Легенда-2
Вот еще такое попалось мне. Наконец-то записал. Продолжение, кстати, будет, и бОльшую часть произошедшего я уже достаточно хорошо знаю. Небольшое предупреждение: текста довольно много.
А вот тут, по сути, начало: легенда-1
Легенда-2
...Давным-давно, так давно, что черепом мыши можно было бы море вычерпать и снова наполнить, жил на берегу Залива шаман. Старики говорят, самый великий шаман был. Ни до, ни после него таких могучих не было. Имя его сейчас никто не помнит. Сначала произносить боялись, а потом совсем забыли. Имя его камни помнят, по которым он ходил. Но камни сами говорить не могут, а спросить их уже некому - не умеют люди с камнями разговаривать. Шаман с ними разговаривать умел, имя свое им называл, камни его слушали, имя его запомнили. Так с тех пор и помнят. А люди - забыли...
Да, сейчас тоже шаманы есть, но с тем они не сравнятся. Старики говорят, сами судите - сейчас шаману чтобы огонь без огнива зажечь, полдня своих духов звать нужно, потом еще полдня ждать, пока они с духами огня говорить будут, только потом духи огня очаг разожгут. Всего, выходит, день ждать надо, чтобы огонь был, если шаман сможет с духами договориться.
У того шамана, старики говорят, в самом очаге дух огня жил. Не такой, каких сейчас вызывают, другой. Он на духов молнии - чукхьи* - был похожий. Когда нужно, огонь в очаге разводил, сразу разводил, стоило шаману про огонь подумать. Говорят, если нужно было, он и без дров огонь в очаге держать мог. Правда, старики говорят, это трудно даже для духа было - тяжело без дров огонь поддерживать. Когда нужно - этот дух огня мог тундру на три пеших перехода и еще на три полета большой стрелы, и еще на бросок ножа вокруг себя выжечь, земля как камень становилась...
Еще старики говорят, сами смотрите - сейчас шаман тоже может дождь позвать. Но сначала ему полдня своих духов звать надо. А потом еще полдня с ними говорить. А потом еще ждать, пока они с духами неба говорить будут. А потом ждать, когда духи неба духа дождя уговорят дождь принести. Несколько дней ждать надо, если шаману получится с духами договориться.
А тот шаман, старики рассказывают, по берегу Залива шел, каплю пота пальцем со лба снял, на песок каплю бросил - дождь сразу пошел. Полгода шел, не переставал. Все полгода над одним стойбищем шел. Землю размыл, одни камни оставил. На камнях трава не растет, на камнях только мох растет. И плохо растет, совсем на камнях его мало бывает. А одним мхом с камней разве хэрри прокормишь? Почти все хэрри в племени умерли. Те, что еще живы были, от дождя заболели - шкуры на них, еще живых, гнить стали, мясо с костей стало отваливаться. Поклажу на них не повезешь - не могут они уже поклажу везти, сами еле ходят. Мясо их не съешь - самому умереть можно...
И звери, что в тех краях жили, тоже все ушли - от дождя ушли. Не любят звери, когда дождь не переставая идет. Ушли звери. Охотники на охоту ходили - никакого зверя нет, так без добычи и возвращались... А земля, которую дождь смыл, вся в море сошла. Вода в море совсем грязной стала. Вода грязной стала - вся рыба ушла. Рыбаки в море выходили - ничего поймать не могли, так без улова и возвращались.
Ни зверя, ни рыбы не стало - голод в племя пришел, стали люди умирать...
Старики говорят, шаман дождь специально позвал, потому что обидели его. Нынешние старики рассказывают, что старики того племени к нему однажды приходили - просили, чтобы он им зверя пригнал, чтобы рыбу пригнал, чтобы хэрри плодились. Нас много стало, говорили ему, сделай так, чтобы и зверя у нас много было, и чтобы рыбы много было, и чтобы хэрри у нас много было, пусть в наших краях много травы растет, мы хорошо хэрри кормить будем, много мяса, много шкур будет. А тебя мы, ему говорили, за это отблагодарим: десятая доля зверя, что охотники добудут, твоя будет, каждую десятую рыбу, что рыбаки поймают, тебе отдадим, каждый десятый хэрри, что в первый год родится, в твое стадо пойдет. Только сделай так, чтобы племя наше нужды не знало.
Выслушал он их, головой покачал. Клочок шерсти с земли поднял, что-то сказал, шерсть в очаг бросил. Несколько чешуек рыбьих, что у очага лежали, тоже в огонь положил. Когда дым пошел, ладонью по земле хлопнул, запел тихо. Дым над стариками покружился, и наружу ушел. Все, сказал им шаман, обратно возвращайтесь. Когда, сказал, вернетесь, все так будет, как просили - много травы будет, много зверя будет, много рыбы в море будет. А за своей долей, сказал, я потом приду.
С тех пор забыли в том племени, что такое нужда, забыли, что такое голод. Охотники всегда с добычей возвращались. Если зверя догонять надо было, на такого не охотились - ждали, когда зверь сам на них выйдет. Рыбаки в море ходили - много рыбы ловили, лодки бортами едва воду не черпали. Хэрри в племени много стало - никогда еще так много их не было, на их спинах второе стойбище поставить можно было. Хорошо племя зажило. Год так жили.
Через год шаман к ним пришел, свою долю забрать хотел. Жалко стало племени делиться с ним, решили ничего не давать. Охотники племени к старикам пришли, рыбаки пришли, говорили долго. Мы, говорили, целый год зверя бьем, целый год рыбу ловим, а он в один день хочет у нас столько всего забрать? Одарите его, сказали, как гостя, но нашу добычу ему не давайте. Старики охотников слушали, долго думали. Решили, что и, правда, не справедливо будет, если шаман столько всего у их племени заберет.
Вышли старики к шаману, говорить начали.
Наши охотники, сказали ему, много зверя бьют, да.
Наши рыбаки, сказали ему, много рыбы ловят, да.
Наших хэрри, сказали ему, тоже много стало, да.
Но никто из охотников не видел, сказали, чтобы ты им добычу гнал. Зверь в тундре сам рыщет, птица в небе сама летит. Сколько раз за год охотники зверя гнали, птицу били, никто из них никогда тебя не видел. Никто на них зверя не гнал, никто за птицей не летел. И в море рыба сама плывет, рыбаки за ней на лодке идут, сети бросают, морского зверя острогой бьют - только рыбу и зверя в море видели, тебя там ни разу не было. Никто, говорят, за рыбой не плыл. И трава, сказали, сама растет, и хэрри ее сами едят, никто из нас ни разу не видел, чтобы ты траву выращивал или наших хэрри ею кормил. Никто из нас тебя не видел, о чем ты просишь?
Слушал их шаман, головой качал, в глаза смотрел, улыбался. Чему улыбался? Кто его знает...
...мы, сказали ему старики племени, тебя уважаем, ты гость наш, все племя тебя уважает. Тебя, как гостя, мы привечаем, вот, лучшей еды тебе принесли, лучшие подарки собрали, да. Но не проси того, что несправедливо к нам будет.
Слушал их шаман, ничего не говорил. Потом смеялся долго, в ладоши хлопал, по плечам себя хлопал. Когда смеяться устал, головой покачал. Не возьму ваши подарки, старикам сказал, не нужны они мне. Я, сказал, не за подарками сюда шел. Подарки ваши, сказал, вам самим пригодятся. Сел после этого на нарты, уехал. Радовалось племя - платить не пришлось, самые лучшие подарки в племени остались.
А потом дождь пошел...
...когда в племени совсем мало людей осталось, старики к шаману снова решили идти. Пусть, решили, любую цену назовет, лишь бы беду отвел. Последних хэрри запрягли, последние запасы мяса и шкур с собой взяли, лучших охотников и рыбаков с собой взяли, самых красивых женщин с собой повезли.
Три дня и еще одну ночь, и еще одну длинную песню** шаман с ними говорить не хотел, говорил, что устал сильно. Те, кто к нему пришел, с места не трогались, подарки подготовили, ждали. Все три дня и одну ночь, и одну длинную песню ждали. Наконец шаман к ним вышел, костер развел, шкуру хэрри себе постелил, у костра на шкуру хэрри сел. Спросил, зачем к нему пришли?
Старики его просить стали - сделай, сказали, так, чтобы дождь перестал, а то совсем плохо. Зверя нет, рыба ушла, хэрри почти все умерли, и люди один за другим умирают, еще немного - совсем никого не останется, все умрут. Сделай, сказали, так, чтобы дождь прекратился, мы тебя, сказали, отблагодарим. Мы, сказали, тебе мясо привезли, шкуры привезли, лучших женщин привезли - все это твоим будет, бери. Лучшие охотники и рыбаки с нами приехали, хочешь, сказали, они все у тебя рабами будут, только сделай так, чтобы дождь перестал.
Шаман слушал их, головой качал, языком цокал. Почему, спросил, меня просите?
Ты, сказали ему, дождь на нас наслал, ты его и прекратить сможешь. Шаман их слушал, на огонь смотрел, долго смотрел. Потом говорить начал.
Что же, спросил, охотники ваши меня видели, как я за тучами иду и тучи на вас гоню?
Или рыбаки ваши, спросил, видели, как я из моря воду беру и на вас лью?
Как, спросил, я на вас дождь наслать мог, если я здесь сижу, а дождь у вас там, над головой идет?
Долго старейшины молчали, что сказать думали. Потом снова говорить стали. Просили простить их, дары свои снова предлагали. Вот, говорили, мясо возьми, шкуры возьми, это все, что у нас осталось, все тебе привезли.
Шаман на дары не посмотрел, только головой качнул. Мясо гнилое, сказал, я это даже отсюда чую. Вы его, сказал, в тундре оставьте, может быть, его эгги*** съедят. Шкуры, сказал, даже через дым плесенью пахнут, что я с ними делать буду? Я на ончьи**** не похож, чтобы такие шкуры носить.
Женщин наших возьми, старейшины сказали, лучше их у нас в племени никого нет. Шаман руки к огню протянул, головой покачал, языком поцокал. Женщин ваших, сказал, сначала кормить долго нужно, я даже здесь вижу, как глаза их от голода блестят. Их в постель возьмешь, они там умрут, что мне с мертвыми в постели делать? Я живых женщин люблю. Если их работать послать, они за работой умрут, мертвый тоже работать может, да, но мне и живые работники не нужны. Себе ваших женщин оставьте, мне они ни к чему.
Пусть охотники наши твоими рабами будут, старейшины сказали, сильнее и искуснее их нет у нас никого*****. Шаман ветки в огонь бросил, на огонь посмотрел. Зачем они мне, спросил. Они такие худые и слабые, что дым сквозь них проходит, ветер их не замечает. Они не мне добычу нести будут, они ее сами съедят, рассмеялся. Мне их сначала откармливать нужно будет, а потом еще как собак учить, чтобы зверя не ели, а хозяину несли. Себе их оставьте, сказал, у меня, сказал, и так есть кому охотиться.
После этого встал, на костер посмотрел, больше ничего не сказал, к морю пошел. Пока к морю шел, на его место у костра орры - белые волки - пришли. Целая стая пришла. Такие крупные, что если на задние лапы встанут, выше человека будут. Сейчас, говорят, таких уже давно никто не видел, а у шамана, говорят, они в услужении были, добычу ему приносили, хэрри пасли, место у Залива, где он жил, охраняли.
Ушли старейшины ни с чем, все, что принесли, с собой забрали. Старики говорят, неизвестно, вернулись ли они к себе, на обратном ли пути сгинули - никто про то уже не помнит. Говорят только, что орры долго за ними по пятам шли, но ни мертвых не подбирали, ни живых не трогали. А племя так и пропало всё, до последнего человека все умерли. Даже когда через полгода дождь идти перестал, люди настолько слабы были, что ничего уже сделать не смогли...
Старики говорят, не было никого сильнее этого шамана. Никого шаман не боялся, никому обид не прощал, никто его испугать не мог. Но кто захочет судьбу испытать?..
Старики рассказывают, он на берегу Залива жил. Дом, в котором он сам жил,****** в камне был. Утром он из камня выходил, вечером обратно в камень возвращался. Сами судите, старики говорят, кто из нынешних шаманов в камне жить может? Никто с тех пор о таком не слышал. Что в его доме было - никто не знает. Шаман рабов не держал, никого в дом не пускал. Только женщин, которые с ним были, к себе в камень уводил. И никто больше их не видел. Каждые два года он себе новую женщину брал. Старики говорят, что племя, из которого шаман себе женщину брал, все два года ни в чем нужды не знало. Каждые два года все племена ждали, куда шаман придет себе новую женщину брать.
Долго так было, старики говорят, очень долго, никто уже и не упомнит, сколько. Всем казалось, старики рассказывают, что так всегда было, и всегда будет. Но однажды случилось так, что глупая морская птица Чу очень много лета принесла. Так много, что даже льды на Заливе растаяли так далеко, что нельзя рассмотреть было, где они начинаются. Говорят, что именно в тот год можно было бы человеку до Земли Большого Тумана на лодке дойти, так все льды на море растаяли.
Именно в тот год шаман новую женщину пошел себе выбирать.
Именно в тот год и объявился в мире Древний Зверь, о котором все забыть успели. Старики говорят, что его Изначальный Перворожденный Зверь создал, первым из всех зверей создал. Говорят, что силы ему дал почти столько же, сколько сам имел. А почему Древнего Зверя с тех пор так долго в мире не было, про это уже никто вспомнить не может. Может быть, льды мешали, кто знает?..
Но когда шаман пошел себе новую женщину выбирать, тогда и Древний Зверь в мир пришел. Вот так, старики говорят, получилось...
---------------------------
* Существуют духи огня - ханхьи (самые мелкие из них, ханхьи-ани, живут в пепле и золе), и духи молний - чукхьи. Они отличаются друг от друга способностями, силой, а так же «местами обитания» и «областью применения». В данном случае речь идет об очень сильном духе, сочетавшим в себе сильные стороны обеих разновидностей - и духов огня, и духов молний. Строго говоря, употребление в данном случае термина «дух огня» не совсем корректно, но достаточно информативно. Особо стоит отметить, что подобные духи вообще необычайная редкость, а способность управлять и повелевать ими - редкость вдвойне.
** «Длинная песня» - обобщенное название для различных ритуальных песен, длительность их колеблется от получаса до 2-3 часов. Название нередко служит для обозначения некоего интервала времени.
*** Эгги - мелкие тундровые хищники семейства псовых, падальщики. Предложение накормить эгги считается одним из самых сильных оскорблений.
**** Ончьи - духи, обитающие в тундре, пожирают плоть мертвых. Таким образом, шаман дал понять, что расценивает подношение таких шкур, как оскорбление в свой адрес.
***** Племя, оставаясь практически без добытчиков и защиты, по сути было обречено. Предлагать в качестве рабов лучших охотников своего племени означало полное подчинение тому, кому предлагался такой дар. В практике было, что тот, кто получал подобное предложение, брал племя под свою защиту, а само предложение расценивалось как просьба о покровительстве. При различных межплеменных конфликтах, это было равносильно капитуляции на условиях победившей стороны, какими бы эти условия ни были. В данном случае старейшины пытались любой ценой спасти остатки племени.
****** Согласно традиции, у шамана было несколько жилищ. Одно предназначалось для так называемой «обычной жизни». Там принимались гости, просители, там же проводились простые обряды. Зачастую там же и готовили еду. Особый статус имело жилище, где шаман непосредственно жил сам. Входить туда мог очень ограниченный круг лиц. Обычно, это были ближайшие помощники и старшие ученики (если и те, и другие были), а также жены шамана. В различных случаях круг этих лиц мог меняться. Для посторонних вход был запрещен всегда.
Легенда-3
Легенда-4 (начало), легенда-4 (окончание)
А вот тут, по сути, начало: легенда-1
Легенда-2
...Давным-давно, так давно, что черепом мыши можно было бы море вычерпать и снова наполнить, жил на берегу Залива шаман. Старики говорят, самый великий шаман был. Ни до, ни после него таких могучих не было. Имя его сейчас никто не помнит. Сначала произносить боялись, а потом совсем забыли. Имя его камни помнят, по которым он ходил. Но камни сами говорить не могут, а спросить их уже некому - не умеют люди с камнями разговаривать. Шаман с ними разговаривать умел, имя свое им называл, камни его слушали, имя его запомнили. Так с тех пор и помнят. А люди - забыли...
Да, сейчас тоже шаманы есть, но с тем они не сравнятся. Старики говорят, сами судите - сейчас шаману чтобы огонь без огнива зажечь, полдня своих духов звать нужно, потом еще полдня ждать, пока они с духами огня говорить будут, только потом духи огня очаг разожгут. Всего, выходит, день ждать надо, чтобы огонь был, если шаман сможет с духами договориться.
У того шамана, старики говорят, в самом очаге дух огня жил. Не такой, каких сейчас вызывают, другой. Он на духов молнии - чукхьи* - был похожий. Когда нужно, огонь в очаге разводил, сразу разводил, стоило шаману про огонь подумать. Говорят, если нужно было, он и без дров огонь в очаге держать мог. Правда, старики говорят, это трудно даже для духа было - тяжело без дров огонь поддерживать. Когда нужно - этот дух огня мог тундру на три пеших перехода и еще на три полета большой стрелы, и еще на бросок ножа вокруг себя выжечь, земля как камень становилась...
Еще старики говорят, сами смотрите - сейчас шаман тоже может дождь позвать. Но сначала ему полдня своих духов звать надо. А потом еще полдня с ними говорить. А потом еще ждать, пока они с духами неба говорить будут. А потом ждать, когда духи неба духа дождя уговорят дождь принести. Несколько дней ждать надо, если шаману получится с духами договориться.
А тот шаман, старики рассказывают, по берегу Залива шел, каплю пота пальцем со лба снял, на песок каплю бросил - дождь сразу пошел. Полгода шел, не переставал. Все полгода над одним стойбищем шел. Землю размыл, одни камни оставил. На камнях трава не растет, на камнях только мох растет. И плохо растет, совсем на камнях его мало бывает. А одним мхом с камней разве хэрри прокормишь? Почти все хэрри в племени умерли. Те, что еще живы были, от дождя заболели - шкуры на них, еще живых, гнить стали, мясо с костей стало отваливаться. Поклажу на них не повезешь - не могут они уже поклажу везти, сами еле ходят. Мясо их не съешь - самому умереть можно...
И звери, что в тех краях жили, тоже все ушли - от дождя ушли. Не любят звери, когда дождь не переставая идет. Ушли звери. Охотники на охоту ходили - никакого зверя нет, так без добычи и возвращались... А земля, которую дождь смыл, вся в море сошла. Вода в море совсем грязной стала. Вода грязной стала - вся рыба ушла. Рыбаки в море выходили - ничего поймать не могли, так без улова и возвращались.
Ни зверя, ни рыбы не стало - голод в племя пришел, стали люди умирать...
Старики говорят, шаман дождь специально позвал, потому что обидели его. Нынешние старики рассказывают, что старики того племени к нему однажды приходили - просили, чтобы он им зверя пригнал, чтобы рыбу пригнал, чтобы хэрри плодились. Нас много стало, говорили ему, сделай так, чтобы и зверя у нас много было, и чтобы рыбы много было, и чтобы хэрри у нас много было, пусть в наших краях много травы растет, мы хорошо хэрри кормить будем, много мяса, много шкур будет. А тебя мы, ему говорили, за это отблагодарим: десятая доля зверя, что охотники добудут, твоя будет, каждую десятую рыбу, что рыбаки поймают, тебе отдадим, каждый десятый хэрри, что в первый год родится, в твое стадо пойдет. Только сделай так, чтобы племя наше нужды не знало.
Выслушал он их, головой покачал. Клочок шерсти с земли поднял, что-то сказал, шерсть в очаг бросил. Несколько чешуек рыбьих, что у очага лежали, тоже в огонь положил. Когда дым пошел, ладонью по земле хлопнул, запел тихо. Дым над стариками покружился, и наружу ушел. Все, сказал им шаман, обратно возвращайтесь. Когда, сказал, вернетесь, все так будет, как просили - много травы будет, много зверя будет, много рыбы в море будет. А за своей долей, сказал, я потом приду.
С тех пор забыли в том племени, что такое нужда, забыли, что такое голод. Охотники всегда с добычей возвращались. Если зверя догонять надо было, на такого не охотились - ждали, когда зверь сам на них выйдет. Рыбаки в море ходили - много рыбы ловили, лодки бортами едва воду не черпали. Хэрри в племени много стало - никогда еще так много их не было, на их спинах второе стойбище поставить можно было. Хорошо племя зажило. Год так жили.
Через год шаман к ним пришел, свою долю забрать хотел. Жалко стало племени делиться с ним, решили ничего не давать. Охотники племени к старикам пришли, рыбаки пришли, говорили долго. Мы, говорили, целый год зверя бьем, целый год рыбу ловим, а он в один день хочет у нас столько всего забрать? Одарите его, сказали, как гостя, но нашу добычу ему не давайте. Старики охотников слушали, долго думали. Решили, что и, правда, не справедливо будет, если шаман столько всего у их племени заберет.
Вышли старики к шаману, говорить начали.
Наши охотники, сказали ему, много зверя бьют, да.
Наши рыбаки, сказали ему, много рыбы ловят, да.
Наших хэрри, сказали ему, тоже много стало, да.
Но никто из охотников не видел, сказали, чтобы ты им добычу гнал. Зверь в тундре сам рыщет, птица в небе сама летит. Сколько раз за год охотники зверя гнали, птицу били, никто из них никогда тебя не видел. Никто на них зверя не гнал, никто за птицей не летел. И в море рыба сама плывет, рыбаки за ней на лодке идут, сети бросают, морского зверя острогой бьют - только рыбу и зверя в море видели, тебя там ни разу не было. Никто, говорят, за рыбой не плыл. И трава, сказали, сама растет, и хэрри ее сами едят, никто из нас ни разу не видел, чтобы ты траву выращивал или наших хэрри ею кормил. Никто из нас тебя не видел, о чем ты просишь?
Слушал их шаман, головой качал, в глаза смотрел, улыбался. Чему улыбался? Кто его знает...
...мы, сказали ему старики племени, тебя уважаем, ты гость наш, все племя тебя уважает. Тебя, как гостя, мы привечаем, вот, лучшей еды тебе принесли, лучшие подарки собрали, да. Но не проси того, что несправедливо к нам будет.
Слушал их шаман, ничего не говорил. Потом смеялся долго, в ладоши хлопал, по плечам себя хлопал. Когда смеяться устал, головой покачал. Не возьму ваши подарки, старикам сказал, не нужны они мне. Я, сказал, не за подарками сюда шел. Подарки ваши, сказал, вам самим пригодятся. Сел после этого на нарты, уехал. Радовалось племя - платить не пришлось, самые лучшие подарки в племени остались.
А потом дождь пошел...
...когда в племени совсем мало людей осталось, старики к шаману снова решили идти. Пусть, решили, любую цену назовет, лишь бы беду отвел. Последних хэрри запрягли, последние запасы мяса и шкур с собой взяли, лучших охотников и рыбаков с собой взяли, самых красивых женщин с собой повезли.
Три дня и еще одну ночь, и еще одну длинную песню** шаман с ними говорить не хотел, говорил, что устал сильно. Те, кто к нему пришел, с места не трогались, подарки подготовили, ждали. Все три дня и одну ночь, и одну длинную песню ждали. Наконец шаман к ним вышел, костер развел, шкуру хэрри себе постелил, у костра на шкуру хэрри сел. Спросил, зачем к нему пришли?
Старики его просить стали - сделай, сказали, так, чтобы дождь перестал, а то совсем плохо. Зверя нет, рыба ушла, хэрри почти все умерли, и люди один за другим умирают, еще немного - совсем никого не останется, все умрут. Сделай, сказали, так, чтобы дождь прекратился, мы тебя, сказали, отблагодарим. Мы, сказали, тебе мясо привезли, шкуры привезли, лучших женщин привезли - все это твоим будет, бери. Лучшие охотники и рыбаки с нами приехали, хочешь, сказали, они все у тебя рабами будут, только сделай так, чтобы дождь перестал.
Шаман слушал их, головой качал, языком цокал. Почему, спросил, меня просите?
Ты, сказали ему, дождь на нас наслал, ты его и прекратить сможешь. Шаман их слушал, на огонь смотрел, долго смотрел. Потом говорить начал.
Что же, спросил, охотники ваши меня видели, как я за тучами иду и тучи на вас гоню?
Или рыбаки ваши, спросил, видели, как я из моря воду беру и на вас лью?
Как, спросил, я на вас дождь наслать мог, если я здесь сижу, а дождь у вас там, над головой идет?
Долго старейшины молчали, что сказать думали. Потом снова говорить стали. Просили простить их, дары свои снова предлагали. Вот, говорили, мясо возьми, шкуры возьми, это все, что у нас осталось, все тебе привезли.
Шаман на дары не посмотрел, только головой качнул. Мясо гнилое, сказал, я это даже отсюда чую. Вы его, сказал, в тундре оставьте, может быть, его эгги*** съедят. Шкуры, сказал, даже через дым плесенью пахнут, что я с ними делать буду? Я на ончьи**** не похож, чтобы такие шкуры носить.
Женщин наших возьми, старейшины сказали, лучше их у нас в племени никого нет. Шаман руки к огню протянул, головой покачал, языком поцокал. Женщин ваших, сказал, сначала кормить долго нужно, я даже здесь вижу, как глаза их от голода блестят. Их в постель возьмешь, они там умрут, что мне с мертвыми в постели делать? Я живых женщин люблю. Если их работать послать, они за работой умрут, мертвый тоже работать может, да, но мне и живые работники не нужны. Себе ваших женщин оставьте, мне они ни к чему.
Пусть охотники наши твоими рабами будут, старейшины сказали, сильнее и искуснее их нет у нас никого*****. Шаман ветки в огонь бросил, на огонь посмотрел. Зачем они мне, спросил. Они такие худые и слабые, что дым сквозь них проходит, ветер их не замечает. Они не мне добычу нести будут, они ее сами съедят, рассмеялся. Мне их сначала откармливать нужно будет, а потом еще как собак учить, чтобы зверя не ели, а хозяину несли. Себе их оставьте, сказал, у меня, сказал, и так есть кому охотиться.
После этого встал, на костер посмотрел, больше ничего не сказал, к морю пошел. Пока к морю шел, на его место у костра орры - белые волки - пришли. Целая стая пришла. Такие крупные, что если на задние лапы встанут, выше человека будут. Сейчас, говорят, таких уже давно никто не видел, а у шамана, говорят, они в услужении были, добычу ему приносили, хэрри пасли, место у Залива, где он жил, охраняли.
Ушли старейшины ни с чем, все, что принесли, с собой забрали. Старики говорят, неизвестно, вернулись ли они к себе, на обратном ли пути сгинули - никто про то уже не помнит. Говорят только, что орры долго за ними по пятам шли, но ни мертвых не подбирали, ни живых не трогали. А племя так и пропало всё, до последнего человека все умерли. Даже когда через полгода дождь идти перестал, люди настолько слабы были, что ничего уже сделать не смогли...
Старики говорят, не было никого сильнее этого шамана. Никого шаман не боялся, никому обид не прощал, никто его испугать не мог. Но кто захочет судьбу испытать?..
Старики рассказывают, он на берегу Залива жил. Дом, в котором он сам жил,****** в камне был. Утром он из камня выходил, вечером обратно в камень возвращался. Сами судите, старики говорят, кто из нынешних шаманов в камне жить может? Никто с тех пор о таком не слышал. Что в его доме было - никто не знает. Шаман рабов не держал, никого в дом не пускал. Только женщин, которые с ним были, к себе в камень уводил. И никто больше их не видел. Каждые два года он себе новую женщину брал. Старики говорят, что племя, из которого шаман себе женщину брал, все два года ни в чем нужды не знало. Каждые два года все племена ждали, куда шаман придет себе новую женщину брать.
Долго так было, старики говорят, очень долго, никто уже и не упомнит, сколько. Всем казалось, старики рассказывают, что так всегда было, и всегда будет. Но однажды случилось так, что глупая морская птица Чу очень много лета принесла. Так много, что даже льды на Заливе растаяли так далеко, что нельзя рассмотреть было, где они начинаются. Говорят, что именно в тот год можно было бы человеку до Земли Большого Тумана на лодке дойти, так все льды на море растаяли.
Именно в тот год шаман новую женщину пошел себе выбирать.
Именно в тот год и объявился в мире Древний Зверь, о котором все забыть успели. Старики говорят, что его Изначальный Перворожденный Зверь создал, первым из всех зверей создал. Говорят, что силы ему дал почти столько же, сколько сам имел. А почему Древнего Зверя с тех пор так долго в мире не было, про это уже никто вспомнить не может. Может быть, льды мешали, кто знает?..
Но когда шаман пошел себе новую женщину выбирать, тогда и Древний Зверь в мир пришел. Вот так, старики говорят, получилось...
---------------------------
* Существуют духи огня - ханхьи (самые мелкие из них, ханхьи-ани, живут в пепле и золе), и духи молний - чукхьи. Они отличаются друг от друга способностями, силой, а так же «местами обитания» и «областью применения». В данном случае речь идет об очень сильном духе, сочетавшим в себе сильные стороны обеих разновидностей - и духов огня, и духов молний. Строго говоря, употребление в данном случае термина «дух огня» не совсем корректно, но достаточно информативно. Особо стоит отметить, что подобные духи вообще необычайная редкость, а способность управлять и повелевать ими - редкость вдвойне.
** «Длинная песня» - обобщенное название для различных ритуальных песен, длительность их колеблется от получаса до 2-3 часов. Название нередко служит для обозначения некоего интервала времени.
*** Эгги - мелкие тундровые хищники семейства псовых, падальщики. Предложение накормить эгги считается одним из самых сильных оскорблений.
**** Ончьи - духи, обитающие в тундре, пожирают плоть мертвых. Таким образом, шаман дал понять, что расценивает подношение таких шкур, как оскорбление в свой адрес.
***** Племя, оставаясь практически без добытчиков и защиты, по сути было обречено. Предлагать в качестве рабов лучших охотников своего племени означало полное подчинение тому, кому предлагался такой дар. В практике было, что тот, кто получал подобное предложение, брал племя под свою защиту, а само предложение расценивалось как просьба о покровительстве. При различных межплеменных конфликтах, это было равносильно капитуляции на условиях победившей стороны, какими бы эти условия ни были. В данном случае старейшины пытались любой ценой спасти остатки племени.
****** Согласно традиции, у шамана было несколько жилищ. Одно предназначалось для так называемой «обычной жизни». Там принимались гости, просители, там же проводились простые обряды. Зачастую там же и готовили еду. Особый статус имело жилище, где шаман непосредственно жил сам. Входить туда мог очень ограниченный круг лиц. Обычно, это были ближайшие помощники и старшие ученики (если и те, и другие были), а также жены шамана. В различных случаях круг этих лиц мог меняться. Для посторонних вход был запрещен всегда.
Легенда-3
Легенда-4 (начало), легенда-4 (окончание)