Приложение к "Трём Паркам" (4в): Неразлучно вместе
Данный пост, так же как два предыдущих, иллюстрирует рассказанное в главе
Три Парки (4): Папа Юра и его родители. Смех и странствия. Тайны семьи
Далеко над Чёрной огни сквозь ночь
Для живых и мёртвых равнó горят.
А мы тут пьём спирт - ну прямо в точь
Вино духов - четвёртый день подряд.
Вот кисель заварили, блины несём -
И ручьёв на щеках уже ни следа! -
Говорим постоянно о том и сём -
Как после разлуки. Как после, да.
И втроём посидеть за нашим столом
Как водится, уголок разгребли,
И присутствием полон дом, как теплом
Огромных огней на Чёрной вдали.
февраль - март 2011
Тата Гаенко
("Сгусток боли переплавить в куст весеннего огня...")
Лето 2003, блаженная пора! - за восемь лет до стиха про огни на Чёрной, считай...
На снимке только мы с Татой и Папой Юрой, но вообще в этот самый момент у нас гостит целая орава, включая Татиного брата, которого мы вообще видим чуть не раз в десять лет - он-то нас и фоткает; именно из этой картинки, кстати, мы сделали первый "юзерпик-с-мордашками" для "Дома у дороги", тот, который "КираТата у пиона" - юзерпик "Смешные поселянки" появился сильно спустя.
А вот, пожалуйста - другая блаженная пора, ещё на сорок лет раньше:
Июнь 1963, Кронколония, конечно же:)
Тот же день, даже тот же час, когда мы так нежно обнимаемся с Мамой Зоей ( вот тут) - мне два с половиной, нежность и доверие полной чашей.
И вот тут я в тот самый же день и час - гляжу на них обоих, а может даже и на всех троих моих:)
А на кадрах ниже - годом раньше, в Сестрорецке:
Май 1962, на даче около парка Дубки, про которую я уже рассказывал.
Снова и снова рискуя впасть в тенденциозность, отмечу, что у папы на руках сижу спокойно, а от мамы, кажется, хочу удрать - хотя соглашаюсь на прогулку в "упряжке". Эта упряжка мне вообще очень нравилась, нежная память даже рисует на ней бубенцы, хотя по фоткам видно, что то были просто заклёпки; может, у меня позже была другая упряжка, прямо изображающая лошадиную? может, то, что я вспоминаю, вообще Ланкина упряжка, а не моя? - во всяком случае, вот на более раннем кадре (начало мая 1962, а не конец мая, как на даче) видно, что мне в ней хорошо:
Это мы с мамой в нашем городском дворе, на Охте, около середины нашего длиннющего элегантного дома - тут крылечко с двумя спусками, а ещё при доме два односпусковых крылечка, и все эти таинственные крылечки не для жильцов, жилые парадные отдельно; позже мы, играющие во дворе дети, использовали трубу перил двойного крылечка для игры в телефон - с одного конца прикладываешь ухо, с другой рот, шёпот слышен отлично, даже самые неприличные слова, да-да-да:)
Ниже - лето того же 1962, Сестрорецкий пляж:
Заросли ольхи, заставляющие сердце ныть!.. - наш любимый пляж был отделён от жилого массива полоской леса, по преимуществу лиственного, больше всего ольхи - и её ребристые листья служили мне в качестве любых стройматериалов, изображая ткань и жесть, бумагу и фанеру, готовые паруса и кровельную черепицу. Когда мы снова, после нескольких лет перерыва на Кронколонию, стали снимать дачу в Сестрорецке, обожаемые заросли сделались прибежищем пиратов, ковбоев и пр, желающих скрыться от погони или устроить засаду. У нас была своя пляжная детская компания, кроме нас с Ланкой трое постоянных и ещё парочка то приходящих то нет, и Папа Юра отслеживал за нами, чтобы мы могли спокойно играть и вместе с тем никуда бы не пропали. У взрослых при этом была своя компания, в основном родители наших друзей - то есть с их точки зрения было наоборот, приятели-взрослые приводили с собой на пляж детей, и те вместе играли - но Папа Юра устойчиво осуществлял функцию наблюдения, умудряясь при этом не только ничуть не мешать развлекаться нам, но и с успехом развлекаться в своей собственной взрослой компании. Меня всю жизнь завораживала эта его способность - и особенно то, с каким уважением он относился к нашим играм, к необходимости завершать игру бережно, как теперь выражаются - "экологично", чтобы эмоции были прожиты целиком, чтобы выход из игры был естественным, без обрывов и скомканностей.
Когда наша детская пляжная компания сделалась старше, нам уже не возбраняли уходить далеко, туда, где Папа Юра уже не мог нас пасти - и однажды я "потерялся", то есть убрёл от приятелей и маленько забыл о времени, так что меня искали уже в полной истерике. Перепуганная Мама Зоя сбросила весь стресс на меня, меня наказали - я видел, что Папа Юра страдает, не имея возможности меня защитить, что он растерян: ведь по старым правилам именно он должен отслеживать где я, значит он и виноват, а по новым-то нет, по новым мы, дети, сами за собой следим, значит виноват таки я, значит меня по справедливости надо наказать?.. Ему было дико, мне было дико, мы с ним потом обнимались, показывая друг другу, что обид нет, что между нами мир - а Мама Зоя ещё долго держала обиду. Как всегда, на меня же и легла обязанность её утешать - спасать, возвращать из ужасного мира, где преступная дочь разбивает ей сердце, в пригодный для жизни мир, где раскаявшаяся дочь трогательно склеивает разбитое сердце матери кровью собственного сердца. Грррррррррррр. Я ещё буду говорить про это в тексте книги, много буду говорить.
Снова Кронколония-1963:
А ниже - подобный кадр уже не со мной:
Сестрорецк, июль 1967, Папа Юра и годовалая Ланка - на фоне сарайчика-времянки, где мы первое время снимали, а потом хозяйка перевела нас в основной дом.
А вот и снова 1963:
Представляется, что это парк в Ломоносове-Ораниенбауме, куда мы иногда ездили из Кронколонии культурно развлечься. Мы с папой сидим у самого залива, на заднем плане, судя по всему, причал и корабли. Явно к этой же поездке относится фото, на которой Мама Зоя кормит меня рогаликом - я показывал его целиком вот здесь, а сейчас покажу фрагмент его - точнее, два фрагмента этих двух кадров рядом, для иллюстрации своих (тенденциозных, кхм:)) рассуждений:
На обеих половинах картинки довольный жизнью ребёнок, только на левой расслабленная пай-заинька, всю активность проявляет мама - а на правой взбудораженная мартышка излагает отцу что-то актуально значимое; папин взгляд не на ребёнка, а туда, куда, по всей видимости, ребёнок смотрит сам и просит посмотреть - при этом их контакт аж сразу в три руки, обе отцовских и одна детская! -
"...Мама Зоя была моей нежной сестрёнкой, Папа Юра был другом по приключениям... не "подруга и брат" мои, а "сестрица и друг"; это важно... Папа Юра играл со мной в то, что интересовало меня, а Мама Зоя в то, что интересовало её..." ( отсюда)
Далее покажу ряд "рифмующихся" кадров - моё детство и наши поздние годы:
Июль 1963, Кронколония, мы с Папой Юрой у двери "нашего" дома.
И подобное - сорок пять лет спустя:
Август 2008, мы с Папой Юрой у двери уже действительно нашего дома.
Снова те же, там же, что и выше - Июль 1963, Кронколония:
Папа Юра делает характерный жест носом и губами, и я с ним заодно - это такое наше специфическое домашнее приветствие:)
Ниже - то же самое приветствие сорок лет спустя:
Лето 2003, мы с Папой Юрой, Татой и Катей-Собакатей. Снимает Татин брат (так же как и первую фотку в этом посте). Мы с Татой не повторяем папиного приветственного жеста (видно, не успели настроиться:)), но, похоже, его успешно повторяет Катя, нежно глядя на Папу Юру:)
Лето 2002. Папа Юра, Тата с Котенькой, Веряшка-племяшка и Катя-Собакатя.
Вера точно морщит носик как Папа Юра (он для неё - Дедушка, вот ведь как...), Котенька тоже мордашку вытянул слегка, ну и Катя наверняка, а Тата просто сияет:)
И ещё несколько фоток, для полноты картины:
Снова лето 2003, мы с Папой Юрой у наших ворот (снимал опять-таки Татин брат).
Лето 2009. Мы с Папой Юрой смотрим на экран компа, Тата с фотиком ловит момент, какие мы оба серьёзные.
Далее - два снимка, запечатлевшие важные для нас дни осени 2006:
"...вместе с Папой Юрой собрали урожай красной рябины, папа вдоволь наобнимался с нашими кошками и отбыл - а мы с Татой и со всей ЗА остались встречать Вензелей. Распахнись, небо! Твердь, разверзнись! Рябина, пылай! - мы сошлись, чтоб вершить действо, исцеляющее давнюю рану нашей вселенной" -
но про это я расскажу потом, ещё очень, очень нескоро:)
Осень 2007, Папа Юра снова у нас - "вызывает дождь":)
Снимок сделан новёхоньким, только что купленным мобильником - мы тогда впервые лично встретились с цифровым фото! - а вообще-то он приобретён чтоб служить модемом нашего выхода в мировые сети ЗЗ. Сети ЗА лобызаются с сетями ЗЗ, ура!:)
Снимок слегка "акварельный", наш первый модемчик делал именно такие картинки, в них есть свой шарм, своя улётность. В данном случае - стиль изображения весьма кстати подчёркивает мистериальность момента:)
Далее будет следующий кусок текста книги, а потом - снова изо-пост.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.
Три Парки (4): Папа Юра и его родители. Смех и странствия. Тайны семьи
Далеко над Чёрной огни сквозь ночь
Для живых и мёртвых равнó горят.
А мы тут пьём спирт - ну прямо в точь
Вино духов - четвёртый день подряд.
Вот кисель заварили, блины несём -
И ручьёв на щеках уже ни следа! -
Говорим постоянно о том и сём -
Как после разлуки. Как после, да.
И втроём посидеть за нашим столом
Как водится, уголок разгребли,
И присутствием полон дом, как теплом
Огромных огней на Чёрной вдали.
февраль - март 2011
Тата Гаенко
("Сгусток боли переплавить в куст весеннего огня...")
Лето 2003, блаженная пора! - за восемь лет до стиха про огни на Чёрной, считай...
На снимке только мы с Татой и Папой Юрой, но вообще в этот самый момент у нас гостит целая орава, включая Татиного брата, которого мы вообще видим чуть не раз в десять лет - он-то нас и фоткает; именно из этой картинки, кстати, мы сделали первый "юзерпик-с-мордашками" для "Дома у дороги", тот, который "КираТата у пиона" - юзерпик "Смешные поселянки" появился сильно спустя.
А вот, пожалуйста - другая блаженная пора, ещё на сорок лет раньше:
Июнь 1963, Кронколония, конечно же:)
Тот же день, даже тот же час, когда мы так нежно обнимаемся с Мамой Зоей ( вот тут) - мне два с половиной, нежность и доверие полной чашей.
И вот тут я в тот самый же день и час - гляжу на них обоих, а может даже и на всех троих моих:)
А на кадрах ниже - годом раньше, в Сестрорецке:
Май 1962, на даче около парка Дубки, про которую я уже рассказывал.
Снова и снова рискуя впасть в тенденциозность, отмечу, что у папы на руках сижу спокойно, а от мамы, кажется, хочу удрать - хотя соглашаюсь на прогулку в "упряжке". Эта упряжка мне вообще очень нравилась, нежная память даже рисует на ней бубенцы, хотя по фоткам видно, что то были просто заклёпки; может, у меня позже была другая упряжка, прямо изображающая лошадиную? может, то, что я вспоминаю, вообще Ланкина упряжка, а не моя? - во всяком случае, вот на более раннем кадре (начало мая 1962, а не конец мая, как на даче) видно, что мне в ней хорошо:
Это мы с мамой в нашем городском дворе, на Охте, около середины нашего длиннющего элегантного дома - тут крылечко с двумя спусками, а ещё при доме два односпусковых крылечка, и все эти таинственные крылечки не для жильцов, жилые парадные отдельно; позже мы, играющие во дворе дети, использовали трубу перил двойного крылечка для игры в телефон - с одного конца прикладываешь ухо, с другой рот, шёпот слышен отлично, даже самые неприличные слова, да-да-да:)
Ниже - лето того же 1962, Сестрорецкий пляж:
Заросли ольхи, заставляющие сердце ныть!.. - наш любимый пляж был отделён от жилого массива полоской леса, по преимуществу лиственного, больше всего ольхи - и её ребристые листья служили мне в качестве любых стройматериалов, изображая ткань и жесть, бумагу и фанеру, готовые паруса и кровельную черепицу. Когда мы снова, после нескольких лет перерыва на Кронколонию, стали снимать дачу в Сестрорецке, обожаемые заросли сделались прибежищем пиратов, ковбоев и пр, желающих скрыться от погони или устроить засаду. У нас была своя пляжная детская компания, кроме нас с Ланкой трое постоянных и ещё парочка то приходящих то нет, и Папа Юра отслеживал за нами, чтобы мы могли спокойно играть и вместе с тем никуда бы не пропали. У взрослых при этом была своя компания, в основном родители наших друзей - то есть с их точки зрения было наоборот, приятели-взрослые приводили с собой на пляж детей, и те вместе играли - но Папа Юра устойчиво осуществлял функцию наблюдения, умудряясь при этом не только ничуть не мешать развлекаться нам, но и с успехом развлекаться в своей собственной взрослой компании. Меня всю жизнь завораживала эта его способность - и особенно то, с каким уважением он относился к нашим играм, к необходимости завершать игру бережно, как теперь выражаются - "экологично", чтобы эмоции были прожиты целиком, чтобы выход из игры был естественным, без обрывов и скомканностей.
Когда наша детская пляжная компания сделалась старше, нам уже не возбраняли уходить далеко, туда, где Папа Юра уже не мог нас пасти - и однажды я "потерялся", то есть убрёл от приятелей и маленько забыл о времени, так что меня искали уже в полной истерике. Перепуганная Мама Зоя сбросила весь стресс на меня, меня наказали - я видел, что Папа Юра страдает, не имея возможности меня защитить, что он растерян: ведь по старым правилам именно он должен отслеживать где я, значит он и виноват, а по новым-то нет, по новым мы, дети, сами за собой следим, значит виноват таки я, значит меня по справедливости надо наказать?.. Ему было дико, мне было дико, мы с ним потом обнимались, показывая друг другу, что обид нет, что между нами мир - а Мама Зоя ещё долго держала обиду. Как всегда, на меня же и легла обязанность её утешать - спасать, возвращать из ужасного мира, где преступная дочь разбивает ей сердце, в пригодный для жизни мир, где раскаявшаяся дочь трогательно склеивает разбитое сердце матери кровью собственного сердца. Грррррррррррр. Я ещё буду говорить про это в тексте книги, много буду говорить.
Снова Кронколония-1963:
А ниже - подобный кадр уже не со мной:
Сестрорецк, июль 1967, Папа Юра и годовалая Ланка - на фоне сарайчика-времянки, где мы первое время снимали, а потом хозяйка перевела нас в основной дом.
А вот и снова 1963:
Представляется, что это парк в Ломоносове-Ораниенбауме, куда мы иногда ездили из Кронколонии культурно развлечься. Мы с папой сидим у самого залива, на заднем плане, судя по всему, причал и корабли. Явно к этой же поездке относится фото, на которой Мама Зоя кормит меня рогаликом - я показывал его целиком вот здесь, а сейчас покажу фрагмент его - точнее, два фрагмента этих двух кадров рядом, для иллюстрации своих (тенденциозных, кхм:)) рассуждений:
На обеих половинах картинки довольный жизнью ребёнок, только на левой расслабленная пай-заинька, всю активность проявляет мама - а на правой взбудораженная мартышка излагает отцу что-то актуально значимое; папин взгляд не на ребёнка, а туда, куда, по всей видимости, ребёнок смотрит сам и просит посмотреть - при этом их контакт аж сразу в три руки, обе отцовских и одна детская! -
"...Мама Зоя была моей нежной сестрёнкой, Папа Юра был другом по приключениям... не "подруга и брат" мои, а "сестрица и друг"; это важно... Папа Юра играл со мной в то, что интересовало меня, а Мама Зоя в то, что интересовало её..." ( отсюда)
Далее покажу ряд "рифмующихся" кадров - моё детство и наши поздние годы:
Июль 1963, Кронколония, мы с Папой Юрой у двери "нашего" дома.
И подобное - сорок пять лет спустя:
Август 2008, мы с Папой Юрой у двери уже действительно нашего дома.
Снова те же, там же, что и выше - Июль 1963, Кронколония:
Папа Юра делает характерный жест носом и губами, и я с ним заодно - это такое наше специфическое домашнее приветствие:)
Ниже - то же самое приветствие сорок лет спустя:
Лето 2003, мы с Папой Юрой, Татой и Катей-Собакатей. Снимает Татин брат (так же как и первую фотку в этом посте). Мы с Татой не повторяем папиного приветственного жеста (видно, не успели настроиться:)), но, похоже, его успешно повторяет Катя, нежно глядя на Папу Юру:)
Лето 2002. Папа Юра, Тата с Котенькой, Веряшка-племяшка и Катя-Собакатя.
Вера точно морщит носик как Папа Юра (он для неё - Дедушка, вот ведь как...), Котенька тоже мордашку вытянул слегка, ну и Катя наверняка, а Тата просто сияет:)
И ещё несколько фоток, для полноты картины:
Снова лето 2003, мы с Папой Юрой у наших ворот (снимал опять-таки Татин брат).
Лето 2009. Мы с Папой Юрой смотрим на экран компа, Тата с фотиком ловит момент, какие мы оба серьёзные.
Далее - два снимка, запечатлевшие важные для нас дни осени 2006:
"...вместе с Папой Юрой собрали урожай красной рябины, папа вдоволь наобнимался с нашими кошками и отбыл - а мы с Татой и со всей ЗА остались встречать Вензелей. Распахнись, небо! Твердь, разверзнись! Рябина, пылай! - мы сошлись, чтоб вершить действо, исцеляющее давнюю рану нашей вселенной" -
но про это я расскажу потом, ещё очень, очень нескоро:)
Осень 2007, Папа Юра снова у нас - "вызывает дождь":)
Снимок сделан новёхоньким, только что купленным мобильником - мы тогда впервые лично встретились с цифровым фото! - а вообще-то он приобретён чтоб служить модемом нашего выхода в мировые сети ЗЗ. Сети ЗА лобызаются с сетями ЗЗ, ура!:)
Снимок слегка "акварельный", наш первый модемчик делал именно такие картинки, в них есть свой шарм, своя улётность. В данном случае - стиль изображения весьма кстати подчёркивает мистериальность момента:)
Далее будет следующий кусок текста книги, а потом - снова изо-пост.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.