские снижения были значительно скромнее. Первомартовская акция 1951-го удешевила хлеб, муку, макароны, мясо на 15%, молоко, рыбу, кондитерские и бакалейные товары и алкоголь на 10%. По промтоварам снижение также составило в основном 10%, лишь по отдельным позициям достигая пятой части цены (мебель, фарфор, спички, бензин) [25]. Выигрыш должен был составить в целом около 35 млрд. руб. - втрое меньше, чем годом ранее [30, c. 504]. Первоапрельская акция 1952 сулила ещё более низкую отдачу для населения - всего 28 млрд. [30, c. 515]. Цены на сей раз снижались только на продовольствие - и примерно в том же объёме, что в 1951: на 10-20% почти по всем позициям [26].
Идея увеличения квартплаты, хоть и была первоначально отвергнута, явно оказалась по нраву «вождям» - и её осуществление не замедлилось. Как показывают цифры, приведённые в справке ЦСУ о размерах квартплаты, направленной на имя вице-премьера Л.П. Берия летом 1952, на оплату жилища и коммунальных услуг в среднем по Союзу в 1950-м уходило 37,6 руб. в месяц, а в 1951 - 38,4 (в то время как в 1940-м - всего 21 руб.), общая же сумма квартплаты по всему госжилфонду увеличилась с 2850,6 млн. руб. в 1949 до 3027,7 млн. в 1951 [27, с. 173-174].
Интересно изучение «высказываний отрицательного характера», зафиксированных в ходе снижения 1952-го органами МГБ [28, с. 290-294]:
- «Это всё - сплошная фикция. Во-первых, потому, что всё равно в провинции нигде продуктов нет и не будет, а торговля хлебом ведётся по спискам; во-вторых, никакого выигрыша население не получит, так как сэкономленную сумму с нас вытянут другим путём под любым предлогом»;
- «Оно, конечно, подешевление заметное... Но если учесть, что оно затронуло только часть продуктов, а промтовары совсем не подешевели, то это очень мало. К тому же повторится ловкий приём в магазинах - более дешёвые сорта... совсем исчезнут, а более дорогие, подешевев, станут дороже, чем раньше были дешёвые. Одним словом, государство никакого убытка не терпит, как об этом пишут газеты»;
- «Следом за снижением всегда сейчас же бывает снижение расценок и зарплаты у всех рабочих и служащих. Поэтому снижение не играет никакой роли»;
- «Хотя и произошло новое снижение, а всё равно население питается суррогатами и концентратами, так как в магазинах нет мяса, яйца, а если где и появится что-либо, то в магазинах устраиваются громадные очереди»;
- «Наше правительство наверняка не дало бы снижения цен, если бы не экономическое совещание, на котором присутствуют иностранцы. Всё это делается только для того, чтобы доказать, что у нас «рай земной» (имеется в виду прошедшее как раз в апреле 1952-го в Москве Международное экономическое совещание с участием представителей 49 стран);
- «Цены на гостиницы снижены, а на квартиры нет. Экономика у нас стоит вверх ногами: плата за квартиру в каком-нибудь доме-развалюхе равна плате за шикарную площадь в новом доме»;
- «Не могу понять, каким образом колхозники получают выгоду, если сельскохозяйственные продукты, которые они получают на трудодни или с приусадебного участка, они должны продавать на рынке дешевле на 15-20%, а на вырученные деньги приобретать товары ширпотреба, цены на которые остались прежними».
Как видно, дешёвыми пропагандистскими трюками обмануть население режим не мог.
Тем не менее, преемники «вождя» решили сохранить «славную традицию» и 1 апреля 1953 устроили очередное, уже посмертное сталинское снижение. В среднем цены снизились на 10%, но некоторые товары подешевели заметнее - так, мясо на 15%, а картофель и овощи - вообще на 50%. Это был, конечно, жест чисто символический, своеобразное прощание с эпохой. Аграрный сектор дышал на ладан, страна находилась в состоянии натурального голода, снижение и выигрыш (53 млрд. руб. [30, c. 524]) никак не повлияли на покупательную способность населения, ибо продуктов не хватало даже в Москве.
Здесь интересно сравнить свежие послесталинские цены со старыми, дореформенными и довоенными - и картинка, несмотря на всю «заботу партии и правительства», оказывается вполне предсказуемой. Если по сравнению с 1947 цены 1953-го составляли 45% (39% по промтоварам и 57% по продовольственным), то по отношению к довоенным - 133,5%, в том числе по продовольствию - 132%, по промтоварам - 137%. Среди прочего, посуда, спички, обувь, ткани, мебель, игрушки стоили вдвое дороже, чем до войны, хлеб - более чем в полтора раза, а самые ходовые сорта рыбы - килька и хамса - в полтора-два. Сколько-нибудь серьёзно по сравнению с 1940-м подешевел лишь картофель - его цена составляла 61% от довоенной [27, c. 516-518].
А вот сравнивать цены 1953-го с ценами 1913-го - что на прод-, что на промтовары - не рекомендуется во избежание инфаркта :о)
За счёт чего Сталин с подручными считали возможным снижать цены, уже писалось: продовольственные товары изымались из аграрного сектора по намеренно низким заготовительным ценам, часто не возмещавшим даже затрат на транспортировку, зато цены на них в торговой сети были очень высоки и труднодоступны основной массе покупателей (к примеру, мясные продукты или деликатесы средняя советская семья видела на своём столе далеко не каждый месяц). Дороговизной объяснялось и снижение цен на промтовары - кроме того, в отношении их играли роль причины самые прозаические: к примеру, мебель свободно продавалась и регулярно дешевела, поскольку большинство населения жило в таких условиях, что думать о её приобретении не приходилось вовсе: в землянках, бараках, коммуналках, подвалах и пр.. Интересно, что цены на одежду и обувь, которые стоили колоссальных денег, понижались лишь в 1949 и 1950 - при том, что цена простого шерстяного костюма соответствовала заработку рабочего за три месяцев или колхозника за год. Более состоятельные граждане выходили из положения, покупая ткани и пошивая одежду самостоятельно или у портных на заказ (обращаться к последним было зачастую дешевле, чем покупать готовую одежду в магазине - хотя магазинов советские граждане сторонились не только из-за цен, но и из-за удручающего качества продаваемого - на что прямое влияние оказывали снижения, см. ниже). Основная масса годами носила одну и ту же неказистую одежду.
Пропаганда о «чистом убытке для государства», естественно, оказывалась бесстыдно лживой - каждое снижение влекло за собой целую цепочку последствий, сводивших весь «выигрыш населения» к нулю, а то и к минусовой отметке. О постоянном росте платы за жильё, проезд и пр. уже говорилось. Регулярно повышались прямые налоги с населения (подоходный, сельскохозяйственный, налог на бездетных и малосемейных, самообложение, обязательное государственное страхование), причём с конца 40-х начали сокращать пользовавшиеся какими-либо льготами группы населения. К примеру, с 1 января 1948 были отменены денежные выплаты по орденам и медалям (в том числе боевым) и право бесплатного проезда награжденных на всех видах транспорта. Упразднялись льготы по уплате сельхозналога для семей погибших на фронте и получивших инвалидность в ходе боевых действий, причём несвоевременная выплата налога грозила крупным штрафом или конфискацией скота. Так «великий вождь» отблагодарил отстоявших его режим в Войну «винтиков».
И если в 1940 общая сумма налогов с населения и займов составляла 20,9 млрд. руб., то в 1952 достигла уже 90,3 млрд., то есть увеличилась более чем в 4 раза [4].
Как уже упоминалось, важным следствием снижения цен на промтовары было то, что ухудшалось их качество. Вот выдержка из анонимного письма, поступившего в Совмин в марте 1949, в котором объясняется механизм ухудшения: «...преждевременное снижение цен заставляет промышленность приспосабливаться к себестоимости за счет качества: так, уже появились сообщения о выпуске радиоприемников без винтов, на каких-то липучих скрепках. Известно, что наши фабричные баяны, аккордеоны сильно уступают по качеству вывезенным из Западной Европы: они в два раза тяжелее, уступают по мелодичности, силе звука при одинаковом расходе воздуха, механика их потенциально неповоротлива и часто ломается. Происходит это, в основном, от применения низкого качества металлов. Казалось бы, что нужно разобраться с технологией и резко улучшить качество и ассортимент, с повышением цены в нужных случаях. Однако, как видно, дело идет по линии наименьшего сопротивления: сначала снижение цен в целях агитации, затем подгонка себестоимости путем выпуска продукции «без винтов», а потом незаконные упреки гражданам СССР и самобичевание за преклонение перед иностранными вещами. Побольше, товарищи, деловитости в вопросах цен и торговли!» [27, с. 511].
С течением времени качество товаров ухудшилось настолько, что власть была вынуждена обратить на ситуацию самое пристальное внимание. В сентябре 1952 вышло постановление СМ «Об усилении борьбы с выпуском недоброкачественной и некомплектной продукции и о мерах дальнейшего улучшения качества промышленной продукции». Указывалось на необходимость «обеспечить во всех отраслях промышленности дальнейшее серьёзное повышение качества продукции» и в директивах XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану в октябре 1952 (для сравнения, директивы 1946-го на четвёртую пятилетку предусматривали лишь «дальнейший технический прогресс во всех отраслях народного хозяйства» [30, c. 441]). Год спустя, в октябре 1953-го, новые руководители страны, видя, что перемен к лучшему не происходит, должны были снова подтвердить взятый курс - появилось уже совместное постановление Совмина и ЦК: «О расширении производства промышленных товаров широкого потребления и улучшении их качества». Впрочем, похвастаться прорывом в этой области не получилось и по итогам пятой пятилетки.
Наконец, государство, снижая цены, вскоре «компенсировало» их изъятием из карманов граждан «лишних денег» посредством акции, которая почему-то очень редко увязывается со снижениями. Имя ей:
Государственные займы
Средства на свои цели и задачи «народное» государство вытрясало из народа регулярно, ещё с 1930-х - ежегодно выпускались «займы пятилетки», «займы укрепления обороны». Предприятия и учреждения, а также колхозы и кооперативы должны были подписываться на беспроцентные займы. В Войну выходили «военные займы», а с 1946-го - «займы восстановления и развития народного хозяйства». Размещение оных среди имеющего постоянный источник дохода населения официально провозглашалось добровольным, однако на деле было самым что ни на есть принудительным, камуфлируясь «высокой сознательностью» граждан. Каждый займ, по сообщениям газет, «советский народ встречает с огромным подъёмом и воодушевлением» :о)
Представляли собой займы имевшую место каждый год в мае или июне в течение недели подписку на облигации сроком 20 лет величиной в размере двух-трёхнедельного заработка работника (после подписки сумма по частям вычиталась из заработной платы). Однако фактически платили больше - во-первых, на этом настаивало начальство (предприятия/учреждения/колхоза и партийное там же), применяя средства «убеждения» от апелляции к патриотическим чувствам до матерной ругани и физического насилия [27, с. ?]. Во-вторых, к этому призывали прикормленные властью работники-штрейкбрехеры - так называемые «стахановцы», роль которых состояла в том, чтобы служить «голосом рабочего класса» и громогласно одобрять все инициативы властей, получая за это благоприятные условия труда (лучший инструмент, бесперебойные поставки сырья и т.д.) и, как следствие, более высокие по сравнению с основной массой заработки, госнаграды, жилплощадь и т.п. Обычно по объявлении о займе и размере подписки в рублях «стахановцы» выступали с заявлениями о том, что они будут подписываться на более крупную сумму - от одной до полутора месячных зарплат (что по заработкам вполне могли себе позволить). Остальные рабочие были обязаны последовать их примеру и подписаться на такую же сумму, несмотря на свои нищенские оклады. Естественно, это вызывало огромное недовольство, а «стахановцы» пользовались заслуженной ненавистью рабочего класса.
Соотношение выигрышей от снижений цен и госзаймов в 1947-52 можно проследить по следующей таблице:
Год
Выигрыш от снижения
(млрд. руб.)
Плановая сумма займа
(млрд. руб.)
Собранная сумма займа
(млрд. руб.)
1947/1948
86 (57+29)
20
22,6
1949
71 (48+23)
20
23,8
1950
110 (80+30)
20
27
1951
34,5 (27,5+7)
30
34,45
1952
28 (23+5)
30
35,7
1953
53 (46+7)
15
15,3
1954
20
16
17,5
Видно, что в 1948-49 займы «съедали» не менее трети-четверти «выигрыша» от снижения цен, а с 1951-го - как минимум весь «выигрыш», а то и значительную сумму сверх того. Интересна динамика внутреннего долга советского государства по займам: если на 1 января 1948 он составлял 185,6 млрд. руб., а год спустя благодаря денежной реформе понизился до 92,6 млрд., то в 1950-м уже составил 118,3, в 1951 - 148, в 1952 - 178,8, а в 1953 - 218,5 млрд. [27, с. 553], тo есть незадолго до смерти Сталина не просто достиг дореформенной отметки, а значительно превозмог её. Вот тебе и «оздоровление финансов»!
Кстати, насчёт финансов - если верить сборнику документов «Советская жизнь, 1945-1953», займы являлись одним из важнейших источников пополнения госбюджета: в 1948 они обеспечивали 24% всей доходной части, а в 1952 - уже 42% [27, c. 539].
Займы проводились и позднее, так что к 1956 внутренний долг по ним вырос до почти 300 млрд. руб., а выплаты по процентам превышали собственно суммы займов! Однако после 1952 их размещение сталкивалось с большими трудностями и уже в 1953-54 плановые суммы побора оказывались в 2,5 раза меньше, чем в предыдущие два года [22, с. 365].
В результате в 1957 руководство страны «по многочисленным просьбам трудящихся» от дальнейшего размещения займов решило отказаться - как, впрочем, и от процентных выплат по ним. Возобновились они только в середине 70-х (только для тех, конечно, кто сохранил облигации государственных займов).
(окончание)