про дождь, солнце, геральдику и алхимию
- ...Итак, новое утро было хмурым, потоки воды лились по стеклам и мостовым, дилижансы шли с зажженными фарами. Мы выехали из отеля и нам предоставлялось два часа свободного времени. Но гулять, даже под зонтом, учитывая предстоящую дальнюю дорогу, было просто самоубийственно. "Тогда едем в Теско, - предложила гид, - там хотя бы сухо."
Tesco - это такая сеть гипермаркетов, распространенных в Центральной Европе. И в Польше, и в Венгрии, и в Хорватии. Обычно их строят на выезде из города. Громадное здание без архитектурных излишеств, а в нем лавчушки, лавочки, лавки и лавищи. Но в общем там просторно, чисто и светло, можно выпить кофе и съесть пирожное. Мы сели в холле на мягкий диван под пальмой и наблюдали, а потом и сами обошли несколько разных лавок. Купили пленки для фотоаппарата, фруктов и бисквиты на обед и ужин, разглядывали витрины, где выставлена одежда... Некоторые костюмы даже красивые. Ну, впрочем, это я уже к ним привык. Потом мы зашли в лавку, где продают диски с музыкой и фильмами, не столько с целью что-то купить, сколько присмотреться, что же у людей там востребовано. Оказывается, богемцы любят наше... - Вилат запнулся, - да, наше, французское кино, комедии и детективы, и кое-какие исторические фильмы семидесятых и восьмидесятых годов. Еще какую-то часть составляют детские фильмы, а этих отвратительных боевиков почти нет. А музыка - тоже шестидесятые и семидесятые, и классика. Меня это порадовало. А потом я увидел цветочную лавку, где были и живые цветы, и искусственные, и разные дополнения, бамбуковые палки, камыши, сухостои, иммортели. И керамика! Ах, такие славные кашпо и кувшины!.. Ой, я чуть не забыл рассказать вам: на самой первой остановке дилижансов, сразу после польской границы, около трактира сделан крошечный водоем, по берегам камыши, а в центре стоит журавль! Я тихо-тихо подошел поближе, чтоб не спугнуть, а он... оказался керамический! Но как искусно сделан!..
Даже МР улыбнулся на сей раз.
- Два часа, - продолжал Вилат, когда слушатели успокоились, - пролетели быстро, и мы поехали от Праги к центру богемских земель, к замку Глубока-над-Влтавой.
- Язык сломаешь, - тихо заметила Бабетт.
- Это бывший замок Рожмберков. Правда, мы так и не поняли толком, когда же его построили, потому что есть у меня подозрение, что это эклектика,
в которой преобладает неоготика. Но нам достался гид-немец, и объясняться с ним в интерактивном режиме было довольно трудно.
Австрийские князья определенно питали слабость к мавританскому декору. Мы поднялись по крутому склону, поскальзываясь на кленовых листьях и тщетно прикрывая головы зонтиками от ветра
и косых струй дождя, но стоило показаться впереди замку, я подумал, не попал ли чудесным образом в какой-нибудь Кадис. Белые стены, каменное кружево, черные переплетенные решетки и балконы, позолота, и все это в обрамлении зелени, которая, однако, своим узором не могла спорить с прихотливыми арабесками на фасаде. Нам бы скорее войти под крышу, но мы ходили и ходили вокруг.
Внутрь мы попали, миновав
зимний сад и
внутренний двор. Видите узор на стене?
Это не камень, это рисунок. Если приглядеться, можно заметить и фальш-окна, дорисованные для симметрии. Прием, очень часто использующийся в Богемии и Моравии и являющийся отличительным признаком Ренессанса.
- Надо сказать, - деликатно вмешался ББ, - в Богемию архитектурные стили проникали с существенным опозданием. Ренессансные постройки относятся к шестнадцатому и даже семнадцатому векам, барокко - к нашему.
- Ага, - подтвердил Вилат, - а пятнадцатый век считается еще средневековьем... Глубока по замыслу напоминает наш Шамбор на Луаре. Охотничий замок, замок фей. Только в Глубоке интерьеры красивее и хорошо приспособлены для жизни. Почти все комнаты отделаны панелями из дорогих пород дерева, с тонкой резьбой, а потолки, сделанные как своды готической часовни,
обтянуты позолоченной свиной кожей и расписаны растительным орнаментом. Главный элемент - пятилепестная роза, геральдический цветок Рожмберков. По размышлении мы пришли к выводу, что это просто шиповник. Фотографировать строго запрещено, но... благодаря хулиганству Антуана кое-что мы имеем. Это комната княгини Элеоноры.
Узкие стрельчатые окна с витражами, поэтому в комнатах всегда темновато. А в убранстве множество венецианских зеркал, богемских люстр, голландской керамики и лионских шелковых тканей... Самая внушительная, безусловно, библиотека, с галереей парадных портретов нескольких поколений Рожмберков. Бертран спросил, подлинники это или копии. Немец заверил, что подлинники. Бертран шепнул нам: сомнительно, взгляните, какие яркие краски и гладкая поверхность, эти картины написаны почти в одно время и одной рукой. Ну да, а потом мы вычитали в книге, что оригиналы находятся в Национальном музее. Меня это не огорчает, потому что и без портретов там много интересного, но к чему было лгать?..
А еще в холодных башнях замка находится коллекция оружия и доспехов...
- Вилат хмыкнул. - Видели бы вы, граждане, как мужчины-туристы сразу оживились, приосанились и ex professo объясняли друг другу и своим спутницам названия и назначение всего этого железа... Только оказалось, никто не знал, когда появился, например, нарезной ствол взамен гладкого... А я обратил внимание, среди колющих орудий, разных пик и копий, стоял цеп. Систематически это неверно, конечно, но еще более удивительно, что этот вид оружия вообще попал в коллекцию - оружие крестьянской войны, отрядов Мюнцера и Жижки...
Ах, да, о воинственности и геральдике.
Это изображение можно встретить по всей Моравии. На фонтанах и дверных ручках, на столовой посуде и книжных заставках. Это элемент герба Рожмберков: ворон выклевывает глаз убитому турку... Запорожский казак? О, граждане, на этот вопрос историки ответить не могут, чья же это голова на самом деле, то есть кто и на чьей стороне воевал...
Когда мы спускались с горы, то обратили внимание: часть окон замка в верхних этажах задраена плотными жалюзи. "Замок готовят к зимней консервации", - объяснила гид.
Замок готовят к зиме. Он впадет в зимнюю спячку.. Я поймал себя на мысли, что думаю о нем, словно о живом существе...
В дилижансе мы немного согрелись. Дорога меж холмов лентой стелилась к югу. Тучи мало-помалу расходились, а с ними вместе окончательно уходило и тепло. Когда в Будейовицах мы вышли на открытую всем ветрам площадь, во влажной одежде и башмаках, сначала у всех был сонный, усталый, обиженный вид. Любопытство все же взяло верх над неудобствами.
Будейовицы - это центральная Богемия. Это казармы, где будто бы квартировал со своим гарнизоном солдат Швейк. Это знаменитый на весь Старый и Новый свет пивоваренный завод "Будейовицкий
будвар".
Это карандашная фабрика "Кохинор". В общем, это небольшой средневековый городок с строго квадратной ратушной площадью,
от которой разбегаются во все стороны улочки и переулки, с православной церковью - она прямо напротив отеля - и школой искусств для детей при доминиканской церкви. И с блудным камнем. Камень лежит на площади. Кто перешагнет через него после девяти вечера, тот сегодня не вернется домой. Только гид сообщила нам это поверье, что стали делать граждане путешественники?.. Разумеется - прыгать через камень! Тем не менее, все вернулись в целости и сохранности, несмотря на поздний ужин с пивом в местном трактире.
Мы ужинать не пошли. Погуляли до темноты, в девять-пятнадцать переступили через блудный камень и затем благополучно прибыли в отель, и я принялся исполнять свой профессиональный долг. У меня был с собой согревающий крем с пихтовым маслом, и я унес со шведского стола пакетик горчицы. Получился лечебный крем-горчичник, которым я растирал всех простуженных. Потом Мари-Жан приготовил еще микстуру, из коньяка, меда и горячего чая. А потом... я ничего не помню до самого утра. Такое случается со мной редко - чтобы коснуться головой подушки и тотчас провалиться в сон.
Мороз и солнце! - вот чем встретил нас следующий день. Если вы думаете, что я ради красного словца, то ошибаетесь: термометр в дилижансе показывал минус три градуса по Цельсию, а трава была покрыта крупным инеем.
- Холодный антициклон, - констатировал Бийо.
- Да, как видно, это была шуточка местной погоды, привет с отрогов Альп. Антуан и то перестал форсить и надел теплый свитер, который раньше называл "фуфайкой овернца".
Совершив небольшой переезд, мы оказались в Крумлове - почти таком же красивом, как мой Аун.
Узкая здесь, но коварная река
описывает резкую петлю, отделяя городок от замка. Замок тоже принадлежал Рожмберкам, но прежде им владел император Рудольф. А Крумлов в его времена был пристанищем алхимиков.
Тут Жюно поставил перед ним чашку с чаем, третью, кажется, по счету. Вилат поблагодарил, наспех сделал несколько глотков и возобновил рассказ.
- С чего же начать?.. Замок, что и говорить, интересен. Он точно вырастал из скалы, нависая над рекой.
Этаж за этажом. Век за веком. Он соединен с большим садом при помощи трехъярусного Плащевого моста...
- Как?! - переспросил Камил.
- Мост впрямь похож на развевающийся плащ!
У него крытая галерея, чтобы господа, вздумав прогуляться, не били ноги о камни и не мокли под дождем... Внутреннее убранство замка не уступает Глубоке, но сад - сад великолепен.
И там нет ветра и тепло, цветут розы поздних сортов и растут пальмы.
Вилат посмотрел на Луизу и Бабетт и таинственно понизил голос:
- В замке живут два привидения: Белая Дама и Юлиан.
- Император? - удивилась Луиза, действительно заинтригованная. - А как он попал туда?..
- Юлиан был внебрачный сын императора Рудольфа. Отец отослал его в Крумлов из Праги, потому что у молодого человека были не все дома и он часто устраивал какие-нибудь скандалы, а то и похуже. В Крумлове он встретил девицу Маркетку, дочь банщика, полюбил ее и взял к себе в замок. И как будто все шло хорошо, Юлиан поправился и был добр и весел, но помешательство есть помешательство: в неожиданном припадке он убил Маркетку. Горожане заперли безумца в замке без еды и питья и держали, пока он не испустил дух. Так вот, Юлиан не любит, когда рассказывают его историю, принимается бить тарелки, зеркала и другие экспонаты. Поэтому гиды рассказывают это предание исключительно во дворе.
А Белой Даме очень не повезло в жизни. По рождению и положению она не должна была бы ведать невзгод и печалей, но вышло так, что не знала ни покоя, ни счастья. Однако она не озлобилась, напротив, стала покровительницей и заступницей бедного люда...
Таков замок с его чудесами и тайнами, но городок меня пленил куда больше.
Я понял, что он игрушечный, городок-музей, а впрочем, там живут люди, по-настоящему, но им не разрешают двух вещей: другое отопление, кроме печного - и над городком висел аромат печного дыма и свежих дров, аромат осени, - и электрические вывески, почему на дверях лавочек и кафе прикреплены маленькие светильники-лампадки.
- Медведи, - напомнил Антуан, потому что Вилат остановился.
Тот закивал, торопливо отпивая чай.
- Такое я не могу забыть!.. Замок окружен глубоким рвом. И в этом рву, по давней традиции, живут медведи... Ну, бурые медведи, нарочно их там поселяют. Сейчас их трое: Катерина, Альбер и Мария-Терезия.
И я собственными ушами слышал, как и трое присутствующих граждан, которые могут подтвердить, что одна путешественница объясняла своему маленькому сыну: это медведи шестнадцатого века...
На сей раз смех не умолкал очень долго.
- Можно не ездить никуда, - подытожил Бийо, - Достаточно тебя послушать.
Tesco - это такая сеть гипермаркетов, распространенных в Центральной Европе. И в Польше, и в Венгрии, и в Хорватии. Обычно их строят на выезде из города. Громадное здание без архитектурных излишеств, а в нем лавчушки, лавочки, лавки и лавищи. Но в общем там просторно, чисто и светло, можно выпить кофе и съесть пирожное. Мы сели в холле на мягкий диван под пальмой и наблюдали, а потом и сами обошли несколько разных лавок. Купили пленки для фотоаппарата, фруктов и бисквиты на обед и ужин, разглядывали витрины, где выставлена одежда... Некоторые костюмы даже красивые. Ну, впрочем, это я уже к ним привык. Потом мы зашли в лавку, где продают диски с музыкой и фильмами, не столько с целью что-то купить, сколько присмотреться, что же у людей там востребовано. Оказывается, богемцы любят наше... - Вилат запнулся, - да, наше, французское кино, комедии и детективы, и кое-какие исторические фильмы семидесятых и восьмидесятых годов. Еще какую-то часть составляют детские фильмы, а этих отвратительных боевиков почти нет. А музыка - тоже шестидесятые и семидесятые, и классика. Меня это порадовало. А потом я увидел цветочную лавку, где были и живые цветы, и искусственные, и разные дополнения, бамбуковые палки, камыши, сухостои, иммортели. И керамика! Ах, такие славные кашпо и кувшины!.. Ой, я чуть не забыл рассказать вам: на самой первой остановке дилижансов, сразу после польской границы, около трактира сделан крошечный водоем, по берегам камыши, а в центре стоит журавль! Я тихо-тихо подошел поближе, чтоб не спугнуть, а он... оказался керамический! Но как искусно сделан!..
Даже МР улыбнулся на сей раз.
- Два часа, - продолжал Вилат, когда слушатели успокоились, - пролетели быстро, и мы поехали от Праги к центру богемских земель, к замку Глубока-над-Влтавой.
- Язык сломаешь, - тихо заметила Бабетт.
- Это бывший замок Рожмберков. Правда, мы так и не поняли толком, когда же его построили, потому что есть у меня подозрение, что это эклектика,
в которой преобладает неоготика. Но нам достался гид-немец, и объясняться с ним в интерактивном режиме было довольно трудно.
Австрийские князья определенно питали слабость к мавританскому декору. Мы поднялись по крутому склону, поскальзываясь на кленовых листьях и тщетно прикрывая головы зонтиками от ветра
и косых струй дождя, но стоило показаться впереди замку, я подумал, не попал ли чудесным образом в какой-нибудь Кадис. Белые стены, каменное кружево, черные переплетенные решетки и балконы, позолота, и все это в обрамлении зелени, которая, однако, своим узором не могла спорить с прихотливыми арабесками на фасаде. Нам бы скорее войти под крышу, но мы ходили и ходили вокруг.
Внутрь мы попали, миновав
зимний сад и
внутренний двор. Видите узор на стене?
Это не камень, это рисунок. Если приглядеться, можно заметить и фальш-окна, дорисованные для симметрии. Прием, очень часто использующийся в Богемии и Моравии и являющийся отличительным признаком Ренессанса.
- Надо сказать, - деликатно вмешался ББ, - в Богемию архитектурные стили проникали с существенным опозданием. Ренессансные постройки относятся к шестнадцатому и даже семнадцатому векам, барокко - к нашему.
- Ага, - подтвердил Вилат, - а пятнадцатый век считается еще средневековьем... Глубока по замыслу напоминает наш Шамбор на Луаре. Охотничий замок, замок фей. Только в Глубоке интерьеры красивее и хорошо приспособлены для жизни. Почти все комнаты отделаны панелями из дорогих пород дерева, с тонкой резьбой, а потолки, сделанные как своды готической часовни,
обтянуты позолоченной свиной кожей и расписаны растительным орнаментом. Главный элемент - пятилепестная роза, геральдический цветок Рожмберков. По размышлении мы пришли к выводу, что это просто шиповник. Фотографировать строго запрещено, но... благодаря хулиганству Антуана кое-что мы имеем. Это комната княгини Элеоноры.
Узкие стрельчатые окна с витражами, поэтому в комнатах всегда темновато. А в убранстве множество венецианских зеркал, богемских люстр, голландской керамики и лионских шелковых тканей... Самая внушительная, безусловно, библиотека, с галереей парадных портретов нескольких поколений Рожмберков. Бертран спросил, подлинники это или копии. Немец заверил, что подлинники. Бертран шепнул нам: сомнительно, взгляните, какие яркие краски и гладкая поверхность, эти картины написаны почти в одно время и одной рукой. Ну да, а потом мы вычитали в книге, что оригиналы находятся в Национальном музее. Меня это не огорчает, потому что и без портретов там много интересного, но к чему было лгать?..
А еще в холодных башнях замка находится коллекция оружия и доспехов...
- Вилат хмыкнул. - Видели бы вы, граждане, как мужчины-туристы сразу оживились, приосанились и ex professo объясняли друг другу и своим спутницам названия и назначение всего этого железа... Только оказалось, никто не знал, когда появился, например, нарезной ствол взамен гладкого... А я обратил внимание, среди колющих орудий, разных пик и копий, стоял цеп. Систематически это неверно, конечно, но еще более удивительно, что этот вид оружия вообще попал в коллекцию - оружие крестьянской войны, отрядов Мюнцера и Жижки...
Ах, да, о воинственности и геральдике.
Это изображение можно встретить по всей Моравии. На фонтанах и дверных ручках, на столовой посуде и книжных заставках. Это элемент герба Рожмберков: ворон выклевывает глаз убитому турку... Запорожский казак? О, граждане, на этот вопрос историки ответить не могут, чья же это голова на самом деле, то есть кто и на чьей стороне воевал...
Когда мы спускались с горы, то обратили внимание: часть окон замка в верхних этажах задраена плотными жалюзи. "Замок готовят к зимней консервации", - объяснила гид.
Замок готовят к зиме. Он впадет в зимнюю спячку.. Я поймал себя на мысли, что думаю о нем, словно о живом существе...
В дилижансе мы немного согрелись. Дорога меж холмов лентой стелилась к югу. Тучи мало-помалу расходились, а с ними вместе окончательно уходило и тепло. Когда в Будейовицах мы вышли на открытую всем ветрам площадь, во влажной одежде и башмаках, сначала у всех был сонный, усталый, обиженный вид. Любопытство все же взяло верх над неудобствами.
Будейовицы - это центральная Богемия. Это казармы, где будто бы квартировал со своим гарнизоном солдат Швейк. Это знаменитый на весь Старый и Новый свет пивоваренный завод "Будейовицкий
будвар".
Это карандашная фабрика "Кохинор". В общем, это небольшой средневековый городок с строго квадратной ратушной площадью,
от которой разбегаются во все стороны улочки и переулки, с православной церковью - она прямо напротив отеля - и школой искусств для детей при доминиканской церкви. И с блудным камнем. Камень лежит на площади. Кто перешагнет через него после девяти вечера, тот сегодня не вернется домой. Только гид сообщила нам это поверье, что стали делать граждане путешественники?.. Разумеется - прыгать через камень! Тем не менее, все вернулись в целости и сохранности, несмотря на поздний ужин с пивом в местном трактире.
Мы ужинать не пошли. Погуляли до темноты, в девять-пятнадцать переступили через блудный камень и затем благополучно прибыли в отель, и я принялся исполнять свой профессиональный долг. У меня был с собой согревающий крем с пихтовым маслом, и я унес со шведского стола пакетик горчицы. Получился лечебный крем-горчичник, которым я растирал всех простуженных. Потом Мари-Жан приготовил еще микстуру, из коньяка, меда и горячего чая. А потом... я ничего не помню до самого утра. Такое случается со мной редко - чтобы коснуться головой подушки и тотчас провалиться в сон.
Мороз и солнце! - вот чем встретил нас следующий день. Если вы думаете, что я ради красного словца, то ошибаетесь: термометр в дилижансе показывал минус три градуса по Цельсию, а трава была покрыта крупным инеем.
- Холодный антициклон, - констатировал Бийо.
- Да, как видно, это была шуточка местной погоды, привет с отрогов Альп. Антуан и то перестал форсить и надел теплый свитер, который раньше называл "фуфайкой овернца".
Совершив небольшой переезд, мы оказались в Крумлове - почти таком же красивом, как мой Аун.
Узкая здесь, но коварная река
описывает резкую петлю, отделяя городок от замка. Замок тоже принадлежал Рожмберкам, но прежде им владел император Рудольф. А Крумлов в его времена был пристанищем алхимиков.
Тут Жюно поставил перед ним чашку с чаем, третью, кажется, по счету. Вилат поблагодарил, наспех сделал несколько глотков и возобновил рассказ.
- С чего же начать?.. Замок, что и говорить, интересен. Он точно вырастал из скалы, нависая над рекой.
Этаж за этажом. Век за веком. Он соединен с большим садом при помощи трехъярусного Плащевого моста...
- Как?! - переспросил Камил.
- Мост впрямь похож на развевающийся плащ!
У него крытая галерея, чтобы господа, вздумав прогуляться, не били ноги о камни и не мокли под дождем... Внутреннее убранство замка не уступает Глубоке, но сад - сад великолепен.
И там нет ветра и тепло, цветут розы поздних сортов и растут пальмы.
Вилат посмотрел на Луизу и Бабетт и таинственно понизил голос:
- В замке живут два привидения: Белая Дама и Юлиан.
- Император? - удивилась Луиза, действительно заинтригованная. - А как он попал туда?..
- Юлиан был внебрачный сын императора Рудольфа. Отец отослал его в Крумлов из Праги, потому что у молодого человека были не все дома и он часто устраивал какие-нибудь скандалы, а то и похуже. В Крумлове он встретил девицу Маркетку, дочь банщика, полюбил ее и взял к себе в замок. И как будто все шло хорошо, Юлиан поправился и был добр и весел, но помешательство есть помешательство: в неожиданном припадке он убил Маркетку. Горожане заперли безумца в замке без еды и питья и держали, пока он не испустил дух. Так вот, Юлиан не любит, когда рассказывают его историю, принимается бить тарелки, зеркала и другие экспонаты. Поэтому гиды рассказывают это предание исключительно во дворе.
А Белой Даме очень не повезло в жизни. По рождению и положению она не должна была бы ведать невзгод и печалей, но вышло так, что не знала ни покоя, ни счастья. Однако она не озлобилась, напротив, стала покровительницей и заступницей бедного люда...
Таков замок с его чудесами и тайнами, но городок меня пленил куда больше.
Я понял, что он игрушечный, городок-музей, а впрочем, там живут люди, по-настоящему, но им не разрешают двух вещей: другое отопление, кроме печного - и над городком висел аромат печного дыма и свежих дров, аромат осени, - и электрические вывески, почему на дверях лавочек и кафе прикреплены маленькие светильники-лампадки.
- Медведи, - напомнил Антуан, потому что Вилат остановился.
Тот закивал, торопливо отпивая чай.
- Такое я не могу забыть!.. Замок окружен глубоким рвом. И в этом рву, по давней традиции, живут медведи... Ну, бурые медведи, нарочно их там поселяют. Сейчас их трое: Катерина, Альбер и Мария-Терезия.
И я собственными ушами слышал, как и трое присутствующих граждан, которые могут подтвердить, что одна путешественница объясняла своему маленькому сыну: это медведи шестнадцатого века...
На сей раз смех не умолкал очень долго.
- Можно не ездить никуда, - подытожил Бийо, - Достаточно тебя послушать.