Процесс образования цен по Бем-Баверку (окончание)
( Начало статьи)
Постараемся теперь сделать из этих длинных разъяснений общие выводы в приложении к нашей теории ценности. На основании сказанного выше мы можем дать ясные и точные ответы на четыре вопроса. Два из них относятся к участникам обмена, два другие - к цене, по которой совершается меновая сделка.
Первый вопрос: Кому из конкурирующих между собою участников обмена действительно удастся совершить меновую сделку? - На этот вопрос наш пример дает вполне точный ответ: совершить меновую сделку, т. е. купить или продать, действительно удастся с той и с другой стороны конкурентам, обладающим наивысшей обменоспособностью, а именно - тем из покупателей, которые оценивают товар всего выше (А1 - А5), и тем из продавцов, которые оценивают товар всего ниже (В1 - В5).
Второй вопрос: Какое количество конкурентов с той и с другой стороны действительно участвует в совершении меновой сделки? - Разрешение этого вопроса важно в том отношении, что от него зависит, как увидим несколько ниже, ясность формулировки законов цены. - Обратимся прежде всего к нашему примеру. Меновую сделку совершают пять пар, - по пяти человек с той и с другой стороны. Всматриваясь в дело ближе, мы находим, что это -те пары, из которых в каждой, взятой в отдельности, осуществлены экономические условия обмена, т. е. каждый контрагент оценивает получаемую вещь выше отдаваемой. Напротив, устраняются с рынка все те пары, в которых экономические. условия обмена не осуществлены. Увеличивая число примеров и анализируя тот пример, который привел к этому результату, мы легко можем убедиться, что это - не простая случайность, а обусловливающееся внутренней необходимостью правило. 9)
Примечание 9: Для того, чтобы А6 мог заключить меновую сделку на ряду с своими более сильными конкурентами А1 - А5, - для этого необходимо, чтобы нашелся еще шестой продавец, который был бы готов продать свою лошадь по цене экономически доступной для А6, т. е. ниже 210 флоринов. А6 пришлось отказаться от покупки лошади потому, что не оказалось налицо такого В6, а В6 вынужден был отказаться от продажи лошади, потому, что не нашлось такого А6, который бы готов был заплатить за лошадь экономически допустимую для В6 цену выше 215 флоринов. Если мы изменим цифры нашего примера таким образом, что и А6 будет оценивать лошадь выше В6, т. е., напр., в 216 флоринов, то окажется, что соперничество в повышении цены остановится между 215 и 216 флоринов, и в обмене примут участие еще А6 и В6 в качестве последней пары.
Но вместе с тем мы убедимся и в том, что пар можно насчитать лишь столько, сколько их окажется, если мы будем располагать участников обмена с той и с другой стороны попарно по степени их обменоспособности, т. е. двух самых сильных конкурентов из числа покупателей и из числа продавцов отнесем к первой паре, двух следующих - ко второй паре, и т. д. 10)
Примечание 10: Если соединить участников обмена попарно таким образом, как показано в приведенной ниже схеме, то мы получили бы, правда, не менее восьми пар, из которых в каждой покупатель-конкурент оценивает лошадь выше, чем конкурент-продавец.
А10 150 фл. В1 100 фл.
А9 170 » В2 110 »
А8 180 » В3 150 »
А7 200 » В4 170 »
А6 210 » В5 200 »
А5 220 » В6 215 »
А4 260 » В7 250 »
А3 280 » В8 260 »
А2 240 »
А1 300 »
Однако ж нетрудно видеть, что при разумно эгоистическом способе действия со стороны всех желающих купить и продать, обмен не может совершаться при подобных условиях. Для того чтобы, напр., заключить меновую сделку с А10, В1 должен был бы удовольствоваться получением цены, стоящей ниже субъективной оценки лошади со стороны А10, т. е. ниже 150 флоринов; но он этого не сделает, так как имеет полную возможность взять более высокую цену с каждого из других покупателей. Точно так же и А2 для того, чтобы вступить в меновую сделку с В8, должен был бы дать ему цену выше 260 флоринов, но он не согласится на это в виду того, что положение дел на рынке позволяет ему купить лошадь за более низкую цену. Таким образом продавцы будут избегать тех покупателей, а покупатели - тех продавцов, с которыми они могут заключить меновую сделку лишь на невыгодных для себя условиях; в результате само собою получится то, что этого рода покупатели и продавцы будут устранены с рынка конкуренцией), и количество действительно вступивших в меновую сделку пар сократится до числа, указанного нами в тексте.
Поэтому общий закон мы можем формулировать следующим образом: В меновую сделку фактически вступает с той и с другой стороны столько лиц, сколько получается пар, если разместить попарно желающих купить и продать по степени их обмене-способности, в нисходящем порядке, - пар, из которых в каждой покупатель оценивает товар, по отношению отдаваемой в обмен на него вещи, выше, нежели продавец.
Третий и четвертый вопросы касаются непосредственно цены.
Прежде всего, нужно установить, в-третьих, что все одновременно совершаемые под давлением конкуренции меновые сделки заключаются по приблизительно одинаковым ценам. В нашем примере все пять пар заключают меновую сделку по цене, колеблющейся между 210 и 215 флоринов.
Самым важным вопросом является четвертый: Как высоко устанавливается эта приблизительно одинаковая «рыночная цена»? - Она никоим образом не может быть выше субъективной ценности лошади со стороны А5 и никоим образом ниже оценки лошади со стороны В5, - иначе для создания равновесия недоставало бы в первом случае пятого покупателя, во втором - пятого продавца. Но вместе с тем цена не может никоим образом быть выше оценки В6 и никоим образом ниже оценки А6 - иначе в первом случае против пяти покупающих выступил бы шестой продавец, во втором против пяти продающих - шестой покупатель, равновесие точно также было бы нарушено, и соперничество в повышении и понижении цены стало бы продолжаться до тех пор, пока цена не вошла бы в указанные выше границы.
Давая этому выводу общую формулировку, получим следующее положение: При обоюдном соперничестве границы, внутри которых устанавливается рыночная цена, определяются сверху - оценками последнего из фактически вступающих в меновую сделку покупателей и наиболее сильного по своей обменоспособности из устраненных конкуренцией с рынка продавцов, а снизу - оценками наименее сильного по обменоспособности из фактически заключающих меновую сделку продавцов и наиболее сильного по обменоспособности из не имеющих возможности вступить в меновую сделку покупателей. Установление двойных границ нужно понимать в том смысле, что решающее значение принадлежит каждый раз границам более тесным. 11)
Примечание 11: В нашем примере рыночная цена определяется оценкой устраненных с рынка конкуренцией А6 и В6. Напротив, если бы оценка А6, вместо 210 флоринов, равнялась лишь 190 флоринов, а оценка В6, вместо 215 флоринов, - 230 флоринов, тогда решающее значение принадлежало бы оценке вещи со стороны последней из фактически вступающих в меновую сделку пар: цена должна была бы установиться между 200 и 220 флоринов.
Если, наконец, в приведенной формуле мы заменим длинные и подробные определения коротким и ясным выражением «предельная пара», то получим следующую простейшую формулу закона цен: Высота рыночной цены ограничивается и определяется высотою субъективных оценок товара двумя предельными парами.
Отсюда мы можем сделать целый ряд выводов, уясняющих ту общую точку зрения, с которой мы рассматриваем процесс образования цен. 12)
Примечание 12: Несколько менее важных пунктов отметим в выноске. - Сравнивая четвертый случай с первым (изолированный Обмен), мы видим, что под влиянием обоюдной конкуренции границы, внутри которых могут заключать меновую сделку отдельные пары контрагентов, суживаются, и притом весьма значительно, с двух сторон одновременно. При изолированном обмене А1 и В1 напр., могли бы двигаться в очень широких рамках - между 100 и 300 флоринов. Теперь же они, а вместе с ними и все другие пары контрагентов, оказываются вдвинутыми в те крайне узкие границы, которые устанавливаются очень близко подходящими друг к другу оценками предельных пар. - Далее, теперь становится понятным, почему мы сочли необходимым выше остановиться на вопросе о том, скольким парам контрагентов действительно удастся вступить в меновую сделку. Ведь если бы число этих пар было неопределенно или случайно, тогда оставались бы неопределенными и лица, составляющие предельные пары, и весь наш закон цен, объясняющий высоту цены хозяйственным положением этих самых лиц, оказывался бы висящим в воздухе.
Прежде всего бросается в глаза сходство между образованием цены и образованием субъективной ценности. Как субъективная ценность вещи, независимо от более важных способов употребления, какое могут найти себе отдельные экземпляры запаса материальных благ данного рода, представляет собою «предельную ценность», определяющуюся последнею, предельною пользою, с которою позволяет мириться хозяйственный расчет, - совершенно так же всякая рыночная цена представляет собою «предельную цену», определяющуюся хозяйственным положением тех пар контрагентов, которые стоят на границе «возможности обмена» («Tauschen-Können»), Не трудно убедиться, что сходство это - не простая игра случая, а, напротив, результат действия однородных внутренних причин. При определении субъективной ценности мы видели, что принцип хозяйственной выгоды требует, чтобы с помощью наличного запаса материальных благ удовлетворялись сперва важнейшие потребности, потом потребности все менее и менее важные, и чтобы последнею удовлетворялась некоторая «предельная потребность», потребность, представляющая «предельную пользу». При определении цены мы видим, что принцип хозяйственной выгоды требует, чтобы меновую сделку заключали сперва наиболее сильные по своей обменоспособности пары контрагентов, потом пары все менее и менее сильные, и чтобы последнею вступала в меновую сделку опять-таки некоторая «предельная пара». Там мы видели, что удовлетворение всех потребностей, превышающих по своей важности последнюю, предельную потребность, оказывается обеспеченным и без наличности оцениваемого экземпляра материальных благ соответствующего рода, и что от наличности оцениваемого экземпляра зависит лишь получение именно последней, предельной пользы. Здесь мы видим, что все пары контрагентов, превосходящие по своей обменоспособности предельную пару, могли бы заключить меновую сделку и по более высоким или более низким ценам, и от того обстоятельства, что цена достигает в том или ином случае строго определенной, ни большей, ни меньшей высоты, зависит судьба именно последней, предельной пары контрагентов. Наконец, ценность вещи определяется важностью последней, предельной потребности, которая может удовлетворяться при помощи ее, - в силу существующей между ними зависимости; точно также цена товара определяется хозяйственным положением последней, предельной пары контрагентов, - опять-таки в силу существующей между ними зависимости.
В связи с этим мне хотелось бы обратить внимание читателя на один очень интересный факт, который в глазах сведущего теоретика, надеюсь, послужит вместе с тем немаловажным свидетельством в пользу нашей теории. Дело в том, что та точка зрения, с которой мы стараемся объяснить весь процесс образования ценности и цены, уже давно приобрела себе право гражданства в экономической литературе, и притом - именно в приложении к разрешению проблем ценности и цены. Когда фон-Тюнен учил (а вслед за ним и вся политическая экономия повторяла), что высота прибыли на капитал определяется производительностью именно «последней вложенной в производство части капитала», а высота рабочей платы - именно заработком «последнего занятого в предприятии рабочего», или когда еще гораздо раньше, вопрос о том, какою из нескольких норм издержек производства определяется рыночная цена, разрешался именно в пользу «наивысших из необходимых для снабжения рынка товарами издержек производства», следовательно - в пользу «последних продавцов», - то во всем этом не трудно распознать лишь приложение к частному случаю того же самого общего принципа, на котором мы построили учение о предельной пользе и теорию образования цены. Только в прежнее время экономисты, высказывая подобные идеи, еще не сознавали того универсального значения, какое они имеют в действительности. Они полагали, что устанавливают лишь несколько частных правил второстепенной важности, тогда как на самом деле они напали на след господствующего «руководящего мотива», который является типическим для всего механизма преследования хозяйственных интересов и потому оказывает определяющее влияние на весь процесс образования ценности и цены.
Однако ж отношения между ценою и субъективною ценностью не исчерпываются описанной аналогией, хотя она и весьма характерна. Еще важнее то обстоятельство, что цена от начала до конца является продуктом субъективных определений ценности. Мы видели, что вопрос о том, кто из желающих купить и продать вообще может рассчитывать на участие в ведении переговоров относительно меновой сделки, кто из них вообще обладает «обменоспособностью», - решается отношением между субъективной оценкой покупаемого товара и субъективной оценкой вещи, в которой выражается цена этого товара. От этого же самого отношения зависит и степень обменоспособности каждого участника обмена. Отношение между субъективными оценками получаемой и отдаваемой в обмен вещи с неумолимой строгостью предписывает каждому из участников обмена, до какого пункта он может идти в повышении или понижении цены, и вместе с тем указывает тот предел, где он вынужден бывает отказаться от дальнейшего участия в обмене. Этим отношением определяется, далее, кому из ряда контрагентов, обладающих наивысшей обменоспособностью, действительно удается заключить меновую сделку; от этого отношения зависит, кому из участников обмена достанется роль «предельной пары», а, следовательно, от него зависит, наконец, и высота той цены, по которой совершаются меновые сделки на рынке. Таким образом, действительно, в продолжение всего процесса образования цены, - поскольку в основе его лежит действие чисто эгоистических мотивов, - нет ни одной фазы, нет ни одной черты, которая не сводилась бы, как к своей причине, к размерам субъективных оценок вещи участниками обмена, и потому мы с полным правом можем назвать рыночную цену равнодействующей сталкивающихся на рынке субъективных оценок товара и той вещи, в которой выражается его цена.
Правда, это - равнодействующая совсем особого рода. Высота цены представляет собою не просто среднюю всех обнаруживающихся на рынке субъективных оценок, - нет, эти последние принимают в образовании цены-равнодействующей участие весьма неодинаковое. Некоторая часть их не оказывает решительно никакого влияния на цену: таковы именно оценки отказавшихся от меновой сделки контрагентов, за исключением последней пары их, обладающей наиболее высокою обменоспособностью. Эти оценки могут быть совсем не представлены на рынке, могут быть представлены в удесятеренном количестве, - результат от этого ни на волос не изменится. Будут присутствовать на рынке или же не будут побитые конкуренцией покупатели А7, А8, А9 и А10, фигурирующие в рассмотренном нами гипотетическом случае, будут ли входить в категорию «побитых конкуренцией» только они одни, или же, кроме них, еще сто других покупателей, не имеющих возможности дать за лошадь более 200 флоринов, - все равно, цена-равнодействующая, как не трудно убедиться, будет колебаться между 210 и 215 флоринов Присутствие побитых конкуренцией покупателей может увеличивать происходящую на рынке давку, но оно отнюдь не оказывает влияния на положение дел на рынке, которым определяется цена. 13)
Примечание 13: По крайней мере, при ясно высказанном нами предположении, что являющиеся на рынке контрагенты имеют правильное представление относительно хода рыночных цен. Если это условие не выполнено, тогда, разумеется, появление более 100 лиц, желающих купить известный товар, могло бы подать повод к ошибочному мнению, что среди них есть не мало покупателей, обладающих более высокою обменоспособностью, а это обстоятельство могло бы побудить небольшое число ранее явившихся покупателей заключить меновую сделку по слишком высоким ценам.
Весьма своеобразную роль играет вторая группа, состоящая из оценок товаров со стороны всех действительно вступающих в меновую сделку групп контрагентов, за исключением последней. Роль эта заключается исключительно в том, что названные оценки взаимно связывают и нейтрализуют друг друга. Возьмем опять наш типический пример. Рассматривая, какое значение имеет для установления цены присутствие, напр., покупателя А1, мы найдем, что им совершенно парализуется влияние одного члена противной стороны, напр. продавца В1, так что теперь установление цены происходит таким образом, как будто нет на рынке ни A1, ни B1. Точно так же не трудно убедиться в том, что роль покупателей А2, А3 и A4 заключается лишь в нейтрализации влияния их противников-покупателей В2, В3 и В4: при их присутствии цена устанавливается между 210 и 215 флоринов, а если бы их совсем не было на рынке, то А5 и B5 совершили бы между собою меновую сделку точно также по цене между 210 и 215 флоринов. При этом заслуживает особенного внимания тот факт, что самая высота субъективных оценок, относящихся к рассматриваемой группе, не играет тут никакой роли. Так, например, покупатель А1, оценивающий лошадь в 300 флоринов, вполне нейтрализовал бы продавца В1 и в том случае, если бы оценивал лошадь не в 300, а только в 250 или даже в 220 флоринов; с другой стороны, если бы A1 оценивал лошадь в 2 000 или в 20 000 флоринов, той эта огромная оценка не оказала бы решительно никакого влияния на высоту цены, - 2 000 или 20 000 флоринов точно так же целиком ушли бы на нейтрализацию B1, как и 300 или 220 флоринов.
Впрочем, если оценки, относящиеся к рассматриваемой группе, и не оказывают никакого прямого влияния на образование цены-равнодействующей, то отсюда еще отнюдь не следует, чтоб они не имели решительно никакого значения. В самом деле, оценки, принадлежащие одной из обменивающихся сторон, - в нашем примере оценки покупателей А1, А2, А3 и А4,- нейтрализуя такое же число оценок противной стороны, - в нашем примере оценки продавцов В1, В2, В3 и В4, - играют двоякую роль: во-первых, они не допускают, чтобы в составе предельной пары, оказывающей непосредственное влияние на высоту цены, вошел, вместо В5, более сильный продавец-конкурент; а, во-вторых, они не допускают, чтобы самые сильные конкуренты-продавцы, даже не связанные, нейтрализовали в свою очередь тех покупателей, которые стоят к ним всего ближе по своей обменоспособности, и таким образом приводят к тому, что в предельную пару, от положения которой зависит высота цены, вместо A5, попадает более слабый член покупающей стороны. 14)
Примечание 14: Чтобы пояснить сказанное на нашем примере, отбросим покупателей А1, А2, А3 и А4 тогда положение сторон будет таково:
А5 - 220 фл., В1 - 100 фл.
А6 - 210, В2 - 110,
А7 - 200, В3 - 150,
А8 - 180, В4 - 170,
А9 - 170, В5 - 200,
А10 - 150. В6 - 215,
В7 - 250,
В8 - 260.
Как видим, последнюю пару, в которой осуществлены экономические условия обмена, составляют теперь A8 и В4. Следовательно, в предельную пару, от положения которой зависит высота цены, попадают теперь - со стороны покупающих более слабый, со стороны продающих - более сильный член, нежели раньше. Соответственно этому понижается и высота цены: прежде цена устанавливалась между 210 и 215 флоринов, теперь она должна установиться между 170 и 180.
Поэтому роль всех тех пар контрагентов, которые по своей обменоспособности превосходят предельную пару, мы всего точнее можем определить следующим образом: прямого влияния на образование цены-равнодействующей названные пары не оказывают совсем, косвенное же влияние оказывают в такой мере, в какой, нейтрализуя друг друга, они дают возможность занять место предельной пары какой-нибудь определенной другой паре контрагентов.
Наконец, непосредственное влияние на образование цены оказывает исключительно третья, и притом самая незначительная по своим размерам группа, к которой относятся оценки, принадлежащие двум предельным парам контрагентов. Они, и только они одни, играют роль тех непосредственно действующих сил, равнодействующею которых является высота рыночной цены; все более слабые контрагенты устраняются с рынка, все контрагенты более сильные взаимно нейтрализуются друг другом. На первый взгляд может показаться, без сомнения, странным, что столь немногие и к тому же столь невидные лица имеют возможность решать судьбу всего рынка. Однако при более близком взгляде на дело мы найдем это явление вполне естественным. Действительно, раз все участники обмена должны заключать меновую сделку по одной и той же рыночной цене, то очевидно, что цена должна быть установлена таким образом, чтобы она была удобна для всех участников обмена; а так как всякая цена, удобная для контрагентов, обладающих наименьшею обменоспособностью, тем в большей степени будет удобна и для всех контрагентов, обладающих более высокою обменоспособностью, - но не наоборот, - то вполне естественно, что основою для определения вы-соты рыночной цены служит положение последней пары контрагентов, для которой оказывается еще удобною эта цена, или же положение первой из тех пар, для которых она оказывается уже неподходящей.
Отсюда мы можем сделать очень важный вывод, а именно: далеко не всякое изменение во взаимных отношениях между двумя обменивающимися сторонами, в отношениях между «спросом и предложением», приводит к изменению в рыночной цене; напротив, не оказывают никакого влияния на ход рыночных дел все те изменения, которыми не затрагивается положение предельных пар, служащее единственною основою для определения высоты рыночных цен. В частности: не имеет значения всякое сокращение или увеличение числа отказавшихся от заключения меновой сделки контрагентов; не имеет, далее, значения всякое увеличение или уменьшение интенсивности оценки товара со стороны этих лиц, - если только соответствующее увеличение или уменьшение не настолько велико, чтобы благодаря ему «побитые конкуренцией» контрагенты могли снова принять участие в обмене; не имеет, наконец, значения всякое, хотя бы и одностороннее, увеличение или уменьшение интенсивности оценки товара со стороны контрагентов, фактически вступающих в меновую сделку, - за исключением предельной пары,-если только оно не ставит их в необходимость совершенно отказаться от заключения меновой сделки. 15)
Примечание 15: Так, напр., если среди 100 покупателей на товар, продающийся по 10 флоринов, найдется пять или десять человек, которые согласились бы в крайнем случае дать за него даже и 100 или 1000 флоринов, или же эти пять, десять человек согласятся дать лишь до 20 флоринов, не более, то это не окажет на цену решительно никакого влияния. Их готовность дать более высокую цену ни в каком случае не может идти в счет.
Напротив, действительное значение имеют, с одной стороны, изменение в оценке товара теми лицами, которые входят в состав предельных пар, с другой - одностороннее изменение в числе лиц, стоящих выше членов предельных пар по своей обменоспособности, так как это привело бы к нарушению равновесия, к вытеснению с рынка одного или нескольких конкурентов и, следовательно, к перемене состава предельных пар, положением которых непосредственно определяется высота рыночной цены.
Спрашивается теперь, в каком же отношении закон цены, выведенный нами для тех случаев, когда имеет место обоюдная конкуренция покупателей и продавцов, находится к другим трем формулам, которые мы вывели для более простых случаев изолированного обмена и одностороннего соперничества? Не имеем ли мы в лице их дело с соответствующим числом самостоятельных законов, так что явления цены управляются не менее как четырьмя различными законами? - Нет, это не так. Напротив, последняя формула обнимает собою все предыдущие. Она представляет собою наиболее полное и законченное выражение той законосообразности, которая наблюдается и в рассмотренных ранее случаях, - только там, благодаря упрощенности, так сказать, урезанности условий, она проявляется в несколько сокращенной форме. Поскольку в более простых случаях совершенно недостает некоторых отдельных из тех органов, которые в полной формуле выступают в качестве определяющих цену факторов, - постольку сокращается, естественно, и число границ, внутри которых движется цена. Но все те определяющие цену органы, которые вообще имеются налицо в простейших случаях, оказывают там совершенно такое же влияние, какое признается за ними в главной формуле. 16)
Примечание 16: Покажем это для одного из трех случаев. При одностороннем соперничестве между покупателями единственная полная пара совпадает с «последнею», действительно заключающею меновую сделку, парою, следовательно - с верхнею предельной парою. От каждой предельной пары здесь имеется налицо лишь половина - в лице отказавшегося от меновой сделки конкурента-покупателя. Поэтому, - так как о влиянии несуществующего «побитого конкуренцией» покупателя и речи быть, разумеется, не может, - остаются только три предела, в рамках которых должна двигаться цена, а именно - ценность товара в глазах действительно купившего его лица, ценность товара для продавца и ценность товара для наиболее сильного из отказавшихся от меновой сделки покупателя, - совершенно так, как показано нами выше, стр. 136 и сл.
Подведем теперь итоги. Из всех результатов, добытых нами в настоящей главе, самый важный заключается в следующем: все действующие при разумно-эгоистическом установлении цен влияния мы свели к субъективным оценкам товаров участниками обмена, к рациональному определению субъективных ценностей обмениваемых вещей. Эта основная идея служит центром, около которого вращается все остальное. Если принять ее, то придется признать и все детали нашего анализа; если отвергнуть ее, тогда и всякая деталь сама собою лишится своей доказательной силы. В виду этого, прежде чем перейти к исследованию других вопросов, я считаю и необходимым, и возможным прибавить еще несколько слов в защиту нашей основной идеи, - под опасением и даже с желанием сказать больше, чем требуется по существу дела для полного ее обоснования.
По моему глубокому убеждению, самый простой, самый естественный, и, наконец, самый плодотворный взгляд на обмен и цену получается тогда, когда мы рассматриваем образование цены как образование равнодействующей существующих в обществе оценок.
Это - не сказка, это - живая действительность. Прежде всего в процессе образования цен действуют настоящие силы, - силы, конечно, не физические, а психические. Такого рода силами являются желания: желание получить товар - со стороны покупающих, желание получить деньги за товар - со стороны продающих. Интенсивность этой силы измеряется, естественно, величиною той пользы, которой ожидает человек от приобретения желаемой вещи, величиною той выгоды, какую представляет данная вещь с точки зрения его благополучия, следовательно - (абсолютной) величиною той субъективной ценности, какую он придает этой вещи. Рынок же представляет собою такое место, где желание приобрести вещь, принадлежащую другому, может выразиться в общепризнанной, законной форме. Однако ж эти желания не могут проявиться с полной силою, - каждое из них встречает на своем пути некоторую преграду. Такого рода преграда заключается в стремлении человека сохранить в своих руках принадлежащие ему материальные блага. Нельзя приобрести чужую вещь, не отдав за нее своей собственной вещи. Чем труднее решиться на отдачу другому своей собственной вещи, тем сильнее препятствие, на которое наталкивается желание получить чужую вещь. Сила этого препятствия, естественно, измеряется в свою очередь величиною того значения, какое представляет отдаваемая вещь сточки зрения благополучия отдающего субъекта, следовательно-величиною субъективной ценности этой вещи.
Все остальное - очень просто. У контрагентов, обладающих наименьшею обменоспособностью, препятствие сильнее желания, оттого это последнее, будучи совершенно парализовано, не может проявиться наружу: названные контрагенты не вступают в меновую сделку и не имеют возможности оказать какое бы то ни было влияние на те условия, на которых заключают меновую сделку другие участники обмена. У контрагентов, обладающих более высокою обменоспособностью, желание приобрести чужую вещь сильнее привязанности к своей собственной вещи, - сила больше препятствия: остается, следовательно, некоторый избыток силы, который и приводит й заключению меновой сделки. Этот избыток, - оказывающийся всего больше у наиболее сильных по своей обменоспособности контрагентов, - сам по себе мог бы оказывать на установление цены влияние, соответствующее своей величине. Но так как правильно понимаемый интерес более сильных контрагентов заключается не в том, чтобы давать за товар столько, сколько они могут дать в крайнем случае, а в том, чтобы давать за товар как раз столько, сколько они вынуждены дать, чтобы путем вытеснения лишних контрагентов обеспечить за собою место в ряду контрагентов, действительно вступающих в меновую сделку, то они сознательно не пускают в ход всей своей более высокой меновой силы, - нет, в своих действиях они не идут дальше того, что может и вынужден делать последний из них, чтобы одержать верх над своим более слабым соперником. Стало быть, дело само собой устраивается таким образом, что основою для определения цены начинает служить положение последнего из победивших конкурентов и первого из конкурентов побежденных, или, как мы выразились раньше, субъективные оценки вещи предельными парами.
Ортодоксальная политическая экономия уже несколько столетий учит, что цена всех материальных благ определяется отношением между предложением и спросом. Ни то, ни другое из этих названий не встречается в нашей формулировке закона цен. Что это значит? Быть может, я придумал только новые слова для обозначения той же самой вещи? Или же, напротив, наш закон не только выражается в новых терминах, но и содержание имеет совершенно новое?
Сознаю, что я обязан ответить на эти вполне основательные и естественные вопросы. Я и дам на них ясный и точный ответ ниже, в особой главе. Но предварительно необходимо сделать некоторые пояснения к нашей общей формуле закона цен. Ортодоксальная политическая экономия не могла ограничиться простым заявлением, что цена определяется отношением предложения и спроса, она постоянно чувствовала необходимость исследовать «более глубокие факторы», лежащие в основе предложения и спроса. Точно также и мы не можем остановиться на голой формуле, гласящей, что цена определяется перекрещивающимися между собою оценками товара со стороны предельных пар, - мы должны точнее выяснить те факторы, от которых зависит, будет ли эта точка пересечения оценок, - а вместе с нею и цена, -лежать на низком или же на высоком уровне».
На этом пример Бем-Баверка заканчивается. Думаю, указанное описание процесса формирования цены может представлять интерес для тех, кто интересуется экономикой и политэкономией.
Александр Фирсов
09.12.2024