Российско-украинский диалог в церковной архитектуре. Часть 2

[av4]

Начало здесь



Наметившаяся типологическая разновидность получила дальнейшее развитие в середине XVIII в., уже в формах сдержанного аннинского и затем елизаветинского барокко. Это прежде всего подмосковные усадебные церкви в Садках (церковь Иоанна Предтечи, 1741 г., построена по заказу Ф. А. Лопухина), Знаменском-Садках (церковь Знамения, 1754-1756 гг., не сохранилась, построена по заказу Е. И. Трубецкой) и Тарычеве (церковь Рождества Богородицы, 1765 г., построена по заказу Е. И. Головкиной) [i]. Очень похожий на церковь в Знаменском-Садках храм изображен на мозаичном панно с видом неизвестной усадьбы, изготовленном в мастерской М.В. Ломоносова в 1760-е гг. [ii] Возможно, эта усадьба находилась где-то в окрестностях Санкт-Петербурга. Там же, в Знаменке на Петергофской дороге, принадлежавшей фавориту императрицы Елизаветы графу А.Г. Разумовскому, в 1761-1771 гг. была построена церковь Петра и Павла - еще один памятник рассматриваемой типологии. Для Разумовского, малоросса по происхождению, выбор украинской трехчастной структуры был, вероятно, осмысленным шагом. Авторство проекта церкви связывают с работавшим для Разумовских А.В. Квасовым.

Все эти храмы 1740 - 1760-х гг. имеют схожие продольно ориентированные планы со стремящимся к единству внутренним пространством, а также идентичные силуэты с основным куполом (в Знаменском-Садках он поставлен на высокий восьмерик), фланкированным с запада и востока двумя небольшими симметричными объемами. Если в украинских прототипах и в ранних московских примерах срабатывал принцип подобия боковых завершений центральному (всегда использовались восьмерики), то в памятниках середины XVIII в. надстройки над алтарем и притвором в объемном отношении становятся самостоятельными - это четверики, трактованные именно как небольшие башенки.

Адаптировавшаяся на московской почве украинская композиция приобрела в результате вид однокупольного храма, обрамленного с запада и востока выступами, завершавшимися идентичными башнями, по меньшей мере одна из которых (над входом) выполняла роль звонницы. Наличие колокольни над западной частью связывало этот заимствованный извне тип храма с распространившейся в русской архитектуре композицией «храма-корабля». Уцелевшая в качестве своеобразного рудимента, как дань симметрии, башня над алтарем фактически оставалась без функции. Внешне уподобленная западной звоннице, она могла быть либо глухим тамбуром (церкви в Садках и Тарычеве), либо открытой сенью (церковь в Знаменском-Садках), а позднее даже беседкой-ротондой, отличавшейся трактовкой от второй башни (Успенская церковь в с. Радогощь Брянской обл., 1787 г., построена по заказу Н. П. Голицыной).

Таким образом, в архитектуре ахтырского Покровского собора переработанные Москвой украинизмы как бы вернулись на свою историческую родину, но уже на другом этапе развития, как в композиционном, так и в стилистическом отношении. В силу этого ахтырский собор занял особое место в архитектурном пространстве Левобережной Украины, одновременно став и продолжением ее собственной важной традиции и первым пунктом ее серьезной ревизии, предложенной извне другой, пусть и близкой соседней архитектурой.

[i] См.: Памятники архитектуры Московской области. М., 1999. Вып. 2., С. 210-211; Вып. 3. С. 187-189. Проектный чертеж церкви, очень похожей на церковь в Знаменском-Садках, опубликован: Седов В., Дудина Т., Никитина Т., Седова И. Архитектурная графика раннего русского барокко // Проект классика. XVIII-MMVI (как проект усадебной церкви, без идентификации).

[ii] См.: М.В. Ломоносов и елизаветинское время. Каталог выставки. СПб., 2011. С. 442.









Справа - изображение неизвестной церкви на мозаичном панно мастерской М.В. Ломоносова. 1760-е гг. ГЭ



Новый «двухколоколенный» вид трехчастной схемы позволяет рассмотреть ахтырский собор еще и на европейском архитектурном фоне. Визуально он кажется близок распространенному в европейском (в первую очередь в итальянском), барокко типу центрической церкви с двумя башнями-колокольнями, фланкирующими главный купол. Известно много вариаций на эту тему, восходящих к нескольким крупным проектам Карло Фонтана (проект церкви Мучеников на арене Колизея в Риме, 1690-е гг.) и Филиппо Юварры (проект «Преподношение Академии», 1707 г.; базилика Суперга в Турине, 1717-1731 гг.), в свою очередь развивших композиции Франческо Борромини (церковь Сант Аньезе в Риме, 1653 г.), ориентированные на еще более ранние образцы Ренессанса, например на проекты римского собора Св. Петра Сангалло и Браманте [i]. Именно у Юварры окончательно оформилась ясная и цельная композиция, в которой к центрическому купольному храму по двум боковым сторонам, симметрично, строго на центральной оси примыкают прямоугольные ризалиты с присоединенными к ним столпообразными колокольнями. В западной архитектуре это означало появление особой разновидности двухколоколенной церкви, когда парные башни, перестав быть плоской фасадной ширмой, разошлись в стороны и встали по сторонам купола, подчеркнув своей ажурностью масштаб и пластику основного объема.

Новый образ был подхвачен и растиражирован архитекторами как в самой Италии, так и (в первую очередь через деятельность римской академии Сан Лука) испытавшими их влияние иностранцами, в том числе и работавшими в России. Среди немногочисленной русской архитектурной графики первой половины XVIII в. известны два нереализованных проекта на эту тему, оба для Санкт-Петербурга: церкви училищного дома «Сад Петров» (1720 г.) Т. Швертфегера [ii] и подворья Троице-Сергиевой лавры (1740-е гг.) П. А. Трезини [iii]. Обе церкви решены как купольные ротонды, фланкированные по сторонам высокими башнями-колокольнями, увенчанными шпилями.

Несмотря на то, что композиция Покровского собора строится по схожему принципу, нет серьезных оснований считать храм в Ахтырке отголоском западных новаций, ретранслированных через Петербург и Москву на украинскую территорию. Сходство носит исключительно внешний, формальный характер. Основные отличия не только в принципиально иной пространственной ориентации структуры Покровского собора (башни не по сторонам, а вдоль движения от входа к алтарю) и другом построении внутреннего пространства, но и в трактовке самих башен. Вместо развитых, самостоятельных от основания, ярусных сооружений большинства европейских проектов здесь имеют место скромные надстройки над частями основного здания, свидетельствующие об ином генезисе.

Выгодно подчеркивающий логику композиции трехчастный фасад, который в проектах Юварры и его последователей решен как главный, в украинском соборе является боковым, в соответствии с символическими и пространственными задачами данной архитектурной темы на Украине. За барочными формами Покровского собора скрывается сугубо местная структурная основа, ставшая плодом русско-украинских архитектурных связей.

[i] Подробнее об эволюции двухбашенного фасада в европейской архитектуре барокко см.: Караффа К. Опыт Римской Академии Сан Лука в Санкт-Петербурге. Проект Гаэтано Кьявери церкви Святой Троицы в Коростино // Пинакотека. 2003. № 16-17. С. 142-150.

[ii] Проект опубликован в ст.: Горбатенко С. Б. «Сад Петров» Феофана Прокоповича, Теодора Швертфегера и Никола Микетти // Реликвия. 2009. № 20. С. 50-56.

[iii] По поводу идентификации известного проекта П. А. Трезини (опубликован в кн.: Русская архитектура первой половины XVIII в. Исследования и материалы / Под ред. И. Э. Грабаря. М., 1954. С. 366) нет единой точки зрения. Его в разное время считали проектом католической церкви на Невском проспекте, подворья Троице-Сергиевой лавры и проектом церкви Морского госпиталя на Выборгской стороне.





Произошедшая в Покровском соборе трансформация украинской «триверхости» в барочную двухбашенность, придавшая новый (можно сказать, модернизированный в соответствии с современным вкусом) вид излюбленной на Украине схеме, не могла не отозваться в местной архитектуре. И действительно, след, оставленный этим храмом в церковном строительстве Украины и Юга России, представляется весьма заметным.

По причине популярности Ахтырской иконы и своего высокого «императорского» статуса собор имел большое значение, в первую очередь для казачества, составлявшего население территорий пяти полков Слободской Украины: Сумского, Ахтырского, Харьковского, Изюмского и Острогожского. Не случайно все выявленные на сегодняшний день храмы, построенные под его влиянием, территориально локализуются именно в границах бывших полковых земель. Хотя указом Екатерины II в 1765 г. полки были расформированы, преобразованы в регулярные гусарские, а их территории вошли в состав созданной Слободско-Украинской губернии, реформа не сразу уничтожила прежний уклад жизни и систему социально-культурных связей внутри остававшегося на своих насиженных местах населения. Большинство казаков перешло на регулярную службу, сохранив память о былой вольнице и почитание связанных с нею святынь. В новых условиях многие символы собственного прошлого оказывались важными атрибутами идентичности территории и ее населения. Это делает понятными неоднократные обращения к образу традиционного трехчастного храма при строительстве новых церквей. И одним из источников конкретных архитектурных заимствований со второй половины XVIII в. стал Покровский собор в Ахтырке.
Продолжение здесь