Hobbit in valenki felt boots -Tolkien in Russia/ 10 -11- 12 / Хоббит в валенках
Итак, новая часть эссе "Хоббит в валенках" - (начиналось и пока продолжается как отзыв на книгу "Толкин русскими глазами" Марка Хукера. - Mark T. Hooker: Tolkien Through Russian Eyes) Спасибо блоггеру symon-salavejka за того, что подсказал, где её можно скачать. Вы тоже можете её прочесть - она в открытом доступе и в русском переводе, /переводчик Алла Хананашвили/.
Предыдущие части эссе:
1 и 2 главы - здесь http://alek-morse.livejournal.com/25418.html . 3 и 4 главы - здесь http://alek-morse.livejournal.com/25791.html 5, 6 и 7 главы - http://alek-morse.livejournal.com/26093.html 8 глава - http://alek-morse.livejournal.com/26174.html 9 глава - http://alek-morse.livejournal.com/26466.html
Хоббит в валенках
Автор: Александр СЕДОВ, октябрь 2009 г.
10. Толкиен против Толкиена
«Стоит напомнить, что выводы и оценки делаются автором с позиции западной культуры, к которой относился и сам Толкин, и с учетом того культурного наследия, на которое он опирался. Поэтому логично предположить, что точка зрения автора, возможно, ближе к мнению Толкина (знай он русский), нежели господствующая в России».
Марк Хукер, с. 275
В конце книги Марк Хукер формулирует свой «символ веры»: Если бы Толкиен знал русский язык, то, с большой вероятностью, он пришел бы к тем же выводам, что и я. Таков вывод, а посылкой ему был толкиеновский принцип - роман «Властелин колец» должен и в переводе оставаться английской книгой (см. гневное письмо Толкиена к издателю по поводу голландского перевода «ВК»). В идеале это означало бы, что, по крайней мере, все имена собственные необходимо перенести из английского оригинала в иноязычный перевод в целости и сохранности. На то была воля создателя мира Средиземья, профессора Толкиена.
С какой это стати, - сокрушается создатель Средиземья, - переводчику придумывать все имена заново, всего за несколько месяцев пытаясь увязать их в единую систему, когда писатель потратил на это годы упорного труда?
Понимая, что идеальный сценарий маловероятен
- редкий переводчик откажет себе в удовольствие сочинить фамилию для своего Бэггинса, - Толкиен создает «Руководство для переводчиков». Не все рекомендации, начертанные рукой Профессора, были восприняты русскими переводчиками беспрекословно. И дело, подозреваю я, не только в их упрямстве или тщеславии.
Сам Толкиен зародил в этом вопросе некоторую двусмысленность. Не раз он давал понять, что написанная им сказка «Хоббит» - лишь пересказ рукописи Бильбо Бэггинса. Стало быть, читатели нашего мира не знакомы с первоисточником, который должен вестись от первого лица, т.е. от лица мистера Бэггинса, а не оксфордского профессора околосказочных наук. Учитывая, что в первые издания своей сказки Толкиен вносил то одни правки, то другие, - например, объяснения Бильбо насчет найденного кольца в книге 1951 года отличаются от редакции 1937 г., - именно Профессора (а вовсе не Бильбо) следует винить в том, что всей правды мы не знаем. Радикально настроенные толкиенисты (они же книгопоклонники «Хоббита» и «Властелина колец»), к слову сказать, так и говорят: «Толкиен не прав. Всё было по-другому».
Положим, я с ними не согласен, но, с другой стороны, вынужден признать - основания для сомнений имеются.
Толкиен пишет, что, хотя он и против переназывания имён собственных на другой иноязычный лад, но если уж дело зашло так далеко, готов посоветовать какие имена переводить имеет смысл, а какие нет. Почти все хоббитанские имена Профессор переводить разрешил, так как они не что иное, как перевод (!) со всеобщего средиземского наречия на английский язык. Вот как?! После таких слов резонно задать вопрос, на каком же языке написан «Властелин колец» изначально? Может, английский текст романа - это перевод со средиземского?
- Нет, нет, и еще раз нет! - тут же вскачут со стульев и мягких диванов респектабельные литературоведы и биографы, замашут руками и заголосят: - Не надо превращать наследие почтенного профессора Толкиена в записки из сумасшедшего дома! Разве вы не понимаете, что всё это литературная игра?
Еще как понимаю. Но что нам делать, как сказали бы юристы, с возникшей правовой коллизией? Который Толкиен прав? Тот, кто играет в литературную игру или тот, кто укоряет переводчиков? Визионер или консерватор? Тот, кто создает языковую реальность Средиземья, предшествующую английскому тексту романа и, можно сказать, живущую отдельной жизнью? - В чем нас, читателей, всеми силами пытается убедить автор, - в эссе «О волшебных историях» Толкиен даже придумывает термин: «вера во вторичный мир». Или буквоед, заранее отчитывающий переводчиков за дерзость играть в игру Толкиена?
И ответы на эти вопросы нужны в первую очередь не для праздно-любопытствующего читателя, а для переводчика, которому важно понимать в какую игру с текстом играет писатель. Здесь, на мой взгляд, ключ к философии перевода «Властелина колец». Если хотите, вот, мой «дилетантский» ответ: подчеркивать в переводе, что вы читаете «английскую книгу, безусловно, написанную англичанином» - значит нарушать джентльменский уговор, по которому и автор и читатель согласились признать волшебный мир реальным, а события, происходящие в нём, историческими. Это не означает, что у Средиземья нет ничего общего со знакомой нам Англией, просто эти связи «тонкого свойства», не в лоб.
Разные переводчики ответили по-разному. Кое-кто, образно говоря, предпочел, чтобы русского читателя от текста романа отделяла английская зелёная изгородь из почти целиком сохраненных толкиеновских имён и англицизированных оборотов речи. Но многие переводчики, тем не менее, поддались искушению задействовать свою фантазию и построить свой перевод как «внутренне согласованную реальность», именно этого требовал профессор Толкиен от волшебной сказки.
Если бы меня спросили, согласился бы я обменять все русские переводы «Властелина колец» (а все они, по определению Марка Хукера, несовершенны) на один идеальный - я бы ответил нет. И даже не потому, что я не верю в идеального переводчика - таковым мог бы стать только Шалтай-Болтай (по паспорту - Humpty Dumpty), способный объяснить смысл любого стихотворения (даже еще ненаписанного) и пребывающий одновременно по ту и по эту сторону от Смысла (так как балансирует на кромке формы и содержания). Просто большое количество переводов такой волшебной вещи, как роман «Властелин колец», дарит читателю ощущение сопричастности к подлинному творчеству больше, на мой взгляд, чем самый точный перевод, завизированный лично Джоном Толкиеным (представим, что такое возможно). Когда, к примеру, вы раскрываете два перевода и видите, что в одном усадьба Бэггинсов зовётся Торбой-на-Круче, в другом Котомкой, вы понимаете, насколько же бездонна (как хоббичья кладовка) название, придуманное самим Толкиеным - Bag End - и сколько смыслов, идей и новых вариантов можно вынуть оттуда (словно из шляпы волшебника).
В конце концов, хождение нескольких версий «Властелина колец» (каждая из которых с собственными вариантами имен и смысловыми акцентами), будит в читателе воспоминание о том самом «давным-давно», когда в мире циркулировали рукописные книги, а переписчики, волей не волей, играли роль интерпретаторов, что-то поясняя и что-то исправляя в тексте. Настойчивый и любознательный читатель, желающий знать, как всё было «на самом деле», таким образом, уподобляется религиозному паломнику, переходящему от одной версии к другой в поисках аутентичной. В своих скитаниях он, конечно же, заглянет и в английский оригинал… Но во всём ли его убедит версия Толкиена?
К примеру, Толкиен отправляет хоббитов в загадочный и пугающий Old Forest, где, как выясняется позже, хозяйничает Том Бомбандил - весельчак, стихоплёт и один из старейших обитателей Средиземья. Да разве может такая неординарная личность жить-поживать в каком-то Старом Лесу? Удивительно, почему английский писатель, столь внимательный к словам и к историям, из них вырастающим, не подобрал название поярче и поинтереснее, скажем, Вековечный Лес (как это сделали Муравьев и Кистяковский)? - От такого леса, еще ни разу не заглянув в него, ждешь чудес, странных и удивительных.
…Давайте и мы последуем за хоббитами в «вековечный лес».
11. «Властелин колец» на языках Средиземья
Обычно великие книги начинают жить самостоятельной жизнью, чем ставят великих авторов в затруднительное положение. Толкиен усугубил ситуацию тем, что просто не отрицал возможность существования мира Средиземья - такого же земного, но немного иного. Эту мысль он повторял в письмах, комментариях, в разговорах с читателями и издателями, - т.е. вне страниц романа. Для части особо вдохновляемых почитателей творчества Толкиена этих неосторожных реплик оказалось достаточно, чтобы вывести параллельное существование мира Средиземья вне зависимости от сознания и здравого смысла. Воображаемый мир выплеснулся за пределы обложки - так возник Толкиенизм.
В России этот феномен превзошел все ожидания и опасения литературоведов (а иногда и врачей из сумасшедшего дома). Речь, в общем-то, не только о России, а о постсоветском пространстве в целом, где, благодаря распространению переводов «Хоббита» и «Властелина колец», восторжествовал «русский Толкиен». Разнообразие версий переводов, их внутренний спор, отличия, состязание в мастерстве, благозвучии, литературности, верности к заморскому оригиналу и в творческой фантазии переводчиков будто воспроизвели ситуацию многоголосья языков и наречий Средиземья. О чем не мог бы мечтать даже самый сумасшедший фанат Толкиена на Западе.
Ради достоверности игры в фантазию Толкиен давал многим вещам и героям Средиземья два-три имени: на всеобщем наречии, на эльфийском (иногда два варианта: квэнийский и синдаринский), и на местном, присущем этому народу или местности. В «русском» Средиземье некоторые персонажи, топонимы или предметы обладают до десятка имён.
Вот примеры, говорящие сами за себя:
В английском «Властелине колец» у Арагорна только одно прозвище - Strider. В русском «Властелине колец» эта несправедливость (или, говоря точнее, логическая нестыковка) исправлена. В разных переводах его зовут: Бродяжник, Бродяга, Бродяга-Шире-Шаг, Колоброд, Странник… - что абсолютно логично, ведь до своего воцарения в Гондоре он бродил по землям разных народов, говорящих на разных языках и диалектах, стало быть, и имена-прозвища к нему прилипали похожие по смыслу, но разные по звучанию.
Другой пример, название Shire. Английский читатель уверен, что в стране с таким названием живут хоббиты, - на мой же взгляд, хоббитам жить на такой родине было бы неуютно, так как, она (хотя бы только на словах) раздалась куда-то вШирь. Куда комфортнее звучит Хоббитания, можно и на заграничный манер - Хоббитшир, мило по провинциальному - Заселье, и по-хозяйски - Удел. Учитывая, что сами хоббиты не сильно хлопотали об имидже своего государства (государства-то и не было), а разве что о репутации своего вина и табака, то почему бы нам не предположить, что в других краях их родину могли звать по-разному, хотя и похоже по смыслу?
…Словом, переводчики вступали в конкуренцию друг с другом, чтобы поразить читателя «оригинальностью» перевода. Оригинальностью - в смысле близости к английскому тексту. И в смысле изобретательности собственной трактовки. (Марк Хукер вопиёт против слишком вольных интерпретаций). Но эта конкуренция переводчиков, желание перещеголять коллегу в толковании Толкиена - зачастую вынужденная, так сказать, подстёгнута законом. Ведь авторскими правами обладает не только автор (в данном случае - Толкиен), но и его переводчик, - и все его придуманные, заново переоткрытые имена также. Поэтому новый переводчик, как правило, вынужден отказываться от точно найденных, удачных вариантов своего предшественника. И переоткрытие Средиземья начинается почти как в первый раз. Почти.
(иллюстрация Дениса Гордеева к сказке "Хоббит" изд-ва Пан-Пресс, 2005 г.)
12. На слух
По косточкам разбирая персонажей «Властелина колец», точнее, варианты имён в русских переводах, Марк Хукер вынужден признать, что, хотя он и против их русификации, изобретательность переводчиков просто восхищает. Случаются и курьезы.
В своём переводе Муравьев «предположил», что гондорцы могли называть ристанийцев - мустангримцами. (Напомню, что у Толкиена имя народа - «Рохан», а «ристанийцы» - это самоназвание, придуманное уже Муравьевым.) По версии переводчика, слово «мустанг» как бы приклеилось к народу, для которых коневодство - вроде философии жизни. Так сказать, взгляд на народ коневодов со стороны «пешеходных» соседей.
Марк Хукер не без иронии замечает:
«Бесспорный американский оттенок, который слово «мустанг» добавляет к названию «мустангримцы», создает ощущение, что в роли всадников задействована американская конница в соответствующих мундирах».
Разумеется, такая ассоциация не может не возникнуть у американского исследователя, изучающего русские переводы Толкиена. И у американского читателя, читающего монографию Хукера. Русскому читателю связь «мустангримцев» с американской конницей не очевидна. Во всяком случае, в прозвище «мустангримцы» мне всегда слышалось что-то ближневосточное, мусульманское, вероятно, благодаря подбору звуков. Конечно, логика слова на стороне американского учёного, но ведь мы говорим об ощущении.
-------------
об иллюстрациях Дениса Гордеева к сказке "Хоббит" можно прочесть здесь:
http://hatter-carter.livejournal.com/tag/Хоббит
оглавление предыдущих серий:
"Hobbit in valenki felt boots"
1. - Откуда ноги растут (вместо предисловия) The Legs of a hobbit
2. - Перетолковать толкование Толкиена / Talking about the talk of Tolkien
http://alek-morse.livejournal.com/25418.html .
3. - Советская правда и китайская грамота / Soviet Truth and Doubl-Dutch
4 - Казус буй / Casus Buoy
http://alek-morse.livejournal.com/25791.html
5 - Убить дракона, или Пропущенное звено / Kill the Dragon, or Lost Link
6 - Время Боромиров / A Time of Boromir
7 - Сошлись Запад и Восток / The West and the East meet
http://alek-morse.livejournal.com/26093.html
8 - Затерянный между букв / A Lost between the Letters
http://alek-morse.livejournal.com/26174.html
9 - Две адаптации - две твердыни / Two adaptations, Two Towers
http://alek-morse.livejournal.com/26466.html
10 - Толкиен против Толкиена / Tolkien versus Tolkien
11 - "Властелин колец" на языках Средиземья / "LOTR" in the languages of the Middle-Earth
12 - На слух / On hearning...
http://alek-morse.livejournal.com/27104.html
10. Tolkien versus Tolkien
At the end of the monograph, Mark Hooker formulates his "creed": If Tolkien knew Russian language - he rather would come to the same conclusions as me.
This conclusion came from Tolkien’s Principle - the novel “Lord of the Rings” should remain the English book in a foreign translation (see Tolkien’s angry letter to the publisher concerning the Dutch translation of “LOTR”). Ideally, it would mean that, at least, all proper names should be moved from the English original to another language text in integrities and safeties. So, the translators will have to do as a creator of the world of the Middle-Earth wills, Professor Tolkien.
What the nonsense! - the creator declares indignantly. - Why should the translator invent all names anew, having just a few months to co-ordinate them into uniform system when the writer has spent the years of persistent work?
Realizing that the ideal scenario is unlikely (a rare translator himself will refuse a pleasure to compose a surname for “his” Mr. Baggins), - Tolkien creates the guide for translators. Not all recommendations, traced by Professor’s hand, were perceived by the Russian translators implicitly. And the thing is, I suspect, not only of their obstinacy or vanity.
Tolkien himself has engendered some ambiguity in this issue. More than once he made it clear that the fairy tale "Hobbit" written by him is only retelling of the Bilbo Baggins’ manuscript. So, the readers of our world are not familiar with the primary source, which should be kept from the first person, i.e. on behalf of Mr. Baggins, instead of the Oxford Professor of Fairy-Tale Sciences. Taking account that in the first editions of the fairy tale, Tolkien brought some changes, - for example, in 1951 book Bilbo’s explanations about the found ring differ from edition of 1937, - Professors (but not Bilbo!) should be blamed for that we do not know all truth. By the way, the Radical Tolkienists (they are also so-called as “knigopoklonniki / the Book-worshipers” of “Hobbit” and “Lord of the Rings”) say straightly: «Tolkien is not right. Everything was in another way».
Suppose, I disagree with them, but, on the other hand, I’m forced to recognise - there are grounds for doubt.
Tolkien writes that he is against rename of the proper names in another foreign language, but if the process had gone so far, he is ready to advise what the names are FOR the translation, and what are not. Professor allowed translating almost all hobbits’ surnames and place names, because they are ONLY TRANSLATED (sic!) from General dialect of the Middle-Earth into English. Here is how?! After such words it is reasonable to ask a question, what language is “Lord of the Rings” originally written in? Perhaps, is the English text of the novel a translation from Middle-Earth’s language?
- No, no, no! - the solid literary critics and biographers immediately will spring to own feet (from chairs and soft sofas), will wave hands and wail: - No need to convert a respectable Professor Tolkien’s heritage into the notes from a madhouse! Do you not realize that all is literary game?
I see, of course. But as lawyers would say, what do us with the arisen legal collision? Who is from two Tolkiens right? The one who plays literary game? Or who reproves translators? The “visionary” is? Or the “conservative” is? Who creates the language of Middle-Earth reality that precedes the English text of the novel and, may say, leading a separate life? - The author tries to convince in this us in every way, - in an essay «On Fairy Tales» Tolkien even invents the term: «a belief in the secondary world». Or the pedant-verbalist in advance chides the translators for impudence to play game by Tolkien? (...)
11. The Lord of the Rings in the languages of Middle-Earth
As a rule, the great books start to lead an independent life that put great authors in a difficult situation. Tolkien has aggravated the situation with that he just did not deny a possibility of the existence of the Middle-Earth World - the same like our one, but it is a little other. He repeated this thought in the letters, comments, in the conversations with readers and publishers, - i.e. of the novel pages out. For a part of especially inspired admirers of Tolkien’s creativity, these careless remarks were enough prerequisite to deduce parallel existence of the Middle-Earth World, regardless of consciousness and common sense. An imagined world was splashed out for cover limits - so there was Tolkienism.
In Russia, this phenomenon has surpassed all expectations and fears by literary critics (sometimes also by the doctors from a madhouse). In general, it is true not only regarding Russia, but the post-Soviet space as well - “Russian Tolkien” has triumphed there thanks to distribution of translations of “The Hobbit" and “The Lord of the Rings”. A reader came into contact with a variety of translations’ versions, their internal dispute, the differences, competition in skill, harmony, literary style, fidelity to the overseas original and in a creative imagination of translators - the all as if have reproduced a languages and dialects polyphony of the Middle-Earth. What could have dreamed a most crazy Tolkien’s fan in the West of?
For the sake of a realistic sense of the fantasy, Tolkien gave two-three names to many things and heroes of the Middle-Earth: in General language, in Elvish (sometimes two options: Quenya and Sindarin), and on local, inherent in this nation or district. In "Russian" Middle-Earth, some characters, place names or objects have up to ten names.
Here are some eloquent examples:
In English “The Lord of the Rings”, Aragorn has only one nickname - Strider. In Russian “The Lord of the Rings”, this injustice (or, more precisely, logic disconnect) is corrected. In the different translations his name is:
Бродяжник (Brodyazshnik - close to Tramp, maybe is he Trampsky or Trampnik?),
Бродяга (Brodyagha) - the Tramp,
Бродяга-Шире-Шаг - the Tramp-is wider-step,
Колоброд - Kolobrod (derivate from “to wander about”),
Странник (Strannik) - the Wanderer …
- that is absolutely logical, since before his coronation in Gondor, he wandered through the lands of different nations, speaking different languages and dialects, - so, the nicknames stuck to him that were similar in meaning, but different in sounding.
Another example is title of Shire. An English reader is convinced that in such named country the hobbits live. However I believe the hobbits would have been uncomfortable on native land with this name, as, at least only verbally, the name “Шир / Shire” is very easy transforming into “вширь” that sounds like something “broad in breadth”. Hobbitaniya sounds more comfortably - a word (indeed, a neologism) “Хоббитания” has a rhyme with a Russian «Британия» (Britain) and very like a word «обитание» (an inhabitation). In next translation, you can see almost the same, but in foreign fashion - Hobbitshir (Хоббитшир). There is cute on provincial style - Заселье (Zasele - as if a derivate from “селиться/to settle”, close to a Russian word “село/village”), plus “Заселье” has a rhyme to “веселье / merry-making” that, I think, is very characteristic of the hobbits. Finally, there is thriftily version - “Удел / Udel”, an old fashion name of a little district (as a rule, “Удел” reminds some feudal times). Taking account of the hobbits themselves are not much bustling about the image of their state (to be honest, the Hobbits’ state was not), - rather, they care for the reputation of their wine and tobacco, - then why should not we assume that in other places their homeland could be called in many ways, though similar in meaning?
… In a word, the translators entered in a competition with each other to impress a reader with "originality" of the translation. Here the originality is in sense of closeness to the English text, as well, in sense of an inventiveness of own interpretation. (Indeed, Mark Hooker is against much free interpretations). But this competition of translators, a desire to outdo the colleague in interpretation of Tolkien are often forced, so to say, stir up the law. Because not only author has available the copyrights (Tolkien in this case), but also his translator, - and all his thought up, newly rediscovered names as well. Therefore, the new translator, as a rule, is compelled to refuse the true found, successful ones by the predecessor. And a reopening of the Middle-Earth begins almost as for the first time. Almost as for the first time…
продолжение следует :)
!!! English version of Chapter 11
Предыдущие части эссе:
1 и 2 главы - здесь http://alek-morse.livejournal.com/25418.html . 3 и 4 главы - здесь http://alek-morse.livejournal.com/25791.html 5, 6 и 7 главы - http://alek-morse.livejournal.com/26093.html 8 глава - http://alek-morse.livejournal.com/26174.html 9 глава - http://alek-morse.livejournal.com/26466.html
Хоббит в валенках
Автор: Александр СЕДОВ, октябрь 2009 г.
10. Толкиен против Толкиена
«Стоит напомнить, что выводы и оценки делаются автором с позиции западной культуры, к которой относился и сам Толкин, и с учетом того культурного наследия, на которое он опирался. Поэтому логично предположить, что точка зрения автора, возможно, ближе к мнению Толкина (знай он русский), нежели господствующая в России».
Марк Хукер, с. 275
В конце книги Марк Хукер формулирует свой «символ веры»: Если бы Толкиен знал русский язык, то, с большой вероятностью, он пришел бы к тем же выводам, что и я. Таков вывод, а посылкой ему был толкиеновский принцип - роман «Властелин колец» должен и в переводе оставаться английской книгой (см. гневное письмо Толкиена к издателю по поводу голландского перевода «ВК»). В идеале это означало бы, что, по крайней мере, все имена собственные необходимо перенести из английского оригинала в иноязычный перевод в целости и сохранности. На то была воля создателя мира Средиземья, профессора Толкиена.
С какой это стати, - сокрушается создатель Средиземья, - переводчику придумывать все имена заново, всего за несколько месяцев пытаясь увязать их в единую систему, когда писатель потратил на это годы упорного труда?
Понимая, что идеальный сценарий маловероятен
- редкий переводчик откажет себе в удовольствие сочинить фамилию для своего Бэггинса, - Толкиен создает «Руководство для переводчиков». Не все рекомендации, начертанные рукой Профессора, были восприняты русскими переводчиками беспрекословно. И дело, подозреваю я, не только в их упрямстве или тщеславии.
Сам Толкиен зародил в этом вопросе некоторую двусмысленность. Не раз он давал понять, что написанная им сказка «Хоббит» - лишь пересказ рукописи Бильбо Бэггинса. Стало быть, читатели нашего мира не знакомы с первоисточником, который должен вестись от первого лица, т.е. от лица мистера Бэггинса, а не оксфордского профессора околосказочных наук. Учитывая, что в первые издания своей сказки Толкиен вносил то одни правки, то другие, - например, объяснения Бильбо насчет найденного кольца в книге 1951 года отличаются от редакции 1937 г., - именно Профессора (а вовсе не Бильбо) следует винить в том, что всей правды мы не знаем. Радикально настроенные толкиенисты (они же книгопоклонники «Хоббита» и «Властелина колец»), к слову сказать, так и говорят: «Толкиен не прав. Всё было по-другому».
Положим, я с ними не согласен, но, с другой стороны, вынужден признать - основания для сомнений имеются.
Толкиен пишет, что, хотя он и против переназывания имён собственных на другой иноязычный лад, но если уж дело зашло так далеко, готов посоветовать какие имена переводить имеет смысл, а какие нет. Почти все хоббитанские имена Профессор переводить разрешил, так как они не что иное, как перевод (!) со всеобщего средиземского наречия на английский язык. Вот как?! После таких слов резонно задать вопрос, на каком же языке написан «Властелин колец» изначально? Может, английский текст романа - это перевод со средиземского?
- Нет, нет, и еще раз нет! - тут же вскачут со стульев и мягких диванов респектабельные литературоведы и биографы, замашут руками и заголосят: - Не надо превращать наследие почтенного профессора Толкиена в записки из сумасшедшего дома! Разве вы не понимаете, что всё это литературная игра?
Еще как понимаю. Но что нам делать, как сказали бы юристы, с возникшей правовой коллизией? Который Толкиен прав? Тот, кто играет в литературную игру или тот, кто укоряет переводчиков? Визионер или консерватор? Тот, кто создает языковую реальность Средиземья, предшествующую английскому тексту романа и, можно сказать, живущую отдельной жизнью? - В чем нас, читателей, всеми силами пытается убедить автор, - в эссе «О волшебных историях» Толкиен даже придумывает термин: «вера во вторичный мир». Или буквоед, заранее отчитывающий переводчиков за дерзость играть в игру Толкиена?
И ответы на эти вопросы нужны в первую очередь не для праздно-любопытствующего читателя, а для переводчика, которому важно понимать в какую игру с текстом играет писатель. Здесь, на мой взгляд, ключ к философии перевода «Властелина колец». Если хотите, вот, мой «дилетантский» ответ: подчеркивать в переводе, что вы читаете «английскую книгу, безусловно, написанную англичанином» - значит нарушать джентльменский уговор, по которому и автор и читатель согласились признать волшебный мир реальным, а события, происходящие в нём, историческими. Это не означает, что у Средиземья нет ничего общего со знакомой нам Англией, просто эти связи «тонкого свойства», не в лоб.
Разные переводчики ответили по-разному. Кое-кто, образно говоря, предпочел, чтобы русского читателя от текста романа отделяла английская зелёная изгородь из почти целиком сохраненных толкиеновских имён и англицизированных оборотов речи. Но многие переводчики, тем не менее, поддались искушению задействовать свою фантазию и построить свой перевод как «внутренне согласованную реальность», именно этого требовал профессор Толкиен от волшебной сказки.
Если бы меня спросили, согласился бы я обменять все русские переводы «Властелина колец» (а все они, по определению Марка Хукера, несовершенны) на один идеальный - я бы ответил нет. И даже не потому, что я не верю в идеального переводчика - таковым мог бы стать только Шалтай-Болтай (по паспорту - Humpty Dumpty), способный объяснить смысл любого стихотворения (даже еще ненаписанного) и пребывающий одновременно по ту и по эту сторону от Смысла (так как балансирует на кромке формы и содержания). Просто большое количество переводов такой волшебной вещи, как роман «Властелин колец», дарит читателю ощущение сопричастности к подлинному творчеству больше, на мой взгляд, чем самый точный перевод, завизированный лично Джоном Толкиеным (представим, что такое возможно). Когда, к примеру, вы раскрываете два перевода и видите, что в одном усадьба Бэггинсов зовётся Торбой-на-Круче, в другом Котомкой, вы понимаете, насколько же бездонна (как хоббичья кладовка) название, придуманное самим Толкиеным - Bag End - и сколько смыслов, идей и новых вариантов можно вынуть оттуда (словно из шляпы волшебника).
В конце концов, хождение нескольких версий «Властелина колец» (каждая из которых с собственными вариантами имен и смысловыми акцентами), будит в читателе воспоминание о том самом «давным-давно», когда в мире циркулировали рукописные книги, а переписчики, волей не волей, играли роль интерпретаторов, что-то поясняя и что-то исправляя в тексте. Настойчивый и любознательный читатель, желающий знать, как всё было «на самом деле», таким образом, уподобляется религиозному паломнику, переходящему от одной версии к другой в поисках аутентичной. В своих скитаниях он, конечно же, заглянет и в английский оригинал… Но во всём ли его убедит версия Толкиена?
К примеру, Толкиен отправляет хоббитов в загадочный и пугающий Old Forest, где, как выясняется позже, хозяйничает Том Бомбандил - весельчак, стихоплёт и один из старейших обитателей Средиземья. Да разве может такая неординарная личность жить-поживать в каком-то Старом Лесу? Удивительно, почему английский писатель, столь внимательный к словам и к историям, из них вырастающим, не подобрал название поярче и поинтереснее, скажем, Вековечный Лес (как это сделали Муравьев и Кистяковский)? - От такого леса, еще ни разу не заглянув в него, ждешь чудес, странных и удивительных.
…Давайте и мы последуем за хоббитами в «вековечный лес».
11. «Властелин колец» на языках Средиземья
Обычно великие книги начинают жить самостоятельной жизнью, чем ставят великих авторов в затруднительное положение. Толкиен усугубил ситуацию тем, что просто не отрицал возможность существования мира Средиземья - такого же земного, но немного иного. Эту мысль он повторял в письмах, комментариях, в разговорах с читателями и издателями, - т.е. вне страниц романа. Для части особо вдохновляемых почитателей творчества Толкиена этих неосторожных реплик оказалось достаточно, чтобы вывести параллельное существование мира Средиземья вне зависимости от сознания и здравого смысла. Воображаемый мир выплеснулся за пределы обложки - так возник Толкиенизм.
В России этот феномен превзошел все ожидания и опасения литературоведов (а иногда и врачей из сумасшедшего дома). Речь, в общем-то, не только о России, а о постсоветском пространстве в целом, где, благодаря распространению переводов «Хоббита» и «Властелина колец», восторжествовал «русский Толкиен». Разнообразие версий переводов, их внутренний спор, отличия, состязание в мастерстве, благозвучии, литературности, верности к заморскому оригиналу и в творческой фантазии переводчиков будто воспроизвели ситуацию многоголосья языков и наречий Средиземья. О чем не мог бы мечтать даже самый сумасшедший фанат Толкиена на Западе.
Ради достоверности игры в фантазию Толкиен давал многим вещам и героям Средиземья два-три имени: на всеобщем наречии, на эльфийском (иногда два варианта: квэнийский и синдаринский), и на местном, присущем этому народу или местности. В «русском» Средиземье некоторые персонажи, топонимы или предметы обладают до десятка имён.
Вот примеры, говорящие сами за себя:
В английском «Властелине колец» у Арагорна только одно прозвище - Strider. В русском «Властелине колец» эта несправедливость (или, говоря точнее, логическая нестыковка) исправлена. В разных переводах его зовут: Бродяжник, Бродяга, Бродяга-Шире-Шаг, Колоброд, Странник… - что абсолютно логично, ведь до своего воцарения в Гондоре он бродил по землям разных народов, говорящих на разных языках и диалектах, стало быть, и имена-прозвища к нему прилипали похожие по смыслу, но разные по звучанию.
Другой пример, название Shire. Английский читатель уверен, что в стране с таким названием живут хоббиты, - на мой же взгляд, хоббитам жить на такой родине было бы неуютно, так как, она (хотя бы только на словах) раздалась куда-то вШирь. Куда комфортнее звучит Хоббитания, можно и на заграничный манер - Хоббитшир, мило по провинциальному - Заселье, и по-хозяйски - Удел. Учитывая, что сами хоббиты не сильно хлопотали об имидже своего государства (государства-то и не было), а разве что о репутации своего вина и табака, то почему бы нам не предположить, что в других краях их родину могли звать по-разному, хотя и похоже по смыслу?
…Словом, переводчики вступали в конкуренцию друг с другом, чтобы поразить читателя «оригинальностью» перевода. Оригинальностью - в смысле близости к английскому тексту. И в смысле изобретательности собственной трактовки. (Марк Хукер вопиёт против слишком вольных интерпретаций). Но эта конкуренция переводчиков, желание перещеголять коллегу в толковании Толкиена - зачастую вынужденная, так сказать, подстёгнута законом. Ведь авторскими правами обладает не только автор (в данном случае - Толкиен), но и его переводчик, - и все его придуманные, заново переоткрытые имена также. Поэтому новый переводчик, как правило, вынужден отказываться от точно найденных, удачных вариантов своего предшественника. И переоткрытие Средиземья начинается почти как в первый раз. Почти.
(иллюстрация Дениса Гордеева к сказке "Хоббит" изд-ва Пан-Пресс, 2005 г.)
12. На слух
По косточкам разбирая персонажей «Властелина колец», точнее, варианты имён в русских переводах, Марк Хукер вынужден признать, что, хотя он и против их русификации, изобретательность переводчиков просто восхищает. Случаются и курьезы.
В своём переводе Муравьев «предположил», что гондорцы могли называть ристанийцев - мустангримцами. (Напомню, что у Толкиена имя народа - «Рохан», а «ристанийцы» - это самоназвание, придуманное уже Муравьевым.) По версии переводчика, слово «мустанг» как бы приклеилось к народу, для которых коневодство - вроде философии жизни. Так сказать, взгляд на народ коневодов со стороны «пешеходных» соседей.
Марк Хукер не без иронии замечает:
«Бесспорный американский оттенок, который слово «мустанг» добавляет к названию «мустангримцы», создает ощущение, что в роли всадников задействована американская конница в соответствующих мундирах».
Разумеется, такая ассоциация не может не возникнуть у американского исследователя, изучающего русские переводы Толкиена. И у американского читателя, читающего монографию Хукера. Русскому читателю связь «мустангримцев» с американской конницей не очевидна. Во всяком случае, в прозвище «мустангримцы» мне всегда слышалось что-то ближневосточное, мусульманское, вероятно, благодаря подбору звуков. Конечно, логика слова на стороне американского учёного, но ведь мы говорим об ощущении.
-------------
об иллюстрациях Дениса Гордеева к сказке "Хоббит" можно прочесть здесь:
http://hatter-carter.livejournal.com/tag/Хоббит
оглавление предыдущих серий:
"Hobbit in valenki felt boots"
1. - Откуда ноги растут (вместо предисловия) The Legs of a hobbit
2. - Перетолковать толкование Толкиена / Talking about the talk of Tolkien
http://alek-morse.livejournal.com/25418.html .
3. - Советская правда и китайская грамота / Soviet Truth and Doubl-Dutch
4 - Казус буй / Casus Buoy
http://alek-morse.livejournal.com/25791.html
5 - Убить дракона, или Пропущенное звено / Kill the Dragon, or Lost Link
6 - Время Боромиров / A Time of Boromir
7 - Сошлись Запад и Восток / The West and the East meet
http://alek-morse.livejournal.com/26093.html
8 - Затерянный между букв / A Lost between the Letters
http://alek-morse.livejournal.com/26174.html
9 - Две адаптации - две твердыни / Two adaptations, Two Towers
http://alek-morse.livejournal.com/26466.html
10 - Толкиен против Толкиена / Tolkien versus Tolkien
11 - "Властелин колец" на языках Средиземья / "LOTR" in the languages of the Middle-Earth
12 - На слух / On hearning...
http://alek-morse.livejournal.com/27104.html
10. Tolkien versus Tolkien
At the end of the monograph, Mark Hooker formulates his "creed": If Tolkien knew Russian language - he rather would come to the same conclusions as me.
This conclusion came from Tolkien’s Principle - the novel “Lord of the Rings” should remain the English book in a foreign translation (see Tolkien’s angry letter to the publisher concerning the Dutch translation of “LOTR”). Ideally, it would mean that, at least, all proper names should be moved from the English original to another language text in integrities and safeties. So, the translators will have to do as a creator of the world of the Middle-Earth wills, Professor Tolkien.
What the nonsense! - the creator declares indignantly. - Why should the translator invent all names anew, having just a few months to co-ordinate them into uniform system when the writer has spent the years of persistent work?
Realizing that the ideal scenario is unlikely (a rare translator himself will refuse a pleasure to compose a surname for “his” Mr. Baggins), - Tolkien creates the guide for translators. Not all recommendations, traced by Professor’s hand, were perceived by the Russian translators implicitly. And the thing is, I suspect, not only of their obstinacy or vanity.
Tolkien himself has engendered some ambiguity in this issue. More than once he made it clear that the fairy tale "Hobbit" written by him is only retelling of the Bilbo Baggins’ manuscript. So, the readers of our world are not familiar with the primary source, which should be kept from the first person, i.e. on behalf of Mr. Baggins, instead of the Oxford Professor of Fairy-Tale Sciences. Taking account that in the first editions of the fairy tale, Tolkien brought some changes, - for example, in 1951 book Bilbo’s explanations about the found ring differ from edition of 1937, - Professors (but not Bilbo!) should be blamed for that we do not know all truth. By the way, the Radical Tolkienists (they are also so-called as “knigopoklonniki / the Book-worshipers” of “Hobbit” and “Lord of the Rings”) say straightly: «Tolkien is not right. Everything was in another way».
Suppose, I disagree with them, but, on the other hand, I’m forced to recognise - there are grounds for doubt.
Tolkien writes that he is against rename of the proper names in another foreign language, but if the process had gone so far, he is ready to advise what the names are FOR the translation, and what are not. Professor allowed translating almost all hobbits’ surnames and place names, because they are ONLY TRANSLATED (sic!) from General dialect of the Middle-Earth into English. Here is how?! After such words it is reasonable to ask a question, what language is “Lord of the Rings” originally written in? Perhaps, is the English text of the novel a translation from Middle-Earth’s language?
- No, no, no! - the solid literary critics and biographers immediately will spring to own feet (from chairs and soft sofas), will wave hands and wail: - No need to convert a respectable Professor Tolkien’s heritage into the notes from a madhouse! Do you not realize that all is literary game?
I see, of course. But as lawyers would say, what do us with the arisen legal collision? Who is from two Tolkiens right? The one who plays literary game? Or who reproves translators? The “visionary” is? Or the “conservative” is? Who creates the language of Middle-Earth reality that precedes the English text of the novel and, may say, leading a separate life? - The author tries to convince in this us in every way, - in an essay «On Fairy Tales» Tolkien even invents the term: «a belief in the secondary world». Or the pedant-verbalist in advance chides the translators for impudence to play game by Tolkien? (...)
11. The Lord of the Rings in the languages of Middle-Earth
As a rule, the great books start to lead an independent life that put great authors in a difficult situation. Tolkien has aggravated the situation with that he just did not deny a possibility of the existence of the Middle-Earth World - the same like our one, but it is a little other. He repeated this thought in the letters, comments, in the conversations with readers and publishers, - i.e. of the novel pages out. For a part of especially inspired admirers of Tolkien’s creativity, these careless remarks were enough prerequisite to deduce parallel existence of the Middle-Earth World, regardless of consciousness and common sense. An imagined world was splashed out for cover limits - so there was Tolkienism.
In Russia, this phenomenon has surpassed all expectations and fears by literary critics (sometimes also by the doctors from a madhouse). In general, it is true not only regarding Russia, but the post-Soviet space as well - “Russian Tolkien” has triumphed there thanks to distribution of translations of “The Hobbit" and “The Lord of the Rings”. A reader came into contact with a variety of translations’ versions, their internal dispute, the differences, competition in skill, harmony, literary style, fidelity to the overseas original and in a creative imagination of translators - the all as if have reproduced a languages and dialects polyphony of the Middle-Earth. What could have dreamed a most crazy Tolkien’s fan in the West of?
For the sake of a realistic sense of the fantasy, Tolkien gave two-three names to many things and heroes of the Middle-Earth: in General language, in Elvish (sometimes two options: Quenya and Sindarin), and on local, inherent in this nation or district. In "Russian" Middle-Earth, some characters, place names or objects have up to ten names.
Here are some eloquent examples:
In English “The Lord of the Rings”, Aragorn has only one nickname - Strider. In Russian “The Lord of the Rings”, this injustice (or, more precisely, logic disconnect) is corrected. In the different translations his name is:
Бродяжник (Brodyazshnik - close to Tramp, maybe is he Trampsky or Trampnik?),
Бродяга (Brodyagha) - the Tramp,
Бродяга-Шире-Шаг - the Tramp-is wider-step,
Колоброд - Kolobrod (derivate from “to wander about”),
Странник (Strannik) - the Wanderer …
- that is absolutely logical, since before his coronation in Gondor, he wandered through the lands of different nations, speaking different languages and dialects, - so, the nicknames stuck to him that were similar in meaning, but different in sounding.
Another example is title of Shire. An English reader is convinced that in such named country the hobbits live. However I believe the hobbits would have been uncomfortable on native land with this name, as, at least only verbally, the name “Шир / Shire” is very easy transforming into “вширь” that sounds like something “broad in breadth”. Hobbitaniya sounds more comfortably - a word (indeed, a neologism) “Хоббитания” has a rhyme with a Russian «Британия» (Britain) and very like a word «обитание» (an inhabitation). In next translation, you can see almost the same, but in foreign fashion - Hobbitshir (Хоббитшир). There is cute on provincial style - Заселье (Zasele - as if a derivate from “селиться/to settle”, close to a Russian word “село/village”), plus “Заселье” has a rhyme to “веселье / merry-making” that, I think, is very characteristic of the hobbits. Finally, there is thriftily version - “Удел / Udel”, an old fashion name of a little district (as a rule, “Удел” reminds some feudal times). Taking account of the hobbits themselves are not much bustling about the image of their state (to be honest, the Hobbits’ state was not), - rather, they care for the reputation of their wine and tobacco, - then why should not we assume that in other places their homeland could be called in many ways, though similar in meaning?
… In a word, the translators entered in a competition with each other to impress a reader with "originality" of the translation. Here the originality is in sense of closeness to the English text, as well, in sense of an inventiveness of own interpretation. (Indeed, Mark Hooker is against much free interpretations). But this competition of translators, a desire to outdo the colleague in interpretation of Tolkien are often forced, so to say, stir up the law. Because not only author has available the copyrights (Tolkien in this case), but also his translator, - and all his thought up, newly rediscovered names as well. Therefore, the new translator, as a rule, is compelled to refuse the true found, successful ones by the predecessor. And a reopening of the Middle-Earth begins almost as for the first time. Almost as for the first time…
продолжение следует :)
!!! English version of Chapter 11